Цирк, да и только

Зимний бал преобразил поместье. В холле и танцевальном зале теперь висели украшения, куча людей накрывали столы самыми изысканными блюдами, другие же сидели за музыкальными инструментами, настраивая их. Акутагава с детским восторгом вертел головой по сторонам, наблюдая за чужими приготовлениями, и уже успел позабыть, что его, как одну из звёздочек этого бала, разодели ну прямо в императорском стиле. Дышать только сложновато через корсет, но Дазай умеет сдавливать и жёстче. Буквально десять минут назад Чуя, изображая девушку, учил его вальсировать. Ему было забавно, Рюноске уворачивался от замечаний, сопровождаемых лёгким ударом трости по нужному месту, а Дазай всё продолжал: "Спину прямее, локти расслабь, колени не заостряй.. Да плавнее, плавнее! Ты с девушкой будешь танцевать, а не с бревном!". После этого учил его Фёдор, а Дазаю пришлось спешно зашивать костюм. Акутагава до сих пор не привык к тому, что его руки такие холодные. Он в целом.. Не любил холод и всё, что с ним связано, а уж цепочка эта, по мнению ребёнка, что помнил лишь ту часть детства где скитался в поисках еды, была огромной. Нищета, голод, опасность, близость смерти.. И одиночество. Когда рядом есть кто-то, ты всегда чувствуешь тепло от его тела, это происходит даже с Дазаем. Любое его издевательство теперь не казалось таким страшным, как это леденящее чувство прикосновения чужой кисти к его щеке. По лицу словно бежит изморозь, но это всего лишь мурашки. - у тебя замечательно выходит. - одними губами сообщает ему Достоевский, пристально смотря в глубину серых глаз. - всё благодаря вам. - одними губами отвечает Рюноске. Чёрт, как же он хочет прикоснуться ухом к его груди, чтобы узнать, бьётся ли в ней сердце.. Они общаются беззвучно, уже изучив несколько танцев, но всё равно продолжают кружиться. Акутагава останавливается только тогда, когда замечает пристальный и даже сердитый взгляд директора на себе. В ногах тотчас чувствуется ужасная усталость, и живот начинает крутить. Это началось только что, или он всё это время игнорировал такое состояние? Юноша пугается этого и тут же просит прекратить на время, чтобы немного отдохнуть. Фёдор кивает, улыбаясь ему взглядом, и стрелка весов теперь склонялась к первому варианту. Чуя укрыл его собственным плащом, заметив, что Рюноске мелко дрожит, и от тепла одежды стали легче. Но состояние тут же вернулось, стоило почувствовать руки Осаму на своих плечах. Раньше он говорил, что от них несёт холодом, но теперь совсем не чувствовал его.. Должно быть, в этом зале ещё холоднее. - ты волнуешься. - это даже не похоже на вопрос, и рыжий чуть усмехается, едко подмечая, что по виду мальчишки понятно, что он лишь чуть-чуть устал. Да и кто не устанет, вальсируя два часа без перерыва? - как два часа? Акутагава вздрогнул и повернул голову в сторону больших часов, что стояли в центре зала. И ведь верно.. Почему он думал, что прошло не больше нескольких минут? Бал вот-вот начнётся! Волнение, что Дазай до этого верно уличил, теперь перерастало в небольшую панику.. Будет ужасно много людей. Это липкое чувство, когда на тебя и все смотрят.. Рюноске кажется, что в каждом его действии, вплоть до дыхания, хотят увидеть ошибку. Одно дело, когда все зрители сидят на своих местах далеко от него, а тут они ведь легко могут достаться, если захотят! Как бы это не было печально для юноши, зал постепенно наполнялся гостями. Каждый, чёрт возьми, считал своим долгом подойти и поздороваться с Достоевским, и ему тоже приходилось кланяться и целовать женские перчатки. Отвратительно.. Если бы Дазай встречал своих зрителей так каждый раз, он бы повесился! Вокруг становилось шумно от чужих разговоров, время музыки ещё не подошло, а уже выросли словно из-под земли люди с бокалами разных форм и наполнений. Акутагава хотел пить, но по запаху того, что взял директор, понял, что везде алкоголь. В действительности, взрослые ведь такие глупые! Они сейчас находятся в России, а изъясняются все на таком ужасном французском, что уши вянут. - о, Дазай.. - рядом с ними уже долгое время крутилась одна возростная дама, которая напоминала ему героиню карикатур, и трепала Рюноске за щёки. - я так давно и не видела вас, вон как ваш братишка подрос! - я не.. - Рю первый раз в