Место девочки — в политике

Вальбурга Блэк

      Вальбурга не могла отвести взгляда от Сириуса — она никогда не видела его настолько выбитым из колеи и совершенно не понимающим, что делать. Впрочем, она тоже не знала, что будет дальше. Вслед за сердцем в ней прямо сейчас истлевала и душа.       — Вал? — наконец, выдавил он, и Вальбурга не узнала его враз севшего голоса. — Я не хотел этого делать, правда. Я не собирался нарушать клятву, даже если дал её на эмоциях, а ты не помнила о ней. Я — лорд Блэк. Я не могу безрассудно ими разбрасываться…       Невероятно. Сириус не просто объяснялся и просил прощения. Он оправдывался, будто нашкодивший ребёнок, пойманный с поличным — вот только поступок был совсем не детский.       — Это всё из-за алкоголя. Я напился, а она,— Сириус, казалось, сейчас не то заскулит, не то вовсе рухнет на колени. — Она, как и всегда… оказалась в нужном месте… в нужное время.       Он с собачьим отчаянием потянулся к её пальцам, будто надеясь выклянчить ответную ласку. Хотелось отшатнуться, закричать. Однако Вальбурга осталась на месте — больше не хотела быть маленькой хрупкой девочкой.       — Стой, — повелительные интонации мамы сами собой полезли наружу, ведь они всегда безотказно действовали на Сириуса. — Не трогай меня.       Вал медленно отвела руку, чтобы у него не было соблазна схватить её, и посмотрела на лорда Блэка так, как никогда не смотрела. На его лице проступило выражение ещё большего ужаса, нежели в гостиной под её Петрификусом.       "Интересно, — отрешённо подумалось Вальбурге. — Не будь он сейчас под наркотиками — уже вытаскивал бы палочку для очередного Обливиэйта или нет?.."       Глупый вопрос.       — Опять у тебя виноват кто угодно, но только не ты сам, — съязвил Мариус, покачивая головой, а потом встретился с Вальбургой взглядом. — Но Сириус-то ладно, горбатого могила исправит. А вот тебя я совсем перестал понимать. Как ты можешь закрывать глаза на то, сколько зла он принёс своей семье? Как можешь так самозабвенно и слепо любить его? Ты и правда готова ему всё что угодно простить? Эту клятву тоже? Он, конечно, много c кем покувыркался за эти года, но в этот раз он поклялся! К тому же он не просто моей матери в очередной раз присунул или любой другой одноразовой любовнице, а…       — Заткнись! — вдруг совсем по-регуловски взвизгнул Сириус и панически впился пальцами в кожу кресла. — Она ничего не знает о ней! Не смей говорить!       Пламя в камине звонко щёлкнуло языком, Вальбурга вздрогнула.       — Что?.. — взгляд Мариуса поражённо перескочил на Сириуса, а потом вернулся обратно на неё. — Не может такого быть. Это же… очевидно?       Вал раздражённо дернула плечом. За кого они оба её принимают?       Слышала ли она слухи? Конечно! Да и зачем они ей, когда она и так видит, что Мариус похож на лорда Блэка даже больше, чем Регулус?.. И зачем они ей, если она точно знает, что когда дед Сигнус выбросил Марса из окна, ссорился он именно с Сириусом? А сразу после этого "несчастного случая" громко хлопнул дверью Блэк-мэнора и увёз во Францию всю семью…       Всю семью — за исключением Мариуса. Мама рассказывала, что бабушка Виолетта тогда разорвалась между Парижем, Лондоном и Шотландией. Да и Элладора вовсе не случайно выбрала тот момент для нападения: Блэк-мэнор кипел и спустя два года после скандала. Проклятой метаморфине было очень легко притвориться, будто она хочет примирения, раскаивается в своих прошлых поступках и желает помочь запутавшимся родственникам.       Но был ли Мариус действительно сыном Сириуса? Этого никто не знал и, кажется, знать не хотел. Через какое-то время после нападения Элладоры и смерти своего отца, Финеаса Найджелуса, дед Сигнус успокоился и больше никогда не поднимал этого вопроса. Более того, он потеплел к младшему сыну, научился полностью игнорировать его сквибскую природу — только Марс этой теплоты так и не смог разделить.       