Ангел Дьявола

      Рука Астории на его предплечье обжигает даже сквозь ткани одежды. Он старается не думать об этом. Не думать, что она дотрагивается до него вместо той, кто действительно имеет на это право.       Они спускаются вниз этой небольшой процессией. Вниз по дорогой лестнице с каменными ступенями, украшенными мрамором. Проходят мимо статуй, которые украшают лестничную площадку своей легкостью и красотой, передавая в себе руки итальянских мастеров.       Слева внизу виднеется лабиринт из кустов, в котором он бегал будучи мальчиком. В его центре небольшой фонтан, вокруг которого расположились скамейки.       Артемида плавно спускается рядом, держа уши остро поднятыми. В затылок греет слишком холодное дыхание его тетушки, которая идет прямо позади.       За ней Пэнси с Тео. И только в конце Валери.       И больше никого.       Ни Министра. Ни Командоров. Ни Темного Лорда.       Никого кроме них. Тех, кому доступен на сегодня вход в Малфой Мэнор. Тех, кого разрешила позвать Нарцисса. Правда Астории в том списке не было…       Но Белла бы не поняла. Зная ее, она бы сама выволокла Асторию на кладбище, и Драко не смог бы этого остановить. Не смог бы позволить себе подозрений с ее стороны, которые тут же окажутся на столе Темного Лорда, скорее всего вместе с ней.       Они доходят до последних ступеней, после которых начинается гравийная дорожка, что украшает все главные дороги вплоть до леса. Она идет вперед, обходя кругом большой фонтан, вода в котором все еще хлещет из фигуры русалки на камне. От него она разветвляется, уходя во все направления: к летнему парку с зимней оранжереей и озером справа; парковому лесу, что с каждыми несколькими метрами становится все гуще и гуще; к прогулочным аллеям, сквозь которые можно попасть к лабиринту.       Парк Мэнора поражает своей красотой, утопая в оранжево-желтых темных красках, напоминая о том, что уже промозглый октябрь вступил в свои права. Цветы цветут теперь лишь рядом с оранжерей, подпитываемые магией закрытого стеклянного купола.       Когда-то это было живым настоящим местом, которое любила его мать, несмотря ни на что. Это место было ее домом, за цветами которого она постоянно следила.       Драко помнит, как по этим садам в его детстве гуляли красивые павлины, а он убегал от них, когда те начинали гнаться за ним. Теперь ничего этого нет.       Лишь прохлада, шелест листьев, что вот-вот спадут с крон деревьев, а некоторые уже разносятся ветром по многочисленным дорожкам. Здесь веет холодом и морозом.       Даже у природы недостаточно сил, чтобы справиться с темнотой этого места. Может через несколько десятков лет это и произойдет, когда деревья, лозы и кусты взойдут сквозь руины старого благородного дома Малфоев, который достраивался на протяжении столетий.       Пройдет время, и природа возьмет свое, но сейчас здесь только тьма витает по округе. Не та, что отдает теплом вечных огней, вырываясь наружу, а та, что сковывает и сжимает вены внутри, порождая холод.       Солнце больше не греет открытые участки кожи, скрываясь за набегающими серыми облаками, которые быстро завоевывают небо.       Драко лишь на мгновение поднимает глаза наверх, замечая серость неба над ними. Сглатывает, понимая, что солнце больше не будет светить в Мэноре, уходя вместе с его матерью, будто она сама закат. Рассвета не последует.       Фырчание большого черного коня вырывает его из мыслей, привлекая свое внимание. Вороной конь стоит впереди. Из его пасти почти вырываются огни пламени. Он, как порождение самой ночи, который везет человека в последний путь к холодной земле.       Запряжённый в черную с зелеными драгоценными камнями амуницию, могучий конь стоит впереди. Его хозяин — Верге, держит в руках вожжи, не смотря ни на кого из них. Его темная фигура возвышается на небольшой скамейке, которая располагается на открытой карете. На ее постаменте, украшенном белыми цветами, стоит вишневый гроб.       