Пелена | The Veil

Спальня Драко Малфоя разительно отличалась от остальных комнат Мэнора. Строгая и аскетичная, она излучала утончённую простоту. Глубокий серый цвет стен, тёмный потолок и тяжёлые гардины создавали ощущение тихого постоянного давления. Обстановка была лаконична: острые линии мебели и затенённые пустоты пространства подчёркивали её элегантность. Все предметы были безупречно красивыми и изысканными, но внушали тревогу — к ним страшно было прикоснуться из-за их безжизненного совершенства. У одной из стен возвышался массивный письменный стол из чёрного дерева. Это был один из трёх столов, за которыми работал Малфой, но именно этот хранил самые важные для него вещи: личные дела французов Арно Клемана и Жана Лафонтена, испещрённые его заметками пергаменты с письмами из Японии и Италии, любимое перо с серебряным наконечником и волшебную палочку из боярышника, в рукоять которой уже добавили яд мантикоры. Шкаф с тончайшей резьбой стоял напротив стола. Внутри аккуратно развешенны мантии и костюмы, каждая вещь тщательно подобрана. Кровать с высоким изголовьем и резными ножками занимала центральное место, а постельное белье из белоснежного сатина было настолько гладким, что трудно было поверить в живое тепло спящего на нём хозяина. На прикроватной тумбочке у двери в ванную покоился его любимый портсигар с выгравированным драконом и пара древних волшебных артефактов, унаследованных от рода Малфоев: старинная астролябия, предсказывающая опасность, и рубиновый кинжал, способный забирать магические силы вместе с кровью врага. Эта комната, наполненная затаённой тревогой, как зеркало, отражала замкнутую и непростую натуру её хозяина, воплощая в себе скрытую боль и сложность характера, прячущуюся за стенами отчуждённости. В небольшой прорези окна меж изумрудных гардин можно было увидеть сад, залитый проливным дождем. Капли стучали по стеклу, создавая ритмичный звук, погружающий в ещё большую замкнутость и безвременье. Раскатистые удары весеннего грома разбудили Драко, тут же одарив его странным беспокойством. Он нахмурился и приложил пальцы ко лбу, снимая испарину. Открыв глаза, он обнаружил, что проснулся не один. Рядом с ним лежала Пэнси Паркинсон, объятая глубоким сном, её дыхание было ровным и спокойным. Длинные волосы цвета вороного крыла разметались по подушке, создавая контраст с бледной кожей и наволочкой, расшитой ветвистой «М». Драко приподнялся на локтях, внимательно всматриваясь в её лицо, и тяжело вздохнул. Он прекрасно знал, что не засыпал рядом с ней, и не понимал, почему она оказалась в его постели. Не желая будить Пэнси, он медленно сел в кровати, тихо сбросив тонкое одеяло с разгорячённого сном тела. Малфой наколдовал сигарету таким образом, чтобы дым сразу же рассеивался, не оставляя запаха. Мысли метались как встревоженные птицы, сердце било короткую дробь. Почему она здесь? Чего она хочет? Может быть, ей было страшно? Что с ней происходит в последнее время? Его осторожность оказалась напрасной. Пэнси почти сразу, как он закурил, открыла глаза и, потягиваясь, взглянула на него с сонным и довольным выражением. — Ты плохо спал ночью. Всё в порядке? — спросила она, как ни в чём не бывало. — У меня — да. Я думал, у тебя что-то случилось. — Нет, ты чего? У меня всё прелестно, — хитро улыбнувшись, медово проговорила она. Тёплые пальцы игриво царапнули его голую спину длинными ногтями. — И я крайне заинтересована в том, чтобы и у тебя всё было точно так же! Драко не смог скрыть нахлынувшей холодности. Он медленно выпустил дым и сжёг сигарету в воздухе невербальной магией. — Пэнси, что ты здесь делаешь? Его голос был спокоен, но внутри бушевала буря. Злость смешивалась со страхом в горьком послевкусии этого студёного утра. Драко никому не позволял играть с собой, но сдерживался, понимая, что с Пэнси что-то не так. Её поведение весь месяц казалось ему странным. И эта настойчивость… Она легла к нему в постель без спроса, словно это было нормой, хотя он точно знал, что не приглашал её. Паркинсон, не теряя самообладания, села и посмотрела ему прямо в глаза. — Я беспокоюсь за тебя, Драко. Я хотела быть рядом, чтобы поддержать тебя. Ты выглядишь уставшим и измученным. — Как никогда? — иронично протянул он, наконец оглядываясь через плечо. И от его взора, жалящего насквозь холодным острым лезвием, Пэнси неосознанно отшатнулась. Она прикрылась одеялом, натянув его до подбородка, и с вызовом