Ангел Дьявола

10.06.2004 Ей хочется кричать. Внутри все дерет от страха. Но ему нравится. Она не видит его. Он прячется где-то за спиной. Тело сковывает, когда его грубые руки в перчатках ложатся на голую спину, спускаются ниже, до ягодиц, а затем раздвигают их. Она знает, что ее ждет, когда резкая боль пронзает прямую кишку, и он входит в нее. Вколачивается, раздирая внутри все до крови. Она не слышит его слов. Не разбирает, сквозь слезы, всхлипы и плач. Она прикусывает зубами тряпку во рту, сдавливая ту со всех сил. Это невозможно… Миа глубоко дышит. Резко открывает глаза, садясь на кровати и прикладывая руку к бьющемуся сердцу в груди. Она плачет, когда дыхание восстанавливается. Упирается спиной о подушку, подтягивая колени к груди, и плачет, поглощая всхлипы в ткани одеяла. Она плачет, пока дверь в ее комнату не открывается. Миа приподнимает голову, замечая белый мех, что отдает золотом в свете прикроватной лампы, которую она предпочитает не выключать. Артемида запрыгивает на кровать, подходя к ней на своих больших лапах. Она возвышается над ней. Ее морда выше ее головы. Мида высовывает свой розовый язык и проводит им по щеке, слизывая слезы. Всхлип. Сильный. Глубокий. Руки дрожат. Мида кладет голову между коленей и груди, почти протискиваясь внутрь, не позволяя пошевелиться. Миа вытаскивая руки из-под нее и кладет поверх, начиная медленно разглаживать шерсть. Проводит сквозь нее пальцами, расчесывая. Это позволяет успокоиться. 16.06.2004 Он смотрит на женщину перед ним. Она старается не смотреть. Не смотреть на то, как тело женщины привязано к стулу. Ее голова повисла вперед, поддерживаемая лишь мышцами и связками шеи. Из приоткрытого рта выливается ниточка крови, падая вниз, на бетонный пол. Драко сглатывает. Его спина пряма. Взгляд сфокусирован на теле перед ним. Он сжимает и разжимает пальцы, чувствуя, что те мокрые от красной крови. Алые следы видно по всей комнате. Некоторые из них совсем свежие, но большинство превратились в простые пятна. Просто пятна на сером бетоне из которого состоит здесь все. Все кроме железной двери за его спиной. Он почти не дышит, пытаясь не впитывать в себя едкий запах смерти, крови, рвоты и мочи. Этот запах оседал бы порохом на легких, прожигая и угнетая внутренности. Драко не поворачивается, когда железная дверь за ним со скрипом открывается. — О-о-о-о, — протягивает Пиритс, хлопая Драко по плечу, — смотрю ты закончил, — неодобрительно прицокивает. — Эх, я думал, она протянет подольше. Но, — он останавливается рядом с Драко и смотрит на него. Пиритс ниже сантиметров на десять, но это не делает его низким. Даже так он внушает страх. Одним своим чертовым видом, — хорошая работа. Пойду попрошу ребят, чтобы повесили ее на стенд, — легко произносит он, еще раз оценивая работу Драко, а затем уходит. Уходит, оставляя Драко одного. И он выдыхает. Медленно выпускает воздух из легких, сквозь едва приоткрытые губы. На секунду. Она всего лишь пыталась сбежать. Блядь… Его взгляд случайно цепляется за отрезанный язык, что валяется мусором на полу. Ему пришлось отрезать его, чтобы та перестала молить о помощи. Он мог бы наложить Силенцио, но в таком случае и сам бы оказался на этом стуле. Он знает, на что способен Пиритс, когда недоволен чьей-то работой. А Драко ублюдок гордился. Он был тем кто увидел это в Малфое. В еще юнце, которого вернули из России. Он увидел силу. Возможность. Перспективу. Снейп сказал, что Драко должен идти дальше. Должен стать чертовым Карателем. Потому что так он сможет решать, как и кто будет умирать. Поэтому в его кармане лежит небольшой пузырек с белой жидкостью. Жидкость одной капли которой достаточно, чтобы человек уснул и больше не проснулся. Это был путь, которым он воспользовался. Это был выбор, который он совершил. Драко разворачивается на пятках и выходит из небольшой комнатки в освещенный железными на потолке лампами коридор. Те неприятно моргают и трещат. Он уходит до того, как ее придут забирать, чтобы не встречаться лишний раз с чистильщиками Пиритса. Хотя те, по факту, принадлежат и Драко. Он второй после ублюдка. Тот самый мальчик, что побоялся убить Дамблдора на астрономической башне, завтра появится в Новом пророке при упоминании стенда на первой полосе с трупом женщины под одним из самых устрашающих имен Великой Британской Империи. Имени, рядом с которым ставят Темного Лорда, Министра и Долохова. Имени, обладателя которого не хотят знать. Имени, которым бедные женщины пугают маленьких детей, рассказывая сказки. Завтра на первой странице будет выделено лишь одно имя. Имя, о котором знают. Черной краской на сероватой бумаге будет заглавными буквами написано то, кем он является.

