selfless and selfish

      Громкий раскат грома рикошетом прокатился по небу, звоном отдаваясь в стёклах ангара. Вспышка молнии разорвала серые тучи, освещая пространство ярче висящих по периметру ламп, и Юна инстинктивно вздрогнула и вцепилась пальцами в ткань форменной футболки. Наверное, для человека, входящего в юнит с ведьмой, управляющей погодой, было странно бояться грозы, но она ничего не могла с собой поделать.       Этот страх, – как и все остальные, – тянулся из детства, из тех времён, когда она, лёжа в своей кровати, натягивала одеяло до ушей, чтобы защититься от таинственного монстра из темноты, живущего в её шкафу. Конечно, никакого монстра там не было, а утром пугающие чёрные силуэты оказывались вещами, которые Шин забыла убрать в шкаф, но от осознания этого ночные страхи не становились ни на йоту слабее.       – Вернулась, – хмыкнула Черён, когда Рюджин встала рядом. – Как прошло ночное дежурство?       – Сестра тебе ещё не рассказала? – Усмехнулась в ответ Шин.       – Причём здесь моя сестра?       – Значит, это не ты попросила её прийти и промыть мне кости?       Черён нахмурилась и плотно сжала губы. Недоверчивый взгляд скользнул по лицу Рюджин, словно пытаясь найти любые признаки лжи, но она выглядела так же равнодушно, как и обычно. Руки лежали в карманах. Под глазами залегли фиолетовые мешки. За прошедшую ночь её губы высохли и покрылись небольшими трещинами, которые выглядели так, будто вот-вот начнут кровоточить. Юна пыталась предложить ей гигиеническую помаду, но Рюджин только отмахнулась.       – Чэён не могла к тебе прийти.       – Ну, у меня точно не было галлюцинаций, так что она действительно приходила ко мне. Если, конечно, кто-то не превратился в неё, чтобы отчитать меня.       – Я в любом случае не имею к этому никакого отношения.       – Ага.       – У тебя какие-то проблемы?       Юна мягко оттолкнула Черён назад, устраиваясь между ней и Рюджин. Она пыталась убедить себя, что прошло слишком мало времени, чтобы они могли друг к другу привыкнуть. Сложно было подружиться за неделю, особенно учитывая то, насколько разными были взгляды Ли и Шин, но она надеялась, что они хотя бы пытались сохранить нейтралитет. Не ради неё, – конечно, они были недостаточно хорошо знакомы, – а ради успеха юнита и шанса попасть в военный колледж. Реальность раз за разом показывала, что эти двое не смогли бы поладить даже чтобы спасти собственные жизни. Хотя… они и должны были поладить ради этого.       – Моя единственная проблема – ты.       – Из нас двоих ты делаешь всё, чтобы подставить юнит. За последние полторы недели ты дважды отрабатывала наряд вне очереди, не говоря о замечаниях за пропуски тренировок и посещения лазарета. И кто из нас проблема, Рюджин?       – Тебе не о чем волноваться.       – Есть, потому что с таким ублюдком, как ты, ни у меня, ни у Юны не будет шанса на колледж.       – Ты что, забыла свою фамилию? Дочь генерала Ли не только возьмут в колледж, но в задницу при встрече поцелуют. Ну, и Юну по инерции тоже.       – Какая же ты тупица… – прошипела Черён.       Юна пыталась её удержать, но, оттолкнув её резким движением, Черён вцепилась в руку Рюджин и притянулась её к себе, словно собиралась ударить. Она даже сжала руку в кулак, но двери в ангар открылись, и на пороге появилась лейтенант Пак. Узкая футболка красиво обтягивала рельефные мышцы, и Юна поймала себя на том, что не может (и не хочет) отрывать взгляд от очертаний её бицепсов. А её шея… по загорелой коже приятного карамельного оттенка стекала капля пота. Даже Ли остановилась, с открытым ртом глядя прямо на пресс лейтенанта.       – В строй!       