Ангел Дьявола

      Он отстукивает незнакомый ритм пальцами, отбивая пальцами кожаную обивку руля. Всего каких-то несколько минут отделяют его от дома. Руки прокручивают руль по знакомой траектории, и машина заворачивает на подъездную дорожку.       Позади него никого нет.       Тео сопровождает Пэнси в Нотт-Мэнор, а Валери просто исчезла, как порой делала и до этого.       Если понадоблюсь, напиши… Просто отпечатай мысли на браслете, чтобы те отдались теплом на чужой коже. Их браслеты самый надежный и быстрый способ общения.       Но Валери не понадобится ему. Ему никто не нужен кроме той, что ждет его за железными воротами, ключ к которым есть только у них, и за магическим щитом, который невозможно пройти.       Ему никто не нужен кроме Миа.       Миа…       Слабая улыбка появляется на его губах при одной лишь мысли о ней. Он почти чувствует тепло, что просачивается внутрь только благодаря ей. Она как самый яркий маяк во всей темноте.       И сейчас он горит ярче, сильнее.       Он горит по-другому. Не так, как семь, восемь, девять, десять лет назад.       Его сила и пламя изменились. Вместе с ними.       Их история изменилась, оставляя за собой лишь какой-то фундамент чего-то прошлого, к которому невозможно вернуться. Да и не нужно.       История начатая сначала. Нового. Непредсказуемого.       Драко бросает взгляд в зеркало заднего вида, подъезжая на машине к воротам дома. Артемида смирно лежит сзади, высоко держа голову и высунув язык.       Полгода назад под ней лежала Миа.       Новое начало истории.       Совершенно случайное совпадение, которое привело ко всему. Драко перестает отбивать пальцами руль, понимая, что этого могло никогда не случиться.       Миа могла выбрать любую другую машину. А он мог бы не останавливаться на той заправке, выбрав ту, что чуть дальше. Ему хватало бензина до следующей.       Либо она бы не потеряла сознание и покинула его машину быстрее, чем он бы нашел ее. Спрятанную под серую ткань, которой он порой прятал Миду, чтобы огромный полуволк не сильно привлекал внимание людей, с ранами от бега по лесу, которые рассекали бледную кожу везде.       Кажется, что это было в прошлой жизни. Возможно, так и было.       Драко тогда, до второго мая две тысячи четвертого, и Драко сейчас — два разных человека. Потому что без света жить почти невозможно, а Гермиона… Миа — свет жизни.       Ангел.       Для Монстра. Для Дьявола, которым он позволил себя сделать ради жизни. Ради веры для жизни других, чтобы положить себя в основание и уйти.       После Гермионы. После Отца. После Матери.       Но она все изменила.       Судьба… та еще сука.       Но он благодарен ей за то, что она вернула ее ему. Был благодарен даже не зная, что за подарок был подложен в капот его машины. Ему нужно было немного света, и Миа стала именно им.       После того, как он узнал, что Миа — это Гермиона. Миа стала чем-то большим. Света стало, как от сверхновой звезды. Он всегда искал ее на небе, никогда не думал искать на земле.       Хотя…       Звезды падают с неба.       Драко опускает водительское окно вниз, вытягивая руку, чтобы ввести защитный код от ворот. Пальцы прожимают знакомые цифры: 436372. Знакомый едва слышный щелчок, а затем Драко проводит крест, снимая последнюю блокировку магического щита.       Мерцающий фиолетовый купол разрывается на границе с воротами, и те начинают отъезжать, открывая дорогу. Драко жмет на газ, чувствуя знакомую вибрацию, проезжая внутрь.       Мелкая галька хрустит под колесами машины. Он не поднимает окно обратно, позволяя прохладному ветру проникнуть внутрь и пройтись морозом по коже.       Деревья без своей красивой листвы теперь не так хорошо скрывают дом, и он становится виден раньше, чем летом. Серые стены и темно-синяя крыша мелькают впереди, становясь ближе с каждой секундой.       Он делает глубокий вдох, а затем выдыхает, позволяя плечам опуститься. Свобода.       Еще немного.       