А ещё недавно Вал пригрелась в гостиной, когда старшие Блэки яростно обсуждали последние действия Гриндевальда. И когда Ликорис с Регулусом начали спорить насчёт причин, заставивших Сигнуса так глубоко влезть во всё это, Сириус вдруг фыркнул и сказал:       — Знамо дело, зачем — чувствует себя виноватым. А у этого вшивого лордишки в его новом идеальном мире такое тёплое местечко для сквибов уготовано, грех не поддержать!       На гостиную упала жуткая тишина, а побледневшему Мариусу резко захотелось "подышать свежим воздухом". Даже если бы тогда Вальбурга не поняла подтекста, она была бы полной дурой, не разузнай о причинах…       Но она всё прекрасно поняла.       Однако в ужасе лорда Блэка и в удивлении Мариуса Вальбурга увидела что-то ещё кроме неясного происхождения последнего. Что-то такое, что и правда должно было возмутить её.       Пламя щёлкнуло языком, подстёгивая память Вальбурги.       "...присунул не просто моей матери… а…"       Кому?       Вал глубоко вдохнула, поняв, что если эта мысль прорвётся — она убьёт себя гораздо раньше, чем Сириуса. Но мысль, как назло, лезла, лезла наружу, разрывая её тело по швам!       Без сердца, души и тела — что же она?       Вальбурга всегда пыталась выцарапать других женщин из сердца лорда Блэка, но совершенно игнорировала или просто закрывала глаза на то, что были и другие, подобные бабушке Виолетте. Безопасные маглы, временные интрижки и просто те, кому удалось забраться Сириусу в штаны. Вал считала их не стоящими внимания, хотя, если узнавала о существовании такого увлечения, злилась ничуть не меньше.       Однако Вальбурга никогда не задумывалась, что рядом с ним могли быть и те, кто любил его безответно. Или те, к кому Сириус с годами начал тоже испытывать привязанность просто из-за пронесенного сквозь года желания быть с ним и в горе, и в радости.       Эта женщина и правда всегда была рядом. Поэтому и приходила чуть ли не мгновенно в нужный момент и утешала так, как это и требовалось Сириусу… Жертвовала собой, даже если знала, что никогда не получит в награду то, что хочет.       …эта женщина стояла перед стеклом в Мунго. Вот бабуля Хэспер перед уходом процедила ей в лицо что-то традиционное про шлюх и вялый хер, за который держаться — себя не уважать. Женщина не смогла защититься ответной колкостью. Только поджала губы и склонила голову, скрывая выступившие слёзы. А Сириус нежно взял её за руку и весело зашептал, что вот уж чье мнение учитывать не стоит, так это мнение старой прожжёной потаскухи!       Вальбурга тогда не поняла, почему вспыхнула ссора. Но картина того, как беззащитно женщина уткнулась носом в грудь лорда Блэка, вызвала в ней неясное завистливое тепло.       …эта женщина сидела в гостиной Блэк-мэнора и улыбалась, наблюдая, как Сигнус, её маленькая мужская копия, игрушечным мечом тыкал в бок читающего книгу Альфарда. Ал взбесился, схватил второй меч и у них началась потасовка. Несмотря на три года разницы, рост у них был почти одинаковый.       Сириус присел рядом. Покачал головой, отметив, что Сигнус невероятно крепок и высок по сравнению с одинаково хрупкими и грациозными Альфардом и Вальбургой. Вал чуть покраснела за роялем от комплимента, но продолжила играть, изредка косясь на них. Женщина, одним лишь взглядом заставив Сириуса отдернуть руки от кармана с портсигаром, игриво и даже кокетливо заметила, что, возможно, Сигнус просто вытянул счастливый билет и взял лучшее из основной линии крови… Лорд Блэк должен гордиться таким наследником.       