Перенос

***

      Кабинет десятого босса королевской семьи мафии практически не изменился. Только отсутствие трупов и разрушений говорили о том, что это прошлое. Простыми воспоминаниями «это место» называть не хотелось. Бьякуран словно снова переживал те моменты, тот день, тот разговор. Всё тот же календарь с какими-то пометками на стене, тот же ковёр, пока ещё не прожжённый дождём. И всё тот же Тсуна. Живой и улыбающийся, маленький львёнок тринисетте и небо Вонголы был замечательным, но невероятно печальным отличием «этого места» от реальности.

Голоса Каваллоне и младшего Скайрини пробивались сквозь шелест листвы, пение птиц и другие звуки с улицы. Они тихо переговаривались и похоже не замечали отсутствия ещё одного человека.

Голос Занзаса был странно-тихим, а Дино так и вовсе шептал.

      Запах чёрного чая окутывал всё помещение, однако абсолютно не раздражая. Терпкий аромат дарил лишь успокоение и ничего кроме него. Закатное солнце радостно светило и отдавало своё оставшееся тепло людям, находящимся в кабинете. Небо, такое милое небо, довольно щурился и широко улыбался. Его костюм, как и всегда, был идеально отглажен, только пиджак отсутствовал. Забавная черта, из-за которой бывший аркобалено и репетитор Савады по совместительству постоянно ворчал.

Звон бутылок и несильный толчок в плечо дали понять, что к ним кто то присоединился. Базиль, молчавший почти всё время, поздоровался, но сразу же попрощался, сказав, что уходит к себе.

Энма, который и был тем, кто пришёл, шмыгнул носом и посоветовал проплакаться хотя бы в одиночку, в темноте свей комнаты.

«Тебе станет лучше», — сказал он, плача сам.

      Тсунаёши отпил из своей кружки и пристально посмотрел на Джессо, словно ожидая чего-то. Всё также мягко улыбаясь, он походил на доброе и благородное Божество. Божество, которое никогда ничего не требует и лишь изредка просит не предавать. «И нашлись же, — яростно подумал босс Мельфиоре и мысленно зарычал. — Идиоты, которые додумались его предать!»

Запахи различного алкоголя из реальности смешивались с запахами чая и сладких фруктовых духов, напоминая о неправдивости происходящего в «этом месте».

Всхлипы и тяжёлое дыхание же напоминали о том, что произошло, и почему он вообще «здесь».

— Ты обижен на меня? — интересуясь абсолютно искренне, спросил Дечимо. «Нет! — хотел прокричать Бьякуран, но не смог и пальцем шевельнуть, не то что издать звук, тем более крик. — Воспоминание, — напомнил он сам себе. — Я ничего не могу сделать». — Ни в коем случае, — протянул Джессо из прошлого, отпивая сладкий и уже негорячий кофе. — Я просто думал.

«Больно! Почему же так больно?» — тихо спрашивал Козато, но ему никто не отвечал. Лишь Каваллоне печально шептал: «Я не знаю. Я правда до сих пор не могу этого понять».

— Можно ли меня о таком спрашивать? — Тсуна чуть слышно засмеялся и, отставив кружку, положил подбородок на сцепленные руки. — Можно, — ярко улыбаясь, произнёс он. — Я разрешаю.       Небо Маре мысленно захохотал, а его версия из воспоминания рассмеялась уже вслух. Львёнок всегда умел успокоить, особенно, когда так забавно говорил. Он слишком долго тянул некоторые звуки и специально ставил ударение неправильно или заглатывал окончания. Все считали это довольно милым, и лишь внешний советник пытался преподать своему сыну урок за такое «издевательство над прекрасным языком». Впрочем ему предельно быстро и понятно объяснили, что его лекции никому не нужны, а его самого никто не хочет ни видеть, ни слышать. «В любом случае, — подумал босс Мельфиоре, довольный, как кот, объевшийся сметаной. — Смотреть, как Реборн угрожает Емицу и посылает его далеко и надолго было намного интереснее, — он мысленно вздохнул, всё-таки возвращаясь к воспоминанию. — Чем на всё то, что мог сказать молодой лев Вонголы».

Скрипнула дверь, и к разным, уже привычным ароматам и запахам, добавилась неприятная вонь от трупов.

Женский голос спросил всё ли в порядке, но сразу же, словно боясь реакции добавил: «Физически?»

— Вопрос будет очень серьёзным, — вопреки своим же словам Джессо продолжал посмеиваться. — Если ты каким-то образом переместишься в параллельную вселенную, — он наконец успокоился и даже стал серьёзным. — Смогу ли я тебя найти?

Все ответили, кто-то пробормотал, кто-то просто прошептал, не найдя в себе силы говорить громко.

Все ответы были утвердительными, только Дино напомнил про Базиля, который «ушёл уже полчаса назад». Обладательница женского голоса вздохнула, но словно оборвала себя.

— Бьяку, ты сумасшедший! — удивлённо воскликнул Савада, усмехаясь.

Через пару секунд до его плеча дотронулись чьи-то пальцы.

«Вы в порядке?» — осторожно спросили его.

— Думаешь? — протянул небо Маре, откинувшись на спинку кресла. — Уверен, — кинул Тсунаёши, допивая оставшийся на дне кружки и уже остывший чай. Задумавшись, он потёр челюсть, а буквально через несколько секунд серьёзно продолжил. — Сможешь.

Звон разбитого бокала показал, что Скайрини уже на грани, а его рычание лишь подтвердило это.