Драко заезжает на парковку. Его машина пока, как и в последнее время, здесь единственная. Он останавливается под большим навесом. Глушит мотор. И смотрит в зеркало заднего вида в направлении выхода из дома. Он чуть сильнее сжимает руль, когда понимает, что Миа не идет к нему навстречу.        — Как думаешь, — начинает он, выйдя из машины и подойдя к капоту, где все еще лежит Мида, — она спит? — Драко проводит рукой между больших ушей, слегка почесывая. Он оглядывается на дом.       Артемида широко зевает, и Драко вздыхает, зная, что его храбрый котенок, как порой он все еще позволяет себе думать о Миа, не спала последние пару дней вместе с ним.       Он бросает быстрый взгляд на часть дома, за которой расположена их кухня-столовая, переводит его на окна в большую гостиную, за которыми точно нет Миа. Свет внутри не горит.       Артемида поднимается на лапы, заставляя его убрать руку, и спрыгивает вниз.       — Где она, а? — с небольшим смешком спрашивает он у полуволка, будто это небольшая игра. Он впервые позволяет себе вернуть то настроение легкости, что всегда приходило к нему вместе с ней. Монстр тихо спит, зная, что не может быть рядом со светом Ангела. Его Монстр не для нее. — Свернулась на своем любимом кресле с книгой или заперлась в спальне?       Артемида издает громкий лай, заставляя его наклонить голову.       — Где она, Мида?       Еще один лай, а затем Артемида убегает от него в сторону леса за частью Джинни, и Драко лишь усмехается, смотря на собаку, которая тоже пришла на свободу. Смешок покидает легкие, слетая с губ.       Это их свобода.       Он чувствует это, та просто витает в воздухе, заставляя жить. Ему кажется, что даже раньше здесь было не так. Раньше… до появления Миа. По крайней мере, до нее они никогда не проводили здесь столько времени сколько теперь.       Миа стала их своеобразным якорем, который пришвартовался в порту, позволяя никуда не уходить. Смыслом, чтобы возвращаться.       Он идет в направлении французских дверей, что ведут в кухню-столовую, предпочитая сейчас их, а не главный вход в дом, до которого идти дольше. Над головой собираются серые тучи, а мелкие капли почти сразу начинают спускаться вниз редкой рябью, напоминая о холоде октября.       Драко останавливается на тропинке, замечая Джинни, что идет в его сторону. Ее яркие рыжие волосы спрятаны под цветной платок, а розовые садовые перчатки скрывают рукава вязаного ею же свитера.       — Привет, — тихо произносит она, подходя ближе, и почти нервно прикусывает губу.       Драко слегка хмурится, смотря на нее. Заглядывает ей за спину, замечая серую шерсть Зевса вдалеке возле небольшого огорода, который устроила себе Джин.       Он откашливается и ведет головой, проминая мышцы шеи.       — Привет... Что-то случилось? Что-то нужно? — интересуется, потому что Джинни редко просто так подходит к нему. Их существование из-за обстоятельств вынужденное, а не свободное.       Выбор, который был невелик.       Она могла бы уехать из страны, оставив семью. Он мог бы предложить использовать другой дом в качестве их места. Но так было легче. Создать и укрепить Элеферию под одним магическим щитом и защитой, что переносит все права внутри за пределы Британской Магической Империи.       — Как все прошло? — Драко прищуривается, смотря на то, как Джинни заламывает пальцы в перчатках и прикусывает нижнюю губу от волнения.       Драко откашливается.       — Нормально, — с равнодушием отвечает он. Потому что какого еще ответа от него она ждет? — Ты хотела что-то еще? Я немного занят.       Он занят. Ему нужно к его Ангелу, нужно к Миа. Дотронуться до нее, позволить рукам оплести ее тело и никогда не отпускать. Отдать ей то тепло, что не излучало его тело с той ночи, когда Элли появилась в его спальне.       Он должен ей. Должен найти ее. Обнять. Поцеловать. Коснуться бархата кожи и шероховатости волос. Она нужна ему, как воздух, свежий, родной и настоящий, пахнущий свободой.       — Нет… Я, — Джин облизывает губы, глубоко вдыхает, прикрывая глаза. Открывает их, одаривая его взглядом карих глаз, — хотела сказать, что мне жаль. Правда жаль насчет твоей матери. Я… Я представляю, каково это, — судорожный вздох, — если хочешь, — она сжимает руки в грязных от земли перчатках, — мы могли бы поговорить.       Драко сглатывает.       — Спасибо, Джин, — как можно более мягко говорит он. Кивает. — Правда.       Но он никогда не будет говорить с ней об этом. Потому что она не знает каково ему. Ему...       Блейз — да. Тео… Даже, наверное, Валери. Но не Джинни.       Она не видела, как ее мать умирала почти на руках. Не видела гроб, в котором ее хоронили. Она не видела и не знает каково это, когда жизнь любимого тебе человека ускользает буквально из твоих рук.       Джинни никогда не видела могилы Молли Уизли.       Драко даже не уверен, знает ли та, где она похоронена. Говорила ли ей Валери об этом. Он не знает.       Но Молли Уизли в девичестве Пруэтт похоронена на фамильном кладбище Пруэттов в Южной Ирландии. Вал позаботилась об этом, хотя не должна была.       Драко немного знает об их отношениях с бывшей матриархом Уизли, но то, что сделала Вал говорит о многом. Валери редко говорит о своих деяниях, как и он, предпочитая оставлять их молчанию и тишине.       Они не ангелы, не герои. Им не нужно всемирного признания и славы. Люди их боятся, некоторые ненавидят, они видят их силу, предпочитая видеть лишь тех монстров, которых они пропускают наружу. Но для них самих… они знают, что такое жизнь.       И этого достаточно.       — Я плохо знала твою мать, но моя никогда не говорила о ней ничего плохого. И я верю, что Нарцисса Малфой была лучше, чем многие считают.       Драко грустно усмехается, понимая, что настоящую Нарциссу Малфой действительно знали лишь единицы. Мама предпочитала строгий образ соответствующий семье на публике.       Ангел укрытый волчьей шкурой.       — Это так, — тихо произносит он, смотря на молодую девушку перед собой.       Она отвечает ему слабой улыбкой.       — Ну, я тогда пойду. Не буду тебя больше задерживать. — Джин кивает, завершая этим кивком их небольшой разговор. Разворачивается и уходит в сторону своего огорода, наверняка продолжать то, чем занималась до того, как он приехал.       Драко недолго смотрит ей вслед, разворачивается и идет в сторону стеклянной французской двери, что ведет в кухню. Серебряная ручка слегка обжигает ладонь холодом металла, когда он нажимает на нее, открывая дверь.       Его встречает дневная темнота, но его это не удивляет. На улице уже давно нет света, серые облака заволочили солнце, что скрывается за ними наверху. Белый тюль на окнах поглощает в себе оставшуюся часть света, откидывая внутреннее пространство в серость.       Он проходит внутрь, закрывая за собой дверь. Теплота дома тут же поглощает его, пытаясь согреть руки от осеннего холода. Он пару раз сжимает и разжимает кулаки, пытаясь привлечь кровь в пальцы быстрее.       Небольшой коридор, что соединяет три комнаты и холл дома, освещен настенными светильника, даря слабое теплое освещение. Драко лишь на секунду заглядывает за открытые двери большой гостиной, подтверждая то, что и так уже знал.       Миа нет.       В главном холле горит большой камин, отбрасывая блики на пол и наполняя помещение едва слышным треском огня. Это единственные звуки в доме кроме стука его ботинок.       Драко проверяет малую гостиную, находя ее пустой, заглядывает в музыкальную, думая, что Миа могла заснуть там. Это одна из ее любимых комнат. Как и его.       Небольшая улыбка трогает губы, когда он слишком долго смотрит на черное фортепиано, вспоминая, как они вдвоем играли на нем; как это делала Миа для него, пока он сидел на кожаном диване рядом; как он позволял пальцам играть мелодии души, думая о ней.       Это комната боли воспоминаний, но также и их любви.       Он прикрывает за собой дверь, закрывая ту вместе с тишиной и пустотой комнаты. Поднимает голову наверх, понимая, что его котенок там, наверху. Драко вздыхает.       