Искра жизни

      Сердце бешено стучало в ушах, Виви не на шутку перепугалась, ведь хрип явно принадлежал Леви. Но стоило ей только оказаться в комнате, как девушка растерянно застыла с зажатым в руке клинком, ей резко захотелось провалиться под землю, ибо эта ситуация вошла в ее персональный список нелепых провалов.       На нее не менее растерянно смотрели две пары глаз. Одна принадлежала Леви Аккерману, который лежал животом на кушетке, болезненно стискивая зубы и вцепившись пальцами в края медицинской клеенки. Другая — доктору Чеду, который так и застыл на месте, прекращая массировать поврежденную ногу капитана. Мужчины уставились на девушку, явно ожидая каких-нибудь объяснений. Но Вивьен настолько реалистично нарисовала в своем воображении картины, в которых Леви грозила смертельная опасность, что теперь обеспокоенно изучала его измученное болью лицо, не замечая ничего вокруг. И только когда его серо-голубые глаза удивленно встретились с ее, девушка кивнула и убрала кинжал за спину. — Мисс Вивьен, должно быть, вас так напугал наш незапланированный домашний сеанс массажа с мистером Леви. Извините, что не предупредили вас, — наконец нарушил затянувшееся молчание доктор Чед. — Его извозчик заболел, поэтому я, решая не прерывать реабилитацию, приехал самостоятельно. — Тысячи извинений, доктор, — начала Виви, постепенно приходя в себя. — Раз уж так вышло, разрешите мне поприсутствовать на массаже. Можете рассказать о травме и реабилитации подробнее?       Леви лишь вымученно уткнулся лицом в кушетку, решив, что ни одна сила в мире не умерит неуемное любопытство девушки. У него и так слишком много сил отнимали эти бесконечные боли в ноге. — Конечно, мисс, я с удовольствием поделюсь с вами, — доктор явно был рад возможности поболтать с кем-то более разговорчивым, чем Аккерман, и, возобновляя массаж, принялся рассказывать. — У мистера Леви поражена половина спинномозговых путей, поэтому чувствительность мышц левой ноги ниже колена отсутствует. Чтобы двигать ногами, мозг посылает импульс в поясничный отдел спинного мозга. Однако из-за поражения поступающая энергия копится в мышцах и никак не расходуется, что приводит к болезненному неконтролируемому сокращению мышц.       Виви замерла. «Так вот значит, в чем заключается причина его частых уединений и отстраненности — он испытывает боли от спазмов в ноге, но никому не говорит об этом», — пазл медленно собрался в ее голове, и сердце девушки болезненно сжалось. — Хотя три года реабилитации так и не позволили мистеру Аккерману полноценно встать с коляски, однако занятия помогают поддерживать функцию, отвечающую за мышечный тонус, что сохраняет гипотетическую возможность ходить в будущем. — Это же прекрасная новость, доктор! — ослепительная улыбка Виви озарила комнату, глаза заблестели. — Я верю, что у Леви все непременно получится. Такие, как он, никогда не сдаются. Я знаю. И уж точно буду первой, кто удостоится чести увидеть этот момент.       Доктор Чед смущенно улыбнулся вере девушки в выздоровление своего подопечного. А вот Леви так и остался лежать лицом в кушетку, делая вид, что этот разговор его не касается. Девушка что-то еще спрашивала у доктора, но слова пролетали мимо его ушей, заглушенные сгустками боли в ноге.       ***       Отдохнув после массажа, Леви обнаружил Вивьен за прополкой цветов, которые она высадила у его дома. Он осторожно подъехал к девушке со спины, наблюдая, как ловко она выдергивала тугие сорняки. Из-под тугого пучка игриво топорщились выбившиеся завитки волос, придавая ее всегда аккуратному образу некое озорство. Рядом с ней на земле лежал тот самый клинок. «И где она его вообще нашла? Еще и защищать меня вздумала, хотя у самой рука дрожала от страха. Точно чудачка», — хмыкнул Аккерман, вспоминая обманчиво воинственный вид Виви, влетевшей в комнату. — Решил мне помочь, Леви? — улыбнулась Виви, оборачиваясь через плечо. — Решил научить тебя правильно держать оружие на случай, если решишь еще раз спасти кого-нибудь от злобных врачей-массажистов. — Что ж, — Виви звонко рассмеялась, отряхивая руки и поднимаясь, — я вся внимание.       