«Джессо!» — хрипло, будто недавно закончив плакать, крикнул он. — «Ответь, чёрт тебя дери!»

— В конце концов, — произнёс Дечимо абсолютно серьёзно и без малейшего намёка на акцент. — Я редко меняю привычки, — он мягко улыбнулся и, отойдя к окну, едва слышно хмыкнул.

«Бьякуран!» — позвали его Каваллоне и Энма, несильно толкая.

Они, видимо, действительно волновались о нём.

— Так что постарайся уж меня найти, — кинул Савада и негромко засмеялся. — Если что-то случится.

*

      Он медленно открыл глаза и вздохнул. Небольшая тёмная комната разительно отличалась от огромного кабинета, залитого лучами закатного солнца. Запахи алкоголя и табака заставляли морщиться после несильных, но очень сладких духов Львёнка. — Джессо, твою же ж мать! — прорычал Занзас, заметив, что босс Мельфиоре наконец очнулся. — Я в норме, — хрипло протянул небо Маре, задыхаясь от переполняющих его эмоций. — Это норма, по-твоему?! — воскликнули одновременно незнакомая ему девушка и босс Шимон. — Прошу прощения, — быстро исправилась, судя по всему, горничная. — Мне позвать врача? — Да, — проговорил Дино, с облегчением вздыхая и потирая красные и уже опухшие глаза. — Не надо, — перебил Каваллоне Бьякуран. — Скажи лучше: кто сейчас здесь? — В особняке сейчас весь офицерский состав Варии, — начала перечислять девушка, но её почти сразу же прервали. — Впрочем не столь важно, — произнёс Джессо, начав нервно постукивать пальцами по столу. — Просто скажи всем, чтобы шли в конференц-зал. — В который из? — робко поинтересовалась горничная со страхом смотря на осколки, бывшие когда-то бокалом. — В тот, где проводятся собрания альянса, — небо Маре встал и, не обращая внимания на буквально побег девушки, начал собирать бутылки, в которых осталось хоть что-то. — Объяснишься? — негромко прорычал босс Варии, начиная помогать, потому что рук у Бьякурана банально не хватало. — Думаю, — вздохнул тот. — Что лучше я расскажу сразу всем.

*

      Людей собралось действительно много, но тем не менее в помещении было довольно тихо. Некоторые едва слышно шептались, кто-то изредка всхлипывал, но не было того гвалта, что обычно царил на каких-либо собраниях. Бывшие аркобалено и Шимон, офицеры Варии и Мельфиоре, Каваллоне, Базиль и научный отдел, как их полушутя называл Тсунаёши. Все они ждали объявления, ради которого их сюда позвали. — Начну без предисловий, — произнёс Джессо, встав и чуть кивнув присутствующим. — Уже бывший Вонгола Дечимо однажды сказал мне, — он сглотнул, прекрасно понимая, что сейчас, спустя меньше суток после смерти Савады, очень больно как слышать, так и говорить о нём. — Что его можно будет лёгко найти в параллельной вселенной, ведь он «редко меняет привычки», — небо Маре показал пальцами кавычки. — Я не уверен, смогу ли я перенести его или их, если Реборн перенёсся тоже, обратно сюда, — он вздохнул, разминая пальцами затёкшее плечо. — Но я смогу его найти, чтобы знать, что с ним или с ними всё в порядке. — Звучит неплохо, — начал Фонг, как самый спокойный в любых ситуациях. — И что самое главное, — продолжил Верде. — Это звучит разумно. — Что нужно от нас? — прошипел Бельфегор, отпивая из стоящего рядом бокала. — Мелочь, — с видимым облегчением чуть улыбнулся один из боссов Мельфиоре. — Попытайтесь вспомнить как можно больше привычек Савады Тсунаёши, — он кивком показал на лежащий на столе блокнот и снова размял плечо. — Какие ты уже записал? — на секунду задумавшись, спросила Лар. — Пиджак и «неправильный итальянский», — пробормотал Бьякуран, сев и взяв в руку карандаш. — Плюс, я написал прозвища и фразы, которые он знает. — Он постоянно растрёпывает волосы тем, кто младше него, — легко улыбнулась Юни, наклонив голову. — А ещё, — Базиль поднял голову со стола, показывая всем такие же опухшие и покрасневшие, как и у многих здесь, глаза. — Он часто напевает что-то себе под нос. — К прозвищам запиши, — произнёс Скайрини всё ещё немного тихо, но уже не хрипло. — Он отзывается на «сильную мелочь». «Всё говорят о нём, — с удивлением понял Джессо, записывая то, что ему говорили, и то, что вспоминал он сам. — Только в настоящем времени». — Если у него есть кольцо на указательном пальце, — начал говорить Дино уже, наверное, третью привычку. — Он крутит его, когда думает или волнуется.       Постепенно становилось легче. Атмосфера в зале перестала быть чуть ли не осязаемой и висеть над головой, словно гранитная плита. Время больше не текло вязкой патокой, а неторопливо шагало, будто по шоссе. И даже запах алкоголя, исходивший от половины находящихся здесь, наконец-то начал выветриваться. «Но глаза, — с грустью подумал небо Маре, в очередной раз переворачивая страницу. — Они не позволят забыть, — дописав, он с приятным для него и многих сидящих здесь хлопком закрыл блокнот. — Благодаря им мы всегда будем помнить, — босс Мельфиоре едва слышно вздохнул, прикрыв глаза. — О том, что произошло».