Ангел Дьявола

      21.12.2004       — Пришел помогать?       Валери даже не поворачивается в его сторону, заведомо зная о его приходе. Драко лишь слегка ухмыляется, смотря ей в затылок. Вал немного поворачивает голову в его сторону, позволяя видеть свой профиль, но ее взгляд прикован к тому, что происходит перед ней.       Тео с Блейзом помогают Джеймсу скатать большой снежный шар, что уже почти превышает рост самого Джеймса, пока Энид и Мейлир бегают вокруг и смеются.       — Драко! — Драко опускает взгляд вниз, смотря на Аэрона, который, улыбаясь, выглядывает из-за ног Валери, предпочитая быть с ней.       — Привет, — мягко произносит Драко, даря мальчику небольшую улыбку.       — Аэрон? — зовет его Валери. Аэрон тут же поднимает взгляд вверх, смотря на Вал с неведомым Драко прежде обожанием. — Можешь сходить к Джинни и попросить у нее морковки и пуговиц для наших снеговиков?       Аэрон быстро кивает, а затем убегает от Валери. Он быстро бежит в сторону половины дома Джин под внимательным взглядом Вал. Она наблюдает за ним, пока он не скрывается за французской дверью, а затем поворачивается к Драко.       Любые намеки на улыбку и расслабление моментально покидают ее лицо, и оно приобретает жесткое выражение. На ее коже все еще заметны следы от магической паутины, а с левой стороны просвечиваются руны, хоть и не так сильно как в самом начале. Будто они уже впечатались в кожу за это время.       — Я ухожу, — спокойно произносит она.       Драко лишь приподнимает брови, но не удивляется. В глубине души он знал, что этот момент настанет, даже несмотря на то, что она все еще не восстановилась.       Но ничто не может ее остановить.       Поэтому Драко спрашивает лишь то, что действительно важно.       — Тео знает?       Валери смотрит на него некоторое время, бегая взглядом по лицу. Он внимательно следит за ее зрачками, что мечутся в глазах, и теперь хотя бы выделяются и заметны на общем фоне ее красно-черных глаз.       — Мгм, — она облизывает губы, отворачиваясь от него.       Ее губы трогает едва заметная улыбка, и Драко следует за ней взглядом, замечая, что Тео на время остановился и теперь внимательно смотрит на них. Валери кивает ему, и это, кажется, успокаивает его, потому что Тео возвращается помогать Блейзу и Джеймсу, которые нашли место для снеговика и теперь укрепляют основание большого шара снегом.       — Что будешь делать?       — То же, что делала и всегда. — Она поворачивает голову в его сторону, сверкая глазами. — Искать.       Валери не дожидается его ответа и просто уходит, оставляя его стоять на том же месте. Энид подбегает к ней в слегка большом для нее зимнем комбинезоне, и Валери подхватывает ее с разбега, подбрасывая в воздухе пару раз. Маленькая девочка громко смеется от этого.       — И я! И я! И я! — тут же разносится бойкий голос Мейлира, пока он бежит к Валери за порцией игр.       Драко усмехается, покачивая головой, смотря на упертого ребенка.       — И тебя? — спрашивает Валери, держа Энид на бедре. Малышка все еще смеется, обнимая Валери руками.       — Да!       Драко даже с расстояния видит, как Мейлир топает ножкой, смотря на старшую сестру.       — Пошалуста. Пошалуста. Пошалуста, — вторит он.       — Как думаешь, Эни? Что скажешь?       — Холошо, — доносится до Драко тихий голос Энид, которая почти не разговаривает. Валери ставит ее на снег и почти сразу в ее руки вбегает Мейлир.       — Ты маленький засранец, ты знаешь, да?       — Дя! — выкрикивает Мейлир и смеется. Валери качает головой, но подбрасывает ребенка пару раз в воздухе. — Уряя! — смеясь, кричит он.       Кажется, что в воздухе слышен даже смех Валери. Такой редкий и настоящий. Такой, который открывает ее совсем с другой стороны.       Драко понимает, что ему не кажется, когда замечает влюбленный взгляд Тео, обращенный на Вал. Она не обращает на это внимания, поглощенная игрой с младшими детьми, или просто не хочет замечать этого.       В глазах Тео она единственное на что стоит смотреть.       Также, как и Джинни в глазах Блейза, которые вспыхивают янтарем, когда он смотрит на нее и сдерживается.       Также выглядит он, когда смотрит на своего Ангела.       Мысль о ней отдается болью и холодом в груди, и что-то бьется внутри, будто маленькие крылышки за грудной клеткой, которые напоминают о том, что он все еще живой. Что его сердце все еще бьется, а легкие насыщаются кислородом.       — Драко! — детский голос отрывает его от собственной боли, и Драко опускает голову вниз, смотря на запыхавшегося Аэрона. Он широко улыбается, а из-под съехавшей шапки торчат влажные от пота волосы. — Я принес, — он уверенно проговаривает букву «р», будто с ним занимались именно ей.       — Молодец, спасибо, — произносит Драко. Он опускается перед малышом на корточки быстро поправляет его шапку, пряча волосы внутрь. Его движения уверенные, будто он делал это сотни раз до этого. Сейчас Аэрон чем-то напоминает ему Джеймса, когда тот был почти такого же возраста, даже чуть младше. — Думаю, Джеймсу они пригодятся, чтобы сделать снеговика, — говорит он, смотря на морковку и пуговички в руках Аэрона. — Пойдем, поможем им?       Аэрон переводит внимание с Драко на остальных, обводя их внимательным взглядом, а затем возвращает его обратно и кивает, продолжая широко улыбаться. Драко поднимается, вновь возвышаясь над малышом, что достает лишь до его колен.       Джеймс с Блейзом уже катают новый шар, оставляя за собой пустые полосы похожие на множество тропинок, что хаотично разбросаны по поляне. Тео формирует более ровные части у уже поставленного шара, почти не отрываясь наблюдая за Валери, которая идет к нему с двумя маленькими детьми.       В его глазах за километры можно заметить неистовое обожание.       Драко с Аэроном подходят после Валери. Она замечает их, и Аэрон протягивает ей морковку с пуговицами, которые все это время упорно держал в руках. Вал улыбается ему открытой улыбкой, в которой почти не видно привычной для них игры.       — Сделаете голову снеговика с Драко? — спрашивает она Аэрона. — Пока Джеймс с Блейзом делают тело, а мы все обработаем, да? — обращается к младшим детям.       — Да! — восклицает Мейлир.       — Да, — тише проговаривает Энид, широко улыбаясь, подходя к Тео, что сидит на корточках с другой стороны шара. Тео одаривает ее улыбкой, подзывая ближе к себе.       Ему идет быть отцом.       Из Тео выйдет прекрасный отец. Намного лучше, чем мог бы выйти из него. В Драко слишком много тьмы для детского света, для невинной, не обезображенной жизнью души.       — Драко, идем, — Драко опускает взгляд вниз, отрывая его от Тео, и смотрит на Аэрона, что дергает его за штанину. — Нужна голова, — твердо говорит он.       Драко слегка улыбается.       — Нужна голова? Значит, будет им голова. Пойдем.       Драко протягивает ему ладонь, и Аэрон вкладывает в нее свою крошечную по сравнению с Драко ручку. Сердце в груди странно и слишком заметно ударяет о грудную клетку, разливая тепло внутри. Детская ручка в его ладони ощущается слишком крохотной, едва заметной и прохладной, отчего Драко сжимает ее сильнее, грея своим теплом.       Они отходят на пару метров, где снег еще не так использован и почти не тронут. Драко опускается на колени, все равно возвышаясь над Аэроном, который улыбается, смотря на Драко своими черными глазами пуговками. Кажется, что малыш смеется над ним. Драко не удивился бы если это действительно так.       Следующие десять минут Драко помогает Аэрону скатать чертов шар для головы снеговика, ползая по снегу на коленях. Брюки промокли почти сразу же, но это не остановило его.       Когда они закончили, Джеймс и Блейз уже ставили будущее тело снеговика, которое получилось немного меньше самого Джеймса, а Мейлир и Энид валялись рядом с ними, делая на снегу снежных ангелов.       — Я сам!       Драко возвращает внимание Аэрону, который вовсю пытается обхватить руками скатанный ими снежный шар, но его ручки едва ли доходят до середины. Усмешка слетает с его губ при виде этого.       — Боюсь, это шар слишком большой для тебя. Может я?       Аэрон поднимает на него хмурый взгляд. Опускает обратно на снежный шар, будто решая важную дилемму в своем детском мире.       — Холошо, — наконец быстро отвечает он, не отрывая взгляда.       Драко сдерживается от мимолетной улыбки при его не выговаривании буквы «р», а затем с легкостью поднимает большой снежный шар и несет его к снеговику, ставя с небольшим усилием наверх. Теперь снеговик почти дотягивает до его роста, заканчиваясь в районе плеч.       Это чертовски большой снеговик, но Джеймс выглядит довольным, смотря на снежное существо без носа и глаз со скрытой улыбкой, стоя в ногах Блейза.       Он выглядит почти гордым своим творением.       — Осталось немного отполировать снег и все, — хлопая в ладоши, произносит Тео, подходя к Валери. Драко замечает, как Тео аккуратно, почти незаметно, обхватывает ее руку, и только потом обращает внимание на слишком сильно трясущиеся пальцы. Секунда, и рука Вал напрягается. Непроизвольный спазм сдерживает лишь хватка Тео, будто он знал, чувствовал, что это случится.       — Моно я? Моно я? Моно я? — быстро лепечет Мейлир, переводя взгляд с одного из них на другого, смешно вертя своей головой. Так, что его шапочка, даже будучи на завязках, съезжает набок.       — Боюсь, ты еще слишком мал, — усмехаясь, произносит Тео, смотря на малыша. Мейлир хмурится, почти выпячивая нижнюю губу, и складывает руки на груди, злобно смотря на Тео, который имел право ему что-то запретить.       Со стороны доносится тихий смех Блейза, который прерывается срывом усмешки с губ Вал, а затем все затихает, когда неожиданно для всех, Аэрон кидает снежок, и тот попадает прямо на синюю куртку Мейлира, удивляя его. Звонкий детский смех доносится снизу.       — Эй! — выкрикивает Мейлир и неуклюже наклоняется, набирая снега в перчатки. Он выбрасывает снег, так и не сделав снежок, и тот просто рассыпается на ветру.       Мей смотрит на снег, что растворился в воздухе, и Драко видит, как начинает дрожать его нижняя губа, а глаза наполняться слезами. Он ребенок, в конце концов понимает Драко. Почему-то он порой забывает этот простой факт.       Они всего лишь дети.       — Что вы тут? Что такое? — Драко оборачивается на внезапный голос Джинни. Она почти подлетает к Мейлиру и падает напротив него на колени. — Он кинул в тебя снежок? — Джинни строго оборачивается на Аэрона. — Мы не бросаем снежками в младших братьев.       Это все происходит так быстро, что Драко не совсем понимает, как Джинни вообще здесь оказалась, а теперь так легко перестроилась в режим строгой матери. И все это буквально за несколько секунд.       — Он вел себя не хорошо, — твердо произносит Аэрон, подходя ближе к Валери, будто инстинктивно ища защиту в старшей сестре.       — Ты себя плохо вел, Мей?       — Неть, — тихим голосом произносит Мейлир, и только по одному этому голосу любой может сказать, что он врет. Джинни вздыхает, поправляя шапку на голове Мея.       — Пойдем домой, а? — спрашивает она его, отряхивая детскую курточку от снега. Мейлир со слезами на глазах обводит их взглядом, явно желая остаться со взрослыми и снеговиком. — Мы с Элли испекли печенье, — заговорческим шепотом произносит она, привлекая внимание малыша. — И ты, — Джин оборачивается на Энид, что стоит рядом с Тео. — Что скажете насчет печенья?       — Дя!       — Тогда пошли.       Джинни поднимается, протягивая руки малышам, и уводит их от взрослых игр. Драко смотрит на время на часах, что почти не снимая носит на правом запястье вместе с фенечкой. Почти два часа дня. Вроде, если он все правильно помнит, то это как раз время их обеда и дальнейшего сна. Ведь они еще слишком маленькие, чтобы пропускать такое, а теперь у Джин появился повод забрать их пораньше.       Две минуты. Наверное, даже меньше. Ей понадобилось всего лишь это небольшое количество времени, чтобы прийти и увести детей.       Она улыбается им, оборачиваясь по пути, подмигивая маленькому Аэрону. Аэрон тут же улыбается и почти светится, переводя взгляд на Валери.       — Ну что, маленький хулиган?       — Я?       Вал треплет брата по шапке, и это смешит его. Детский смех разлетается по поляне.       — Ты. Конечно, ты.       — Я холоший, — сладко проговаривает он, больше не выглядя смущенным и напряженным, как в первую их с Драко встречу. Сейчас он наконец привык к новой обстановке и почти расслабился.       Аэрон обнимает Вал за ноги.       Тео вздыхает.       — А доделывать-то придется. Джеймс, тащи лесенку из кладовки.       Джеймса не надо просить дважды, он тут же убегает в нужном направлении, пролетая мимо идущей мамы с малышами, не обращая на них внимания.       — Ему лучше? — тихо спрашивает Драко, переводя взгляд с бегущего Джеймса на Блейза. Вопрос не дает ему покоя, хоть и давно не является первоочередной заботой. Не в это время, не сейчас. Но он его крестник. И он значит для Драко все.       Блейз поджимает губы, смотря на сына.       — Моментами. Моментами все по-старому, — произносит он, поворачивая голову в сторону Драко. — Моментами он опять входит в апатию. Но, кажется, — вновь поворачивает голову к открытой двери, за которой скрылся Джеймс, — животные идут ему на пользу.       — Это было правильным решением, — спокойно произносит Валери, смотря на Блейза, поглаживая правой рукой голову Аэрона, пока Тео все еще удерживает ее левую.       — Хорошие кролики, — с улыбкой поднимая голову вверх, произносит Аэрон, смотря на Валери.       Вал опускает взгляд вниз, улыбаясь брату.       — Они хорошие, да?       Аэрон кивает, и Вал в очередной раз легко треплет его по голове поверх шапки. Аэрон даже не пытается уйти от этого, будто наслаждаясь всем, что может дать ему старшая сестра.       

***

             Драко вздыхает, отходя на пару шагов назад, оценивая взглядом их снеговика. Вроде получилось очень даже неплохо. Он приподнимает бровь, обмениваясь взглядом с Блейзом и Тео, которые также оценивают конечный результат.       — Вау, — протягивает Аэрон, с восторгом смотря на готового снеговика, который в несколько раз превышает его рост. Его рот остается приоткрытым, заставляя Драко слегка улыбнуться.       Тео с Блейзом дают друг другу пять, как когда-то в детстве, когда они строили похожих снеговиков. И сейчас они напоминают ему чем-то тех ребят, с которыми он только начинал познавать этот мир. Они напоминают ему о собственном детстве.       В одну из зим, когда им было около пяти, они строили похожего снеговика в Мэноре под присмотром Нарциссы, а затем начали снежную битву. Это было его детство.       И оно было счастливы. По крайней мере ему так кажется. И по крайней мере оно было. То, чего нет у многих детей в мире. И не только их.       Даже несмотря на то, что ему и пришлось повзрослеть раньше, чем остальным, но это ничего не меняет. У него сохранились прекрасные воспоминания о том далеком прошлом. В большинстве своем благодаря любви и заботе матери.       Они тоже дети.       Драко переводит взгляд с Аэрона на Джеймса, который впервые за долгое время действительно улыбается, стоя рядом с Валери. Его светлые глаза наконец сияют. Это греет душу, хоть Драко и знает, что это ненадолго.       — Ну что? Как раньше? — раздается голос Тео.       Драко возвращает свой взгляд брату, смотря в горящие зеленые глаза полные старого озорства. Кажется, он даже забыл, что такое возможно.       — Серьезно? — переспрашивает его Блейза, усмехаясь.       Прошлые зимы они почти никогда не собирались в Элефирии. Исключения составляли их просмотры фильмов и собрания, которые они устраивали периодически. Вот только цель их собраний раньше совершенно отличалась от той, что есть сейчас. Кажется, они все забыли и оставили то, что делалось изначально.       Сопротивление последние месяцы просто встало на паузу. Не то, чтобы у них были время и силы на контроль всего этого. Точно не у него. Он даже не помнит, когда в последний раз узнавал информацию по Чарли Уизли, хотя тот по идее должен был уже прийти в себя и полностью восстановиться.       Но сейчас ему не до этого.       Не до сопротивления.       Не до войны.       Не сейчас.       — Почему нет?       — Ну смотри, — Блейза делает пару шагов назад, отходя от них всех, — ты сам напросился, Нотт.       — Я? — он усмехается как мальчишка.       Губы Блейза растягиваются в хищной усмешке, пока он продолжает медленно отходить назад по стегу. Он липкий. Идеальный для лепки.       — Может кто-то объяснить, что происходит? — спрашивает Вал у них всех, но больше у Драко, потому что он стоит ближе.       Уголок его губ приподнимается, когда их с Валери взгляды встречаются.       — Снежная битва.       — Битва?! — восклицает Аэрон.       — В снежки, — быстро отвечает она брату. — Ты же несерьезно? Ты серьезно, — ее глаза слегка расширяются, а затем она усмехается, покачивая головой и облизывает губы.       Драко пожимает плечами, продолжая странно улыбаться.       — Ладно, — на выдохе произносит она. — Вы тоже будете? — спрашивает, переводя взгляд с Аэрона на Джеймса.       Аэрон широко улыбается и быстро кивает, пока Джеймс обращает взгляд на отца. Блейз замечает это и с улыбкой кивает ему, ободряя и поощряя на то, чтобы он тоже согласился.       — Да, — немного тихо и смущенно отвечает Джеймс, поворачивая голову к Валери.       — По командам? Или каждый сам за себя? — слегка прикрикивает Валери, чтобы Тео и Блейз, которые отошли уже на большое расстояние, точно ее услышали.       — Каждый сам за себя, Вал, — спокойно произносит Драко, медленно начиная отходить назад. Вал обращает на него прищуренный взгляд, на что Драко лишь слегка наклоняет голову.       Это будет интересно.       — Эй! — Драко поворачивает голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тео поспешно запульнул снежок прямо Блейзу в грудь.       — Papa! — тут же выкрикивает Джеймс, наклоняясь вниз, собирая как можно больше снега. Он поднимается и бежит в сторону Тео, попутно делая снежок в руках, а затем, приблизившись на достаточное расстояние, пуляет его в Тео. Снежок попадает ему в ногу.       Видимо, в этот раз они все же будут играть командами.       Их битва в снежки длилась двадцать минут. После первых десяти к ним присоединилась Джинни, встав в команду Блейза, Джеймса и Драко. Потому что почему-то никто не сказал, что Валери Селвин ко всему прочему слишком хорошо играет в снежки.       Даже с Аэроном в команде, они почти умудрялись выиграть.       Их поляна давно не слышала столько смеха. Не только детского, но и их. Блейз пару раз спасал Джинни от точного броска Валери, выкрикивая той на итальянском, всегда получая более саркастичный ответ.       Джеймс в основном играл с Аэроном. Они стояли ближе к друг другу, чем все остальные, перекидываясь снежками.       В какой-то момент из леса выбежали волки, играя друг с другом. Афина играла с Афродитой. Они мотались по снегу и прикусывали друг друга. Когда они впервые показались из леса и завыли, их снежная битва прекратилась и все взгляды оказались прикованы к волкам, пока они не поняли, что те просто играют.       Это такая же редкость, как и их смех сейчас.       Даже Зевс в какой-то момент оказался поваленным Аресом где-то рядом. Они носились по поляне друг за другом, играя, будто маленькие щенки, которыми когда-то были.       Единственная, кто не принимал участия в играх — Артемида.       Его волчица сидела на краю леса, внимательно наблюдая за всеми, почти сливаясь с окружающим ее снегом. Она буквальное отражение его души, но не поступков.                     24.12.2004       В мире, где больше нет тепла и остается только холод, ничего не скрашивает и не греет сильнее, чем кровь на коже. Она почти обжигает, сворачиваясь вязкой субстанцией и засыхая корочкой.       Его руки не скрывают кожаные перчатки.       В такие моменты — никогда не скрывали.       Тяжелые вздохи разносятся по небольшой комнате, но они не принадлежат ему. Далеко нет. Он, кажется, как раз тот, кто не дышит, будто ему и вовсе это не нужно.       Ведь смерть не существует в жизни. А сейчас он больше похож именно на нее, а не на человека, вены которого наполнены кровью, а сердце отдается ритмичной пульсацией в груди.       Но здесь холодно. В подвале этого дома никогда не бывает тепло.       Драко ведет головой, почти слыша, как позвонки встают на место внутри. Легкий выдох после наклона, когда затвердевшие мышцы растягиваются внутри.       — П-п-п-пожалуйста, — произносит жалобный голос, давясь кровью и слюнями. Он привлекает внимание безразличного взгляда ледяных глаз.       Драко не обращает внимания, беря нож с ближайшего столика правой рукой, не отрывая взгляда от искаженного от боли и страха лица напротив. Алар Веларс потеет. Черные волосы прилипли к его потному лицу, вызывая у Драко лишь очередной приступ отвращения.       Это всегда так. Всегда мольбы. Всегда желание пощады. Никогда не просьбы о скорой смерти, как у тех, что оказывали сопротивление.       Монстры молят громче всех.       Большинство из них.       Потому что большинство из них последние ублюдки, но не больше. Они подумали, что им все можно и теперь не боятся уйти безнаказанными. Они подумали, что мир принадлежит им, но они никто.       Всего лишь трусы, под ногами которых всегда оказывается лужа их собственного дерьма.       — Н-н-не… н-н-н-адо, — его голос дрожит. От этой дрожи хищная ухмылка появляется на губах, которая не предвещает ничего кроме боли. Ничего лучше, чем он уже сделал.       — Они тоже просили, — ледяным тоном произносит Драко, касаясь острием ножа талии сбоку. Его тело дрожит, подвешенное за крюки к деревянным перекрытиям потолка, а тяжёлое дыхание, с которым он не в силах совладать, украшает помещение своим звуком. — Но ты. — Пот скатывается по оголенному торсу, и он пытается отодвинуться подальше от ножа. Но это все бесполезно. Он может не понимать этого, но Драко знает. Он делал это слишком много раз. — Ты наслаждался их мучениями просто потому, что тебе нравилось. А теперь будь хорошим мальчиком и прими все, что я тебе даю. Ты ведь так говорил? — вопрос чисто риторический. Драко знает, что это так.       Он все прекрасно видел в его голове.       — П-п-про-ш-шу…       Драко цыкает, а затем, не дожидаясь больше и не обращая внимания на слезы, что теперь беспрерывно скатываются по искаженному от страха и боли лицу, пронзает кожу ножом. Он проводит полосу от одной части тела до другой, разрезая живот на две части.       Алар Веларс кричит, но Драко перекрывает ему связки легким движением руки, смотря, как глаза его жертвы расширяются, наровясь выплыть из глазниц.       Может, лишить его глаз потом? Да, хорошая идея. После того как я отрежу ему член и заставлю съесть. Да… Потом я сделаю то же самое с его глазами.       Драко Малфой никогда не был Монстром, но он всегда был кем-то намного худшим в глазах многих. Он Дьявол. Такие, как он, едят Монстров на обед. Он Мегаладон по сравнению с белой акулой нашего времени.       Люди даже говорят: на каждую рыбку найдется рыбка покрупнее. И он всегда был последним. Во многих случаях.       Драко не дает кишкам вывалиться из разреза, делая его не таким глубоким и сильным, как мог бы. Он обязательно сделает это потом, но не сейчас, пока кровь украшает его руки, почти не оставляя белого цвета кожи.       Он давно не делал этого.       Целых пять месяцев. Целых пять месяцев он не приезжал в этот небольшом дом на окраине Бристоля. Целых пять месяцев не спускался в сырость этого подвала. Целых пять месяцев не давал тьме захватить его свободу.       Но вот как месяц он вновь занимается этим как раньше.       Небольшой подвал полузаброшенного старого дома волшебника на окраине Бристоля, в котором почти ничего нет кроме этой камеры, в которой он порой играет, вынимая всю темноту из собственных мыслей и тела.       Он включает тьму, помогая убирать темноту из мира людей в виде этих ублюдков. Ведь каждый должен платить за свои поступки.       И он, как оказалось, не исключение.       Блядь…                     30.12.2004       Это смешно.       Нет, это действительно должно быть смешно, но вот только ему совершенно, блядь, не до смеха. Почему он вообще должен участвовать во всем этом цирке.       Драко очередной раз поправляет свои серебряные запонки с выделенной буквой М, стоя в ожидании Астории в одной из приемных гостиных Мэнора. Он даже не чувствует, что это место его дом. Чтобы он ни делал, это всегда будет так. Внутренняя магия всегда будет принадлежать и подчиняться ему.       То, что осталось от дома его детства, напоминает сплошные развалины, хотя даже камушка не сместилось с его стен. Но это все внутри, витает в воздухе. Запах разрушения и погибели, что он несет за собой.       Стук каблуков привлекает его внимание, и он поднимает голову как раз в тот момент, когда Астория проходит внутрь. Она ничего не говорит, но улыбается, и Драко сжимает кулаки от желания стереть эту чертову улыбку с ее лица.       — Вижу, ты наконец поумнела и вернула свой цвет волос, — сухо произносит он, обводя взглядом ее светло-русые волосы, которые напоминают ему цвет соломы. Она убрала их в гладкий пучок и надела на себя бежевое платье на тонких лямках и слишком низким декольте, обнажающим почти всю грудь целиком, а на уши и шею повесила драгоценности из Хранилища. Не Малфоев. А того, что было открыто специально для нее. Не то, чтобы Драко давал ей доступ к действительно лучшим драгоценностям, которые передавались из поколения в поколения.       У них уже есть хозяйка. И она явно не стоит перед ним.       — И тебе здравствуй муж, — улыбаясь, произносит она, заставляя Драко с силой сжать губы. Она знает, что он терпеть этого не может.       Астория приближается все ближе и ближе, и, кажется, что даже воздух с каждым ее шагом становится грязней и тяжелей, что дышать оказывается сложней.       — Веди себя хорошо, Астория, — холодно произносит он, смотря на нее сверху вниз, когда она наконец подходит почти вплотную. Он протягивает ей предплечье, позволяя взять его за руку, потому что они не могут попасть на прием отдельно.       Драко проходит в камин, ведя ее за собой, а затем, набрав пороха в руку, переносит их на место торжества. Драко до сих пор не понимает, зачем они к черту туда идут, но это был приказ.       И у него не было выбора.       