Петербурге, очевидно, вы его с кем-то спутали.. - шатен вёл себя так, словно нисколько не удивился её бестактности и скудному уму, однако женщина оскорбилась. Она фыркнула, распахнув веер, что было ужасной ошибкой, и пошла прочь со словами, мол, "Ах эти детишки, сейчас все на одно лицо!" Фёдор отлучился давно, и просил их ждать на том же месте, иначе бы юноша с удовольствием пробился куда-нибудь к стене. Ему приходилось терпеть десятки новых знакомств, и, кажется, ни одного имени он так и не запомнил, но всё изменилось, стоило хозяину дома вернуться. Под руку с ним шла девушка его возраста, что затмевала красотой любую из особ, которые попадали в её окружение. Её волосы цвета белого золота были заплетены в две полураспущенные косы, на голове был маленький беретик в цвет платья, что остро контрастировало с яркими, как изумруды, глазами, а кожа.. Да, такой чистой белой коже не завидовал разве что Акутагава, но это не значит, что он не был сражён ещё до того, как та подошла. Ах, девушка.. Это совсем не то, что циркачки! Вот где лоск, где стиль. Однако же этот образ отчего-то казался ему пустым и каким-то.. Печальным. - хочу представить вам мою спутницу, - девушка вздрогнула, стоило тому подтолкнуть её чуть вперёд. - это Агата, моя личная гордость. - невероятно, просто принцесса! - Дазай впервые предстал перед ним таким светлым и улыбчивым, что Акутагава аж слюной подавился от зависти, когда он, жестом спросив разрешения, коснулся выбившейся из причёски пряди волос, тут же заправив её за ушко. - я очень рад знакомству с тобой, а это Накахара и Рюноске, мы с ними вместе работаем.. Юноша про себя фыркнул: Чую, значит, по фамилии, а его.. Но на деле же пришлось повторить тысячу раз провёрнутый жест, целуя её руку и сообщая, что ему тоже очень приятно познакомиться. Как же скучно.. Они с Агатой стояли друг напротив друга, подол её платья касался носков туфель Акутагавы, но оба предпочитали этого не замечать, рассматривая стеснительно то чужое лицо, то одежду, пока вдруг не грянула музыка. От внезапности Рюноске вздрогнул, наклоняясь вперёд и неожиданно столкнулся с ней лбами! На лице юной Кристи появилась смущённая улыбка, и он поймал себя на том, что чуть не улыбнулся в ответ. Девушка обернулась на Фёдора, и нужно быть глупцом, чтобы не прочитать в её взгляде опасение. - будешь танцевать? - да. Фразы были столь мимолётны, что прозвучали почти одновременно, и от этого она снова улыбнулась. Девушка.. Акутагава уже не чувствовал того же восхищенья, что при первом взгляде, но теперь её образ стал как-то роднее. Понятнее, что ли? Они медленно двигались в такт ритму, делая каждый шаг влево чуть больше, чем остальные, пока совсем немного не скрылись в толпе. Агата была лёгкой, как пёрышко - чуть приподнять её для танца не составляло труда, а что до полных немой благодарности зелёных глаз.. Он знал, что она чувствует, но отчего-то не мог ответить тем же. Спасательная шлюпка, да? Выдернуть из чуждого тебе общества, ничего не говорить, не казаться тем, кем не являешься.. Просто дать возможность положить голову на своё плечо и медленно покачиваться, наслаждаясь музыкой. Так мало нужно для счастья. - ей, а давай прогуляемся по поместью? - Агата поднимает голову и как-то заговорчески улыбается. Однако, кажется, её очень расстроило то, что юноша на такой жест лишь едва повёл бровью, не меняясь в лице. - господин Дазай не дозволил бы. - глупенький! - она говорит это чуть громче обычного, отчего вздрагивает, продолжая дальше шёпотом. - меня тоже не отпустят, смысл в том, что мы не спросим.. Выглядела она вполне уверенно, словно, стоило им отойти от взрослых, девушка смогла распустить крылья. И Рюноске это по душе больше, чем молчаливая кукла.. Ха, забавно, он только что чуть не окрестил её тем, кем является сам. Боже мой! И ведь идея убраться подальше от всей этой глупой толпы, шёпота, разговоров - то, что надо. Просто идеальное спасение для двух юных душ, скитающихся в поисках спокойствия. И Акутагава, поразмыслив над этим, уже собирался было ответить положительно, но, подняв взгляд, заметил на лице девушки плохо скрываемый ужас. Зрачки сузились до щёлок, а крылья носа чуть вздрагивали, когда поднимались, даже руки на чужих плечах она сжала так словно вот-вот провалится в