Драко делает медленный шаг вперед, сходя с последней ступеньки, и сглатывает. Астория медленно следует за ним.       Его мать перед ним. Под этим деревом и цветами.       Он не знает, как та выглядит внутри. Он не должен был видеть мать в гробе. Но Драко знает, что Элли видела. Она занималась этим вместе с Верге. Она единственная, которой было доверено это.       Стоит ему пройти чуть дальше, как лошадь вместе с каретой тут же начинают движение вперед, позволяя им следовать небольшой процессией за ними.       Путь до кладбища. Последнее прощание. Последний путь.       Дорога, которой он почти никогда не пользовался. Дорога, которая ведет почти на край участка, где расположилось семейное кладбище Малфоев. Дорога, к которой идут больше человек, чем будет возвращаться. Туда только пешком, обратно без разницы.       Они доходят до фонтана, когда Артемида неожиданно отпрыгивает в сторону и начинает глубоко выть, резко останавливаясь. Она выгибается, обращая морду к небу и воет, сменяя вой рыком. Это заканчивается почти также быстро, как и начинается, оставляя Драко в неведении.       Никто из них не понимает, что это значит. Драко решает, что это из-за Нарциссы. Драко даже не задумывается о том, что Артемида может знать то, что не дано знать ему.       Хотя…       Он знает, что Хранителям доступно многое.       Вот только думает он не о том. Все его мысли сконцентрированы на матери впереди, что лежит в закрытом гробу из вишни, а поверх которого, и рядом, лежат соцветия белых кустовых роз и нарциссов.

***

                    Дорога до кладбища занимает больше сорока минут.       Сорока минут тишины, нарушаемыми звуками вокруг него. Тихое собственное дыхание, шелест деревьев вокруг, шорох и стук колес по утрамбованной землей дороге, что идет почти сквозь лес.       Ветер гуляет по кронам деревьев, собирая тучи наверху вокруг них, над ними. Порой даже капли дождя касаются лица и земли. Они редки, но ощущаются жжением на коже.       Верге заворачивает коня направо, где дорога уходит вбок. Колеса открытой кареты издают небольшой скрип от резкости поворота. Артемида смирно идет рядом.       Вдалеке начинает виднеться фамильное кладбище Малфоев. Колонны начинают просвечивать сквозь деревья, обозначая вход в старую святыню мертвых.       Ворота, обросшие дикой лозой, открыты, приветствуя своих новых странников. На их железе под коричневыми ветками лозы, листьями и мхом, просвечивают древние надписи, а наверху красуется кельтский крест. На обеих колоннах, к которым прикреплены ворота, выбит в древнем камне квадрат, внутри которого изображен триксель. По одному изображению на каждом.       Вороной конь проезжает прямо внутрь, пересекая невидимую границу мертвых, идя туда словно к себе домой. Верге вступает в свои владения будучи Стражником Смерти.       Они идут следом, оставляя лес позади. Вся территория кладбища освобождена от деревьев, здесь почти нет никакой растительности. Лишь на некоторых могилах видны небольшие завядшие соцветия цветов.       Кладбище окружено монолитными колоннами, такими же, что и на входе. В его конце виднеется каменное сооружение, внутри которого расположен древний алтарь и первая могила Малфоя, кто умер на этой земле, после того, как она была дарована Арманду Малфою, что ступил на эту землю вместе с Вильгельмом Завоевателем в одиннадцатом веке.       Единственное строение на кладбище — это склеп, который начал большую историю. Фамильный склеп первых, что остались здесь. Драко слышал об этой истории в детстве.       О том, как Арманд Малфой женился на обычной чужестранке, без рода и без фамилии. Эта одна из тех истории, что никогда не складывались с устоями семьи. Эта история, по которой его история смогла получиться.       