КАРАТЕЛЬ

Удар. Еще один. Цепи, за которые подвешена боксерская груша, звенят, когда он с силой бьет по ней, отправляя по траектории назад. Он продолжает так несколько подходов. Драко лишь ведет головой, слыша, как Тео заходит в зал. Тяжело выдыхает, смахивая пот со лба, что начал стекать сквозь брови на глаза. Он поворачивается, когда Тео открывает сетчатую дверь в клетку, что расположена по центру старого ангара. Это один из тренировочных. Его использовали для подготовки новобранцев. Сейчас, этот, уже не используют. Он находится в чуть больше часа пути от Элефериа. — Херовый вечер? — пытается узнать Тео, когда Драко идет к клетке. Он смотрит на него за железной сеткой. — Работа, — сухо бросает он. Тео кивает. Знает, что большего ждать и не нужно. Что этот ответ самое большее доказательство всего. Тео знает, что такое работа в их мире. Он тоже порой уходит на работу. Для них не офис. Ни почасовая ставка. Ни график пять на семь по восемь часов дней. У них ничего этого нет. Хотя, конечно что-то подобное все же сохраняется. Когда ты Командор тебе нужно следить за работой Провинции. Нужно бывать на собраниях в Министерстве, отчитываясь. Нужно устраивать собрания по контролю работы территории. И порой. Порой нужно убивать. Драко залезает в клетку. Сразу проминает шею, наклоняя ее вправо, а затем влево, слегка растягивая мышцы. Они оба в одних спортивных шортах. Ни футболок. Ни кроссовок. Ничего. Ничего кроме темной материи шорт. Лишь почти голые тела, состоящие из мышц. Драко крупнее, чем Тео, но тот не уступает в силе. Они знают. Они любят устраивать спарринги. Когда получается то вчетвером. Но чаще всего лишь один приходит. Потому что кто-то всегда не может. Но это странно успокаивает. Биться просто так. Без палочки, кольца или мысли. Биться без всего. На костяшках. На живую. Без смерти, но на свободную жизнь.

***

Тео уворачивается от его удара сверху, пробивая сразу же мышцы пресса одним точным ударом. Но Драко не отступает. Перехват левой рукой за шею и резкий выпад вправо. Тео с ударом приземляется на спину, и Драко ставит колено тому на грудь, придавливая к покрытию клетки. В этот раз он победил. Их счет уже что-то три на два с его тремя победами. Они оба почти задыхаются. А тела покрыты по́т́ом, что почти капает вниз, стекая по коже. Драко убирает ногу, когда Тео признает поражение, кладя голову вниз. Он садится рядом. Сгибает ноги в коленях, кладя на те предплечья. Драко старается не смотреть на черную татуировку змеи на левой руке. Он привык не замечать ее. — Домой? — спрашивает Тео, смотря на него снизу вверх. Драко улыбается, чувствуя, как кровь стекает из рассеченной губы и небольшой царапины над бровью. Тео выглядит почти также. Но у того лишь разбитая губа и сломанный нос, который он же ему вправил. Костяшки на пальцах тоже почти все разбиты. Но это ничего. Ничего по сравнению с тем, что они оба чувствуют облегчение от этого. Тяжелый груз, что давил на плече, теперь не ощущается таким и неподъемным. Бои без правил то, что спасает. То, что дает отпустить контроль. Подобно безумию. Но они привыкли с этим жить. Сражаться. — Домой, — с ухмылкой выдыхает он и подмигивает Тео. Они оба предпочитают принять душ, прежде чем уехать отсюда на машинах. Он, как всегда, на своем пикапе, а Тео на темно-сером джипе. Колеса скребут по мелкой серой гальке, пока не выезжают на асфальт. Дороги, по которым они едут, почти пустынны. Лишь пару машин попадается на пути. Порой они даже устраивают гонки, вдавливая педаль газа в пол после зеленого сигнала светофора. Ездить по пустынным дорогам завораживающе. Кажется, что весь мир вокруг на пару мгновений вымирает, будто прошел чертов Зомби-Апокалипсис. Только вместо устрашающих зомби — пустота. Одиночество пространства где лишь две машины мчат по дороге, свистя колесами. И плевать, что они нарушают несколько запретов сразу. Плевать, потому что никто об этом не узнает…