Виви с интересом протянула ему клинок, глядя, как сильная мужская рука ловко обхватила его. — Ты держала нож обычным хватом, просто обхватив рукоять и сжав пальцы в кулак. Так часто делают нетренированные новички. В таком положении клинок легко выбить из руки. Мне больше нравится обратный хват — он дает возможность вложить в удар вес своего тела и применить большее число приемов, — Леви встал с коляски, опираясь на здоровую ногу, и дотронувшись до правой руки девушки, вложил в нее клинок, перемещая ее пальцы поверх рукояти и разворачивая лезвие на себя. — Теперь встань в стойку, левую ногу отставь назад и немного согни в колене, а теперь… — Леви в два прыжка оказался позади девушки, обхватывая ее предплечья своими руками, — слегка согни ноги и сделай замах слева направо. Мужчина, ловко и резко дернув ее рукой, сделал импровизированный замах в воздухе, явно способный насмерть перерезать глотку противнику.       Девушка тщетно пыталась сосредоточиться на приеме, находясь в таком положении. Запах кедра и мускуса, исходивший от мужчины, дурманил ее. Она спиной ощущала его стальные мышцы груди и рук. Отчего-то захотелось почувствовать крепость его объятий, твердый командный голос звал подчиниться ему. Леви был на пару сантиметров ниже девушки, но за счет своей природной хрупкости она казалась фарфоровой статуэткой в его руках. Испугавшись своих ощущений по отношению к мужчине, Виви медленно повернулась к Леви через плечо в надежде остудить свой внезапно вспыхнувший огонь в льдине его серо-голубых глаз. — Эй, чего уставилась, с тобой все нормально? — глаза Леви смотрели прямо, выражая обеспокоенность. — Можем закончить.       Над ними уже давно маячили темные свинцовые тучи, гонимые усиливавшимся на утесе ветром. Внезапно тишину разразил раскат грома, и начался слабый дождь. Вивьен неподвижно искала в глазах Леви ответ на его же вопрос: «А все ли с тобой в порядке, Виви?». Но не находила. Она так привыкла видеть отстраненного уставшего Леви, что эта возникшая близость и тепло его тела взбудоражили ее сознание. Он словно впервые был с ней мягок и легко шел на контакт. Колени предательски дрожали, заставляя мозг быстрее генерировать действие, способное замаскировать эти странности в ее поведении.       Грозно рыкнув, девушка внезапно вырвалась из хватки Леви, сделала два шага назад, слегка присела и сделала резкий выпад вперед, рассекая клинком всего в паре миллиметрах от шеи Аккермана. Слишком мастерски для неопытной девчонки, что еще совсем недавно неумело держала клинок дрожащими пальцами. Не ожидавший такого порыва Леви неловко дернулся назад, по инерции отставляя в качестве опоры поврежденную ногу, и, не чувствуя отклика от спящей мышцы, рухнул на землю.       Дождь усиливался, грозя перерасти в настоящий ливень. Тяжелые капли барабанили по крыше, в такт колотящемуся сердцу девушки. Свинцовый обруч вины стискивал голову Вивьен, клинок сам выскользнул из руки. Она бросилась к мужчине, падая на колени в черную размытую дождем грязь, стремительно протянула руки к его плечам и заглянула в глаза.       Нет, Аккерман не выглядел рассерженным или униженным, однако поселившиеся в глазах льдинки говорили, что он вспомнил о собственной неполноценности, которую ему приходилось влачить изо дня в день. Он порывисто приложил ладонь к лицу, сжимая пальцами переносицу в надежде сбавить сгущающуюся боль в левой ноге. Вивьен осторожно накрыла его ладонь своей, мягко отнимая от лица. Горящие виной ореховые глаза встретились с его ледяными. — Прости, прости, прости, — чуть слышно шептала Виви, прижимая его руку к своей груди. — Я такая дура, не знаю, что за черт на меня напал. Я не хотела навредить тебе, только не тебе. — Это был хороший замах, Вивьен, не вини себя. Я всего лишь калека, который не рассчитал своих возможностей, — печальная ухмылка отразилась на лице мужчины, который снова утопал в ощущении собственной ничтожности. — НЕТ! — закричала Вивьен. — Прекрати так называть себя! Прекрати! — губы ее дрожали, слезы, перемешиваясь с каплями дождя, стекали по щекам.       На душе у Леви стало совсем паршиво. Эта девчонка и так терпела от него множество грубостей, по привычке слетающих с его губ. А теперь еще сидела с ним в грязи под дождем, пытаясь убедить в том, что с ним все в порядке. Пряди волос прилипли к ее лицу, вся одежда промокла до нитки, приклеилась к дрожащему худому телу. Он не мог позволить себе заниматься самоуничижением при той, которая всем сердцем хотела достучаться до него. Тыльной стороной ладони, прижатой к ее груди, Леви чувствовал биение ее беспокойного сердца. Чувствовал вину за проявленную слабость. — Пойдем в дом, Вивьен, — Леви поспешил высвободить руку из ее крепкой хватки.       