прожгла его взглядом. — Да, как никогда! Я говорила тебе, что ты изменился. — И в чём же я изменился, Пэнси? Ни одна эмоция не окрасила его ровного тона, ни одна морщина не прорезала спокойного, безразличного лица. И вся эта спальня, и все эти идеальные предметы, и все капли дождя за окном вторили ему, поддерживая отчуждённость и испытующий вопрос, свинцом наполнивший воздух вокруг Пэнси. — Я просто хотела тебя поддержать. Как друг, — прошептала она. — Редко кто из друзей утешает меня в таком наряде, — он едва шевельнул указательным пальцем, как его магия позволила одеялу вырваться из рук Пэнси и обнажить кружевное, полупрозрачное бельё, обрамляющее её аккуратную грудь. У Паркинсон задрожал подбородок. Злость сверкнула на её лице, искажая красивые, утончённые черты. — Что-то раньше, когда я тебя утешала, тебя не смущали мои наряды! — выплюнула она, с силой вновь укрывая себя одеялом. Драко чувствовал, как напрягается каждый мускул в его теле. Он знал, что Пэнси всегда была эмоциональна, но её нынешнее поведение выходило за все границы. И всё же, несмотря на эту сцену, он беспокоился о ней. — Пэнси, — начал он, стараясь говорить мягче. — Давай мы сейчас обсудим всё открыто. И спокойно. — Я спокойна, — дрогнувшим голосом возразила она. — Хорошо. Ты не ответила на мой вопрос, — настаивал Драко. — В чём я изменился? Ты говоришь это второй раз за месяц. Его слова висели в воздухе, создавая напряженную паузу. Он смотрел на Пэнси, надеясь, что она поймет, что их разговор неизбежен, и что он не собирался отступать. Она прижала к себе колени, укрываясь одеялом как щитом, и сжала пальцами своё запястье. — Ты стал жёстче. Ты замкнут. Холоден, скрытен, ты… — Я всегда был таким, — перебил её Малфой. — Просто ты не хотела этого замечать. — Неправда! — воскликнула Пэнси. — Ты был теплее, нежнее, ты открывался мне, ты прикасался ко мне… — А, то есть мы говорим о том, какой я с тобой? Всё дело в этом? — Не только. — А в чём же ещё? — Ты давишь на меня своими вопросами. Ты давишь и ты знаешь об этом, — она дёрнула плечом и рефлекторно отодвинулась от Малфоя. — Я пытаюсь тебя понять. Чего ты от меня хочешь? — Хах-ах… В этом-то и проблема, Драко, — горькая усмешка скривила нежные губы Паркинсон. — Что я чего-то хочу, а ты — нет. Хотя когда ты раньше чего-то хотел, о моих желаниях никто не спрашивал. Малфой незаметно дёрнул челюстью. Его глаза потемнели, словно грозовое небо за окном этой спальни. — Я когда-нибудь принуждал тебя? — Нет, — еле слышно прошептала Пэнси. — Я не слышу, — сталь зазвенела в его голосе. — Нет, никогда, — сипло повторила она. — Я игнорировал, если ты не хотела? — Драко… — Да или нет, Пэнси? — Нет, не игнорировал. — Тогда почему ты смеешь бросаться такими оскорбительными намёками? Пэнси попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. Она так хотела уязвить его, так хотела высказаться, выговориться, но уже жалела о своих словах. Небольшая яма между ними превратилась в пропасть. Она прибегла к единственному способу, который мог изменить положение — полной, безоружной искренности. — Но вот сейчас есть моё желание, и ты с этим не считаешься! Малфой тяжело вздохнул, сжав переносицу. — Это не соревнование и не счёт, Пэнси. Я не могу считаться или не считаться. Я просто не хочу. Слёзы, которые она так тщательно, так идеально научилась сдерживать, ослушались её и скатились горячими дорожками по розовеющим щекам. — Я стала не привлекательна для тебя, да? В этом дело? — Нет, ты очень привлекательна, — ответил Драко. — Тогда в чём? Раньше ты и недели не мог прожить без секса. А сейчас… Я не помню, когда последний раз… Он лишь молчал. Паркинсон вдруг схватила его за руку, пытаясь приблизиться, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты спишь с кем-то другим? — Я не обязан отвечать на этот вопрос, — раздражённо процедил он. — Значит спишь! Кто она? Мне просто интересно, — истерично усмехнувшись, спросила Пэнси, сильнее сдавливая его пальцами. — Я ни с кем не сплю, — вырывая руку, отрезал он. — И всё же, я тебе больше не нужна, — пробормотала она тихо. Малфой повернулся к ней всем корпусом, глядя ей прямо в глаза. Он спрятал всю злость, всё раздражение, только бы достучаться до неё и прекратить этот изматывающий разговор. — Пэнси, ты — мой друг, ты нужна мне, независимо от того, занимаемся мы сексом или нет! — Да, потому что я отвечаю за международные отношения в Министерстве! — воскликнула