***

Тео проезжает первым. В темноте почти не видно фиолетового купола, что при свете солнца мерцает. Он едет за ним, проводя рукой, подъезжая к воротам, чтобы щит пропустил и его. Они паркуются под навесом их парковки. Драко сразу подмечает, что все машины на месте, а значит все дома. Он почти улыбается этой мысли, чувствуя легкое облегчение. Наверняка все уже спят. Блейз давно прочитал сказку Джеймсу, а Джинни заснула за просмотром телевизора. Миа скорее всего уснула, так и не дочитав главу до конца. Валери… По правде говоря, он не думает, что та спит, как остальные. Внутреннее чутье подсказывает, что это не так. Улица освещена подвесными небольшими фонарями, что подвешены на фасаде дома и парковки, освещая близлежащую территорию. Свет от них не слишком сильный и теплый. Достаточный, чтобы видеть в темноте, но не сильно вглядываться. — Вот знаешь, — произносит Тео, подходя к нему, — селезень тебя куси, если ты еще раз сломаешь мне нос. Он усмехается и касается своего носа пальцами, слегка прощупывая. Тот немного опух, но не критично. — Знаешь, боюсь, что Валери будет опаснее селезня. — В следующий раз буду пугать тебя именно ей. Драко усмехается, идя к дому, держа в руке спортивную сумку. — Знаешь, это ведь действительно может сработать. Так что? — невзначай начинает он. — Я правильно предполагаю, что у вас все серьезно. — Я не буду об этом говорить, — серьезно произносит Тео, обгоняя его немного. — Боишься, что все испортится? — Именно, — бросает он и открывает входную дверь, проходя внутрь. Тео скрывается в своем крыле, быстро поднимаясь по лестнице. Драко ступает медленнее. Почти оттягивая тот момент, когда зайдет в комнату, чтобы попасть в душ и смыть с себя чертову кровь и пот. Она замечает его первая. Он даже не успевает подняться на последнюю ступеньку главной лестницы, а она уже стоит у колонны, которой заканчивается их небольшая лесенка в правое крыло дома. — Драко?! — резко восклицает она, и он видит, как ее зрачки расширяются в свете небольших бра, которые освещают внутренние коридоры дома, чтобы тот не утопал в темноте. — Что случилось? — ее встревоженный голос почти заставляет смутиться. Миа быстро спускается по лестнице, почти подбегая к нему. Он успевает лишь остановиться, когда ее маленькие пальцы начинают дотрагиваться до его лица. И он хмурится. Хмурится, не привыкший к такому. Это все в новинку. И он смотрит на нее с долей любопытства и странного интереса. На этого котенка, чьи большие глаза сейчас с беспокойством бегают по его лицу. Она стоит на носочках, чтобы дотянуться до него. Это почти смешно. То, какая она на самом деле маленькая. Ему страшно об этом думать, но, если бы она сказала ему опуститься на колени, он бы сделал это. Просто так. Не из-за страха. Из-за непонятного чувства внутри, что разливает тепло по венам. Он преклонялся лишь перед двумя женщинами, потому что хотел этого. Но, если бы она пожелала, то вполне стала бы третьей. Он бы мог посвящать ей молитвы, хотя никогда не верил в Бога, предпочитая Дьявола. Он был бы готов стать ее Аидом. Он был бы готов, если бы признался сам себе, что может. Но Драко этого не сделает. Не сейчас. Не тогда, когда она вздыхает и тянет его за руку, ведя в комнату. И он следует за ней. Безмолвно следует за ней, как за единственным источником света в темноте. Будто она ангел, что проводит сквозь Ад к воротам Рая. Драко не знает как, но садится на собственную кровать. Он наблюдает за тем, как ее рот открывается, и она явно что-то говорит, но Драко не слышит. Для него все как в тумане. Это почти завораживающе. Он хмурится, когда она разочарованно вздыхает и издает странный звук, что гортанно срывается с ее губ. Он наблюдает за ней как будто издалека. С другой планеты или вселенной. С другой стороны души. Сердца. Изнутри. Миа быстро включает свет в комнате, но не основной, а тот бра, что висит над тумбочкой. Когда она поворачивается и отходит от него, он сдерживается, слегка вжимая пальцы рук в бедра, чтобы не протянуть и не схватить, сказав тихое: не уходи… Он сдерживается. И она уходит. Но не от него. Драко смотрит, как она заходит в его ванную, включая внутри яркий свет. Слышит, как она лазает по закрытым тумбочкам, что-то ища. Слышно, как она включает воду, а затем выключает. Ангел… Мысль быстро проскальзывает внутри мозга, ложась где-то внутри странным осознанием. Она почти светится. За ее спиной почти белый свет ванной, что обрамляет ее тело, пропуская в относительную темноту комнаты. Она почти светится. Драко не успевает насладиться этим. Не успевает впитать ее образ, как она оказывается на коленях перед ним, и ему приходится наклонить голову, чтобы лучше видеть ее. Миа аккуратно берет его левую руку в свою и пододвигает к коленке, чтобы было удобнее. Она смачивает опухшие и разодранные костяшки пальцев мокрым полотенцем, и он не может отделаться от мысли, как делал это тогда. В тот самый день, когда она нашла его. В день, который изменил все.