Сириус весьма многозначительно ухмыльнулся в ответ.       …эта женщина смотрела на Вальбургу слишком уж всё понимающими глазами и умоляла её беречь свои отношения с Сириусом. Беспокоилась за хрупкое, нежное сердце дочери и проверяла, как она, спустя час. Поцеловала в лоб перед сном, и Вал затрепетала. Глупая девочка.       Глупая девочка, готовая закрыть глаза на очевидное. Ведь это же мама. Её сложная, но такая любимая мама. Вальбурга могла простить ей всё, что угодно. Даже Сириуса.       А вот лорда Блэка, нарушившего самую важную, самую сокровенную клятву, Вал простить не могла.       Нет! Стой! Не надо!       Мариус!.. Останови!       Вал смутно осознавала, что происходит: тело двигалось само собой. Пальцы схватили шкатулку — она полетела в огонь. Сириус, не успевший понять, в чём истинная цель Вальбурги, бросился за своими бесценными сокровищами.       А вот Мариус понял — мерзкий предатель.       Вальбурга увидела себя будто со стороны. Как забилась в сильных руках Марса, вновь бережно обнимающего и целующего. Как скальпель, который она схватила, чтобы вонзить себе в сердце — теперь бы она не промазала, — выпал из пальцев и звонко отпрыгнул от пола. Как лорд Блэк обернулся, и его лицо перекосило от боли и ещё большего раскаяния.       Прекрати себя так вести. Ты всегда знала, какой он.       Впервые за всё это время голос был недоволен. Но даже так он дрожал и боялся, что потеряет Вальбургу.       Даже он боялся, воспринимал её всерьёз. А лорд Блэк — нет.       "Я не могу без него, совсем не могу, — захныкала Вал, жадно впиваясь в губы Мариуса, будто они были способны вдохнуть в неё жизнь. — Я схожу с ума. Он меня не любит. А я жить не могу, если он меня не любит, как вы все не понимаете!"       Он любит… Я покажу тебе — доказательства его одержимости. Вот только смысла в них нет, ведь себя он любит гораздо больше. Тебе тоже стоило бы вспомнить, что это такое — любить себя.       Время вокруг неё, казалось, остановилось. Вал не просто увидела себя и всю спальню со стороны. Она, словно спрут, вдруг вырвалась из тела и заползла в гардероб через узкие губы приоткрытой двери. Теперь Вальбурга и есть всё пространство комнаты, она — кислород и миллионы молекул воды.       Она — божество.       Вальбурга разглядывала в полумраке гардероба идеально выглаженную одежду Сириуса, которая пахла отнюдь не табаком и полынью. Здесь всё было пронизано имбирём и какими-то восточными благовониями. Вал, проскользнув меж вешалок, вдруг оказалась перед аркой, прикрытой вишнёвыми шторами — точно такими же, как в её комнате.       Ей было страшно в объятиях голоса, но смотреть его глазами на эти шторы ещё страшней. Ведь Вальбурга даже в самых смелых фантазиях не могла вообразить, что однажды найдёт в собственном доме музей, посвящённый самой себе.       На одной из полок она нашла сломанный в защёлке браслет — подарок Мариуса на Рождество. Вальбурге тогда было девять. Она ужасно разрыдалась, когда потеряла его в снегу во время битвы снежками, а Сириус, чтобы утешить её, пошел с Марсом на Диагон аллею, и они купили ей новый, ещё лучше.       "Потеряла ли? — Вальбурга с подозрением разглядывала прочие экспонаты и мучительно думала про заколку с сапфирами, которую она только что вместе со шкатулкой отправила в огонь. — Здесь слишком много "потерянных" вещей".       Какая догадливая.       Как ей к подобному относиться? Очевидно, что всё это — коллекция маньяка… Вот только почему-то когда Вал смотрела на нее, ей больше не хотелось умирать, а не этого ли голос добивался? Правда, загнанной в угол добычей и игрушкой ей становиться тоже не хотелось.       