Это одно из самых красивых строений на кладбище. Его вход представляет собой большую эскедра с полукруглой крышей, на которой написаны фразы на англо-нормандском языке и которые уже почти стерты. Между колонн располагаются небольшие мраморные статуи, представляющие собой женщин с крыльями. Дубовые двери намертво закрыты, покоя за собой могилы двух первых основателей династии Малфоев в Англии.       Арманд Малфой и Лагерта Малфой.       Драко отрывается от разглядывания склепа, что стоит в самом конце дороги, останавливаясь рядом с вырытой землей. Смотрит на небольшой кельтский крест, на котором выбито имя его отца вместе с датой рождения и смерти. Рядом с ним вырытая яма, в которую Верге перенесет гроб его матери.       Он оглядывается, смотря на другие могилы позади и рядом. Некоторые из них просты. На некоторых выбито что-то больше, чем пара слов о датах и имени. Другие украшены сверху скульптурами из мрамора.       Это кладбище не такое большое. Здесь положено не больше двадцати поколений Малфоев. Их жен и детей. У Малфоев редко когда рождалось больше одного ребенка.       И все они здесь.       Драко будет следующим.       Он переводит взгляд на пустующее место рядом с вырытой могилой, на котором пока лежит вязкая земля. Сглатывает, понимая, что когда-то и он окажется здесь.       Переводит взгляд на могилу, слыша, как Верге спрыгивает со скамьи на землю, и конь фырчит, оббивая землю под ногами копытом. Он сглатывает, понимая, что здесь должна была быть Гермиона.       Ее тело должно было быть здесь, а не в той груде, что свалили в месте недалеко от стен Хогвартса, пустив затем Адское пламя. И пусть тогда не она была там.       Драко не знал этого еще два месяца назад.       Хватка Астории на его предплечье становится крепче, и он бросает на нее раздраженный взгляд, который действует. И его «жена» наконец убирает свою руку с его, освобождая от своей тяжести.       Верге подходит к могиле, смотря какое-то время вниз. Его черные одежды скрывают тело, позволяя видеть лишь осунувшееся лицо с глубокими морщинами. Тонкие губы плотно сомкнуты, а глаза почти заполнены помутневшей пленкой, напоминая ту, что он видит в левом глазу, каждый раз смотрясь в зеркало.       Драко делает шаг назад, когда Верге поднимает руки в сторону гроба. Он что-то начинает шептать, а с его пальцев срываются черные линии. Они идут сквозь воздух до гроба, обволакивая тот странным черным дымом.       Воздух начинает звенеть почти в ушах, заставляя Драко на мгновение зажмуриться. Артемида недалеко от него издает тихое рычание, отходя от вырытой могилы подальше. Но после звона появляется лишь тишина, что обволакивает, оседая вязким остатком.       И Драко смотрит на то, как гроб отрывается от поверхности открытой кареты, зависая в воздухе, обволакиваемый черными паутинами линий, что вьются вокруг драгоценного дерева.       Эта смертельная магия завораживает.       На грани жизни и смерти. Недоступная для большинства. Страшная, но не опасная. Почти невозможная для исполнения для большинства волшебников. Открытая лишь избранным. Тем, кто будет в силах совладать с ней.       Александрия часто рассказывала об этом. О том, почему в Колдостворец не поступает большинство детей, которые приходят на первоначальный отбор. Лишь самые сильные маги, внутри которых течет истинная магия, способны справиться с силой, которой наделили ее древние боги.       Сильнейшие те, в чьих венах течет остаточная кровь Богов.       Драко знает, что Валери умеет использовать эту магию также, как и он. Знает, потому что когда-то она тоже училась в России.       Гроб его матери парит над землей. Верге продолжает удерживать его своими мертвыми руками, шепча едва разборчивые слова на старом языке, который Драко не в состоянии понять.       Он знает многое, но не все.       До него доносятся слабые всхлипы, и он знает, что те принадлежат Пэнси, которая очень любила его мать. Пэнс слишком часто гостила у них в Мэноре и, будучи единственной девочкой в их большой компании, она частенько задерживалась попить чаю вместе с Нарциссой Малфой.       Она действительно была матерью больше, чем для одного Драко.       