***

Миа пытается не обращать внимания на бешеный стук сердца в груди. Это странно. То, что она испытала пару минут назад называют лишь страхом. Страхом за человека, который не безразличен. И от этого осознания страшно. Она пытается не обращать внимания на кровь, что засохла, но теперь, после того, как она приложила влажное полотенце, размягчилась и легко стирается. Она нервно сглатывает. Облизывает губы, чтобы вцепиться в те зубами. Ее руки на секунду останавливаются, когда она прикрывает глаза, делая глубокий вдох. Она смотрит в свете небольшой лампы на свои пальцы. Пальцы с которых стекает кровь. Она плачет. Всхлип вырывается изнутри, когда она подносит другую руку к внутренней части бедра, чувствуя горячую кровь. Кровь всегда приходит за болью. И она плачет. Этот плач наполнен нечеловеческой болью. Никто не должен испытывать такого. Она догадывается, что внутри все разорвано. Внутри все горит. Миа выдыхает. Руки немного трясутся, а в уголке глаз появляются чертовы слезы, и она делает нервный глоток воздуха, пытаясь успокоиться. Она не думала, что это вызовет воспоминания. И она не хочет, чтобы Драко об этом узнал. Сейчас не о ней. О нем. Она продолжает аккуратно вытирать кровь с пальцев. Сначала на одной руке, потом на другой. Ее немного потрясывает. Тремор рябью идет по телу, бросая в холод. Она не знает, что с ним произошло. Почему костяшки его пальцев избиты в кровь также, как и губа. А над бровью видна небольшая царапина. Ее не напрягает, что Драко молчит. Она чувствует его взгляд на себе. Он пустой, но теплый. Будто он где-то рядом, но при этом совершенно далеко. В тысячах километрах от нее. Она не знает, о чем тот думает. Миа встает закончив. Идет обратно в ванную, что немного меньше ее собственной и в другом стиле. Таком же темном, как и сама комната. Здесь все просто. Без сильных излишеств. Она пытается найти что-то еще. Что-то, чем можно было бы намазать его раны, но на полках в шкафу лишь множество разных баночек и сосудов, содержимое которых она не знает. Не заметив его присутствие рядом, она заметно дергается, когда поворачивает голову вправо. Он стоит почти в дверях, смиренно смотря на нее. Она заглядывает в его глаза. В один темно-серый и другой почти белый, что покрыт шрамом. Драко медленно моргает и лишь затем отрывает взгляд от нее. Он заставляет нервно сглотнуть. Его присутствие здесь почти неживое. Она смотрит, как он сглатывает. Внимательно следит за его адамовым яблоком, что опускается, а затем поднимается обратно. Драко делает небольшой шаг, подходя ближе, и достает небольшую железную коробочку с цветной эмблемой на круглой крышке. Он протягивает ее ей, а затем разворачивается и выходит. Миа делает шаг в сторону и наклоняется вбок, выглядывая в комнату. Драко садится на прежнее место и будто ждет. Ждет, когда она придет к нему. Миа пару секунд осматривает небольшую круглую баночку в руках, прежде чем выходит из ванной и подходит к Драко, вставая прямо у его ног. Сейчас, когда он сидит на своей кровати, они одного роста. И она заглядывает в его глаза, что не отрываясь следят за ней. Крышка оказывается немного тугой, и ей приходится приложить усилие, чтобы открыть ее с громким хлопком. Она смотрит на сероватую субстанцию внутри, что похожа на мазь. Кивает больше самой себе, будто набираясь смелости. И лишь затем проводит по ней указательным пальцем, набирая немного на него. Видимо эта мазь совершенно новая, потому что не видно, чтобы ей кто-то пользовался. Миа первая оставляет продолговатую полоску в самом центре, нарушая безумно гладкий слой. Ее рука дергается пару раз. Ей почти страшно. Но не так, как от испуга. А больше от того, что что-то может пойти не так. Ей страшно за то, что она может все испортить. Страшно, сделать Драко больно. Он не дергается, когда она дотрагивается пальцем до небольшой раны над бровью. Миа проводит полоску, размазывая зеленую субстанцию по ней. Повторяет все те же действия и подносит палец к его губам. На секунду заглядывает в его глаза, что безмолвно следят за ней, будто ища разрешения. Она способна утонуть в них. Наверное. Ей так кажется. В его глазах почти можно заблудиться. Мышцы слегка напрягаются, когда он обхватывает ее запястье и тянет, пока она все же не касается пальцем его разбитой губы. Он удерживает ее на месте. Почти поглощает ее собственную душу в какой-то