бездну, и это единственный способ удержаться. - простите, что прерываю вас, но могу я исполнить следующий танец с Агатой? В нашей стране не вежливо "по-дружески" приглашать даму на несколько партий подряд, мало ли, что подумают.. - Фёдор будто возник из воздуха. Минуту назад его присутствие не ощущалось, и вот теперь Рюноске отчётливо чувствует холод руки, лежащей поверх маленькой ладони девушки. И почему он привык ассоциировать ауру Достоевского с холодом? Вроде при первой встрече всё было хорошо, но, после того, как тот открыл окно.. - смотря, как она сама.. - всё в порядке. - Кристи перебила его, как-то успокаивающе сжимая чужие плечи, прежде чем отпустить. - подожди меня там у стены.. Акутагава послушно ушёл, хотя и чувствовал себя при этом странно. Нет, спорить с господином Достоевским он бы не стал в любом случае, просто он хотел немного помочь, хотя бы попробовать, но девушка обрубила всё на корню. Вернулась она и правда быстро, как Фёдор и обещал - спустя одну мелодию, но была какой-то опустошённой и предложила постоять ещё немного, сославшись на то, как сильно устала. - может, хочешь перекусить? - Рюноске, наблюдая за всем этим, пришёл к выводу, что в данной стране просто принято предлагать всё девушкам, а не ждать, что они сами скажут прямо. Странно, конечно, но он не в праве осуждать. - думаешь, нам можно? - конечно.. - удивившись такому вопросу, парень воспринял это, как неудавшуюся шутку. - не для красоты же здесь столько всего поставили. Когда ребята подошли к столу, Рюноске заметил, как Чуя покидает зал, и только вздохнул. Он надеялся, что всё в порядке, ведь у рыжего низкая выносливость к алкоголю, а тут он на каждом шагу.. Закуски тоже были необычными, но Агата объясняла, как что правильно есть. Как она не старалась его удивить особым австрийским изобретением - бутербродом, или французскими закусками из свёрнутых в трубочку сыров и колбас, Акутагава лишь пожимал плечами. Он пробовал всё это у Дазая в вагончике, или когда его и остальных угощали сердобольные зрители, заморские апельсины и лимоны тоже не были диковинкой, он уже знал, что не любит цитрусы, а удивило иное: буженина, солёная рыба, мочёные яблоки и мёд с солью.. Пробовать парень не стал, просто с поражением смотрел за тем, как едят это взрослые. Понравилась икра, особенно чёрная. Агата запретила есть больше, чем один бутерброд, хотя он и не собирался, наверное.. Теперь это уже не узнаешь. Наевшись и втихаря попробовав шампанское, - полностью по инициативе Кристи, он тут не при чём! - они снова пошли танцевать. Музыка стала веселее, старомодный вальс сменился на мазурку, и ребята весело кружились, явно получая больше удовольствия, чем все эти высокомерные взрослые. И всё же Акутагава не чувствовал, что ему этого хватает.. Нет. В цирке бывало, они сами устраивали себе музыку с помощью губных гармошек и коробок, плясали часами, вставая на руки или крутясь на голове.. Там не было никаких правил, вся выручка от смеющейся публики делилась поровну. И плевать, парень ты, девушка, или мужчина с сединой. Там он чувствовал себя свободнее.. Агате бы точно понравилось. - фух.. И часто у вас такое? - они рухнули на стулья, вызывая косые взгляды окружающих, и оба их игнорировали просто мастерски. - на самом деле, нет.. - Агата, пытаясь отдышаться, чуть наклонилась вперёд. Девушкам тут не вежливо сгибать спину, точно крестьянке в поле, но ей уже всё равно. - это всё из-за приезда твоего хозяи.. - директора. - поправил Акутагава. Она как-то сочувствуеще и снисходительно согласилась. Кристи рассказала, что они его господин вроде как сдружился с господином Достоевским, и второй даже помог как-то Осаму с цирком уже давным-давно. Удивительно, как это совпало с тем, что дедушка Фёдора, что спился к тому времени, чуть было не проиграв целое поместье в карты. С тех пор её господин запретил все азартные игры в этом доме. - кстати, а чем ты тут занимаешься? - юноша ещё пока не был в курсе половых предпочтений в мире, ведь работал наравне со всеми, да и платили им одинаково.. К счастью, в этот раз ему повезло. - в театре играю. - кажется, она была безумно смущена тем, в чём призналась.. Но Акутагава этого не разделял. - вот как, круто! Я ни разу не был в театре, да и мало что помню до того, как