Никогда не была ею для Астории. Никогда не хотела. Не пыталась. И не желала.       Драко знает, что Миа должна была быть здесь. Его мать хотела бы этого. Хотела бы вновь увидеться с ней. Он бы хотел, чтобы они увиделись. Две сломанные души, прошедшие через многое.       Его мать наверняка смогла бы найти слова утешения, о которых он мог никогда не подумать. Но все, что у них было — небольшие букеты цветов, что его мать специально делала для его Ангела.       И, возможно, это было своего рода утешением. Для нее.       Может Драко чего-то не понимает в этом. Это лежит за чертой его понимания. Букет цветов, что его мать передала ему напоследок, перед тем как он в последний раз посмотрел в ее живые глаза, забирая белые нарциссы.       Кажется, что это было в прошлой жизни.       Тот вечер, в который они провожали закат, смотря на то, как солнце медленно заходит за горизонт, освещая лицо матери своими лучами. Ее слабая улыбка на лице, как отражение души.       Драко почти уверен, что она знала. Лишь он оставался в тот раз в неведении.       Его мать хотела сохранить живые воспоминания в его памяти. Живые слова, глаза и улыбки. Она хотела сохранить каплю жизни в темном мире. И у нее это получилось.       Драко убирает руки в карманы брюк, пряча слегка трясущиеся пальцы. Не дает Астории возможности опять взять его за руку, пока она стоит подле него.       Он поднимает взгляд, обращая внимание на Валери, что стоит за земельной насыпью, внимательно смотря на него. Почти незаметно, не привлекая внимания.       Все хорошо?       Легкий кивок головы, и они оба знают, что это не так.       Ветер начинает немного усиливаться, обдувая тело прохладой, просачиваясь сквозь толстую ткань одежды. По коже начинают расползаться мурашки. Вдалеке гремит гром, а с деревьев начинают с силой осыпаться листья.       Его мать не любила осень.       Ее день рождения всегда был концом.       Он тоже не любит это время года. Все, что идет после девятнадцатого сентября, вызывает неприязнь и тяжесть. В октябре на Черном Озере всегда были самые сильные шторма.       Верге переносит гроб над вырытой для него ямы, замирая.       — Et sub caelo vivo, animam tuam illuminent, — медленно произносит Верге, после слов опуская гроб вниз. Черные линии, что вьются в воздухе вокруг вишневого гроба, медленно растворяются, когда он опускается все ниже и ниже. Темнота медленно возвращается к своему хозяину.       Драко сглатывает, смотря вниз. На темноту земли, что окружает благородное дерево, вея старым холодом и сыростью. Это как очередное ненужное напоминание, что потом лишь две дороги.       Сквозь огонь или сквозь землю.       Единицы могут идти другими двумя.       Огонь и земля для счастливцев. Тем, кому повезло.       В голове, как назло, проносится воспоминанием горелый запах человеческой плоти от Адского огня, что поглотил в себе сердца тех, кто верили во что сражались.       Он не знает, что ведет им, когда он делает пару шагов до платформы кареты, обхватывая тонкими пальцами одни из собранных букетов. Зеленые стебли ощущаются холодом на коже, пока он несет букет белых кустовых роз к открытой могиле, а затем тихо кидает его на крышку гроба. Букет приземляется вниз с тихим шумом, разваливаясь по дереву.       А затем он берет немного влажной земли в руку и посыпает ее поверх цветов на гробу.       Будь свободна, мама.        Он на секунду прикрывает глаза, поднимая лицо к небу, чувствуя, как на лицо тут же попадают редкие капли дождя. Ветер проносится морозом по коже, заставляя вновь опустить голову вниз.       Драко отряхивает руки от земли, пока за ним эти же действия повторяют все остальные.       Он лишь наблюдает за тем, как Беллатриса скидывает вниз букет белых нарциссов, берет землю, в обрамленную черной перчаткой руку, и также посыпает поверх стеблей. Она на секунду поднимает голову, встречаясь с ним взглядом сквозь темноту вуали, но спустя мгновение отворачивается.       