ему одному известный мир. Она не знает, что происходит в его голове. Но в глазах… В его глазах чертово цунами и при этом штиль. Будто он борется с собственными воспоминаниями или чем-то его. Миа сглатывает, застывая в моменте. Откашливается, отрывая взгляд от его глаз, вырываясь от сладко-молочного тумана, которым он окружил ее. — Мне нужно обработать твои руки, Драко, — тихо, не смотря ему в глаза произносит она. Он сжимает ее запястье, перед тем как расцепить пальцы и отпустить ее. Это странно, но успокаивающе находиться в тишине. Некоторые сходят в ней с ума. Но бывает такая тишина, которая лишь успокаивает. Она бывает с кем-то. Потому что даже если ничего не слышно, можно будет услышать быстро колотящее в груди сердце. Оно всегда будет биться. Миа опускается опять на колени, когда он кладет руку обратно на свое бедро. Также бережно проводит по каждой костяшке пальцем, намазывая тонкий слой мази, распределяя ее по коже. Когда она заканчивается, то также медленно и тихо встает. Закрывает баночку крышкой и кладет ту на тумбочку. Она не знает, что сказать. Кажется, что заговори она, то рассеется эта странная наполненность в груди и сердце. Тепло перестанет быть теплом, вонзаясь мелкими осколками льда прямо в сердце. Поэтому она ничего не говорит. Потому что не надо. Миа выходит из комнаты, останавливаясь в проходе. Медленно поворачивает голову, смотря на него. Такого странно потерянного, что смотрит на нее своими глазами. И в них слишком много всего. Всего чего она не понимает. Всего чего не знает. Она не знает, что он пережил. Не знает, что все это для него значит. Она не знает. Поэтому сглатывает подступившие слезы и тихо кивает. Она выполнила то, что должна, говорит сама себе. Она должна уйти. Оставить его. Они никто друг для друга. Лишь друзья. Ведь так? Нет… 20.06.2004 — Она не приедет, да? — спрашивает Блейз, отпивая из своего бокала лимонного лимонада, который приготовил Джеймс. Драко тоже делает глоток, оставляя во рту сладко-кислое послевкусие. — Мы подошли слишком близко к границам, они на грани военного положения, — отвечает Тео, сидя в соседнем уличном плетеном кресле, которые они купили на той неделе, чтобы вот так сидеть летом на их небольшом патио. Уличный стол со стульями они временно убрали, перетащив те за стену дома ближе ко входу. — Тебя отправят на мобилизацию? — Не должны. Но несколько моих ребят забрали. Флинты, кстати там. И отряд Змей тоже сейчас где-то на границе. Солнце уже зашло за края деревьев вдалеке, оставляя за собой темно-фиолетовое небо. На нем почти нет облаков, и темнота медленно поглощает его, закрашивая все более темными красками, пока не будут видны яркие звезды. — Что у тебя, Драко? — Пиритс хочет, чтобы я поехал на показательные. — А что Змея? — Ты вообще давно его видел? Может он уже сдох, а мы тут в прятки играем. Драко поджимает губы, смотря на Блейза, который качает головой, в один глоток осушая свой стакан лимонада. Никто из них действительно давно не видел Темного Лорда. Он даже не появился на общем праздновании в честь своей Победы. Но Драко старается не обращать внимания на слухи. Подонок сделал все, чтобы внутри все работало как слаженный механизм без его прямого участия. Министерство и Командоры работают на благо страны. Блядь, вот бы было весело, узнай он, что два Командора, бывший Искатель и начальник отделения Новой Жизни работают против него. Но этого, как всегда, слишком мало. По крайней мере, на их территориях спокойно. Даже в Провинции Селвин не было ничего интересного за последние два года. Драко не знает, как это получилось у Валери, потому что Айган Селвин еще та сволочь. Но, возможно, он просто ее слишком боится. — Я бы сильно на это не рассчитывала, — он поворачивает голову назад, слыша голос Валери. Девушка выходит из-за стены дома справа от него и подходит к ним, почти сразу наливая себе лимонада. Делает глоток прежде, чем садится на диван между ним и Блейзом, закинув ноги в черных ботинках на уличный кофейный столик. — Во-первых, как бы ты сильно не хотел, но сдохнуть он может только после того, как кто-то уничтожит чертов крестраж, который упс, мы так, твою мать, не нашли. — Ты пьяна? — Драко косится на нее, чувствуя запах алкоголя. Валери резко поворачивается к нему и щурит глаза. — Да, и что? Я только что приехала от своего отца. После такого нужно много