она. — Я просто делаю нужную работу! — Что за глупости? — он стёр слезу с её лица и сгрёб её в охапку. — Пэнси, ты нужна мне, потому что ты — мой близкий человек. Так всегда было, есть и будет, слышишь? Пэнси сидела рядом с Драко, её тонкие пальцы едва касались его спины. Запах его кожи, такой знакомый и родной, окутал её, словно мягкое облако. Она почувствовала тепло его тела и услышала биение сердца, и на мгновение ей показалось, что всё хорошо, что всё это — лишь дурной сон, и Драко всегда будет рядом. Но в следующую секунду реальность обрушилась на неё, словно накрывающая с головой лавина, и сердце сжалось от боли. Беззвучные слёзы текли по её щекам, и, дрожа, она вцепилась в его спину, пытаясь удержаться в этом мимолётном ощущении покоя. Драко внезапно замер, чуть отодвинувшись, и, заметив её запястье, спросил: — Что у тебя с рукой? Пэнси тут же спрятала кисть и ровным тоном ответила: — Это царапины от кота Луны Лавгуд. Умудрилась получить вчера. Но её слова прозвучали неубедительно, и тревога повисла в воздухе. Драко чувствовал, что что-то не так, но не мог понять, что именно. Его мысли прервал осторожный стук в дверь. — Да? — громко спросил он. — Милорд, вас ожидает мистер Нотт-старший, — хриплым басом отозвался Альфред, старый дворецкий семьи Малфой. — Я буду через пять минут, — выкрикнул Драко, вытянув шею и всё ещё держа Пэнси в объятиях. Он аккуратно убрал волосы с её лица и пробежал взглядом по влажным щекам. — Я должен идти. Обещай больше не реветь. Затопишь мне тут всю комнату, — он едва заметно улыбнулся, серьёзно глядя ей в глаза. — Обещаю, — кивнула она, отстраняясь. *** Комната Малого Военного Совета, глубоко спрятанная в недрах Малфой Мэнора, была залита тем же тусклым светом пасмурного утреннего неба, что и спальня Драко. Высокие готические окна, украшенные витражами, омывали струи дождя. Тяжёлые портьеры из тёмно-зелёного бархата скрывали почти весь обзор на мрачные пейзажи снаружи. Стены комнаты украшали старинные картины, изображающие легендарные магические сражения и выдающихся членов рода Малфоев, мирно спящих в своих портретах. В центре комнаты стоял массивный стол, за которым сидели двое. Снова Авишай не был приглашён. Драко Малфой опирался на спинку стула, внимательно слушая своего советника, Кантанкеруса Нотта. — Милорд, — начал Нотт, не поднимая глаз от отчётов, педантично заполненных его тонким изящным почерком, — мы достигли явной политической победы над Францией в переговорах на Совете Семи. — Я не сомневался в тебе, Кантанкерус, — удовлетворённо кивнул Драко. — Хотя во время переговоров они получили вести о том, что устроил Авишай. — Мне не нравится слово «устроил». Бернстайн выполнял мой приказ. — Насколько мне известно, мой Лорд, вы не отдавали приказа убивать и сжигать всех волшебников в штабе, брать в плен ближайшую подругу Клемана и пытать её в наших подземельях, — аккуратно заметил Нотт, прищурившись. — Не отдавал. Но это Авишай, чего ты ожидал? Он как волк, добравшийся до овец и учуявший кровь. Это невозможно контролировать. Нотт сцепил пальцы в замок, кивая. – Да, вы правы. Так или иначе, наша позиция сейчас сильна, как никогда. Развитие военных действий неизбежно приближается, и у нас есть шанс воспользоваться моментом — нанести предупредительный удар и продавить свои условия для заключения выгодного перемирия. Драко медленно приподнял голову, его глаза сверкнули холодным блеском. Он произнёс сдержанным, ледяным тоном: — Я настроен развернуть всё шире, чем просто предупредительный удар. — Мой Лорд, мы можем заполучить большую часть ресурсов, не пролив и капли волшебной крови, — аккуратно дополнил советник. — Франция исчерпала все свои шансы на быструю деэскалацию, когда прибегла к вероломному нападению на нашу страну, развернув свой штаб на нашей территории, напав на этот дом и своровав моего дракона. Нотт замер, чувствуя каменную стену, выросшую вокруг Тёмного Лорда. Кантанкерус хорошо знал Малфоя и понимал, что этот тихий, вкрадчивый голос, явственно спокойный — предвестник самых дурных поворотов событий. Советник был почти вдвое старше своего Повелителя, и он понимал, что Малфой нуждался в нём, доверял, но всё же страх сковывал его рёбра вновь и вновь, когда он слышал этот похожий на шипение тон. Нотт видел слишком многое и помнил слишком многое, чтобы позволить себе обмануться этим напускным спокойствием. — Я понимаю ваше желание, Милорд. — Если