Астория высыпает только землю.       Пэнси почти с мягкостью выбрасывает оставшиеся нарциссы, продолжая слабо плакать. То и дело от нее доносятся рваные вздохи и тихие всхлипы. Тео сразу за законной женой бросает вниз белые кустовые розы, а затем они вместе берут землю и сыпят ее поверх цветов. От их количества больше нет звонкого небольшого стука холодной земли о дерево.       Валери остается последней.       Она подходит почти вплотную к нему, останавливаясь в начале вырытой ямы, почти на самом краю. Он ведет взглядом к ее рукам, замечая, как тонкие пальцы с силой сжимают нарциссы и кустовые розы, напоминая ему о времени, когда они с его матерью собирали букеты.       — Прощай, тетя Цисса, — слышит он ее едва заметный голос, а затем Валери выкидывает цветы вперед, и те разбрасываются поверх остальных, перекрывая белизной крышку гроба.       Вал обходит его, беря земли в руку, и подходит обратно. Мгновение и она бросает землю сверху, делая тяжелый вздох, который никто кроме Драко не замечает.       Она отходит от него, отступая назад, и ее место занимает белая шерсть Миды, которая тут же утыкается носом в его руку, издавая небольшое рычание, что напоминает ему раздражение.       Верге подходит к могиле, вставая рядом с Беллатрисой Лестрейндж, будто даже не замечая ее присутствия, не боясь самой смерти, на которую она похожа.       Стражник смерти поднимает свои костлявые руки. Большой конь в тоже мгновение отбивает копытом по земле с гулким стуком, а Мида издает одиночный лай. Порыв ветра поднимается, гуляя по кронам деревьев, усиливаясь, привлекая темные тучи ближе и ближе. Те теперь почти вертятся над небольшим островком мертвых, что замкнут между восьмью бетонными колоннами. В лесу раздается крик птиц. Пэнси слегка оступается на земле, и Тео быстро ловит ее, прижимая к себе.       Верге позволяет земле заполнить открытую яму. Драко смотрит на то, как темный грунт занимает свое прежнее место, рассыпаясь с горки, в которую его до этого собрали.       Это происходит быстро. Земля сыпется вниз, словно сплошным водопадом, контролирует который умелые руки Верге. Проходит не больше минуты, как цветы перемешиваются с землей, а потом еще одна, и белые соцветия скрываются под тьмой.       Легкие покидает рваный вдох, а плечи на миллиметр опускаются, закрывая все это внутри. Запечатывая очередную дверь в подсознании. Ставя очередную книгу с исписанными страницами на книжную полку.       Еще немного, еще совсем чуть-чуть и он наконец сможет утонуть в объятиях своего Ангела. Потому что после этого… после всего… для него останется только она одна.       Его Ангел.       Когда-то он считал этим ангелом свою мать, будучи еще своим ребенком. Он был полностью уверен в том, что ему больше никого не надо. Его мать самый светлый человек на земле, и он обязательно навсегда останется ее маленьким джентльменом, ее Драконом.       Драко проводит рукой над образовавшейся на месте могилы земельной горки, заставляя на темной земле появляться белым соцветиями все тех же белых роз и нарциссов. Он останавливается, лишь когда земля насыпи перестает просвечивать сквозь белые соцветия и зеленые стебли.       Эта могила выглядит самой живой из тех, что есть на кладбище. Она выделяется своей чистой белизной среди серых камней и темной земли, местами приправленной желтыми и оранжевыми листьями.       Слышно, как Верге забирается обратно на свою повозку с вороным конем, а потом та с небольшим скрипом отъезжает и разворачивается, скрываясь с кладбища.       Его работа здесь выполнена. Он оставляет обреченных горечью утраты людей на последнее прощание, потому что это их конец.       Пэнси подходит к нему, ласково дотрагиваясь до его плеча рукой в перчатке. Она слабо улыбается, смотря на него из-под черной вуали заплаканными слегка покрасневшими глазами.       — Мы будем в доме, — говорит вместо нее Тео, возвышаясь позади, и Драко кивает, отпуская их.       