выпить. И я клянусь еще немного, и я грохну его, наплевав на последствия. Драко знает какими те будут. Никто не смеет убивать высших чинов без приказа, тем более по собственной прихоти. Лучшее, что их ожидает это Круциатус от его Долбанной тетушки, которая довела родителей Лонгботтома до отделения душевнобольных в Святого Мунго. — А во-вторых, — продолжает она, закатывая глаза, потому что они втроем молчат, — если бы он помер, то твоя любимая тетушка уже что-нибудь бы устроила. Эта психичка слишком убивается по нему, — Валери передергивает плечами. Это мерзко. Действительно мерзко об этом думать. Поэтому Рудольфус предпочитает заниматься своей Провинцией и школой, подальше от своей дорогой жены. — В-третьих, на сколько я знаю, сволочь отдыхает на Мэне. Драко хмурится. Тео опирается локтями о колени и облокачивается на них, смотря на Валери. — Откуда ты знаешь? — Ой, мальчики, — выдыхает с немного пьяным оханьем, — все вам расскажи. Блейз усмехается. — Да, ладно. Просто была в Министерстве по работе. Слышала. Ничего особенного, не то, чтобы я каждый месяц наведывалась в его резиденцию. Она быстро допивает свой стакан лимонада, проводя языком по губам. Убирает ноги со стола, а затем ставит на него пустой стакан рядом с графином. Валери встает, задевая его краем своего кожаного летнего плаща. — Я спать, — говорит она, проходя мимо Блейза и скрываясь за другой частью дома. Они сидят какое-то время в тишине, пока Тео не встает и тоже не идет спать, скрываясь в доме, оставляя их с Блейзом вдвоём. — Как думаешь, он пошел к ней? Драко поднимает голову наверх, смотря на окна, которые выходят из комнаты Вал. Пожимает плечами. — Думаю, что да. Он отпивает лимонада и наливает себе еще, тут же делая большой глоток, выпивая почти половину. — Ладно, мне нужно идти. Джеймс просил почитать новую сказку. — Как у вас с Джин? — резко спрашивает он. Блейз глубоко вздыхает. — Ты же знаешь. Ничего нового. Особенно сейчас. К тому же вчера она слушала заявление своего непутевого братца. Не хочет никого видеть и слышать. — Она так и не смирилась? — С тем, что ее старший брат оказался предателем? Нет. Она продолжает думать, что его используют. Держат под Империусом или что-то такое. — Шесть лет прошло. Он помнит тот шок, когда впервые узнал о том, что Уизли жив. А потом помнит, как собирался убить его за все это. Лишь Нарцисса остановила, почти повиснув на нем. Это была одна из причин отправить его учиться в Россию, с которой Люциус налаживал в тот момент дипломатические отношения. И ему разрешили. Разрешили уехать. Если бы он остался, то Рональд Уизли давно был бы мертв, а не работал в отделе Министерства по планированию и прогнозированию. Драко узнал его историю после. О том, что он бросил Поттера и Гермиону в лесу, оставив тех одних. Одного этого было достаточно, чтобы Драко его убил. Но список только продолжался. Его поймали ловцы. Ему предложили стать одним из них, а взамен у него будет все. И он ведь получил. Получил все, чего не было в семье. Драко плевать на проблемы, которые у него были. На то, что он был самым убогим из всех детей Уизли и ничего тогда не стоил. Если бы не его дружба с Поттером, то никто бы вообще не знал о нем. Он был их слабым, рыжим дополнением. Казалось, что даже Молли Уизли любила Поттера больше, чем родного сына, который к ее печали не родился девочкой, которую так сильно ждали. Но вот он живой. А они нет. Ни Поттер. Ни Гермиона. Ни даже его родители. А этот ублюдок жив. У него жена и четверо детей. И он слишком часто выступает по радио и на торжествах. Даже к Невиллу уважения больше. У того храбрости в крови, как у настоящего Гриффиндорца. Драко знает, что он живет в поместье вместе со своей бабушкой Августой Лонгботтом и женой Флорой на территории Провинции Берк. Ему специально отдали Кэрроу, чтобы старшие следили за мальчиком. Он не понаслышке знает, что Алекто поначалу частенько заезжала к ним домой, испытывая на Невилле порции Круциатуса, чтобы не расслаблялся. Драко не видел парня со школы. Его не выпускают из поместья, где он выращивает травы для зелий, но Блейз был у него пару раз. Оказалось, что у этих двоих даже дети родились. Прямо на славу программы по деторождению. Той, чтобы повысить популяцию, которая слишком поредела за последние тридцать лет из-за двух войн. В программе множество ступеней и детей.

