No Place Like (Home)

Кло прикрывает глаза, когда видит землю, засыпающую могилу её отца. Было бы откровенным враньём сказать, что она вне себя от горя, но, конечно же, не то чтобы она совсем ничего не ощущает. Эрик, её младший брат, похлопывает девушку по плечу, и этот тривиальный жест ни разу не облегчает её состояния. Откровенно говоря, ей бы уже хотелось, чтобы эти тяжёлые часы остались позади, и можно было бы вернуться к своей жизни в Атланте. Как бы бесконечно эгоистично и бесчеловечно это ни звучало. — Почему так мало людей пришло? — тихо спрашивает Хлоя у брата. — Разве отец не был в хороших отношениях со всеми в округе? — Все будут на воскресной службе, Отец говорил, что посвятит её потерям в этом месяце, — после лёгкой, едва заметной запинки отвечает Эрик. Службе. Эрик ходит на службы. Здрасьте, приехали. — А где, реально, священник сейчас? — спохватывается девушка. — Отец зайдёт к нам сегодня позже, — уклончиво отвечает Эрик. — Здесь всё немного поменялось с тех пор, как ты уехала, Кло. «Очевидно», — думает девушка, глядя на небольшую кучку местных. Не то чтобы, конечно, это важно, но отчего они все выглядят как массовка к сериалу об условном средневековье — мужчины средней и тяжёлой небритость в какой-то странной одежде, словно продукты масс-маркета не успели сюда проникнуть, да и женщины в каких-то бесформенных одеяниях, названия которым Хлоя затрудняется дать. Она рассматривает брата, успевшего за годы её отсутствия дома превратиться в более молодую, раскачанную и не такую отчаянно бородатую версию Рагнара из «Викингов» и думает, что, возможно, экологически чистый воздух округа как-то иначе воздействует на жителей, чем она представляет. **** По правде сказать, Хлоя давно поняла и приняла, что она не дочь и не сестра года. И хотя поначалу она ещё перебрасывается сообщениями в мессенджерах и соцсетях с братом, она сама осознает, что с семьёй её и без того слабая связь стремительно ослабевает. Ослабевает настолько, что когда раздаётся звонок и мужской голос произносит «Ло-ло?», она вообще не понимает, кто это. — Ло-ло, Кло, эй, ты меня слышишь? — продолжает настаивать на общении голос, и до Хлои доходит, что только её брат может использовать это дурацкое имечко «Ло-ло». — Эрик, — сдержанно приветствует она его. После отъезда из Хоупа Кло ни дня не жалеет об этом. Даже в тот момент, когда её успеваемость в университете сильно падает, и девушка всерьёз опасается, что она не то что вылетит из списков стипендиатов, но и из самого учебного заведения. И тогда ей останется разве что ночевать под условным мостом, или где там ещё собираются бедняги с отсутствием перспектив и денег, потому что из кампуса её тоже вышвырнут. И ей до сих пор неприятно вспоминать, как вместо поддержки её решения о получении образования подальше от округа, что казалось бы не так уж и плохо, она встречает только недоумение, приправленное осуждением. А в день выхода её первой книги — пусть конечно не в масштабе мирового бестселлера, вроде «Гарри Поттера» — предложение не растрачивать то самое, ненужное, образование зря и всё же заняться серьёзной журналистикой, а не этим корябаньем бумаги. Ну, в любом случае, говорил всё это ей не брат, и его она пожалуй даже рада слышать. Тем более, что в какой-то момент он исчезает из соцсетей, и только изредка появляется в мессенджерах. — Кло, тебе надо срочно поехать домой, слышишь, — долетает до неё сквозь непрекращающийся треск, писк и скрежет помех. Связь вообще на удивление дрянная, Хлоя и не представляет, что в двадцать первом веке в Америке такое возможно. Но до того, как она успевает что-то ответить, Эрик завершает свою фразу, и её слышно отлично даже сквозь помехи: — Отца больше нет, Кло, надо приехать, здесь мама, Кло. **** «Я не позволю себя в это всё втянуть, нет-нет-нет», — повторяет про себя Хлоя, пока добирается до Монтаны. «Пару дней — и хватит, а то оглянуться не успею, а уже буду коровам хвосты крутить на пастбищах или что там ещё можно делать на ферме», — думает она, когда арендует машину, на которой ей предстоит добраться до округа Хоуп из аэропорта Грейт Фоллс. «Что за хрень они устроили на въезде?», — недоумевает она, когда уже оказывается на подъезде к родным местам. Хлоя без понятия, как называются эти штуки, которые ставят на дорогах, чтобы машины не проезжали дальше. Но абсолютно уверена, что в округе ее ранней юности и детства ничего подобного и рядом не было. Она послушно тормозит, следуя жесту одного из хмурых типов в чёрном. Эрик её предупредил, что будет ждать у тоннеля на въезде но, похоже, забыл рассказать о некоторых нюансиках, возможно, незначительных в его понимании. Чёртов округ. — Ло-ло, — при выходе из машины её практически сразу подхватывает здоровяк, сжимает в объятиях до лёгкого хруста рёбер. — Ещё раз назовёшь меня «Ло-ло», получишь по шее, — шипит Хлоя, понимая, что угроза, которая работала несколько лет назад, сейчас, пожалуй, не возымеет никакого эффекта. Эрик широко улыбается, делает кому-то знак рукой и тянет девушку к пикапу. — Постой, у меня моя машина, там вещи, — возражает Кло. — Не боись, всё довезут. Просто пока лучше давай поедем на моей. Там на дороги деревья от шторма попадали, поедем кружным путём, легче, если я поведу. — Эрик, ну стой же, — Хлое это всё уже не особо нравится. Да ещё вдобавок она замечает у одного из типчиков в чёрном дробовик или как там зовётся эта штука — она не сильна в видах огнестрельного оружия. — Что? — непонимающе смотрит на неё брат, прослеживает за её взглядом. — А, Кло, у нас что-то в этом сезоне дофига зверья стало выходить к жилым домам, ну там медведи, волки, сами не понимаем, что случилось. Так что на всякий случай, носим вот. — У тебя что, есть лицензия? — Конечно, — снова радостно улыбается тот, кого она всё это время считает малышом. Малыш, однозначно, подрос. — А зачем вы эти штуки на дорогу поставили? — кивает Хлоя головой на перекрытый въезд. — А, браконьеры, — небрежным тоном и без запинки выдает брат. — Повадились в этом сезоне охотиться в заповеднике, прикинь. Да не бойся, всё у нас схвачено, тормозим их, где можем. — Нечего бояться, мэм, — хмурый лысый тип у пикапа изображает подобие улыбки на лице, от которой латте, выпитый Хлоей на заправке, превращается у неё в желудке в льдину. Шторм. Медведи. Волки. Браконьеры. И не будем забывать причину, по которой я приехала. Просто бежать нахрен отсюда. Вся это деревенская пастораль не для меня. **** — Ты что, собралась уезжать, даже не повидавшись с мамой? — укоризненно спрашивает Эрик, когда они покидают территорию кладбища. Кло отворачивается от окна пикапа, с преувеличенным вниманием начинает изучать содержимое своей сумки, словно там случайно может оказаться портал обратно в Атланту. «Ммм, именно. Очень даже собралась», — мысленно отвечает Хлоя, но то, что ей ещё несколько минут назад казалось логичным, теперь кажется чудовищно бесчеловечным. — Слушай, ну Кло… У мамы сейчас непростой период, видишь, она даже не смогла прийти на… хм… к отцу, — Эрик, очевидно, не готов пока произнести «похороны». — Надо поддержать, — брат постоянно с беспокойством смотрит в зеркало заднего вида, да и вообще, пожалуй, излишне много вертит головой. — У мамы вечно непростой период, — бурчит Хлоя и снова лезет в сумку, в этот раз с конкретной целью достать свой телефон. — Ммм, Ло-ло? — Эрик замечает, что девушка хмурится, быстро