Валери следует за ними спустя время.       А он все еще стоит. В нескольких сантиметрах от лакированных ботинок лежит цветок, так и намереваясь дотронуться до него. Он будто призывает к себе.       Драко делает небольшой шаг назад, отступая. Затем еще один и еще. Пока между могилой и ним не оказывается благополучный метр, разделяя это расстояние ровно наполовину.       Краем глаза он замечает Асторию справа, и Артемиду, что подходит к нему слева. Большая собака обходит его, подходя к могиле почти вплотную. Артемида ставит большую лапу поверх цветов, поднимает морду наверх и воет. Воет так, что сердце внутри обливается кровью, намереваясь разбиться. Она воет за него, выплескивая всю ту боль, что он не может показать на людях.       Мида чувствует его. Чувствует то, что он не может показать наружу. Не здесь.       Придет время, и он опустится на колени, содрогаясь в рыданиях. Опустится перед своим Ангелом, позволяя ее рукам, пройтись сквозь короткие пряди волос. Позволяя утешить себя голосом и теплыми касаниями пальцев.       Возможность сделать это — единственное, что позволяет дышать и двигаться дальше. Кроме нее больше ничего не важно.       Вой Артемиды сменяется с громкого на протяжный стон, а потом и вовсе прекращается, и она упирается мордой вниз почти в поклоне. Белый полуволк отдает свое почтение той, что погребена под слоем земли.       — Оставьте меня! — тихим приказом вырывается с губ Беллатрисы, стоит Артемиде замолчать и поднять голову.       Мида бросает интересующийся взгляд в сторону темной фигуры, что стоит сбоку, а затем, не рыча и не скалясь, разворачивается и уходит, проходя мимо Драко и Астории.       — Я бы хотела попрощаться со своей сестрой, — гордо произносит тетя Белла, слегка приподнимая подбородок. Но от Драко не ускользает небольшой тремор в ее всегда статном голосе. Он делает вид, что не замечает этого.       — Как ты желаешь, тетя, — спокойно произносит он, будто это все его не заботит и никак на него не влияет.       Драко разворачивается на пятках ботинок и начинает идти, не позволяя Астории взять себя за руку. Она семенит рядом с ним. И, слава Салазару, она не пытается издать ни слова.       Он оборачивается на мгновение, когда они почти подходят к кованным железным воротам с кладбища. И картина, которая предстает перед ним, чуть не сбивает с ног.       Беллатриса Лестрейндж стоит на коленях напротив могилы, протягивая голую руку к белым соцветиям. Ее вечно прямая спина сгорблена, а вторая рука скрывает глаза.       И, ему кажется, он впервые видит, как Беллатриса Лестрейндж плачет, напоминая ему о том, что когда-то она тоже была человеком. Тем, у кого была душа.       

***

             — Что будешь делать? — тихо спрашивает Тео, когда они вновь оказываются в приёмной гостиной.       Драко бросает взгляд на старые резные часы с золотом, которые не показывают точного времени. Они стоят на деревянной полке камина, о который он облокачивается телом. Черная бархатная ткань собирается внизу, скрывая за собой огромное зеркало.       Драко делает один единственный обжигающий глоток огневиски, позволяя себе только это. Облизывает губы, принимая внутрь терпкий вкус напитка.       — Честно? Я только хочу попасть обратно домой. — Он проводит рукой по лицу от усталости. Ставит пустой стакан на камин и выпрямляется в спине. — Это была чертовски ебнутая неделя.       Тео усмехается, опуская на мгновение взгляд в собственный бокал, а затем вновь поднимает его, заглядывая Драко в глаза.       — Она ждет тебя, — с небольшой горечью в голосе произносит Тео.       Драко сглатывает, на секунду переводя взгляд на Валери, что наливает себе виски в бокал, стоя к ним спиной. Пэнси стоит рядом с ней, слегка хмурясь и что-то говоря полушепотом. Драко возвращает взгляд темных серых глаз к Тео, приподнимая уголок губ в слабой улыбке. Он выдыхает, позволяя плечами опуститься, желая скорее оказаться дома.       — Она… ждет.