мы ограничимся только одним грубым предупреждением, это будет расценено как слабость, — немного ослабив хватку, проговорил Малфой. — Мы потеряем свои позиции в Оси. Драко не изменил выражения лица, его голос оставался холодным и спокойным. Нотт осознавал, что услышал аргумент, с логикой которого трудно было спорить, но в то же время он испытывал пугающее чувство, что прямо сейчас, в этот самый момент, он терял последнюю возможность остановить самую кровопролитную войну. — Мой Господин, этот конфликт очень опасен. Он может перейти в Первую Мировую Войну, самую масштабную в истории. На этой фразе Нотт сделал выверенную паузу, чтобы убедиться, что пугающий вес этих слов затронул Малфоя. И с ужасом обнаружил недобрый, страстный огонь, вспыхнувший в глазах Тёмного Лорда. — И нам гарантирована победа в этой войне, — растягивая губы в улыбке, ответил Малфой. — Мы можем хотя бы попробовать найти компромисс. И всё равно победить, мой Лорд… Драко резко, раздражённо, отмахнулся: — Я ненавижу компромиссы. Это всегда приводит к ещё худшим последствиям. Люди не умеют и не знают, как себя вести, когда им предоставлен компромисс. — Понимаю, понимаю вас, — спешно согласился Кантанкерус. — Я выбрал неверное слово. Давайте назовем это… — Это не обсуждается, — отрезал Драко. — Выбор был сделан Францией, когда они проявили открытую агрессию в отношении Британии. Не трать моё и своё время. Никакие твои доводы не изменят моего решения. Драко поднялся с кресла, его глаза горели ледяной решимостью: — Кантанкерус, мы не отступим. Мы покажем Франции, что значит бросить вызов Британии. Наши союзники должны увидеть, что мы не колеблемся перед лицом угрозы. Так мы понесём потери в начале и укрепим свои позиции уже после войны. Советник почувствовал беспомощность, понимая, что переубедить Драко невозможно. Тишина клубилась в комнате, словно густой туман. Наконец, Нотт, тяжело вздохнув, произнёс: — Очень хорошо, мой Лорд. Мы действительно имеем все шансы на победу. Драко кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. Он знал, что принял окончательное решение, и ничто не могло его изменить. Определённость, пусть и такая пессимистичная, добавляла в его глазах стабильности всем его сторонникам. Он чётко знал, чего хочет, он знал, что нужно делать, и он был уверен, что у него получится. Судьба давала ему шанс реализовать свои самые потаённые желания, самые смелые мечты, повлиять на всё магическое сообщество. И магические ресурсы Франции, которые могли ему достаться в результате перемирия, не шли ни в какое сравнение с этим. — Мой Лорд, через десять минут начинается Большой Военный Совет. Я буду ждать вас в большом зале. — Да, спасибо, — бросил Драко рассеянно, не в силах оторваться от своих фантазий, рисующих ему новые горизонты, такие широкие, что невозможно было охватить взглядом. — Кантанкерус, — вдруг окликнул Малфой. Советник остановился у дверей, повернувшись к Драко. — С нашими силами и поддержкой война будет быстрой. Это лучшее, что можно желать. Нотт мягко улыбнулся, поклонившись. — Вы правы, мой Лорд. Вы правы. И только выйдя в коридор и закрыв за собой дверь, Кантанкерус опустил веки. Он тяжело вздохнул и опёрся о стену. Сердце набатом било в виски. Плечи и спину придавило гранитной плитой вины и тревоги. Он не справился. Он ошибся. Он не удержал Дракона. Всего несколько неточных фраз стоили слишком дорого всему волшебному сообществу. Их ожидала мировая война. *** На этот раз собрание Большого Военного Совета казалось особенно гнетущим. Утренний дождь превратился в ливень, небо затянулось непроглядными, чёрными тучами, и грозы исполосовали его за спиной Малфоя, вошедшего в зал последним. По краям, вдоль стен, возвышались массивные статуи магических существ, олицетворяющие могущество и власть. Огромный овальный стол занимал центральное место, вокруг которого собрались члены Сопротивления, высшее командование Армии Теней и Тео с Пэнси. По залу прокатился шёпот, когда все увидели, что на плече у Драко Малфоя сидела маленькая белоснежная драконица, осматривающая комнату из-за его воротника. Она цеплялась за его доспехи, то и дело царапая их когтями, чтобы получше разглядеть кого-нибудь из собравшихся. Её присутствие было одновременно удивительным и символичным, подчеркивая уникальную власть её хозяина. Один тяжёлый резкий взгляд Драко подействовал как мощное Силенцио, и все замолкли, занимая свои места. Его