Дети, у которых оба родителя были из значимых магических семей Великобритании, относятся к детям Первого ранга и могут содержаться в родных семьях. Благодаря этому на данный момент в ВМИ есть примерно около семидесяти детей Первого ранга. Именно они были начальной ступенью программы. Именно такой ребенок, по идее, должен родиться у него самого. Ребенок Первого ранга с чистокровными родителями с вековой магической историей. Они могут родить его самостоятельно либо воспользоваться суррогатом. Но суррогатом в основном пользуются в лагерях, когда используют женщин полукровок или маглов (суррогат без участия собственной яйцеклетки), чтобы родить себе больше наследников.

Там слишком сложная система, в которой больше разбираются Блейз и Валери, чем он сам.

Дети, у которых один родитель чистокровный волшебник, а второй является суррогатом либо супругой/ом полукровкой, являются детьми Второго Ранга. Такие семьи подвергаются специальному контролю, а дети в подобных союзах обязаны посещать специальные школы до поступления в Хогвартс, где их обучают новой истории и правилам. И последние, дети Третьего ранга, которые были рождены от союза магглорожденных либо от союза, где один является волшебником, а другой маглом. Такие дети изымаются и выращиваются в специальных детских лагерях. Такие есть на территории Провинции Селвин, Паркинсонов и Белчатнов. Он был в них пару раз во время одного из контроля, на которые отправляют Командоров. Дети же, которые были рождены от маглов и были зарегистрированы на магической карте, изымаются из семей, а их родителей убивают.