набирает текст в мессенджере. — Сейчас получишь, - автоматически отвечает она, — чёрт, что со связью? — Я как раз хотел предупредить. Тут после шторма вышки полетели, ловит так себе. — Не ловит в принципе, — констатирует Кло, глядя на иконку уровня принятия сигнала. — Ну, гхм, пока может не везде, да всё норм будет, пофиксят, — пожимает широкими плечами Эрик, и Хлоя испытывает непреодолимое желание отвесить ему подзатыльник. Что за проклятое место. Катаклизм на катаклизме. Что дальше? Нашествие саранчи? Кровавый дождь? — Эрик, мне надо связаться с литагентом, и предупредить, что задержусь по срокам, ну это как минимум. Ты же понимаешь, что у меня это работа и за неё дают деньги, на которые я имею возможность жить? — «подальше от всего этого» хочется ещё добавить ей, без уточнения, что такое «это всё». — Ой, зануда, — вздыхает брат, — да всё нормально будет, сказал же. Просто не везде ловит. К дому они подъезжают, когда Хлоя чувствует, что все её воспоминания о том, почему, собственно, она так рвалась прочь из округа, качественно освежаются. «Ничего не ловит, ничего не работает, на мили вокруг нет никого и ничего, кроме коров и яблоневых садов. Сейчас вот ещё и медведей с волками. Из интересных событий — сломалась поливалка в саду, енот разворошил мусорку. Из развлечений — поездка в этот городок, как же его, блин, что-то с тупиком в названии? А, нет, Фоллс Энд, вот. И воскресные службы. Пристрелите меня кто-нибудь», — Кло выходит из машины вслед за Эриком и намеренно сильно хлопает дверцей пикапа. — Ло-ло, детка, — мать Хлои, как всегда, впрочем, выглядит так, словно видеть собственную дочь — это её единственная отрада в жизни. Девушка даже на секунду расслабляется, и думает, вдруг и правда что поменялось. — Ну хоть смерть отца заставила тебя усовеститься, и взяться за ум, твоя комната тебя ждёт, — сообщает ей мама. Ничего не поменялось. Хлоя аккуратно отстраняется от родительницы, замечая, что на ней тоже какие-то несуразные одежды. — Останусь на пару дней, мам, потом мне надо возвращаться. — Ты же можешь писать свои богопротивные книжки и отсюда, но найти нормальное занятие здесь! — доносится до Хлои, когда та уже поднимается по лестнице. «Богопротивные» — это что-то новенькое, — думает девушка, — ещё и Эрик со службами, что за лютая дичь. А впрочем, ладно, пару дней — и меня здесь уже не будет». Она слышит, как мама с Эриком что-то обсуждают, проверяет не появилась ли связь (конечно, нет, это было бы слишком просто), думает, поможет ли, если она, к примеру, вылезет на крышу и будет там размахивать смартфоном в попытках поймать сигнал. За всей этой суетой Хлоя всё никак не может ощутить горечь утраты, но в момент, когда задумывается об этом, слышит громкий и уверенный стук во входную дверь. Если это тот священник, пастор, Отец, которого упоминал Эрик, Кло хотелось бы на него взглянуть. Ещё у неё мелькают смутные и пока ещё не до конца оформившиеся подозрения, что странный внешний вид тех жителей округа, которых она видела на похоронах, кресты на пикапах (да-да, она всё видит, но спрашивать ещё и об этом у Эрика выше её сил, она и так ощущает себя героиней детективного сериала, которая задаёт слишком много вопросов, и все знают, что с такими происходит) и внезапная благочестивость Эрика так или иначе могут быть связаны как раз с этим персонажем. Хлоя спускается по лестнице, когда мама открывает дверь. — Отец, — приветствует она каким-то излишне благоговейным тоном высокую фигуру у порога. Мужчина заходит в холл и поднимает голову, глядя точно на Кло. У него нестерпимо яркие голубые глаза, как бескрайнее небо над Монтаной, и чётки в левой руке. «Клац», — приветственно щёлкает бусинка.