selfless and selfish

      Металлический наконечник хлыста снова и снова ударялся о бетонный пол, с какой бы силой Юна ни пыталась направлять удар. Холодный металл неприятно холодил руку, а некоторые особенно крепкие нити задевали корочки на маленьких царапинах на пальцах, отчего они снова начинали слегка кровоточить. До сих пор целый манекен стоял в центре зала как молчаливое напоминание её тупости. Даже девушка с разбитой головой научилась пользоваться этой штукой, а Шин…       – Ещё раз…       Она снова попыталась выставить руку, чтобы придать утяжелителю нужно ускорения, но он, пролетев пару метров, врезался в мат на полу.       – Отличная техника для войны с карликами, – раздался из-за спины знакомый смешок.       Держа руки за спиной, Джису вышла из тени и насмешливо посмотрела на Юну. На ней не было ни пиджака, ни куртки, лишь майка, открывающая её красивые, сильные плечи и руки, на которых натянутыми верёвками проступали крепкие мышцы. Пара светлых прядей выбились из хвоста. Она пыталась выглядеть угрожающе, но мысленно Шин сравнила её с ленивцем, который вместо того, чтобы прятаться, пытался отпугнуть хищника. Получалось, очевидно, плохо.       – Курсант Чхве, – Юна поклонилась.       – Пока мы наедине, можешь обойтись без субординации.       – У меня есть разрешение на тренировку в это время.       – Ну, скажешь об этом дежурному курсанту.       – А вы не… о, извините.       – Можешь обращаться ко мне на «ты», – усмехнулась Джису. – Нет, у меня тоже есть разрешение. Я тренировалась в соседнем зале, когда услышала, что здесь кто-то избивает пол. Проблемы с хлыстом?       Когда Юна обречённо кивнула, Джису забрала хлыст из её руки и примерила на ладони. В следующую секунду сильный удар врезался прямо в висок манекена, и маленькие кусочки того, что раньше было его головой, разлетелись по всему пространству ангара. С гордой улыбкой победительницы, Чхве вернула Шин оружие.       – Как долго ты этому училась?       – Я всегда это умела, – пожала плечами Джису. – В моей школе занятия по управлению хлыстом были обязательными для всех ведьм.       – В моей школе почти не было ведьм.       – Серьёзно? Ты что, из этих – любительниц людей?       Юна нахмурилась.       – В каком смысле?       – Ну, некоторые ведьмы, – она особенно выделила это слово. – Выбирают себе в пары обычных людей. Наверное, считают, что так смогут перебить свои ведьминские гены. Таких здесь не любят.       – Почему?       Джису посмотрела на неё как на ребёнка, спрашивающего у взрослого, почему небо голубое.       – Потому что это неправильно. Люди слабы, поэтому их и нужно защищать, а ведьмы сильны, и поэтому мы защищаем. Правда в том, что люди веками используют нас как живой щит, подавляют, потому что боятся нашей силы. Они – враги, и я представить не могу, как кто-нибудь из нас может в такого влюбиться.       – Не все люди такие.       – Как скажешь, – отмахнулась Чхве. – Вот только рано или поздно, Юна, ты столкнёшься с правдой. Люди – тупицы и слабаки, которые прячутся за наши спины каждый раз, когда боятся за свои задницы, и мы обязаны их защищать, потому что правительство не оставило нам выбора. Мы либо в форме, либо мертвы. Как по мне, такие отбросы, как Хван и другие метисы, вообще не должны быть в армии, потому что по силе никогда не сравнятся с настоящими ведьмами.       – Это звучит очень ксенофобно, – заметила Юна.       – Ну, я и не отрицаю, что не люблю людей. Я говорю тебе это, потому что ты до сих пор не сняла розовые очки, но рано или поздно с тебя их собьют. И тем, кто это сделает, будет человек, уж поверь мне. А насчёт твоего хлыста…       Взяв руку Юны в свою, Джису нежными движениями направила её пальцы в нужные точки на металлическом волокне и сжала ладонь в кулак. Встав за её спину, она осторожно опустила правую руку на талию Шин, а левой обхватила запястье, направляя удар точно в грудь манекена. Никогда раньше Юна не чувствовала себя настолько сильной. Удар идеально опустился на тело манекена, прорезая его от плеч до пояса.       – Тебе нужно стать устойчивее. Твои движения слишком плавные, а удары хлыста должны быть резкими. Ты собираешься не погладить ублюдка, которого бьёшь, а убить, так что перестань бояться и примени силу. Там либо ты, либо они, третьего не дано.       Жар пробежал по телу Юны, когда Джису кончиками пальцев провела по ткани на её животе. Тепло её кожи чувствовалось даже через ткань, и от осознания этого мелкая дрожь била её тело, будто она страдала от лихорадки или сильно замерзала. Это было приятно. Никогда раньше девушка не казалась ей настолько привлекательной.       Возможно, даже слишком привлекательной для кого-то с таким отношением к людям.       – С-спасибо…       – Без проблем, – отмахнулась Чхве. – Ведьмы должны помогать друг другу.