глаза сверлили каждого присутствующего, заставляя их почувствовать важность момента и собраться с мыслями. — Мы переходим к активной фазе подготовки и скорому бою, — начал Драко, его голос был спокойным, но в нём нащупывалось воодушевление, контрастирующее с содержанием его речи. — С сегодняшнего дня тренировки проходят ежедневно и длятся не менее восьми часов в день. На территории Мэнора будет развёрнут полигон для обучения более широкого состава войск Армии Теней. Невилл переглянулся с Гарри, и едва заметно покачал головой. Тео переминался с ноги на ногу, явно ощущая себя некомфортно. Драко сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность своих слов, и продолжил: — В течение недели будет проводиться калибровка магических способностей всех волшебников. На основе результатов будут присваиваться военные чины в иерархии Армии. Гермиона сощурилась, вероятно, пытаясь прикинуть, как ей пройти распределение на самую высокую должность. — Для этой калибровки нет никаких исключений. Прошлые заслуги не имеют значения, — тут его глаза остановились на Поттере и троице его друзей из Сопротивления. Гарри, Гермиона, Луна и Невилл, чувствуя его напор, обменялись короткими взглядами. Они понимали, что это испытание будет непростым, но отступать было нельзя. — Также, — продолжил Малфой, — в стенах замка будет взято несколько интервью для «Ежедневного Пророка». Это необходимо для разворачивания агитационной кампании в стране. Люди должны знать, насколько мы сильны и решительны. Драко повернулся к Нотту и Бернстайну, ожидая их доклады. — Кантанкерус, — начал он, — расскажи о состоянии нашей армии. Нотт встал, его лицо было серьёзным и сосредоточенным. — Мой Лорд, армия готова к бою. Мы провели интенсивные тренировки, и наши солдаты находятся в полной готовности. Мы также заключили договоры с великанами и кентаврами, как вы и просили. Они присоединятся к нам в нужный момент и будут действовать по нашим приказам. Драко коротко кивнул, довольный услышанным. — А как обстоят дела с дементорами? — спросил он, переводя взгляд на Авишая. Бернстайн в свойственной ему манере струной вытянулся над столом, глядя будто сквозь Драко и всех присутствующих, и механическим голосом ответил: — Мой Лорд, дементоры под нашим контролем. Они будут играть ключевую роль в предстоящих сражениях. Гермиона ущипнула руку Гарри, прерывисто дыша. Всё это напоминало ей что-то, что она уже слышала и видела раньше, и она очень хотела, чтобы Гарри понял её. Луна, стоявшая справа от Грейнджер, тихо, едва слышно, шепнула ей на ухо: — Как красив этот рисунок, правда? Гермиона сдвинула брови, недоумённо уставившись на подругу. — Спираль, — лучезарно улыбнулась Лавгуд. Сглотнув, Грейнджер коротко кивнула. Луна всё прекрасно поняла. Когда ей казалось, что хуже уже не будет, Драко равнодушно спросил: — А что с оставшимися Пожирателями? Тут уже все члены Сопротивления почувствовали себя неуютно. Их лица отражали тревогу и беспокойство. Даже Пэнси нервно озиралась по залу, чтобы увидеть реакцию остальных. Тео смотрел прямо перед собой, в стол, не поднимая глаз. Драко несколько раз говорил ему не участвовать, но он всё равно пришёл на собрание штаба. Его отец ответил: — Мой Лорд, мы поддерживаем контакт с Пожирателями. Они готовы присоединиться к нам, когда мы дадим сигнал. Их лояльность не вызывает сомнений. Драко внимательно выслушал все ответы, затем встал и обвёл всех взглядом. — Я прошу присутствующих отметить свои имена у генерала в общих списках, — он кивнул в сторону Авишая. — Кантанкерус, мне нужен отчёт по численности армии, динамике притока добровольцев, бюджете и распределении пула от сильнейших к слабейшим волшебникам до конца недели. И данные по запасам зелий в лабораториях. По редким зельям поможет Грейнджер. — Да, мой Лорд. — Поттер, — Малфой обратился к Гарри, цинично улыбаясь. — Что-то я не вижу остальных членов Сопротивления, обещавших присоединиться ко мне. Передай им, что они должны прибыть в Мэнор до конца завтрашнего дня. Кроме Кингсли, конечно. — Да, Малфой, всё это время они тренировались, просто в своих локациях. Они будут здесь завтра. Не ответив, Драко отошёл к одному из окон, рассматривая струйки стекающих по стеклу капель. Он приобрёл отрешённый, обманчиво отсутствующий вид, задумавшись о чём-то своём. Грейнджер покачала головой, укоризненно глядя на Поттера. Он всё ещё не понимал, что происходит. — Малфой, Гермиона хотела