***

Он поднимается по лестнице. Шаги его Оксофордов почти утопают в мягком ворсе цветного ковра. Он почти уверен, что тот из Марокко. Мида ступает рядом. Идет за ним, словно маленькая тень. Драко поворачивает в свою сторону, к своей двери, лишь на секунду задерживая взгляд на двери в спальню Валери, немного качая головой. Он доходит до двери в свою спальню, когда замечает Миа, что мирно спит, свернувшись на одном из синих кресел. Это редкость. Видеть ее за пределами комнаты или кухни, где она часто появляется. Драко мягко улыбается, смотря на нее. Ее глаза трепещут во сне. Ресницы подрагивают, а зрачки ходят под веками. Он опирается о стену с одной стороны прохода. Смотрит на нее. Такую маленькую на этом кресле. Светлый кардиган немного съехал на плече, оголяя его. Видно выпирающие ключицы и едва заметно небольшую кость в плече, но уже не так сильно, как когда-то. Когда ее дыхание учащается, он хмурится. Внимательно смотрит на нее, делая шаг вперед. А потом… — Блядь, — в слух. Он быстро подходит к ней. С силой отцепляет руки от книги, которые вцепились в нее мертвой хваткой. — Миа! — повышает голос. — Миа, ты слышишь меня? — знает, что не слышит. Драко встает на колени, обхватывая ее лицо руками. Ладони сразу становятся мокрыми от ее пота. Блядь. Он проводит руками по лицу, убирая серые слегка вьющиеся сухие пряди назад. — Миа, это всего лишь кошмар. Миа! — всхлип. Блядь. Он делает то, что не должен. То, что не хочет. Но он проникает к ней в голову. Просто так. Не через глаза. Ему не нужно. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — ее голос такой слабый. Перед глазами сплошной туман, ничего не видно. Резкий удар. — Заткнись, шлюха. Он не узнает голоса, тот как-то изменен. Приглушен. Будто… за маской. Маска. Блядь. Миа! Миа, это я, слышишь? К-к-кто здесь? Миа, это я, Драко. Проснись. Проснись, пожалуйста. Это просто кошмар. П-п-правд-да? Нет. Да. Он покидает ее сознание с такой же скоростью, как она раскрывает глаза, почти задыхаясь от нехватки кислорода. — Драко? — сломано и разбито. Она почти падает в его объятия, глубоко всхлипывая и хватаясь за него своими руками, почти протыкая кожу от силы. Он поглаживает ее по голове, пока слезы вперемешку со слюнями и соплями оставляют мокрые пятна на рубашке. — Тшшш, все хорошо. Все хорошо, — почему он умеет так хорошо успокаивать? Это даже странно. Ему несвойственно. Но… Малфои всегда защищают тех, кто им дорог. Это как какой-то встроенный внутри механизм, который автоматически переключается, и ты знаешь, что делать. Что нужно сделать в той или иной ситуации. Спустя время Миа немного успокаивается и отрывает от него свою голову. Заглядывает своими зеркальными глазами в его. Драко видит собственное отражение в хрупких зеркаликах. Ее зрачки расширены, почти перекрывают темноту самих радужек. Она икает. Сглатывает, когда Драко обхватывает ее лицо двумя руками, проводя большими пальцами под нежной кожей под глазами. Руки сразу становятся влажными от пролитых слез, что все еще стоят в глазах. Она делает глубокий вдох, поднимая плечи. — Пойдем, — говорит он, поднимаясь с колен и, не давая ей вставить и слова, он быстро подхватывает ее на руки. Миа вскрикивает, но прижимается к его груди. Драко не знает, почему относит ее в свою спальню вместо той, в которой живет она. Но это кажется правильным. Дверь перед ним открывается, и он проходит внутрь, держа Миа на своих руках. Она молчит, все еще пытаясь выровнять дыхание. — Часто тебе такое снится? — спрашивает он, кладя ее на другую половину кровати, дальше от входа. Миа прикусывает губу, а затем нервно облизывает, натягивая края кофты на пальцы, пряча руки. Слегка кивает и тихо мычит. — Сегодня ты спишь здесь. — Почему? — тихо спрашивает она и смотрит на него своими большими глазами пугливого котенка. Почему? Потому что он так хочет. Почему он так хочет? Потому что… Она заглядывает в его глаза, будто пытаясь в них отыскать ответ на давно интересующий ее вопрос. Будто это действительно значит что-то большее, чем есть на самом деле. — Потому что Дриа сказала, чтобы кто-то всегда был с тобой, — он почти не лжет. Она действительно это сказала. Написала точнее. А потом еще напомнила об этом, когда они созванивались пару дней назад. Он не лжет, это действительно было. Вот только он делает это по другой причине. Сугубо лично-эгоистичной. — Понятно, — тихо на выдохе. — Ложись спать, Миа, — проговаривает Драко, проводя левой рукой по ее волосам. — Я в душ и вернусь. — Хорошо.

***

Когда он возвращается из душа, Миа уже спит, почти перебравшись на его сторону кровати. Ее правая рука покоится на его подушке. Мида приподнимает голову на своем диване, а затем сразу опускает обратно на передние лапы и прикрывает голубые глаза. Драко залезает на кровать, аккуратно убирая руку Миа с подушки, перекладывая ту к ее лицу. Подлезает под одеяло, укрываясь. Он почти засыпает, когда маленькая ладонь ложится на его грудь, и замирает. Почти не дышит. Слышит ее тихий вздох, а потом она пододвигается во сне ближе, будто найдя самый теплый камень в холоде, и касается лбом его плеча. Драко засыпает под ее тихое дыхание и слышимый в тишине стук их сердец.