No Place Like (Home)

В фильмах после особо напряжённого момента, в котором бедняжка героиня сталкивается с главным антагонистом, идёт затемнение экрана, и дальше — бах — она, героиня, уже в подвале у маньяка, в подземелье дракона или ещё в каких-то малосимпатичных местах в раздумьях о своей несчастной доле. У Хлои не получается так одномоментно перенестись от Джозефа куда подальше. Более того, в мгновение, когда девушка поворачивает ручку на двери, до неё доходит, что её же собственные колени опять подкидывают ей подлянку, становясь абсолютнейшей ватой, так что Кло вынуждена обратно прислониться всё к той же двери, так и не открыв её, чтобы не рухнуть, как припадочная барышня, под ноги главного злодея. Она наблюдает, как Отец отходит от неё, расправляет воображаемые складки на безупречных манжетах своей белоснежной рубашки, не спуская при всем при этом своего неподвижного взгляда с Кло. Она видит, как Сид плавно ведёт рукой указывая, собственно, на выход за её спиной и продолжает беспомощно стоять на месте. Наверное, злодей из дарк фэнтези к этому моменту уже всячески приподнимал бы свои брови, но, очевидно, Отец склонен к театральщине иного вида, поэтому он тоже просто стоит, слегка склонив голову к плечу. Хлое было бы проще, если бы Сид размахивал топором и швырялся ножами, так хотя бы понятно, что она в ответ тоже может чем-то швырнуть, ну или, хотя бы, беспомощно расплакаться. А в этом его странном спокойствии видится уверенность какого-то особо опасного хищника, который точно знает, что жертва никуда не денется, поэтому к чему вся эта лишняя суета. «Можно ли торговаться с сектантом? Типа я вам деньги, а вы мне выезд за территорию? Или что вообще положено говорить, когда тебе намекнули, что ты гхм …похищена? Задержана? Как вообще это можно назвать?» — размышляет Хлоя, гадая, можно ли отнести к похищению то, что вообще-то она сама припёрлась в округ. — Ты выглядишь напуганной, дитя, — произносит Сид с преувеличенной заботой, как будто это не он только что впечатывал чётки в её руку и шептал всякие скрытые и приправленные благочестивыми цитатами угрозы. — Напуганной и уставшей, вот, выпей воды, тебе станет легче. «А какой мне ещё быть, — думает Кло, послушно принимая стакан из рук мужчины, словно подчиняясь мягкой силе в его голосе, — я в ахере вообще, что тут происходит». И мысленно чертыхается, когда делает первый глоток. Чёрт его там знает, что он может добавить в воду. Что вообще можно ожидать от человека, выдавливающего глаза. От лидера секты. Вероятно что-то эдакое у нее мелькает в выражении лица, потому что Сид склоняется ближе к девушке, обхватывает её безвольную сейчас руку, заставляя наклонить стакан с водой к его губам, и делает хороший глоток: — Всего лишь вода, — говорит он Хлое, — пей. И даже не добавляет свое мерзкое «дитя», но и без того всё внутри девушки захлёбывается отвращением. Пить воду с его слюнями. Спасибо, нет. Вдруг тут безумие заразно. Фу, блин. «Ну хотя бы мои глаза при мне, — думает девушка, отпивая-таки из стакана, стараясь его не вертеть, чтобы ненароком не коснуться места, где побывали губы Джозефа. Пить воду под немигающим взглядом лидера секты удивительно некомфортно. И Хлоя всё своё внимание уделяет разглядыванию его невероятно белоснежной рубашки и крепких, при этом удивильно изящных для мужчины, предплечий. Видимо сегодня ещё глаза было некому выдирать. Ни пятнышка, надо же. Сид забирает стакан из рук девушки и сам открывает дверь за её спиной, вновь вторгаясь в её личное пространство своим запахом чистоты, ванили и горячей кожи. Кло пятится, а затем разворачивается и старается идти с максимальной неспешностью, хотя ей кажется, что за спиной столпились все черти Ада и вот-вот бросятся вдогонку. — Мы скоро увидимся, дитя, — летит привычное ей в спину. «Да чур меня», — в тон несколько архаичной манере Отца общаться думает девушка. — И гораздо скорее, чем ты полагаешь, — произносит Сид чуть тише. То, чего он так ждёт, но и опасается тоже, становится всё ближе с каждым днём, ему определённо нужно основательно подготовиться. Им всем нужно.