***

             Букингемский Дворец встречает их тихой инструментальной музыкой и людьми в элегантных нарядах. Ничего необычного. Это всегда происходит по одному и тому же стандарту, к которому Драко приучали с юных лет. Рядом почти сразу же оказывается официант с подносами с шампанским.       Астория берет один не глядя, проходя вперед, и осушает его в один большой глоток, ставя обратно на поднос, зная, что официант в любом случае его поймает. Не может не поймать.       Драко ведет взглядом по комнате, ища знакомые лица на фоне бежевых стен и золотых лепнин, которыми украшены потолки и окна, между которых расположены колоны. Вся комната сочетает в себе золотой и белый цвет. На стенах висят картины и Драко сразу замечает портрет королевы Виктории, рядом с которым стоят Де Мелье и Меркон. Их жены неподалеку от них в компании еще каких-то дам.       Драко знает, кто они, но сейчас те бесполезны. Детали о них бессмысленны.       Следующий час проходит в мимолетных светских беседах, которые в основном не имеют для него никакого смысла. Смысл есть лишь для тех, кто постоянно подходит к нему, слишком часто опуская взгляд на декольте Астории. Не то, чтобы его это как-то трогало.       Они могут даже потрогать, если хотят. Зная Асторию, она будет не так уж и против всего этого. Может, только разозлится на него, потому что ему в очередной раз плевать на все это.       — Тори? — голос Дафны заставляет их остановиться в коридоре на пути к бальному залу, в котором пройдет бал в честь прошедшего Рождества и наступающего Нового Года.       Где-то здесь же идет праздник для детей с подарками и большой елкой. Праздник для детей Первого Ранга от Его Императорского Величества и проекта Геракл. Праздник, от которого он наряду с остальными не мог отказаться.       Это их настоящее. И их будущее.       — Наконец, я нашла вас, — с улыбкой произносит Дафна, стоит Драко обернуться. Холодные глаза сразу находят Уизли за ее спиной, который на мгновение останавливается и сглатывает. Это заставляет Драко слегка усмехнуться. Позволить уголку губ приподняться в знакомой надменной и устрашающей ухмылке.       — Дафна, — мягко здоровается Драко.       Даже с Асторией его голос не становился таким мягким и нежным. И она понимает это, потому что хватка ее руки становится в мгновение сильнее. Она ни разу не отпустила его левого предплечья. Ее пальцы слишком близко к метке, как смешное напоминание, что змеи притягиваются друг к другу.       — Командор Малфой, — произносит мимо проходящий солдат на несколько рангов ниже. Драко одаривает его легким кивком, получая который солдат ускоряет свой ход подальше от них.       — Уизли, — наконец протягивает Драко, когда тот соизволяет в конце концов подойти ближе. — Полон сил, я вижу.       Драко наблюдает за тем, как рука Уизли ложится на талию Дафны. На ней нет и следа от прокола перьевой ручки. Дафна напрягается, но прячет все под небольшой улыбкой, прекрасно зная, что все это не скроется от него.       — Командор Малфой, — произносит Уизли, наклоняя голову. Его голос сух и тих, и он почти сразу же откашливается. — Не думал, что увижу вас здесь. Это все же праздник жизни от Геракла.       — Он Командор, Рональд, конечно он будет здесь, — строгим голосом произносит Дафна, не давая ответить Драко. Ее прекрасное лицо на пару секунд изменяется холодной маской, когда она бросает взгляд мужу, а затем вновь приобретает знакомые красивые черты.       — Может в следующем году мы будем здесь по другому поводу, — сладко почти пропивает Астория, заставляя тело Драко одеревенеть. — Да, любимый муж?       Никогда в жизни.       Дафна бросает на него интересующийся взгляд, пока он сам обращает свои холодные глаза на ту, что они все считают его женой.       Хочешь играть? Будем играть.       — Ни за что, — холодным тоном произносит он, замечая, как губы Астории слегка приоткрываются от вопиющего шока.       — Не позорь меня, — шипит она шепотом, пытаясь достать до его уха. Ее пальцы вцепляются в рукав черного камзола.       — Да ладно вам, — мягко произносит Дафна, пытаясь успокоить. Правда непонятно кого именно. Драко успокаивать точно не нужно. — У вас есть еще два года. Так что ничего, что Драко хочет подождать до последнего. Да, Драко?       Два года…        — Мгм, — его ответ механический.       У него есть два года. Два года, чтобы это все закончилось. Два года, пока не станет слишком поздно.       Он даже забыл про это. Забыл, что по закону они должны завести ребенка в течение шести лет после свадьбы. Чертов Коактас Матронимум и его правила.       И если они не успеют. Если Драко не успеет все изменить, то ему ничего не останется, как привести в этот мир безобидное существо, которому лучше никогда не видеть их мира. Без Астории конечно, но это не умаляет сложности и темноты этого действия.       — Все хорошо? — Дафна аккуратно дотрагивается до его правой руки, и он медленно моргает.       — Да, — приподнимая уголки губ в подобии улыбки, произносит он. Она мягко улыбается ему, слегка поглаживая плечо, прежде чем убирает руку. Его взгляд цепляется за ее серебряное платье с множеством темно-золотых цветов на нем и переходит на аккуратные светлые распущенные волосы с каким-то украшением наверху.       Она красива. Впрочем, как и всегда. Дафна всегда умела хорошо выглядеть в свете. Ее этому учили, и она прекрасно усвоила все уроки.       — Рон, ты не мог бы проверить детей, пока мы пройдем в бальный зал? — наигранно с лаской произносит Дафна, смотря на своего мужа. Уизли открывает рот, явно что-то ответить, но Дафна лишь сверкает своей улыбкой, не давая ему этого сделать. — Девочки явно будут рады увидеть своего отца, Рональд.       Уизли откашливается, нервно улыбаясь.       — Конечно, дорогая.       С этими словами он бегло целует ее в щеку, разворачивается и уходит, потому что бальный зал, где стоит елка, находится по другому проходному коридору.       — Не можешь долго находится в компании своего мужа? — язвительно спрашивает Астория, когда Драко разворачивает их и предоставляет Дафне свое правое предплечье.       Дафна хмыкает. Тихо и почти незаметно для проходящих мимо людей.       — Мы проводим с ним каждый день в доме, Тори. Порой нужно отдыхать от мужа, — как бы невзначай бросает она, зная, что Астории нечего ей ответить.       Потому что последний раз, когда он ее видел, был больше двух месяцев назад на похоронах его матери. И, была бы его воля, он бы не виделся с ней больше никогда.       Остаток пути проходит без неважных разговоров с двумя сестрами Гринграсс на его руках. Они проплывают уверенной походкой мимо Пожирателей Смерти, высокопоставленных маглов и магов и, конечно же, обычных волшебников, которые стали родителями детей Первого Ранга, что уже достигли возраста трех лет.       Они проходят в бальный зал западного крыла дворца сквозь открытые белые двери. В левом углу небольшой оркестр играет живую музыку, пока с неба падают снежинки, украшая зал праздничной атмосферой совместно с сотнями парящих свечей.       Внимание Драко почти сразу привлекает трон в самом центре зала напротив входа, возле которого стоят еще два меньшего размера. Драко не знает, для кого они. Главный трон однозначно принадлежит Темному Лорду.       Может, Белле и Пиритсу?       Мысль закрадывается в его сознании после последнего посещения острова Мэн, когда он видел всех троих. Драко не останавливается на этом, проходя внутрь, здороваясь и вступая в беседу с несколькими Командорами, пока не замечает Тео с Пэнси.       — Прошу прощения, Командор Белчант, но думаю дамы соскучились по Командору Нотту.       Его жена — Амелия Белчант, которая на пятнадцать лет младше мужа, широко улыбается, демонстрируя морщины на своем прекрасном лице. Она одна из тех, кто предпочитают живую натуру, а не краску и бесконечные зелья красоты.       — Ах, — вздыхает она. — Вы же учились вместе? Oui?       — Oui, Mme Besant, — отвечает Дафна.       — Super! Tout simplement magnifique! Allez, vite, — добавляет она, отмахиваясь рукой под тихий смех мужа.       — Всего доброго, Альберт, — Драко кивает ему, — Миссис Белчант, как всегда, был рад вас увидеть.       — Льстец, — легко бросает она, улыбаясь.       — Всего доброго, Миссис Белчант, Командор Белчант, — спокойно произносят Дафна и Астория по очереди, получая прощания от четы Белчантов.       Только после этого Драко уводит сестер к Тео и Пэнси, наконец находя хоть один островок спокойствия.       Пэнси улыбается, завидев его, и он не сдерживается, отвечая ей тем же. Она держит руки поверх черного платья на своем животе. И, хоть его еще совсем не видно, Драко знает, что она беременна.       — Пэнси, — легко слетает с губ Дафны, и она отпускает его руку, почти подлетая к Пэнси, обмениваясь с ней легкими поцелуями в щеки и едва заметными объятиями. — Ты так похорошела! Салазар, сколько же я тебя не видела. И это правда?       — Что правда? — слегка насторожившись спрашивает она, приподнимая брови, переводя взгляд за спину Дафны на Драко и обратно. Тео прижимает ее к себе за талию в защитном жесте.       — Что ты беременна разумеется. Прости, я что-то не то сказала? Я думала… — быстро и встревоженно спрашивает Дафна, замечая, как Пэнси изменяется в лице.       Пэнси облизывает губы, немного нервно улыбаясь, дотрагиваясь руками до плеч Дафны, будто успокаивая ее. Тео целует ее в макушку, явно подбадривая и успокаивая.       Драко сам порой так делал с Валери. Это ничего больше, чем простая забота.       — Она беременна? — тихо шипит Астория, привлекая внимания Драко. Он опускает на нее безразличный взгляд.       — Разве ты не знаешь всех слухов? — почти с сарказмом спрашивает он, приподнимая левую бровь.       Астория хмыкает, выглядя раздраженной, и приподнимает подбородок. Она выпрямляется еще сильнее в спине, отчего ее грудь заметно приподнимается.       Она опять? Раздается голос Тео у него в голове спустя пару секунд после этого.       Ничего нового       В этом ты прав.        — Я так за тебя рада. — Дафна действительно имеет это в виду. Она действительно искренне рада за них. — За вас обоих.       И хоть они никогда не были с ней лучшими друзьями, они все равно проводили слишком много времени вместе, чтобы не стать хотя бы хорошими знакомыми, которые могут прийти на помощь.       — Спасибо, Даф, — мягко произносит Тео, смотря на Дафну.       — А где Уизли? — интересуется Пэнси, осматривая их компанию взглядом, явно пытаясь увести тему подальше от собственной беременности.       — Дафна отправила его смотреть за детьми, — закатывая глаза, сухо отвечает Астория на вопрос, который явно был задан не ей.       — А ты, я смотрю, как всегда, сама прелесть, Астория, — Пэнси проходится по ней оценивающим взглядом, останавливаясь на декольте и украшениях. Она приподнимает одну бровь, ухмыляясь. — Что? Тебе не дали доступа в знаменитое Хранилище Малфоев, раз ты надела это? — с губ Астории срывается возмущенный вздох, но прежде чем она успевает сказать что-то, Пэнси добивает ее, как и всегда. — Даже мне Нарцисса дала доступ, — легко произносит она, дотрагиваясь рукой до золотого старинного ожерелья на груди, что спускается между двумя полосами платья, которые прикрывают грудь и заканчиваются на талии.       Драко приподнимает губы в подобии улыбки, зная, что его мать давала доступ в Хранилище не только Пэнси, которую она воспринимала как дочь, но и Валери. Как она любила говорить его отцу: эти девушки достойны того, чтобы носить эти драгоценности. К тому же это мое хранилище и я могу делать с ним все, что хочу.       Люциус Малфой никогда не мог отказать своей жене. Она была для него всем. Его Ангелом, с которым он теперь никогда не расстанется.       — Да как ты…       — Осторожнее, Астория, — процеживает Драко сквозь зубы.       — И ты позволишь ей со мной так разговаривать? Я твоя жена! — восклицает она, привлекая ненужное внимание. Могла бы и не напоминать, что для них всех так оно и есть.       Для всех, но не для него и не для магии.       — Астория, а теперь слушай меня внимательно, — произносит он ледяным спокойным тоном, от которого на ее теле бегут мурашки от страха. — Я забываю про твое поведение только что, а ты становишься послушной и хорошей женой и молчишь, пока я не дам тебе команду говорить. Ты поняла меня?       — Дра…       — Я спросил: Ты меня поняла?       — Д-да, — тихо произносит она, сглатывая.       — Прекрасно. Кажется, Лара и Кларисс хотят с тобой пообщаться, — спокойно произносит он, намекая ей, чтобы она на время ушла и скрылась с его глаз.       — Н-но…       — Сейчас.       Астория вздыхает, заглядывая в его холодные глаза, в которых больше ничего нет, и убирает свою руку, тут же поднимая высоко голову, направляясь в другую сторону зала, где стоят ее бывшие однокурсницы. Драко наконец глубоко вздыхает.       — Не удивительно, что ты не живешь с ней вместе, — тихо произносит Дафна, стоит ее сестре уйти подальше. — Сама не знаю, как прожила с ней под одной крышей все эти года. А ведь когда-то она была хорошей.       — Были такие времена? — с усмешкой интересуется Тео.       Дафна прикусывает нижнюю губу, бросая взгляд на сестру, которая теперь вовсю общается со своими однокурсницами, стоя к ним всем спиной.       — Кажется, до того момента, как я поступила на первый курс.       Мимо проходит молодая девушка с подносом полным закусок и останавливается, когда Пэнси подзывает ее к себе, забирая несколько подставок с едой и быстро их съедает.       Драко берет бокал шампанского у другого официанта, что спустя мгновения оказывается рядом, и делает жадный глоток, зная, что алкоголь ему сегодня понадобится.       Хотя бы для того, чтобы терпеть присутствие Уизли и Астории.       Блядь.       Однокурсницы Астории бросают на него взгляды, на которые он не отвечает. И Драко мысленно благодарит отца за то, что тот завязал кольцо Астории на внутреннюю окклюменцию, чтобы никто не смог прочитать ее мысли кроме него.       Они не могли так рисковать.       Особенно зная, что Драко знает сейчас, и то, что он успел испытать с ней за четыре года брака. Кто бы мог подумать, что Астория Гринграсс окажется такой гнилой сукой. Точно не его отец, когда согласовывал их брак вопреки словам Валери.       В зале слышится смех, десятки разных разговоров, что переплетаются с легкой музыкой, которая разносится по стенам. Здесь больше сотни человек. Политики, внутренний круг, приближенные и непосредственно родители детей, которые почти все входят в одну из трех перечисленных категорий.       — Лестрейндж опять не пришел, — доносится до Драко голос Тео, и он оборачивается в пол-оборота, смиряя брата взглядом.       — Он же женат на Лавгуд? — спрашивает Дафна, будто напоминая им всем, что никто из них давно не видели Луну Лавгуд, которую Рабастан никогда не приводит.       Валери говорит, это ради ее спокойствия и защиты.       Все остальные в этом зале думают совсем наоборот.       — Мгм, — мычит Драко, отвечая на вопрос Дафны, подтверждая ее мысли и знания.       — Бедная, — произносит она на выдохе. — Боюсь представить, что это: жить в Лестрейндж Мэноре. Без обид, Драко. Я знаю, что они твои родственники, но это…       Драко кротко улыбается.       — Я понимаю, Дафна.       Дафна легонько кивает, отвечая ему смущенной полуулыбкой.       — Некоторые думают, что он держит ее запертой у себя в комнате или подвале, — тихо добавляет Пэнси.       Она знает почти все слухи, что только есть, хоть все они и рекомендовали ей не лезть в общество. Но говорить что-то Пэнси Паркинсон бесполезно. Особенно когда она собралась что-то сделать.       Драко до сих пор помнит, как на первом курсе, она повела их по заброшенному коридору, потому что кто такой Дамблдор, чтобы им что-то запрещать. А потом они попали в чертову комнату с собакой с тремя головами. Пэнси тогда кричала громче всех, хотя и говорила, что это не так, и громче всех кричал именно он.       Даже если это было так, Драко никогда в этом не сознается.       — Я тоже такое слышала, — вторит Пэнси Дафна. — А еще то, что Белатрисса и Рудольфус больше не живут в своем Мэноре.       — Откуда? — спрашивает ее тут же Пэнси, видимо, удивляясь тому, почему она об этом никогда не слышала, пока Драко выискивает нужную фигуру дяди.       Он находит его почти в самом углу в компании Амиаса Эйвери и Илая Розье. Дядя возвышается над ними, не обращая ни на кого другого внимания. Драко знает, что не так давно он снялся с позиции Командора, отдав ее Рабастану, чтобы всецело взяться за управление школы.       В последний раз Драко был там на праздновании годовщины победы. За ночь до того, как его жизнь перевернулась с ног на голову. За несколько часов до того, как его Ангел нашел его.       — Это что? Лонгботтом? — доносится до Драко немного шокированный голос Пэнси.       — Где? — тут же восклицает Дафна.       Драко оборачивается к ним головой, ловя взгляд Пэнси, что направлен в сторону оркестра, и сам поворачивается в ту сторону.       — Вон! В окружении Кэрроу.       Его глаза прищуриваются, когда он наконец замечает Алекто и Амикуса. Проходит пара секунд, прежде чем он замечает Невилла Лонгботтома за их спинами. Он выглядит здоровым, стоя рядом с женой Флорой и, если Драко не изменяет память, со своей бабушкой Августой.       — Не думала, что его пустят сюда, — продолжает Пэнси уже более тихим голосом.       — Он в сопровождении Авроров и Кэрроу в самом эпицентре Магической Британии, — твердым, но тихим голосом произносит Тео, чтобы его услышали только они.       И это так.       Для него, наверное, нет места опаснее и хуже, чем это. Только, может, Хогвартс. Как старое и трагическое напоминание о самом большом провале в его жизни.       — Сколько у них детей? Они же у них есть, если я все правильно помню? — интересуется Дафна, пока Драко пытается хотя бы на мгновение поймать его взгляд, чтобы залезть к нему в голову.       — Двое, — следует ответ Пэнси, о чем Драко и так знает. Она продолжает говорить что-то дальше, но Драко отключает ее голос, зная о Невилле эту часть информации благодаря Блейзу. Забини не раз был в поместье Лонгботтомов по работе в лаборатории. У Невилла на редкость богатая оранжерея опасных и полезных растений.       Двое детей: дочь Далия возраста четырех лет и сын Арден, которому исполнилось два года. Драко достаточно этой информации. И того, что у них с Флорой на удивление очень хороший союз.       Это проскальзывает в тех мимолетных мгновениях, когда он позволяет себе взглянуть на жену, которая стоит чуть дальше от него вместе со своей сестрой близняшкой. Драко распознает влюбленного человека по одному лишь взгляду на него рядом с объектом его любви. Слишком часто замечал собственное отражение, проводя время с Гермионой.       Слишком часто сам ловил себя на этом и пытался маскировать, потому что если это очевидно для него, то еще больше очевидно это должно быть для окружающих. Его легилименция началась где-то именно тогда. В попытках заглушить яркий огонь пламени холодными льдами понимающего сознания.       Драко пристально наблюдает за ними, игнорируя других людей на фоне между ним и Лонгботтомом. Флора подходит к нему в один момент, протягивая руку в его сторону, которую Невилл тут же берет в свою и делает шаг в ее направлении, выходя из-за спины Алекты, которая не обращает на это внимания. Флора просит его наклониться, а затем шепчет ему что-то на ухо, и тогда он наконец поднимает взгляд, встречаясь глазами с Драко. Всего на мгновение, в которое Драко встречает напряжение.       Невилл опускает взгляд быстрее, чем Драко решается пойти дальше, удивленный наличию барьера в голове Невилла. Взгляд тут же скользит на его жену, которая прижимается к нему чуть ближе, и вопросов в голове Драко не остается.       Флора учила его основам легилименции.       Неудивительно. Алекто была слишком частым гостем в их Мэноре в первый год.       Драко хмыкает на слова Тео и оборачивается, возвращаясь обратно в свою компанию, пытаясь провести этот вечер, как можно более мирно, если это вообще возможно.       В какой-то момент к ним подходит Миллесент Булстроуд. Точнее уже Трэверс. Они обмениваются простыми разговорами, поддерживая беседу с бывшей однокурсницей. Но правда в том, что Миллисент всегда держалась подальше от них всех. Даже сейчас.       От Драко не ускользает ее округлый живот, который почти незаметен из-за ее пухловатого тела, а платье совсем не подчеркивает фигуру, будто наоборот пряча ее и живот. А ведь она должна быть на седьмом месяце.       Пэнси и Дафна единственные поддерживают разговор, оставляя их с Тео молчать. Никто из них не собирается разговаривать с ее мужем Ульямом Трэверсом, который в окружении двух Командоров чувствует себя совершенно неловко и почти неуклюже, удерживая на своем лице нервную улыбку.       Черт, он ведь на десять лет нас старше.       И рангов на десять ниже.       Знаешь?       Секретарь при Министерстве. Все.       Дядя не стал продвигать по карьерной лестнице?       Вроде Алай единственный кто вступил в кружок по интересам, пошел против семьи и все такое.       Почему мы не могли не вступить в этот чертов кружок по интересам?       Потому что нас привели родители и не спрашивали.       Драко мысленно усмехается их с Тео беседе, потому что это правда. Есть родители, которые слушают своих детей и ведут их заниматься тем, чем те хотят, а есть те, кто ведет на кружок туда, где бы они сами хотели, чтобы занимались их дети. Детей, по их мнению, спрашивать необязательно.       — Ты не голодная? — голос Миллисент вырывает Драко на волю. — Кажется, я готова съесть слона.       Пэнси и Дафна тихонько посмеиваются, видимо, понимая весь юмор и проблемы Миллисенты. Пэнс почти сразу же кладет руки поверх незаметного еще живота.       — Я согласна.       — Говорят, там очень вкусные десерты.       — Ни слова больше, Мил, — произносит Пэнси, подходя к Миллисенте и беря ее под руку, как подружку. — Тео, побудь здесь, хорошо? — говорит она, оборачивая на Тео голову, чувствуя, как тот уже собирался следовать за ней.       — Хорошо, — коротко отвечает он, следя за тем, как Пэнси уходит вместе с Миллисент и ее мужем.       — Эх, мальчики, — на выдохе произносит Дафна, подходя к ним и беря обоих за предплечья. Драко тут же опускает глаза вниз, а затем обменивается взглядом с Тео поверх ее головы, замечая небольшую улыбка на лице друга. — Как же я по вам всем скучала, — тихо произносит она, поднимая взгляд сначала на Тео, затем на Драко.       Тео усмехается.       — Ты знаешь мой дом, Даф. Не то, чтобы мы держали камин закрытым.       Дафна резко поднимает голову на Тео.       — Правда? — ее голос полон шока и недоверия в том, на что только намекал Тео. Драко не винит ее, он сам немного в шоке от слов Нотта.       — Конечно. И Пэнс не откажется от твоей компании. Можешь захватить своих детей, если захочешь.       — Тео?       — М?       — Я сейчас заплачу, — тихо произносит она шепотом, заставляя их с Тео немного напрячься.       — Даф? — голос Уизли раздается как никогда не вовремя, и Драко замечает, как Дафна тут же напрягается, делая глубокий вдох. — Я тебя везде искал, дорогая, — произносит он, подходя к ним со спины.       — Рон, — мягко произносит Дафна, отпуская их с Тео руки. — Ты уже вернулся? Я и не знала.       — Пойдем.       — Куда?       — Хочу познакомить свою жену с кое-кем.       Дафна тихо вздыхает, подходя к мужу, будто сдаваясь перед ним.       — Я серьезно, Дафна, — говорит Тео, когда они отходят.       Дафна легко оборачивает на него голову и заметно улыбается, сверкая светлыми глазами в свете сотен ламп. Возможно, так выглядит счастье и надежда в чьих-то глазах.       Этого Драко знать не может…              