поделиться идеями по усовершенствованию армии, — будто нарочно игнорируя её взгляд, с гордостью произнес Гарри. Гермиона прикрыла лицо рукой в ужасе от услышанного. Насколько же её лучший друг иногда не осознавал, что делал. — В этом нет необходимости. Такой сильной армии не нужны эти идеи, — вмешалась она. — Все эти идеи я хочу узнать сегодня вечером. Все до единой. Об их полезности я не намерен ни рассуждать, ни спорить. Она прикрыла дрожащие от злости веки и кивнула. — Хорошо, Драко, я поделюсь своими наработками сегодня же. Несколько пар глаз метнулись к ней, отмечая неформальность в её ответе. Никто на Совете не называл Тёмного Лорда по имени на собраниях штаба, и многие ожидали какой-то резкой реакции от Драко, очерченных границ. Но этого не последовало. На что все тоже обратили внимание. — Наши планы ясны, — сказал он присутствующим, не оборачиваясь. — Мы не можем позволить себе поражения. Каждый из вас знает свою задачу. Армия Теней должна быть готова к бою в любой момент. Он сделал довольно долгую паузу, затем подытожил: — Запомните, что от ваших умений и решимости зависит судьба всей страны. Пока что вы имеете отвратительный, наихудший уровень подготовки, что я видел. Но вы талантливы, так что всё в ваших руках. Малфой вышел, и за ним — Кантанкерус Нотт и Авишай Бернстайн. Совет закончился, а все присутствующие так и стояли на своих местах. Словно под действием «Остолбеней». *** Тёплая, растопленная комната деревянного дома в глуши Франции, близ Лилля, казалась почти уютной, если бы не тягостная атмосфера, царившая в ней. Арно Клеман мерил тяжёлыми, грузными шагами комнату, которая всё сильнее, до рези в веках, наполнялась запахом табака и алкоголя. Его глаза блестели в тусклом свете старой лампы, а лицо было измождённым, отёкшим и покрытым щетиной. В воздухе витали нотки горечи и отчаяния, отражая его внутреннее состояние. Трое приближенных офицеров — Марк де Зордо, Матье Лера и Пьер Виалле — сидели за небольшим столом, наблюдая за своим лидером с обеспокоенностью и нетерпением. Арно остановился, глубоко вздохнув, и обратился к своим ребятам: — Мы должны выманить Малфоя и Бернстайна из Лондона. Любой ценой. — Он говорил медленно и сбивчиво, но это состояние не отражалось на остроте его мышления. — Мы должны проникнуть туда, несмотря на усиленную охрану границ. За наших товарищей. За всех тех, кто погиб из-за них. Марк де Зордо, крепкий брюнет с суровым лицом, кивнул, но его глаза оставались настороженными. — Это будет непросто, генерал. Лондон — это крепость, особенно сейчас. Британцы усилили охрану после инцидента в Мэноре, и там все вооружены до зубов. А у нас даже нет людей. — Как это нет? У нас целая армия! — возразил Пьер. — Я говорю об обученных людях, которые имеют реальный боевой опыт, Виалле, — разгоряченно бросил Марк. — Если так рвёшься, выступай с ними, а я один! Арно прервал их, ударив кулаком по столу: — Я знаю, что это непросто! — выкрикнул он, голос его дрожал от ярости и горя. — Но мы не можем ждать и надеяться, что Лафонтен и прочие политиканы сделают что-то. Мы должны действовать сами. Я не говорю о масштабном нападении, мы к этому точно не готовы, я не идиот. — А что мы тогда должны сделать? — упавшим голосом спросил Матье. — Ударить быстро и точно, как игла. Без лишнего шума, незаметно для широкой общественности. Матье Лера, молодой и амбициозный офицер, внимательно слушал, его ум работал на полную катушку, пытаясь просчитать возможные варианты. — Может быть, нам стоит использовать маггловские границы? — предложил он. — Проникнем через них, а уже потом найдём способ попасть в магическое сообщество Англии. В конце концов, у нас там есть агенты разведки! Арно остановился и задумался. Его глаза сверкнули, когда он осознал перспективы этой идеи. — Да, Матье, это может сработать, — медленно произнёс он, словно обдумывая каждое слово. — Маггловские границы менее защищены, мы сможем проникнуть через них незамеченными. Уж для этого у меня достаточно технических средств. Клеман закрыл лицо руками и взревел что-то невнятное. Оторвав пальцы от глаз, он посмотрел на присутствующих счастливым и остекленелым взглядом. Его явно озарила идея. — А что, если мы не только сможем проникнуть в магическое сообщество, но и найдём способ парализовать их перемещения кроме самых дорогостоящих, с порт-ключами? Сделать так, чтобы они не могли быстро реагировать на наши действия. Не могли