Когда ты придёшь ко мне, я смогу защитить тебя от всего на свете…       Вал отмахнулась от голоса, словно от надоедливой мухи, и двинулась вперёд, выхватывая взглядом всё новые и новые артефакты. Она ведь тоже была одержима лордом Блэком и отчаянно искала доказательства того, что убегать к морю ей ещё рано. Может, для них не всё потеряно? И с каждым последующим шагом она убеждала себя в этом всё лучше.       Экспонаты были скурпулёзно подписаны, а иногда и вовсе снабжёны колдографиями: рай для детектива — или следователя. После осмотра всех этих улик Вальбурге так и хотелось пропеть с ехидцей: а она точно добыча и жертва? Или всё-таки богиня, украдкой заглянувшая в собственное святилище?       "Знаешь, что? — фыркнула она. — Если ты пытался натолкнуть меня на мысль, что Сириус хочет мне зла, то у тебя не получилось. Здесь всё указывает на обратное. Тут есть вещи из моего очень раннего детства. Он словно тревожная мамочка, восторгающаяся каждым шагом своей малютки".       Голос не ответил — лишь предвкушающе оскалился. А Вальбурга замерла, потому что, наконец, добралась до артефактов этого лета.       "Ладно, согласна. Вот это уже выглядит…" — у Вал не хватило слов, чтобы описать всю ту мешанину чувств, которую у неё вызвало увиденное.       На безликий манекен была надета её забрызганная кровью школьная форма. Вальбурге не нужно поднимать подол юбки и стягивать колготки с кукольных ног, чтобы увидеть под ними трусики, в которых она была в тот день — зрение божества позволяло рассмотреть всё в самых непристойных деталях, вплоть до засохщих на ткани выделений. А ведь это далеко не всё…       Подушка, о которую Вал тёрлась, после украденного нижнего белья её не особенно впечатлила, но вот высокая колба с плавающей в формалине женской рукой — очень даже. Похоже, магле всё-таки пришлось отращивать новую после ядрёной смеси Круцио с Секо!       Да и последние экспонаты тоже были не менее прекрасны. Бежевый корсет с запёкшимися пятнами крови на манекене без головы и рук. Билет в театр. Разрезанная верёвка с петлёй. Интересно даже, а что Сириус оставит здесь в память об их разговоре? Шлюшье платье, которое она в жизни больше не наденет?       Но остался один вопрос, на который Вал не нашла ответа. Почему он положил ту заколку с сапфирами поближе к себе, аж в шкатулку. Ей среди этого хлама — самое место!       Она — напоминание самому себе о свершённой ошибке. Что он, по-твоему, планировал сделать после того, как кончил бы на те милые синие камешки?..       Вальбурга почувствовала себя наивной девочкой, когда голос заговорил с ней в таком снисходительном тоне. Она опять не знала, на кого злилась сильнее: на морского дьявола или на глупого лорда Блэка.       Он собирался незаметно подкинуть тебе заколку и наслаждаться тем, что ты носишь нечто столь осквернённое им в своих волосах.       "Если бы он честно попросил, я бы даже не была против!"       Но он не попросил.       От того, как просто прозвучали эти слова, Вальбурге стало ещё больней.       Твоё согласие он обменял на удовольствие. Твои воспоминания, твои первые чувства. А ведь Сириус всё ещё тёмный маг… Ты прекрасно знаешь, что это значит. В какую бездну он скатится в очередной раз.       "Но ты же остановил его. Тогда, в гостиной?"       Остановил. А в первый раз вовремя испугал и тебя, и его. Во второй, правда, было гораздо сложнее — могло и не получиться. Но я удачно подкинул Сириусу глупую мысль, что Мариус мог коснуться тебя раньше, и он поверил. Захотел поверить. Но ещё немного, самую малость — и я не смогу остановить ни его, ни тебя, тонущую в нём, зависимую и слабую.       Твоя заколка в шкатулке — знак не просто того, что Сириус был на самом краю, но также и того, что он прекрасно осознаёт глубину своего падения. Ты ведь догадалась, что он сам эту заколку с тебя и сбил?       