попал к директору, но мне безумно нравится. - покраснев до ушей, Агата отвернулась, словно пытаясь это скрыть.. Вероятно, ей очень редко удаётся слышать что-то приятное о своём деле, это ему знакомо. От части поэтому Рюноске и отреагировал так остро, хотя он и правда мечтал увидеть хоть одну пьесу вживую. - тогда не хочешь остаться? Этот вопрос вывел его из мечтаний о театре, и заставил тело покрыться мурашками. Голос был словно чужим, и эта фиолетовая исера в глазах.. Парень оцепенел, почти не дыша, и только через пару минут смог выдавить из себя тихое "что..?" - говорю, не хочешь ли ты остаться сегодня посмотреть, как мы репетируем? - Кристи недовольно нахмурилась, подумав, что тот совсем её не слушал. Он и не знал, соглашаться ли.. Ведь нужно ещё спросить разрешение Дазая или Чуи. И, как по заказу, из неоткуда появился второй, сообщив, что директор ищет его и очень недоволен. Только вздохнув, Акутагава прошептал: "Видимо, не в этот раз.", и пошёл вслед за рыжим. Тёмная аура вокруг людей, которые, очевидно, хотели с ним познакомиться, вгоняла в ступор, Достоевский положил руки на его плечи, наклоняясь, чтобы попросить о "небольшом одолжении": всего лишь пересказать им свою теорию картины в картине.. Предложили вина. Акутагава сглотнул, перевёл взгляд на директора, но Дазай только ограничился кивком, не держа зрительный контакт. Пришлось рассказывать, делая робкие глотки, отказываться было невежливо. Как пришла идея, как он изучал их религию, чтобы не напортачить случайно, как рисовал, занимая скучное время по пути от одной точки до другой.. Замолчал юноша только тогда, когда Осаму потянул его за руку, заставляя отойти от Фёдора, и тут же потерял нить повествования. Все вокруг, однако, этого не заметили, внезапно начав разговаривать о чём-то библейском и просто игнорировать их существование. Чуя снова куда-то исчез.. - так.. Вы поладили с Агатой? - Дазай, казалось, искал любой повод отвлечь его от той бессмыслицы, что случилась только что. Рюноске выдохнул: ну точно, скорее всего к ней Накахара и пошёл, чтобы всё объяснить. - вроде как.. По крайней мере, кажется, я ей понравился. - молодец. - внезапная хвальба его немного смутила, шатен опустил руку на чужое предплечье около локтя, и вдруг предложил. - не хочешь уйти пораньше? Сегодня много всего случилось, не хочу, чтобы ты перенапрягся.. Акутагава видел, что его самого немного ведёт из-за выпитого, да и поведение стало таким забавным, что было бы низостью не согласиться. Он уже тогда знал, что это случится. Заперев дверь чужой спальни, Дазай сел на кровать совсем близко к нему, запустив руки в волосы. Он очень хмурился, когда при невольно резких движениях мальчишка вжимал голову в плечи, но на этот раз не наказывал. Директор непредсказуем, когда выпьет слишком много, и, кажется, русские традиции были ему не по плечу, однако на этот раз всё обошлось без ужасов. Развязав корсет и наконец позволив ему дышать, он снял всё, кроме рубашки, словно боялся, что Акутагава может замёрзнуть, хотя он уже говорил, что ощущение холода почти иссякло, чувствуясь сейчас, как лёгкий ветерок. По коже невесомой россыпью прошли поцелуи, шатен лишь слегка прикусывал кожу на ключицах, или когда играл с сосками, пока юноша чуть не давился его пальцами, пытаясь смочить. В голове играл градус, мысли совсем иссякли, хотелось только прижаться к нему как можно ближе, впитывая тепло, которого не хватало катастрофически. Подавив вскрик, когда сразу оба пальца оказались внутри, Рюноске обхватил его руками за плечи и тихо простонал. Растяжка была слишком быстрой, живот неприятно тянуло внизу, особенно, когда внезапная пустота сменилась так же быстро вошедшим членом. Дазай поднялся, утягивая его за собой и сажая на колени, позволяя обнять руками и ногами. - слишком.. г-глубоко.. - тихо скулит он, кусая запястье, скорее от того, как сильно давили на простату, чем от боли, однако непрошенные слёзы всё равно катились на чужую шею и плечи. - ты плачешь? - Акутагава не мог понять, спрашивали его удивлённо или озлобленно, поэтому на всякий случай молча замотал головой. Всё же взрослые очень глупые. Зачем спрашивать такую ерунду, вроде "ты плачешь?" или "так ты здесь?", если уже знаешь ответ? Он каждый раз плачет, даже если вот-вот кончит.