использовать своё численное преимущество! Арно остановился и взглянул на офицеров, его глаза блестели от алкоголя и воодушевления. Он снова начал ходить по комнате, его мысли стремительно складывались в план. — Мы должны уничтожить производство «Floo-Pow». Без летучего пороха они не смогут использовать каминную сеть! У них только эта компания, других производителей в Англии просто нет! Марк де Зордо нахмурился: — Это опасная затея, Клеман. Уничтожить производство летучего пороха — это не просто. Их штаб в Косом Переулке хорошо защищён. — Мы найдём способ. Мы должны найти и уничтожить их штаб, вместе с хранителями рецепта. Без них производство остановится. Это наш шанс. Они будут беспомощны без своей каминной сети. Марк, Матье и Пьер обменялись взглядами. Они видели, что их лидер был на грани, но его план был гениален в своей дерзости. Пьер нервно размышлял о том, как и когда ему удастся уединиться и передать сообщение Авишаю, учитывая, что на дом и округу напротив были наложены антимагические чары. — Мы сделаем это, генерал, — пообещал Марк. — Мы уничтожим их производство и нанесём удар по самому сердцу их логистики! Арно кивнул, его лицо осветилось мрачной усмешкой. Он знал, что их ждёт опасная миссия, но также знал, что у них есть возможность. Возможность отомстить за своих товарищей и нанести удар, который будет эхом разноситься по всей Британии. — Мы начнём подготовку немедленно, — сказал Арно. — Операцию так и назовем — «Игла». И в этот раз мы не будем жалеть никого. Никакого стоп-листа. Есть только мы и они. Он сделал паузу, прежде чем закончить, и доставал с подоконника очередную бутылку: — За наших друзей. И за Францию. *** Лондон, Хогсмид, 10 лет назад Время словно замерло в трактире. Точнее, попало в петлю. Как будто всё, что здесь происходило, было обречено повторяться целую вечность, без единого изменения, крутиться и крутиться как болванка, оставляя всех героев в хмельном беспамятстве о происходящем. Здесь, в «Кабаньей голове», где воздух был густ и тяжёл от запахов старого дерева, разлитого пива, перегара и странных зелий, каждый уголок дышал какой-нибудь злачной историей и грязными секретами. На стенах висели потемневшие от времени стёртые гобелены, у дальней стены зала потрескивал огонь в камине, а за массивными деревянными столами сидели тени прошлого, настоящего и будущего. Патриархи этого заведения — завсегдатаи, занявшие места у барной стойки, курящие трубки и обсуждающие последние магические новости. Кто-то занимался контрабандой, кто-то искал приключений на одну ночь, а кто-то и вовсе хотел лишь забыться, отдаваясь на волю Мерлину. Их лица были скрыты под капюшонами и тяжелыми шляпами, лишь блеск глаз выдавал любопытство к каждому новому посетителю. Высокий длинноволосый бармен, мрачный и молчаливый, протирал старую кружку, поглядывая на зал. Свет здесь был очень слабым, едва ли пробивающимся через закопчённые окна и масляные лампы, расставленные по углам. И только одна фигура казалась чуждой этому месту, выпавшей из петли повторений, особенной и статной. Этот маг был погружен в полумрак, лицо скрыто от посторонних глаз. Он сидел спиной ко всем присутствующим, крутя в руках желтоватый свиток. Его движения были медленными и цикличными, словно он пытался разгадать некую загадку, запечатанную на этом пергаменте. Каждое его движение напоминало ритуал, глубокий и сосредоточенный. Каждый, кто был в трактире, время от времени бросал взгляды на его спину. Он прекрасно чувствовал это, но не обращал внимания – давно к этому привык. Мысли волшебника были далеко отсюда, в мире тайн и размышлений, недоступных для других. Но разве такие люди когда-нибудь остаются без вмешательства окружающих? Конечно же, нет. Один из завсегдатаев, бормочущий себе под нос и едва стоящий на ногах, подошёл к таинственному мужчине с кружкой пива в руке. – Угощаю! Целая пинта сливочного пива, и всё для вас! Вы важная птица, а мне… А мне и не жалко! – воскликнул розовощекий, одутловатый маг с проседью в висках. – Благодарю за вашу щедрость, но я вынужден отказаться. – Ну почему же? Почему вы не хотите угоститься? – пробормотал пьяный, поднося кружку ближе. – Я и сам не знаю, друг мой. Если бы я знал, – ответил он мелодично и с ноткой неизбывной тоски, вызывая у своего слушателя странное ощущение дежавю. – А чем вы хотите угоститься, вы знаете? – с напускным возмущением спросил завсегдатай, явно заинтересованный разговором. – Конечно, – спокойно ответил мужчина, продолжая крутить свиток в руках. – И... и, гоблин меня дери! – завсегдатай хлопнул себя по ноге, почти падая от неожиданности. – Сколько же я буду икать… И чем же? Статный волшебник повернул голову слегка в сторону, хотя его лицо всё ещё оставалось в тени. Его все узнавали и так, но ему нравилось оставаться в тени. Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то магическое и успокаивающее. – Лимонным щербетом. Завсегдатай удивлённо вытаращил глаза, не зная, что ответить. А Альбус вернулся к своим размышлениям, методично крутя свиток в руках, словно в этом движении было заключено нечто важное, известное только ему одному. Альбус Дамблдор привык нести на себе много, очень много ответственности. Всех мастей, всех степеней тяжести. Настолько это вошло в его рутину и восприятие жизни, что совсем не тревожило, уже довольно давно. Он и сам не помнил, сколько лет назад переживал последний раз на этот счёт. Но была всё-таки одна заноза, одна тягчайшая, раздражающая и выматывающая его ноша – служить в составе Старейшин. Само служение давалось ему тяжело, как и сговорчивость, терпение и дисциплина. Альбус любил мыслить творчески, нарушать правила, выдумывать немыслимые трюки и всех мучить собственными загадками. И ему уже много лет было заслуженно позволено такое поведение. Но только не в этой компании. Старейшины – это древняя и могущественная группа магов, чья история уходит корнями в самые ранние времена магического мира. Они появились более тысячи лет назад, когда волшебное сообщество было погружено в хаос и войны. Их основателями стали самые сильные и мудрые маги той эпохи, объединившиеся ради сохранения равновесия и мира. Старейшины подбирали друг друга сами, индивидуально и тайно выходя на контакт с каждым новым претендентом. Впрочем, это случалось крайне нечасто, потому что жили такие волшебники больше сотни лет и в тайное общество могли войти не более 12 человек со всего мира. Это маги в капюшонах, чьи лица всегда скрыты, а голоса всегда изменены при встрече. Их имена и личности скрыты даже от других членов магического сообщества, самых влиятельных, включая Министерство, Визенгамот и прочих. Вернее будет сказать, что их может знать хоть каждый прохожий, вот как, к примеру, Альбуса. Но никто не будет знать, что он Старейшина. Никто и не знал. Основная миссия Старейшин разбивается на три части: поддержание равновесия в мировом волшебном сообществе, защита магических знаний и предотвращение катастроф и войн. Они стараются оставаться нейтральными и никогда не вмешиваются в конфликты напрямую, однако в случае угрозы глобального масштаба готовы действовать. Дамблдор прошёл даже в своём почтенном возрасте, через все обязанности Общества, начиная от хранения древних секретных книг и свитков с заклинаниями и ритуалами, страшных по своей силе артефактов, заканчивая распределением магических знаний между разными странами для поддержания мирового равновесия. И вот, наконец, спустя годы служения, он был удостоен вовлечения в предотвращение крупной войны. Какое совпадение, что эту войну устроил его бывший ученик, Том Реддл. Раскрыв ненавистное письмо, Альбус ещё раз пробежался по нему глазами, пронизывающими пергамент через блестящие огнём камина “Кабаньей головы” очки-половинки. Уважаемый Северный Свет, С великой осторожностью и глубокой тревогой мы обращаемся к Вам. Наши наблюдения выявили Ваши самостоятельные поиски крестражей, и мы настаиваем, чтобы Вы либо прекратили эту деятельность, либо согласились на объединение усилий с другими членами Общества. Понимаете ли Вы, что Ваша миссия слишком важна и опасна для того, чтобы действовать в одиночку? Вы не сможете справиться с задачей по контролю обоих мальчиков. Ваша главная цель была и остаётся по сей день прежней – сохранение в тайне обоих пророчеств, попавших в руки Общества семнадцать лет назад. Одно из них Вы уже потеряли, и это нарушение серьёзно подорвало нашу веру в Вашу способность действовать независимо. Во имя сохранения оставшегося пророчества Вы должны немедленно прекратить свои самостоятельные поиски и возобновить сотрудничество с нами. В противном случае, Вы столкнётесь со страшными последствиями не только для себя, но и для всего магического мира. Выбор за Вами, Северный Свет. Но помните, что каждое Ваше действие несёт в себе огромные риски и ответственность. С уважением, Наблюдатели