Вальбурге захотелось провалиться под землю от стыда и от его правоты.       То-то же. Поэтому то, что его члена в тебе пока не было, вовсе не означает, что он тебя не растлевал. Неуместных прикосновений и поцелуев уже достаточно. Он осознанно разбудил в тебе сексуальное желание, разжёг твою ревность и любовь, хотя не имел на то никакого права.       "Но он не сделал ничего, что мне бы не понравилось!"       Ох, как жалко теперь прозвучали эти слова!       А всё остальное, например, сегодняшний разговор тебе нравится? Ведь это тоже часть ваших отношений, Вальбурга. Ты не можешь быть больше маленькой девочкой на его попечении. А он отказывается нести ответственность за твоё растление, делать тебя своей женщиной и невестой. Так кто же ты для него, кто?       Вал ужасно захотелось вырваться и сбежать от голоса. От правды. Но она слушала и понимала — пути назад нет. Голос поставил её перед выбором, и если она его не сделает, лорд Блэк сделает его за неё. И вовсе не факт, что ей понравится то, что выйдет в итоге.       Сириус должен потерять её.       Хочет ли он тебе зла, Вальбурга? Нет, не хочет. Но он уже его приносит и будет приносить снова и снова. И поверь, однажды этот дремлющий Фудзи взорвётся, если ты не дашь мне помочь.       "А ты? — Вал хладнокровно вытолкнула себя из гардероба, расползлась по спальне Сириуса и окутала собой застывших маленьких человечков, таких хрупких и слабых. —       Что ты планируешь делать со мной? Будешь ждать совершеннолетия, прежде чем сделаешь меня своей женой?"       Голос медлил. Но ответ его был искренний и честный.       Я не человек. Поэтому просто сделаю так, как ты мне скажешь.       "Значит, на самом деле, ты не осуждаешь Сириуса за то, что он делал со мной? И если я захочу секса с тобой, ты меня возьмёшь?"       Да?       Вальбурга совсем не смогла понять, чьё это смущение заполнило комнату — её или божества.       "Тогда зачем ты давишь на то, что делает Сириус — против правил?"       Разве?       Нет, всё же это было смущение голоса. Так странно! И мило!       Я хочу, чтобы ты пришла ко мне. Для тебя, как человека, брак и первые чувства важны — и я буду их уважать. А то, что я трону тебя… Если ты моя невеста, значит, мне можно. Разве по человеческой логике это не верно?       Вальбурге захотелось рассмеяться. Вот теперь она по-настоящему почувствовала, что с ней говорил не человек. Скорее, разросшийся до размеров кита домашний эльф!       "У нас есть возраст согласия. Мне до него ещё два года".       Да, точно. Но разве он не слишком часто меняется? А ещё в каждой стране он разный, как тут разобраться? Кажется, в некоторых людских королевствах его и вовсе нет, и замуж отдают ещё неполовозрелых девочек… Такая глупость, они же не смогут родить! Самцы человека ведут себя порой очень странно. Так что я предпочту отталкиваться от природы и твоего личного желания. Ты не против?       Он был такой непосредственный, что Вальбурга совершенно перестала бояться. И потому, вернувшись в родное тело, ответила:       "Хорошо. Я согласна. Вот теперь точно забирай меня… Только как ты это сделаешь?"       Он нежно поцеловал её в висок и запустил ход времени.       Наслаждайся представлением, моя дорогая королева. И действуй.       Губы Мариуса, Вальбурга снова ощутила их. А ещё она почувствовала, как он невзначай вложил в её пальцы волшебную палочку Сириуса с орлом на рукоятке. Когда он успел вытащить её из трости?! Или он с самого начала собирался?..       Мариус разорвал поцелуй и прошептал ей на ухо так, чтобы Сириус не увидел:       — Да. А сейчас приготовься. Ступефай знаешь?       "Нет!" — едва успела подумать Вал.       — Тогда Инкарцеро или Петрификус, — Марс едва дышал от волнения. — Это так необычно и волшебно… Слышать его. И тебя. Будто я сам волшебник.       "Ты и есть волшебник, если вытащишь нас с Гриммо!"       Мариус ухмыльнулся, а Вальбурга посмотрела на него совершенно влюблёнными глазами. Сама привстала на носочки, обвила шею Марса руками, укусила за губу — она хотела хорошенько побесить Сириуса!       Люди и в самом деле весьма предсказуемые.       — Отойди от неё, — лорд Блэк, ощутимо покачнувшись, поднялся на ноги. — Не смей прикасаться к ней! Она моя!       Мариус неожиданно рассмеялся и с очаровательным нахальством процитировал по-русски:       — Он был могущ, как вихорь шумный,       Блистал, как молнии струя,       И гордо в дерзости безумной,       Он говорит: "Она моя!"       Вальбурга захохотала следом, узнав любимую поэму Регулуса.       — А ты, получается, ангел что ли?       — Получается, что да, — кокетливо мурлыкнул Мариус, заставив её покраснеть. — Летать умею, да и рай близко…       Он явно хотел сказать ещё нечто поэтичное и красивое, но лорд Блэк добирался до них быстрее. Схватив Марса на плечо, он резко отшвырнул его от Вальбурги.       За короткое мгновение произошло очень и очень многое. Вал испуганно вскрикнула. Мариус, падая спиной назад, едва успел зацепиться за подлокотник кресла Сириуса. Длинными ногами он случайно задел собственную сумку за креслом в центре, а его губы вдруг неслышно сложились в простой и ясный приказ "картина". Безразмерный артефакт, повинуясь хозяину, почти бесшумно сплюнул на пол какой-то пасторальный пейзаж.       Вальбурга отметила, что в очередной раз видела не из собственного тела, она была словно везде и всюду. Каждый предмет со всех сторон отражался внутри неё! Но рука Сириуса, сжавшаяся на запястье, зачем-то затянула её обратно.       — Опять! Опять ты делаешь это! — зарычал он. — Прекрати меня провоцировать, девчонка! Прекрати дразнить! Это так-то ты меня любишь и уважаешь, что не можешь выполнить такую малость?!       — Ты трахал мою мать! Годами! У меня за спиной! — холодно зашипела она ему в лицо, и Сириус закаменел от её взгляда. — Не смей говорить хоть что-то об уважении. И отпусти меня, мне больно.       Совершенно проигнорировав её просьбу, он ещё больнее схватил Вальбургу за плечи обеими руками. Лорд Блэк был настолько не в себе, что совсем не почувствовал, что повязка на его левой руке от резких движений насквозь пропиталась кровью.       — Ты чёртов ребёнок! С какой стати мне было учитывать мнение ребёнка о том, кого трахать?.. — закричал он ей в лицо. — Или мне нужно было думать на тринадцать лет вперёд?! Прямо лишь когда это началось, сразу в дырку Ирме крикнуть "Вальбурга, извини за вторжение? Ты не против потесниться?"       Вал замерла, ощутив осторожные, крадущиеся движения Мариуса за спиной Сириуса.       — Какого лешего я вообще тебя слушаю, пытаюсь достучаться! Я запру тебя в подвале, и ты никуда от меня не денешься! — он встряхнул её, чуть ли не подняв над полом. — Ты моя! Ты в моей власти! Ты подчинишься, а я сделаю с тобой всё, что захочу и…       Вальбурга, прячась, резко наклонила голову к груди лорда Блэка и зажмурилась. Звон разбившейся о голову Сириуса бутылки сотряс комнату, осколки расплёскались во все стороны, вместе резким запахом коньяка.       В чёрно-алых глазах застыло неверие. Мариус, схватив своего лорда за ворот, не менее сильно и яростно дернул его на себя. А когда Сириус осел в собственное кресло, в его шею уткнулся острый край бутылочного горлышка.       — Я же сказал тебе, что ты сдохнешь, — от хищного голоса Марса по спине Вал разбежались холодные мурашки, — и если не от верёвки, — так от очередной бутылки…       Мариус зловеще захохотал одновременно с Голосом в голове Вальбурги.