***

Кло понимает, что дорога до дома полностью проходит мимо её сознания. То есть как раз в стиле голливудских триллеров — бац — и она уже не идёт по церкви в ненавязчивом сопровождении мускулистого типа в жилетке, а сидит на диване в цветочек и бездумно пялится на почему-то очень встревоженно размахивающего руками и что-то постоянно болтающего Эрика. — Ты вообще слушаешь меня, Ло-Ло? — останавливается он в какой-то момент, внимательно вглядываясь ей в лицо. И, понимая, что нет, не слушает, практически в гамлетовском отчаянии возводит глаза к потолку. — Нам надо собираться, Ло-Ло, ты понимаешь? — Нет, — честно отвечает девушка, проводя рукой по дивану. Надо же, она никогда не замечала, какой он замечательно мягонький! — Ло-Ло, — Эрик опускается на корточки перед ней и говорит нарочито чётко и медленно, — мы уезжаем, Ло-Ло, что-то намечается, что-то крупное. Отец сказал, что оставаться на ферме небезопасно. «У вас просто отжимают дом, а вы все ведётесь, как стадо баранов. Но я-то тут каким боком», — думает она, но при попытках сказать это вслух осознает, что начинает терять мысль, а речь отчего-то не хочет складываться. Становится ещё хуже, когда она пробует встать с дивана — окружающие предметы начинают забавно колыхаться, словно водоросли на дне морском, и очень в тему слегка разбегаются зеленоватые круги перед глазами, разве что степенно проплывающих рыб не хватает. Этот мерзкий таракан. Все же в воде что-то было Как же он сам пил. Он ещё и наркоша. — Это ради твоего же блага, Ло-Ло, ради безопасности, — голос брата звучит непривычно глухо, но очень уверенно. — Пойдём, тебе надо собрать вещи. Наверное бедолага у амбара многое мог бы рассказать о безопасности и благе. А потом Эрик, вероятно устав вести разговоры — терпение никогда не было его сильной чертой, достает какой-то мешочек из кармана. И прежде, чем Кло своим слегка заторможенным сознанием в принципе отмечает это, высыпает на ладонь щепотку изумрудного порошка и, словно фея Динь-Динь, сдувает его прямо в лицо девушке.