Ему не требуется много времени, чтобы подняться наверх. Одна из ступеней предательски скрипит в тишине, когда он наступает на нее. Сердце внутри громко бьется, ощущаясь натяжением на грудной клетке. Оно ждёт момента, когда сможет прорваться, утонуть в тепле в заботе своего хозяина. Сердце Драко Малфоя принадлежит Гермиона Грейнджер, она его полноправная хозяйка.       Драко бросает взгляд на кресла, что расположены в небольшой библиотеке с другой стороны от лестницы. Они пусты. Он не задерживается на них взглядом, идя дальше. К себе.       Потому что его спальня, которая давно стала их, последнее место в доме, где она может быть. Должна быть...       Он не стучит, когда проходит внутрь, мягко открывая дверь, чтобы случайно не разбудить ее. Он ничего не говорит, но его взгляд тут же ищет ее. Он не сразу понимает. Информация будто слишком задерживается, переходя от органов зрения в мозг.       — Миа? — тихо слетает с его губ, и он хмурится, потому что кровать пуста и заправлена.       Он медленно поворачивает голову в сторону кресла напротив окна. Пустота.       — Миа? — в этот раз чуть громче.       Драко заходит в комнату, быстро осматриваясь. Заглядывает в пустующую темную ванную комнату, захлопывая за собой дверь в нее с большей силой, чем требуется.       Его губы поджаты, и он опять непроизвольно сжимает руки в кулаки. Тело напрягается. Спина становится прямой, а мышцы внутри перекатываются.       — Где ты? — произносит он в воздух не для кого. Облизывает губы, идя в соседнюю комнату, думая, что она может быть там. В конце концов это была ее комната в самом начале, потому что она единственная пустует большую часть времени. Александрия редкий гость здесь. — Миа?       Опять ничего. Кровать заправлена одеялом и бежевым мягким покрывалом. Внутри пусто, а воздух пропитан тяжестью.       Драко проходит мимо комнаты Валери, опять спускаясь по лестнице на небольшой переход между частями дома, а затем поднимается, доходя быстрым шагом до кабинета. Он открывает дверь слишком резко. Неприятный звук трения разносится по коридору, но в ответ ему лишь тишина.       Она будто переплетается в воздухе и давит. Опускается тяжестью на плечи вместе с ощущением полной пустоты.       Драко сбегает вниз по ступеням. Его движения резкие и уверенные. Он словно хищник на охоте, который пытается найти свою добычу. Драко ведет головой, будто пытаясь нащупать ее запах в воздухе, ее присутствие.       Внутри теплится мысль, что все не так плохо, что все хорошо, что она здесь, на улице, у Джинни с Джеймсом, либо пошла гулять, пока утром была хорошая погода.       Все, что угодно.       Но что-то внутри многозначительно бьет о стены грудной клетки, говоря о том, что это не так. Это что-то почти неслышно и незаметно, и Драко не сразу обращает на это внимание.       Сердце внутри резко сжимается, и он стискивает зубы от пронзающей грудь боли, хватаясь за область сердца. Боль заставляет его на мгновение остановиться.       Миа.       Он не замечает, как оказывается снаружи заднего двора, как доходит до их садовых кресел и диванчика, которые они опять достали. Его взгляд сканирует прилегающую территорию, ища ее, но в ответ лишь пустота.       Его внимание привлекают желтые буквы на черной обложке, и он быстро подходит к садовому диванчику. Тонкие пальцы обхватывают книгу, которая так полюбилась Миа. Она лишь одна из серии, последняя из тех, что пока написаны.       Terry Goodkind «Soul of the fire» выделяется ярко-желтым на обложке книги. Светлым светится картинка с главным героем на водопадах.       Драко сильнее сжимает книгу, замечая, что та холодная, а на обложке скопилась влага от дождя. Он даже забыл, что идет мелкий дождь.       Она бы не оставила книгу на улице в такую погоду.       Драко в последний раз осматривает окраину леса, а затем идет в сторону Джинни. Светлые двери открываются со скрипом, в нос тут же ударяет аромат чего-то вкусного, стоит ему попасть на кухню Джин. Она, видимо, уже закончила на улице.       — Драко? — обеспокоенный голос привлекает его внимание, но это не тот, что он хочет слышать.       — Где Миа? — резко спрашивает он, продолжая с силой сжимать книгу в руке.       Джин хмурится, смотря на него.       — Миа? Откуда я знаю.       — Ее нет в доме. Она тут?       Он уже смотрит на проход в коридор, где идет лестница на второй этаж.       — Нет… почему она… Драко! Ты!       Драко не слушает ее. Он проходит мимо кухонного острова, с силой кладя книгу на него, и выходит в небольшой коридор, тут же поднимаясь по старой лестнице наверх. Джинни быстро идёт за ним, дыша в спину.       — Драко! Что ты? Она не приходила ко мне! — Но он не слышит ее.       Драко заглядывает в гостиную справа от лестницы, быстро продолжая обход небольшого дома, когда первая комната оказывается пуста. Вторая, спальня Джинни, тоже. Он не стучит, открывая дверь в комнату Джеймса. Та открывается с силой и ударяется о стену, заставляя мальчика вздрогнуть.       — Драко?! — Он чувствует хватку Джинни на своей руке, прожигая взглядом Джеймса, что сидит к нему спиной, играя с игрушечными динозаврами.       Джеймс не поворачивается в его сторону.       Драко бросает гневный взгляд на Джинни, отходя от спальни мальчика назад. Джин убирает свою руку, смотря на него с вопросом в глазах. Она открывает рот, наверное, намереваясь сказать что-то еще, но Драко аппарирует, растворяясь в воздухе.       Он приземляется на деревянном пирсе рядом с домом, быстро оборачиваясь, смотря на небольшой пляж. Никого. Он аппарирует снова. В этот раз он приземляется на холодной поляне, которую когда-то показал ей. Здесь, как и в тот раз, нет тех летних цветов, что украшают ее летом.       — Миа? — выкрикивает он. Его голос разрывают звуки льющейся вниз, сквозь камни, воды из реки и шелест деревьев вокруг из-за ветра. Пение птиц в глубине леса прекращается. — Миа?! — кричит громче.       Он глубоко дышит, дыхание сбивается.       — Миа?! — складывает руки около рта, усиливая голос. Он крутится вокруг себя, повторяя этот крик из ее имени раз за разом.       Драко задыхается. Аппарирует, приземляясь по середине леса на тропинке, продолжая крики, зовя ее.       — Миа! Миа?!       Ему кажется, что он не может дышать. Аппарация. Еще одна. И еще. В те места, куда она обычно никогда не ходила. На окраину озера. На дальнюю поляну у реки. На поляну, где порой тренировалась Валери с Тео.       Дождь усиливается, пропитывая его одежду влагой. Он не тратит времени на то, чтобы применить осушающее. Ему не нужно. Капли скатываются по его лицу, проникая под ткань рубашки, остужая грудь.       Он выглядит сумасшедшим.       — Миа! — еще раз и еще. Раз за разом. Пока голос окончательно не садится, а сил на аппарацию становится все меньше. Слишком часто, слишком неконтролируемо.       Последняя аппарация приводит его к поляне возле озера, и он падает на одно колено, оставаясь почти без сил. Тяжелое дыхание наполняет воздух, не позволяя кислороду проникнуть внутрь. Слишком рваное.       — Миа? — Он поднимает голову, смотря на темные окна дома. — Где ты?       Драко пытается дышать, прикрывая глаза. Удерживает их закрытыми, чувствуя, как капли бьют о лицо. Открывает их, вновь смотря на пустынные окна. В них нет тепла. Нет свободы.       Он рычит, выпуская злость изнутри себя.       — Блядь, блядь, блядь, — резко произносит Драко, ударяя кулаком в землю. Одним, вторым. Раз за разом. Мокрая земля разлетается в стороны, а костяшки пальцев отдают тупой болью. — Миа?! — выкрикивает он на возмности всех легких, заставляя воздух и все вокруг на мгновение замереть.       Дом. Быстро       Браслет отдает теплом, когда он пишет мыслями на нем свою просьбу.       Миа нет       Проходит не больше двух минут, когда браслет отдает первой рябью, говоря о том, что волшебный магический купол был нарушен разрешенной аппарацией. Спустя пару минут следует еще один, но он уже видит расплывчатую фигуру Валери, что бежит в его сторону.       Все потом похоже на хаос, который не прекращался…