Когда они растянулись в одну линию, Джихё разделила их на пары, вручив туго стянутые канаты с металлическими утяжелителями на концах, – основное оружие ведьм. В учебниках по ведьминской истории писали, что первый эскиз этого оружия нарисовала ещё генерал Квон, и с того времени поменялись лишь материалы, из которых оно делалось. Вместе обычных верёвок и камней или кусков металла армия начала использоваться высокопрочные, но в то же время лёгкие металлические волокна, укреплённые алмазными элементами, а также особый пористый металл, который позволял наносить больший урон с минимальными физическими затратами. Юне никогда не доводилось им пользоваться, но в школах в городах для девочек со средней школы вводили специальные тренировки, готовящие их к службе в ведьминской армии.       Разумеется, Черён управляла хлыстом так же уверенно, как собственной рукой, разбивая один манекен за другим. У Рюджин были сложности, но природной ловкости оказывалось достаточно, чтобы она справлялась с каждой целью, пусть и на несколько секунд медленнее, чем Ли. Юна старалась. Она помнила, что важно держать баланс и в то же время не слишком напрягать руку, но пальцы то скользили по металлическому тросу, то сжимали ни в том месте, и через пару минут лейтенант Пак просто велела ей потренироваться подальше от остальных.       – Всё настолько плохо? – Спросила Юна.       – Нет, учитывая, что ты первый раз берёшь хлыст в руки. Попробуй почувствовать его. Покрути в руках, подержи на пальцах. Тебе нужно привыкнуть к ощущению оружия в руках.       – Сколько времени вам потребовалось, чтобы научиться?       – Около полутора месяцев, я думаю. Умение приходит с практикой, Юна. Тренируйся больше.       – Да, мэм.       Юна пыталась крутить хлыст как делали Черён и Рюджин, направляла удар, но кусок металла раз за разом падал прямо у её ног. Металлическое волокно неприятно резало нежную кожу на кончиках пальцев, оставляя маленькие кровоточащие ранки. Наверное, на ладонях остались бы мозоли, но Шин старалась делать ещё больше. Она отказалась от всего, чтобы оказаться здесь, – мама до сих пор не звонила, а это значило, что путь домой оставался для неё закрытым. Да и могла ли она вернуться? По ТВ с самого детства говорили, что обязанность каждой ведьмы – защищать невинных людей, и Юна не собиралась прятаться, особенно в такое тяжёлое время, когда «Генца» убивали сотни невинных едва ли не раз в неделю.       – Твою мать!       Когда она обернулась, одна из девушек уже лежала на земле, а из разбитой головы стекала на маты ярко-красная кровь. Рюджин подбежала к ней первой и обхватила пальцами целую часть головы, напевая странную низкую мелодию, которую Юна никогда раньше не слышала. Если заклинания Черён били в грудь, словно бурная горная река или сильный ветер, то напевы Рюджин обволакивали, укутывали, затягивали куда-то далеко, – в то место, где всё личное внезапно переставало иметь значение. Её голос успокаивал, убаюкивал.       Рана на голове девушки постепенно затянулась, но лицо Рюджин побледнело, а от пальцев почти до сгиба локтей поднялись странные розоватые струпья, из которых вытекало нечто прозрачное. Когда девушка открыла глаза, Шин отступила. Полный усталости вздох сорвался с губ.       – Какого… – пробормотала Черён. – Что с тобой?       – Это? – Рюджин подняла покрытую струпьями руку. – Такое всегда происходит, когда лечишь ведьму. Обмен энергией.       – Но это же…       – Думаешь, лекари просто так всегда носят одежду с длинными рукавами, Ли? – Усмехнулась Рюджин. – Так работает круг жизни. Чтобы что-то отдать, нужно что-то забрать.       Не обращая внимания на странные взгляды других кадетов, Шин подняла хлыст и нанесла ещё один удар. Манекен разлетелся на мелкие кусочки.