***

      Йеджи, как и всегда, появилась неожиданно. Рюджин сидела на скамье в тихом место где-то за основными аллеями, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться на окружающих звуках, когда кто-то опустился рядом и прислонился плечом к её плечу. В лёгкие проник знакомый аромат, и улыбка сама собой появилась на губах.       Йеджи…       Рюджин никогда не считала себя человеком, склонным привязываться, но Хван, должно быть, обладала какой-то запретной магией, очаровывающих таких глупых, маленьких призывниц, как Шин. Все, – кроме Черён, – были в восторге от этой девушки, и по коридорам почти с первого дня волнами расходились слухи о её личной жизни и прошлом. Никто не знал, правдивы ли они, но всем просто нравилось разговаривать о такой привлекательной девушке. Это отвлекало от мыслей о постоянных тренировках и будущем.       – Если ты будешь так часто проводить время в одиночестве, то тебя рано или поздно украдёт какой-нибудь симпатичный некромант.       – Ты?       – Возможно, – улыбнулась Йеджи.       Её взгляд опустился на руку. Струпья стали немного меньше, но из некоторых из них до сих пор сочилась прозрачная слизь.       – Ты кого-то исцелила?       – Девушка на тренировке разбила себе голову хлыстом.       – Её могли бы просто отвести в лазарет. Тебе не стоило вмешиваться.       – Я не думала о том, что делаю, – честно призналась Рюджин. – Я увидела кровь, и что-то внутри велело мне ей помочь. Это произошло само собой.       – Ты из альтруисток, – усмехнулась Йеджи, слегка толкая её плечом.       – Мама говорила, что обязанность медика – заботиться о своих сёстрах, несмотря на собственные чувства. Я просто… наверное, я стараюсь быть похожей на неё.       – А моя говорила, что никто не позаботиться обо мне лучше, чем я сама. Наверное, если я когда-нибудь поранюсь, то сразу побегу к тебе.       – У меня ещё не было некромантов.       – Мы всё ещё говорим о лечении?       Тепло подступило к щекам Рюджин. Дотронувшись губами до её скулы, Йеджи переплела их пальцы и опустила голову на её плечо. Мир вокруг словно замер, оставив их наедине друг с другом, зарослями кустов и тёмным небом, по которому маленькими сияющими камешками рассыпались звёзды. Не было мыслей о матери и туманном будущем, смерти, только ощущение абсолютного спокойствие.       – Я не хочу терять тебя, – прошептала Хван.       – О чём ты?       – О твоей идее убежать на передовую и умереть. Я знаю, мы не так давно знакомы, но я… веришь или нет, но я привязалась к тебе, Рюджин, и я не хочу, чтобы ты уходила из моей жизни.       – Мы можем продолжать общение и после того, как я уеду.       – А долго ли ты продержишься? Я против военной системы, но колледж действительно даёт шанс прожить немного больше. К тому же там медиков обучают по современной программе, которая позволяет сократить урон для себя в два или даже три раза. Разве это не лучше, чем бездумно бросаться к раненому и тратить все силы лишь на одного?       – Очевидно, что лучше, – кивнула Рюджин.       – Тогда, может, следует задуматься? Ты можешь сделать куда больше хорошего, если задержишься здесь. И ты останешься со мной. Разве это не достойная замена грязному окопу где-нибудь в Африке?       – Моя мама бы с тобой поспорила.       – Ты так думаешь? Разве она не хотела бы, чтобы ты прожила чуть дольше?       – Наверное.       – Наверняка хотела бы, – поправила Хван. – Дай этому месту шанс.       – Я подумаю.       – Кстати, я хочу пригласить тебя на свидание.       – Сви… – Рюджин вздрогнула. – Ты не шутишь?       – А о таком шутят? В конце месяца самых лучших студенток колледжа и призывниц отправляют на ярмарку неподалёку от Сеула, и там мы на некоторое время остаёмся почти без наблюдения. Результаты твоего отряда не так впечатляют, но я уверена, что, если ты постараешься, то сможешь туда попасть. А потом… потом я устрою для тебя потрясающий вечер.       Было ли это глупо? Возможно, но Рюджин провела последние годы в ощущении перманентной грусти, и сейчас ей хотело просто хотя бы на час вернуться в то время, когда мама ещё была жива. И Йеджи могла помочь. Рядом с ней мир менялся, и плохие мысли отступали на второй план, оставляя впереди лишь чистое ощущение счастья от общения.       – Хорошо.       – Ты попробуешь?       – Да… да, конечно. Но это должно быть очень хорошее свидание.       – Лучшее в твоей жизни. Обещаю.