Девушка помогла Леви подняться и сесть на коляску, колеса которой предательски увязали в грязи, заставляя Виви прикладывать чудовищные усилия, чтобы дотащить ее до дома.       Леви сразу же исчез в своей комнате, оставляя за собой грязевой след от колес. Вивьен била холодная дрожь, капли градом стекали на убранный пол. Беспомощно обхватив себя руками за плечи, тихо рассмеялась. «Вот это шоу я устроила сегодня. И не одно», — при воспоминаниях о всех неудачах этого дня ее звонкий смех нарастал, разносясь по сотрясаемому грозой дому.              В дверях комнаты застыл пораженный Леви. В руках он держал огромное полотенце и кулек собранной для Виви одежды, которую откопал в недрах своего шкафа. — Ты точно сумасшедшая, — резюмировал мужчина, брезгливо морщась от склизких разводов на полу. — Марш в душ, нечего разводить тут грязь. — Так точно, — продолжая сдержанно хихикать, Вивьен захватила собранные им вещи и скрылась в ванной.       Пока девушка отсутствовала, Аккерман сам сменил грязную одежду на сухую и чистую, разжег камин и вытер грязевые следы. «Сегодняшний день слишком приблизил девчонку ко мне, она узнала про боли. Если так дальше пойдет — привыкну, не хватало еще привязаться к ее непосредственности. И так ее запах сирени и пиона до сих пор свербит в носу. И зачем я только дернулся ее обучать?» — хмуро думал Леви. — Мистер Аккерман, ваша очередь, — Виви энергично выпорхнула из ванной и прошествовала голыми ступнями до камина, сладостно вытягивая ноги перед огнем.       Леви отметил, как хорошо она выглядела даже в его одежде: черные брюки Виви затянула на талии своим ремнем, а белую рубашку, которая была ей велика, подвернула, затягивая на талии в тугой узел. Влажные волосы, небрежно рассыпавшиеся по плечам, легкий румянец на распаренной коже — она была красива. «Такая, как она, осчастливит любого достойного ее мужчину» — грустно пронеслось в мыслях Леви. Он не мог отрицать, как ему повезло, что в тот злополучный день, девушка переступила порог его дома. Она была чистоплотной, вкусно готовила, не беспокоила его, старалась быть тактичной, угадывала желания… — Эй, ты идешь? — теплый взгляд скользнул по его омраченному лицу, и Аккерман поспешил скрыться в ванной.       ***       Дом заполнялся мелодией, плавно растекающейся по стенам гостиной и сливающейся с барабанящими по окнам каплями. Двое сидели у камина, отрезанные от внешнего мира грозными раскатами грома. Тонкие пальцы с чувством перебирали струны, пока глаза изучающе скользили по ладам. От двух чашек чая на журнальном столике исходил ароматный пар, звучно потрескивали дрова, полыхающие в камине. Веки Аккермана дрогнули, стремясь запечатлеть на изнанке воцарившуюся в комнате идиллию. — Поверить не могу, что смогла найти целую гитару на твоем чердаке, — смеялась Виви. — Ты вообще все что угодно можешь найти в моем доме, как я успел заметить, — хмыкнул Леви, смахивая капли с мокрых волос.       Не успел он выйти из ванной, как девушка уже разлила горячий чай по чашкам и поставила поднос на журнальный столик, увлекаясь своей интересной находкой. Леви хотел было возмутиться, но услышал ласковый перебор струн и чарующую мелодию. Он молча опустился в кресло рядом с девушкой, растянувшейся с гитарой прямо на полу перед камином. Вивьен буквально опутывала все вокруг себя тонкой нитью жизни, заполняла тишину смыслами, уничтожала пустоту. Ей было неважно, кто находится рядом с ней, любого человека обволакивала исходившая от нее энергия, словно дуновение ветра, прорвавшееся сквозь прикрытое окно. Тем временем Вивьен нежно провела пальцами по изгибу гитары и завела простую незамысловатую мелодию. Начала петь: В двадцать один она наконец определилась: Начала работать, прощупывать перспективы. И у нее все складывалось удачно, — Казалось, настал расцвет ее жизни. Но все унеслось в один миг, Разрушилось и переменилось, Когда однажды война Разрушила и растоптала расцвет ее жизни. Лишившись свободы Безо всякой причины — Просто дыши. Время не слышит, если ты просишь его подождать. Ла-да-да-да-да-да, ла-да-да-да-да-да Признай свои слезы и учись держаться на волнах Ла-да-да-да-да-да, ла-да-да-да-да-да Жизнь может перемениться, перемениться в одночасье Ла-да-да-да-да-да, ла-да-да-да-да-да Цени себя и учись держаться на волнах Ла-да-да-да-да-да, ла-да-да-да-да-да Время не слышит, просто держись на волнах       Леви проследил за выкатившейся из ее глаза и пронесшейся по щеке слезинкой. Ее глаза утопали в печали, однако кончики губ были подняты вверх. Девушка сбавила темп, начала играть перебором и тихо продолжила: Жалеть об упущенном или смотреть в будущее? Я лучше сосредоточусь на том, что здесь и сейчас, Потому что жизнь мимолетна, как дуновение ветра, И этот день может стать последним.       