***

      Тени, как и всегда, стояли чуть поодаль. Их глаза, – вернее, глубокие чёрные кратеры на местах глазниц, – без всяких эмоций наблюдали за каждым движением, следуя за ней как безмолвное напоминание о крови, пролитой за свободу. Йеджи никогда не считала, сколько их, не спрашивала, почему они приходят. Она просто знала, что они останутся с ней навсегда, как и те, которых Хван когда-то сама пригласила в этот мир.       Они, – первые трое, – стояли ближе остальных, и в их взглядах, на удивление живых, она видела молчаливый укор. Кем она стала? Солдатской шлюхой? Предательницей? Сволочью? Разумеется, но они вряд ли могли бы её осуждать. Виновники её бед и самые любимые люди. Те, кого Йеджи ненавидела и боготворила.       Семья…       В месте, где каждый держался за свою фамилию как за самое ценное, что у него есть, Йеджи старалась отбросить прошлое и сосредоточиться на настоящем. У неё была цель. План, от которого она не собиралась отступать.       Кивнув призрачным спутникам, Хван опустилась на одну из многочисленных скамеек. Ли всегда возвращалась в общежитие одним путём и в одно и то же время. Постоянство, достойное будущего генерала.       Она уже собиралась выйти к ней, когда увидела Черён, приближающуюся со стороны учебных корпусов для призывников. Судя по плотно сжатым губам и заострившимся чертам лица, разговор предстоял серьёзный, поэтому Йеджи скрылась за плотными кустами и приготовилась слушать. Как знать, что из этого окажется для неё полезным.       – Эй, Чер, – улыбнулась Чэён. – Как дела?       – Зачем ты полезла к Рюджин?       Йеджи усмехнулась. Неужели Ли-старшая действительно верила, что о её маленькой помощи сестре никто не узнает? Как глупо.       – Я не лезла. Просто сказала, что, если она хочет заниматься тем, чем занимается, то лучше найти другой юнит, а не тянуть вас с Юной на дно.       – Юнит нельзя сменить.       – Она же из особенных, таким всегда позволяют сделать исключение.       – Больше в это не лезь.       – Чер…       – Я серьёзно, – Ли-младшая скрестила руки на груди. – Рюджин проблемная, я не буду с этим спорить, но она – часть моего юнита, а значит моя ответственность. Я сама с ней справлюсь.       – Я знаю таких, как она, и они неисправимы. Самоубийцы, понимаешь? Таким нужен психолог, а не друг.       – Пусть так, – кивнула Черён. – Но это не значит, что я перестану пытаться. Я справлюсь с этим.       – Черён…       – Просто не лезь, ладно? Я в состоянии разобраться со своими проблемами самостоятельно. Особенно когда дело касается моего юнита.       Чэён хотела сказать что-то ещё, но Черён развернулась и быстрым шагом направилась к учебному корпусу. Ли-старшая примерно минуту смотрела ей вслед, прежде чем закатила глаза и пробормотала под нос что-то, очень напоминающее ругательство.       – Эти дети, – усмехнулась Йеджи, выходя из своего укрытия.       – Что ты тут делаешь, Хван?       – Ждала тебя, – честно ответила она. – Хочу предложить сделку.       – Никаких сделок с некромантами.       – Да ладно тебе, Ли, мы милашки. Просто иногда насылаем на особенно противных сучек мёртвых голубей. С кем не бывает.       – Знаешь, как долго нам потом пришлось избавляться от запаха?       – Конечно, но Джису первая начала. Впрочем, речь не о ней. Ты хочешь помочь сестре? Благородное занятие. Более того, я отлично тебя понимаю и даже предлагаю сделать всё так, чтобы Черён ничего не узнала.       – Удиви меня.       – Полагаю, ты заметила, что мы с Рюджин… пожалуй, слово «сближаемся» подходит здесь больше всего. Она нравится мне, а я – ей, и это ведёт к чему-то очень приятному, так что я тоже хочу, чтобы она, а с ней и весь юнит попали в военный колледж. Я смогу убедить её задержаться здесь, а это значит, что проблемы твоей сестры испарятся сами по себе.       – И чего ты хочешь в обмен на это?       – Отгони свою цепную чихуахуа от Рюджин.       – Джису мне не подчиняется.       – Тогда не прикажи, а попроси. Вы же лучшие подруги, верно? Намекни ей, что обижать младших плохо, и как-то совсем по-детски сливать свою злость на меня на девушку, которая мне нравится. Ты же будущий генерал, Ли, вот и найди достойное дипломатическое решение.       – Положим, я сделаю это, – Чэён скрестила руки на груди. – Но что, если у тебя не получится? Мне нужны гарантии.       – Какие?       – В конце месяца объявят лучший юнит, и я хочу, чтобы моя сестра победила.       – Это будет сложно, но я смогу. Договорились.       – Но, если облажаешься, не только Джису будет ставить тебя на место.       – Это не в моих правилах, Ли. Первое место будет у юнита Черён. Обещаю.