***

             Кажется, что ничего даже не менялось.       Она опять держит его за руку, стоя рядом.       Тео и Пэнси стоят где-то недалеко от них вместе с Эверетом и Аттерией Флинтами. Эверет старший брат Маркуса и единственный нормальный, по мнению Драко, Флинт.       В зале становится заметно темнее, погружая его в вечернюю магическую атмосферу, а оркестр начинает играть более громкую и живую музыку, приводя все в движение.       Темный Лорд прибыл во Дворец. Вот, что это все означает.       Не проходит и минуты, как некогда закрытые двери, открываются. Тишина. А затем зал наполняется заметным шепотом. Глаза Драко на мгновение расширяются от удивления.       — Не может быть, — шепчет от шока Астория рядом с ним.       И этого действительно не может быть. Но это так.       Драко почтительно склоняет голову, как и все в зале, пока Астория делает небольшой реверанс, оставаясь внизу, но его взгляд не прекращает следить за происходящим.       Тобиас Бернард проходит внутрь зала, держась почти холодно. Но это не то, что шокирует его и приводит остальных в удивление. Нет… это та, с кем он идет под руку.       Драко медленно сглатывает, наблюдая, как Валери идет под руку с Министром. Она не встречается ни с кем из них взглядом.       — Тео, — тихо, почти шепотом произносит Пэнси за его спиной, будто одергивая его от возможных действий.       Темный Лорд следует за Бернардом и Валери. Они оба почти в похожих костюмах тройках и с короткими, ухоженными бородами. Поставь их рядом и может показаться, что они даже чем-то похожи.       Но это даже не они, кто притягивают к себе все внимание.       Это Валери.       Всегда и везде.       Особенно сейчас.       Все поднимаются с приветствия Его Императорского Величия, и Драко обводит ее взглядом. Она выбрала себе черное закрытое платье с зелеными бархатными вставками и вышитыми рисунками; плечи покрывает толстая ткань, которая соединяется высоким воротником и спадает вниз почти шлейфом. Она оставила открытыми лишь кисти рук, лицо и небольшой участок кожи проглядывает из вытянутого разреза на груди. Все остальные участки кожи скрыты тканью. Скорее всего, чтобы было проще маскировать последствия пыток, которые она пережила.       Драко почти с облегчением понимает, что на ее лице больше нет рун. Их магия впиталась в ее тело, наполняя и насыщая организм, позволяя бороться до самого конца.       — Как она красива…       — Мерлинова борода…       — Это она, да? Селвин…       — Командор Селвин…       — С Министром и Его Императорским Величием…       — Она не замужем…       — Говорят, она приближенная…       Драко не обращает внимания на голоса и посторонние разговоры людей вокруг них. Они не интересны ему. Тео и так сейчас сосредоточен именно на них. И на ней.       Словно в замедленной съемке, Драко наблюдает со всеми за тем, как Валери, Министр и Темный Лорд проходят величественной походкой к тронам на постаменте в другой части зала. Они проходят почти мимо них, но Драко и остальные скрываются ближе к стене, стоя почти в тени.       Бернард подводит Валери к одному из меньших тронов, а затем сам подходит ко второму, оставляя центральный и самый большой Темному Лорду.       Музыка в зале в мгновение затихает и все замирают, ожидая дальнейшего. Кажется, что он слышит звук собственного сердцебиения и дыхания. Кто-то неловко кашляет в другом конце зала, кто-то неудачно скрипит ногой о паркет, а кто-то слишком тяжело вздыхает. В момент становится слышно, как горят сотни свечей над их головами.       — Да здравствуют дети мои! — уверенно и громко произносит Темный Лорд, возвышаясь над ними.       — Да здравствует, Его Императорское Величие, — вторят они все, и их голоса перемешиваются, отскакивая эхом от стен.       — Да начнется бал. — Темный Лорд раскрывает руки в стороны, выпуская тьму из собственных ладоней. Тьма вертится, вырываясь из него, и обходит зал по обеим сторонам, погружая все в черноту, сталкиваясь между собой.       В потолок ударяет молния, и несколько людей в зале выкрикивают от испуга. Хватка Астории на его руке становится крепче от заметного страха, что волнами исходит от ее тела.       Но тьма не пугает его.       Она часть него, как и он часть нее.       Сквозь темноту, он волей случая натыкается на болотные глаза, что, кажется, отражают и блестят зеленым огнем преисподней, не обращая внимания на похожие красные. И он знает, кому они принадлежат.       Музыканты резко начинают играть буйную мелодию, и тьма неожиданно для всех начинает рассеиваться, оставляя за собой сотни горящих свечей и усиленные потоки снега. Она собирается под самым потолком, скрывая в черноте его украшения и рисунки. Сейчас тьма ничем не отличается от ночного зимнего неба.       И бал действительно начинается.       Пока Бернард, Валери и Темный Лорд сидят на тронах, остальные начинают танцевать Вальс, как разогрев всего бального вечера. Десятки пар встречаются в середине зала, наполняя его жизнью под музыку оркестра.       Но все это кажется не большим, чем развлечением для тех, кто сидит на троне. По крайней мере, для двух из них.       В один момент ему приходится вывести на танец Асторию. Тео где-то рядом с ними. В этот же танец к ним присоединяется Валери в компании Министра. И они все по кругу танцуют Фокстрот.       За Фостротом следует Контрданс, в котором пары танцуют друг напротив друга, что отличает его от круговых танцев, как вальс или фокстрот. Драко с легкостью следует за всей бальной программой, даже несмотря на неприязнь к своей партнерше.       Драко ненавидит все эти танцы. Все это вместе.       Но воспитание Нарциссы никуда не может деться. Так же, как и его наследный титул Лорда и множество последующих, за которые он сам оплатил кровью.       В какой-то момент после четырех танцев, он наконец выводит Асторию с центра бального зала на их прошлое место. Драко с облегчением выдыхает, когда Тео с Пэнси подходят обратно к ним. Пэнс тяжело дышит, а ее щеки заметно порозовели. Раньше с ней такого не было, и Драко знает причину того, почему все это происходит сейчас.       Пригласи ее на танец.       Драко вопросительно смотрит на Тео, но никто из окружающих не может увидеть изменения на его лице. Они слишком незаметны за холодностью и отчужденностью.       Слишком опасно.       Я прошу тебя.       Он едва заметно качает головой, и Тео прикрывает глаза, делая вдох. Он и сам понимает, что приглашать Валери Селвин на танец почти самоубийство. Слишком очевидно. Даже если Драко станцует с ней первым.       Поэтому им ничего не остается, как просто наблюдать за тем, как Валери сначала танцует с Министром, потом с Магденом Пиритсом, Рудольфусом и Анианом Эйвери.       — Вот же шлюха, — выплевывает Астория больше себе под нос, когда Аниан отводит Валери к Темному Лорду. Она наверняка не хотела бы, чтобы Драко услышал ее, но у нее не вышло.       Взгляд за ее плечо, чтобы убедиться, что только он слышал ее, пока Тео разговаривает с Пэнс, периодически бросая взгляды на Валери. Тьма, что висит под потолком, ощущается внутри него, но здесь она его собственная, а не чужая.       Глаза Астории резко распахиваются от боли, а ее рот приоткрывается, но ни звука не покидает его пределов, потому что Драко перекрыл ее связки. Она пытается выдернуть свою руку, но магия не позволяет ей этого сделать, опаляя кожу незаметным огнем, что почти рассекает и растапливает участки кожи.       Ты не смеешь говорить о ней так, шипит он с яростью в ее голове, не заглядывая в ненужные ему воспоминания, на которые ему абсолютно плевать. Слышишь меня?       Она пытается произнести его имя, ее глаза наполняются слезами от боли, что он причиняет ей, но это никак не трогает его. Драко выводит ее из зала, проходя за спинами людей, которые слишком сфокусированы на том, как Темный Лорд водит по центру зала Валери в вальсе. Его бы это тоже приковало, но не сейчас.       Стоит им выйти из зала и скрыться в первом коридоре, в котором теперь нет людей, Драко тут же освобождает ее от магии, что приковала ее руку к его, и за секунду прижимает Асторию к стене, сжимая пальцы вокруг шеи.       — Я бы мог убить тебя прямо здесь, Астория. И никто бы из них и пальцем бы не пошевельнул. Ради тебя. А Валери Селвин неприкосновенна, — рычит он, с силой впечатывая Асторию в стену, приподнимая ее от земли за шею. — Сука! — вырывается из него, и он силой сжимает ее шею в последний раз, смотря, как ее глаза почти выкатываются из глазниц, а руки пытаются отцепить его, а затем резко отпускает, отходя назад, проводя горящими руками по волосам. — Ну почему ты не можешь молчать, а? Последнее предупреждение, Астория, — смертельным голосом произносит он, указывая на нее пальцем, — в следующий раз ты не выживешь. Никто не смеет называть Валери шлюхой…       Даже несмотря на то, что она делала… Она отдала слишком многое.       Драко не позволит этому зайти еще дальше.       — Убирайся!       Щелчок пальцев, и коридор наполняется хрипами и всхлипами. Он смотрит в разбитое лицо Астории, на слезы, что стекают по ее щекам, и как подрагивают ее плечи. Но ему плевать на все это. Поэтому Драко лишь тяжело вздыхает, сжимая кулаки, бросая взгляд на ожог, что теперь образовался на внутренней стороне ее руки.       Секунда. Две.       — Попроси своего эльфа принести тебе мази из кладовой, — говорит он уже намного спокойней. — Там есть от таких ожогов.       Астория молчит, а затем хмыкает и слегка наклоняет голову.       — Не слишком поздно для заботы?       Драко ничего не отвечает, зная, что его забота выглядит совершенно не так, но она просто не может этого знать, а даже если бы знала, то никогда бы не поверила в то, что он может так заботиться о ком-то.       — Ты монстр! Такой же, как и он.       — Иди домой, Астория, — тихо, почти устало произносит он.       Астория поджимает губы, сдерживая потоки подступающих слез.       — Ненавижу тебя, — бросает она с ядом в голосе, обходя его. На ее шее виднеется красный отпечаток его руки, и Драко не отвечает, что это взаимно.       Астория уходит, оставляя за собой лишь стук каблуков о паркет, пока и тот не исчезает в глубине дворца.       Драко больше не возвращается в бальный зал, предпочитая провести время в одиночестве. Он находит балкон в одной из парадных гостиной и выходит на улицу. Холодный ветер тут же бьет в лицо, отдавая морозом, но Драко будто вовсе не замечает этого, делая глубокие вдохи, которые остужают все внутри.       Его дыхание наконец-то восстанавливается.       Проходит минут десять тишины, когда он чувствует знакомое присутствие за спиной. Еще одна и Валери появляется рядом с ним. Он даже не оборачивает голову в ее сторону, замечая ее платье краем глаза.       — Хороший вечер, — легко произносит она.       — Все в порядке?       — Все под контролем, — ее голос меняется, становясь более твердым. — Я знаю, что делаю.       Драко выдыхает, прикрывая глаза.       — Ты играешь с ними, не боишься, что укусят? — спрашивает он, поворачивая голову в ее сторону, встречаясь с темными, зелеными глазами.       — Они пытались, не так ли, — легко отвечает она, приподнимая уголок губ в ухмылке. — К тому же на каждую рыбку найдется рыбка по крупнее.       — И они все стоят ниже тебя.       Ее глаза сверкают.       — Не только меня, Драко.       Он сглатывает, понимая, что она имеет в виду его. И, раз она говорит об этом, значит, что так и есть.       — Хочешь кое-что увидеть? — меняя тему, интересуется она.       Драко лишь слегка приподнимает бровь, смотря на нее с интересом.       — Что?       Валери загадочно улыбается.       — Жизнь.       

***

             Она правда имела в виду жизнь.       Не совсем ту, о которой можно было подумать, но такую неотъемлемую часть этого понятия. Смех. Визг. Громкий хохот.       Драко с заворожением смотрит на маленьких детей в меньшем бальном зале, скрываясь на балконе для оркестра вместе с Валери. Они сидят на коленях, выглядывая из-за разъемов между ограждениями, скрываясь в тени.       Внизу действительно цветет жизнь. Маленькие дети в разноцветных платьях и костюмчиках бегают по залу, водят хороводы вокруг украшенной в центре елки, пока их развлекают одетые люди, которых Вал назвала аниматорами.       Хлопок. Громкий детский смех, который следует прямо за ним.       Улыбка сама появляется на его лице, когда он наблюдает за тем, как несколько детей ползают по полу, собирая конфетти, и подкидывают их в воздух. Он узнает в двух девочках детей Дафны, а затем Валери показывает дочь Невилла, которая катается на качающейся лошадке.       Драко с восторгом слушает о каждом ребенке, которого они видят. Не удивительно, что Валери знает их всех. Геракл и Новая Жизнь принадлежат ей. Драко переводит взгляд на нее, смотря глазами полными уважения, на женщину, которой они обязаны всем.       Своими жизнями и существованием.       Никто из них не мог.       Но она смогла.       — Папа! — за разглядыванием Валери, Драко не услышал, как дверь бального зала открылась.       — Твою мать…       Шепот Валери привлекает Драко, и он медленно переводит взгляд туда, куда смотрит и она. Улыбка тут же сходит с его лица, когда он замечает Тобиаса Бернарда, который присел на корточки почти у самой двери, а к нему бежит маленькая девочка. Драко не дал бы ей больше четырех.       Они не видели ее до этого, видимо, она была слишком близко к елке с другой стороны, и они просто не заметили ее. Зато они видят ее сейчас. Отчетливо как днем. Маленькая девочка в синем платье с оборками и вьющимися каштановыми волосами, которые никак не убраны.       — Ты не видела ее раньше? — тихо, с интересом спрашивает он.       — Нет, они не пользовались программой, и я никогда не видела ее у него в доме.       Драко наблюдает за тем, как Бернард что-то спрашивает у девочки, а затем она энергично ему что-то отвечает. Он даже не удивляется тому, что Валери была у Министра в доме.       — Дай руку, — резко бросает Валери и тут же хватает его за руку.       — Что ты хочешь сделать? — хмурясь, интересуется он, догадываясь, что именно. — Вал, она же слишком маленькая и тут большое расстояние, ты можешь навредить ей.       — Ты хочешь проверить или нет? — серьезно спрашивает она, одаривая его холодным взглядом. — Помоги мне.       Драко позволяет ей воспользоваться своими способностями легелеменции, чтобы увеличить напор. Но даже здесь слишком много может пойти не так. То, что хочет сделать Валери опасно и смертельно. Не только для объекта, но и для нее.       Кажется, что ничего не происходит. Драко слишком поздно замечает холод и темноту вокруг себя, не замечает, как все люстры начинают раскачиваться со скрипом, а из работающих каминов вырываются языки пламени.       Резкий хлопок и детский вскрик наполняют комнату. Валери обжигает его руку холодом, а сама почти отпадает от ограждения. Ее заметно начинает трясти. Зубы громко стучат, а глаза без остановки начинают бегать, не цепляясь ни за что конкретно.       Проходит пару секунд, пока она собирается с силами и вновь подползает к перилам, за которыми они спрятались, подсматривая за детьми.       — Твою мать, — холодным тоном произносит Валери, и тогда Драко следует глазами за ее взглядом, натыкаясь на обращенный к ним взгляд Бернарда, который почти метает молнии.       Он больше не сидит на корточках, а стоит, удерживая на руках свою дочь. Девочка обвила руками его шею и спряталась в ней лицом, скрываясь за копной кудрявых волос. Это она кричала.       Секунда. Губы Бернарда растягиваются в хищной дьявольской улыбке, от которой по коже начинают идти мурашки.       Драко медленно сглатывает, наблюдая за тем, как он начинает отходить спиной ко входу с ребенком на руках, пока они продолжают сидеть на полу верхнего балкона.       — Какого хера, Вал? — резко спрашивает он, переводя взгляд на Валери, которая все еще трясется от задействованной магии. — Что ты узнала? — давит он.       Ее голос дрожит, а зубы стучат друг о друга, когда она наконец переводит взгляд на него. А затем ее слова буквально убивают его, потому что ублюдок был так близко…       — Это он, Драко, — едва шевеля губами произносит она.       И Его сердце в груди в момент останавливается.