***

В целом, сюжеты с похищениями Хлое даже нравятся. Ну, в определённых форматах. Тех самых, когда не ясно, то ли злодей похитил главную героиню, то ли она его, то ли самое злодейское в злодее — это его прищур. Сейчас она вынуждена в очередной раз признать победу притягательности вымышленных миров над реальностью. Потому как ей совсем не нравится, что с ней происходит. Она помнит, хоть и несколько смутно, как отъезжая от фермы, пикап сворачивает на незнакомую ей дорогу, где обычно стоят знаки, ограничивающие въезд. И всё бы ничего, но почти сразу Кло натыкается взглядом на огромный рекламный билборд, особенно красочный от подвешенного над ним тела, неживого, естественно. И как будто мало самого факта нежизни, ещё и украшенного какими-то венками или просто цветами в художественном беспорядке. Цветы Хлою волнуют мало, а вот факт нежизни — очень даже. Она, конечно же, не кричит, не пытается выбраться из машины, а просто тупо провожает фигуру взглядом. Кло насчитывает пять билбордов и все пять с «украшениями», а потом отворачивается от окна. Очевидно, леса и впрямь небезопасны, но совсем не из-за браконьеров. Стены пикапа причудливо изгибаются, к болотному зелёному свечению добавляются розовые звёздочки и золотистые искры, но почему-то это уже не действует на Хлою успокаивающе, как тогда в доме. Возможно, зрелище стольких неживых тел, а попросту говоря, трупов, имеет свойство снижать эффективность той гадости, что попала в организм девушки. Эрик отворачивается от мрачного нечёсаного типа, с котором переговаривался до этого, и смотрит на сестру. — Так будет лучше, Ло-Ло, для нас для всех, — вполголоса произносит он. «Да уж куда лучше?» — хочется огрызнуться Хлое в ответ, но речевой аппарат её все ещё не слушается, да и постоянно элегантно раскачивающиеся в подобии танца люди и стены здорово мешают. — А чего твоих не вместе поселят? — осведомляется нечёсаный тип у Эрика, кивая подбородком на Кло. Той сложно даётся нахождение в мире волн и пузырей и одновременное отслеживание нити беседы, но каким-то неимоверным усилием она понимает, что похоже речь о ней с мамой. — Приказ, — коротко бросает Эрик. — Ааа, — понимающе тянет тип, — ну у Ларри тоже одну сестру вон к Вере отправили, а вторую на ферму к Редам, там вечно дел навалом. — Ага, — Эрик хмурится и вообще не выглядит сильно довольным. — Ну, Ему виднее, — хмыкает его собеседник. — Ему виднее, — эхом вторит ему брат Хлои. «Ничего не понятно, но очень интересно» — думает Хлоя. В её голове это звучит пока не так складно, но общая мысль такова. Девушка не узнаёт пейзаж вокруг, потому как, откровенно говоря, эти сельские красоты для неё все одно лицо. Но когда пикап тормозит у сетчатого чёрного забора с устрашающей оплёткой из колючей проволоки по верху, девушка понимает, где они оказываются. Не из-за уникальности забора, конечно же, а потому как в некотором отдалении из-за зданий виднеется шпиль местной церкви, в которой Кло вот буквально недавно посчастливилось побывать. Да вы прикалываетесь. Второй раз за день. На ватных ногах Хлоя выбирается из пикапа и рассматривает неожиданно большой двор с целым комплексом построек. Почему-то в прошлые посещения ей не бросалось в глаза, что здесь так много всего. Она насчитывает пять или шесть вытянутых прямоугольных приземистых домиков, что-то вроде ангара, вышку, кучу отгороженных участков, какие-то ящики и что-то типа грядок. И даже вездесущие яблоневые деревья в закутке около забора из белого штакетника. — Пойдём, — тянет её Эрик. И Хлоя следует за ним, надеясь, что её молчание достаточно красноречиво свидетельствует об отношении к ситуации. — За тобой присмотрят, ты не бойся, — торопливо говорит ей брат. Очевидно, он не понимает, что её молчание — это не испуг, а презрение ко всему этому округу с его тёмными сектантскими делишками. — Чего мне боятся, — ядовито замечает девушка, радуясь, что эффект прогулок по дну морскому благополучно испаряется и она снова может говорить, — брата, который заставил меня нанюхаться какой-то хренотени? Семьи, которая внезапно оказалась в секте, но забыла меня предупредить об этом? Невозможности уехать? — Всё немного не так, Ло-Ло, ну ты чего? — даже как будто обижается Эрик, останавливается и разворачивается всем корпусом к девушке. Но Кло вновь решает вернуться к презрительному молчанию и буравит взглядом деревянную скамью у уютного, в целом, домика с салатовый крышей и милым фонариком у входа. — Ты просто не понимаешь, здесь будет сейчас безопаснее, — снова говорит Эрик, а Кло вглядывается внимательнее в буквы на том самом уютном домике. «ACEDIA» гласит надпись, и Хлоя без понятия, что это значит. Её познания латыни ограничиваются заклинаниями из «Гарри Поттера», если, конечно, это можно засчитать за латынь. Ладно, ещё "in nomine patris et filii et spiritus sancti" просто потому, что она смотрела сериал про известное итальянское семейство эпохи Возрождения, где все постоянно молились и убивали. На других домах тоже переливаются в лучах закатного солнца буквы в надписях. «INVIDIA» «LUXURIA» «AVARITIA» «GULA» В который раз, Хлое всё это не нравится. Что бы там эти надписи ни значили, вряд ли это как название люксов в дорогих отелях. Девушке удается подавить в себе нервный смешок, на пребывание в люксовом отеле это мало похоже. Это похоже на какой-то пиздец. Быстрее, чем Хлоя успевает среагировать, Эрик стискивает её в медвежьих объятиях: — Я заеду, как немного разгребусь с делами, — и дальше он тихонько бормочет ей на ухо, — Ло-Ло, ты только глупостей не натвори, просто делай, как тебе говорят, и всё хорошо будет, вот увидишь, с Сидами можно ладить. Он выпускает девушку из объятий, кивает кому-то за её спиной и быстрым шагом идёт к пикапу. Кло чешет запястье, на котором так долго (и безрезультатно) носила резинку. Ей кажется, щёлкни она сейчас ею пару раз, ей стало бы хоть не так мерзко. Ладно, возможно пары раз и не хватило бы. — Идём, греш…сестра, — со спины к ней подходит очередной громила. И, наверное, будь Кло героиней собственных произведений, она бы как раз сейчас рванула через двор, перепрыгивая через ящики и чудом уходя от пуль. Скрылась бы в густом лесу, организовала бы сопротивление из диких животных и неотстреленных местных жителей, и освободила бы округ от Сидов. Но вместо этого Хлоя поудобнее перехватывает сумку с вещами. Эти леса вокруг и впрямь чертовски опасны: браконьеры, гризли, волки и дикие кабаны — если конечно они есть, и безумцы с оружием в руках, развешивающие людей на билбордах. Хлоя безошибочно находит глазами высокую фигуру в белоснежной рубашке и со строгим аккуратным пучком на голове, застывшую у кованой арки. Мужчина внимательно следит за разгрузкой каких-то бесконечных ящиков. Хлоя точно знает, что намерена сохранить оба своих глаза (и всё прочее важное) при себе. Это как минимум. И сжечь к хренам покинуть этот округ и больше никогда в жизни не заезжать в эту часть Монтаны, а также внести Эрика с мамой в чёрный список — как максимум. И если для этого придётся «ладить с Сидами», то почему бы и нет. Она, правда, сразу же непроизвольно морщится при этой мысли. Конечно же именно в этот момент Джозеф поворачивает голову и смотрит в её сторону. Хлоя почти слышит, как щёлкают бусинки на чётках у него в руке. Это почти так же успокаивающе, как щелчок резинки по запястью, которое она не перестаёт всё это время невротично тереть. Пожалуй, только сейчас на Хлою обрушивается понимание, что ни через какие пару дней, как всё это время ей мечталось, она в Атланте не окажется.