***

      Черён злилась.       Конечно, Чэён хотела для неё добра. Последние три столетия каждая женщина из их семьи достигала должностей на вершине армейской иерархии, и сестра не могла позволить Черён провалиться только из-за какой-то девчонки, которая явно не хотела жить, но факт оставался фактом. Сестра влезла в её юнит. Она не просто предложила ей совет или помощь, а прямо, – не спрашивая, – подошла к Рюджин и велела найти другую команду. Какого чёрта?!       Врезавшись кулаком в боксёрскую грушу, Ли отступила на шаг.       Разве Чэ не могла хотя бы спросить, хочет ли она помощи? Это казалось чем-то банальным, базовым, но её сестра… казалось, она думала лишь о репутации семьи, а не о чувствах Черён, и это бесило.       – Сука…       – У вас неправильная техника, кадет.       Едва услышав голос, Черён выпрямилась и развернулась. Она ожидала увидеть очередную пожилую женщину в форме или даже лейтенанта Пак, но перед ней стояла знакомая до боли в груди девушка. С того момента, когда они виделись в последний раз, прошло три года, и за это время Тэён (то есть лейтенант Ким) будто стала ещё тоньше, худее. Её глаза, – хоть и уставшие, с красными нитями лопнувших капилляров, – смотрели с той же нежностью, что и в их последнюю встречу. Сердце пропустило удар.       – Лейтенант… – пробормотала Ли, подавляя желание протереть глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.       – Собственной персоной. Привет, Черён. Вижу, ты всё-таки решила продолжить семейное дело.       – Будто у меня был выбор.       – Конечно. Как я могла забыть?       – Вы…       – Ты, – поправила Тэён. – Пока мы наедине, можешь забыть о субординации.       – Да, конечно. Извини. Ты… тебя так давно не было. Ходили слухи… я думала…       – Я живее всех живых, Чер, – улыбнулась Ким, подходя ещё на шаг. – Последние три года были немного напряжёнными из-за работы, но это то, к чему меня готовили, верно? «Служить и защищать» и всё такое. Зато теперь я заслужила работу в тихом месте.       – Будешь преподавать в колледже?       – Да. «Основы разведки» и прочее. Ты наверняка попадёшь на мой курс.       – Если попаду в колледж.       – Такой талантливый кадет и не попадёт? Я знаю тебя, Черён, и любые колледжи должны были бы драться за тебя. Хотя над техникой действительно следует поработать.       – Ну, лучший из моих тренеров уехал три года назад…       Рассмеявшись, Тэён притянула её к себе, чтобы обнять.       – Я подумаю, лисёнок.       От ощущения её пальцев на своей коже по телу Черён пробежала дрожь. Хотелось вцепиться в её руку, притянуть к себе, прижаться как три года назад, и уже никогда не отпускать, но это было слишком неправильно. Раньше Тэён была просто подчинённой матери, возможно, одной из её подруг, а сейчас стала командиром Черён, её будущим учителем. Следовало забыть о той маленькой детской влюблённости, которую Ли годами прятала в глубине сердце, растоптать её, но это казалось невозможным. Особенно с учётом того, с какой нежностью Тэён смотрела на неё прямо сейчас.       – Кажется, тебе пора на обед, кадет.       – О… точно.       – Не опаздывай.       – Никак нет.       Уже у выхода Черён остановилась.       – Мы ещё увидимся? – Спросила она, сдерживая дрожь в голосе.       – Наверняка, – кивнула Тэён. – Я обещала присматривать за тобой, помнишь?