Вивьен плавно накрыла струны ладонью, обрывая мелодию. Мягко прикрыла глаза и запрокинула голову на диван, переводя дыхание. Какое-то время двое сидели молча. — О ком поется в начале песни? — решился нарушить тишину Леви. — О моей сестре, она погибла во время Гула земли. Я сочинила текст к этой песне, когда смогла смириться с утратой, — Вивьен вдруг встала, подошла к окну и открыла ставни. Ее обдало вечерней дождливой прохладой, и девушка сделала прерывистый вдох. — Я поеду домой. Уже очень поздно, дождь, по всей видимости, так и не думает заканчиваться.              Леви тяжело вздохнул: — Никуда ты не поедешь, останешься в гостевой комнате. Это не обсуждается.       «Опять этот командный тон», — Виви лишь задумчиво посмотрела на нахмурившегося капитана и молча кивнула.       ***              Оба долго ворочались в кроватях в своих комнатах, не смыкая глаз. Оба отсчитывали канонаду дождевых капель. За этот день они слишком сблизились. Леви вдруг понял, что ничего не знает о своей помощнице. И следом понял, что хотел бы знать. Она интриговала его еще с того самого дня, как вошла в его гостиную и громко заявила о себе. Он тщетно пытался подавлять свой интерес к ее жизни, а сегодняшний день еще больше укрепил чувство уважения к девушке.       Вивьен, напротив, осознала, что будто понимает о нем все. Когда она копалась на чердаке в поисках гитары, которую уже давно заприметила при уборке, в глаза бросилась неприметная коробка — в ней имена. Нашивки погибших товарищей, впитавшие следы крови, сражений, времени. Вивьен не стала считать, сколько их было. Цена множества человеческих жизней — всего лишь куски ткани на чьем-то чердаке. Но он хранил их из чувства долга, что все было не напрасно. Это говорило девушке о том, что Аккерман не бесчувственный, что дорожил обещаниями, которые когда-то давал, дорожил людьми, которые были ему близки.       Вивьен тщетно гнала от себя воспоминания о вспыхнувших сегодня внутри нее чувствах, пробужденных неожиданной близостью Леви. Близостью человека, который никого не подпускает к себе. Девушка смущенно натянула одеяло до середины лица, вспоминая его голос, запах, силу. Чувствовала себя маленькой девочкой, завлекаемой в пучину своих же иллюзий. Виви всегда пользовалась популярностью у мужчин, позволяя им любить себя, однако никогда не была падкой на их сладкие речи или изысканные подарки. Сама она никогда не любила, и это волнение, которое пробудил в ней Леви, вызывало недоумение.       ***       Леви онулся в холодном поту, в ушах стоял шум от его собственного крика. Нога неприятно спазмировала. Бесконечные кошмары с призывами умереть от дорогих ему людей. Лица мелькали перед его глазами, надрывно повторяя: умереть, умереть, умереть. Белый обволакивающий свет, в который мужчина добровольно ступает, ожидая конца. Мужчина, дрожа, уставился на свои ледяные руки, которые вдруг накрыли чьи-то теплые. Поднял глаза и столкнулся с обеспокоенным огнем напротив. — Что тебе снится, Леви? Это ведь происходит каждую ночь, я права?       Яростная пелена заволокла глаза, руки непроизвольно сжались в кулаки. Никто не смел затрагивать эту тему, никто не смел знать: — Уходи. Просто. Уходи.       Вспышка молнии, ударившая где-то неподалеку, осветила комнату Аккермана белым светом. Встревоженная Вивьен в одной белой рубашке сидела на коленях в его кровати и сжимала холодные руки в своих, тщетно пытаясь отыскать в ледяных глазах остатки снившегося кошмара. Его фраза вновь отбросила девушку куда-то в начало их знакомства, укрывая Леви за стеной отстраненности и одиночества. Виви понимала, что он ничего ей не ответит, но по-прежнему уперто держала его руки в своих. И если и существовала какая-то сила, способная отворить ей двери к правде, то она никак не могла подобрать нужный ключик. — Ты что, оглохла? Убирайся.