selfless and selfish

      Рюджин ожидала, что первая тренировка будет тяжёлой, но даже в самых пессимистичных мыслях не представляла, что настолько. Всё начиналось вполне спокойно: после короткого завтрака лейтенант Пак вывела их на аллею примерно в ста метрах от общежития и велела выстроиться по отрядам. Её взгляд, – пристальный, исследующий, – прошёлся по ним, после чего на губах появилась ухмылка.       – Отлично, – пробормотала она себе под нос. – Направо! Бегом! Живо!       Первый километр казался скорее прогулкой, чем испытанием. Они бежали по ровным тропинкам, окружённым вечнозелёными кустами, а с разросшихся вершин деревьев доносились приятные голоса птиц, но вскоре тропинка закончилась. Их отряд, – вернее Черён, – выбежали на полигон первыми.       Большая часть той земли, которая открылась взгляду Рюджин, была перекопана, изрыта то ли взрывами, то ли торнадо, которые создавали природные ведьмы на особом полигоне где-то в трёх километрах от них. Дышать здесь было тяжелее. От постоянно мокрой грязи поднимался в воздух удушливый аромат сырости, который забивал нос, проникал в лёгкие, застревая там противной липкой массой. Ноги почти по щиколотку утопали в этом болоте.       Юна дрогнула, но быстро смогла вернуть равновесие. Рюджин едва не свалилась в окоп, едва прикрытый ветками и зелёным брезентом, но успела отпрыгнуть. Часть грязи попала на лицо.       – Вот же сука, – прорычала она, выплёвывая отвратительную массу.       – Ливень! – Скомандовала лейтенант.       – Что…       Это единственное, что Рюджин услышала перед тем, как поток холодной воды стеной упал на неё. Сквозь пелену она едва могла различить на холме справа отряд из ведьм постарше, – на рукавах их формы краснели нашивки, отличительный признак тех везучих сучек, которые смогли попасть в военный колледж. Их тонкие голоса сливались в странную мелодию, от которой закладывало уши.       Никто не знал, как именно ведьмы получили свои силы. Те редкие учёные, которые действительно были заинтересованы в природе чего-то настолько, по общему мнению, опасного, говорили, что в результате долгих мутаций, гортань части людей изменилась. Это никак не мешало обычной жизни, но при этом давало этим особенным, – только женщинам, – возможность управлять различными силами. Кто-то, – природные ведьмы, такие, как семья Ли и прочие, – могли управлять погодой. Кто-то, – типа Рюджин и её матери, – владели даром исцеления. Встречались предсказательницы и телепаты, некроманты, женщины, умеющие менять внешность.       Сперва ведьмы либо жили так же, как обычные люди, не используя силу, либо создавали в лесах маленькие общины и прятались ради собственной безопасности, но затем появились и те, кто хотел больше силы. Они учились техникам других ведьм и создавали собственные. Кто-то начал использовать и руки, в которых, как выяснилось, тоже было нечто магическое. Со временем для ведьм это стало целой наукой.       – Препятствие! – Крикнула Черён. – Лечь!       Тело Рюджин отреагировало быстрее, чем разум. Она повалилась на землю, едва не впечатавшись лицом в лужу, и скользнула под колючую проволоку. Кто-то позади закричал, – наверное, порезался.       – Юна?       – Здесь! – Ответила брюнетка. – Прямо за тобой.       – Хорошо. Не высовывайся.       – Даже если могла бы, не стала. Я знаю, как это работает. Поднимешь голову слишком высоко, и какая-нибудь природная запустит в лицо грязь.       Противный скользкий комок пролетел прямо над Рюджин.       «Минус одна», – подумала она без сожаления. – «В душ я сегодня не иду». Последний участок полигона был скорее мерзким, чем тяжёлым. Под всё тем же непрекращающимся ливнем они втроём подняли на плечи бревно и потащили его в сторону толпы природных во главе с лейтенантом Пак. Взгляды ведьм из колледжа говорили сами за себя, – наверное, сейчас им было бы куда приятнее увидеть клубок червей или банку сороконожек, чем покрытых грязью новобранцев. Бросив груз к их ногам (и, к удовольствию Рюджин, слегка окатив их грязью), Черён отчиталась о прохождении полосы.       – Неплохо для новичков, – кивнула лейтенант.       – Конечно, – подал голос кто-то за её спиной. – Их лидер из семьи Ли. Они не могут не прийти первыми.       – Завидуешь, Чхве?       – Было бы чему.       Рюджин нахмурилась, когда та девушка, – Чхве, – отделилась от толпы ведьм из колледжа. Она была ещё ниже, с руками и ногами, худобу которых не скрывала даже форма, и ямочками на пухловатых щеках. Светлые волосы собраны в пару милых косичек. Милая, но не во вкусе Рюджин.       – Могли бы прийти и почище, – усмехнулась Чхве.       – Я же не на свидание с тобой собираюсь, – отрезала Шин.       – Не слишком ли ты дерзкая для призывницы?       – Нет, самое то. У тебя просто нет вкуса.       Рюджин потребовалась всего секунда, чтобы узнать этот голос.       Йеджи в компании ещё пару девушек в белых халатах до колен вышла из леса и с насмешкой посмотрела на внезапно замолчавших ведьм. В её взгляде, – полном иронии или даже издёвки, – промелькнуло что-то злое, будто она в самом деле собиралась поднять из грязи кучу оживших мертвецов и натравить на них. Чхве, кажется, почувствовала это, потому что отступила на пару шагов.       – Некро на тренировку не приглашали.       – Мы занимаем полигон после новобранцев, решили прийти пораньше, чтобы оценить обстановку. Ваши торнадо и дожди испортили его так, что придётся часа три восстанавливать.       – Ну, может, вы справлялись бы быстрее, если бы кое-кто не болтал с девушками, Хван.       – О, – Йеджи рассмеялась так нежно, что по коже Рюджин пробежали мурашки. – Я слышу в твоём голосе зависть, Джису? Или… нет, конечно, такой милой принцессе не пристало завидовать мусору типа меня и других некромантов, верно? Какая же глупая… наверное, это и нравится девушкам. Что думаешь, Рюджин?       Шин вздрогнула.       – А?       – Я спрашивала, считаешь ли ты меня горячей?       – О, богиня, – Джису закатила глаза.       – Наверное, – пожала плечами кадет.       Йеджи скрестила руки на груди, ухмыляясь одной половиной красивых губ.       – «Наверное»? Мне казалось, твой вкус чуть лучше, Рюджин. Ничего, все делают ошибки.       – Закончили болтать? – Позвала лейтенант, когда ещё один отряд пришёл к финишу. – Те, кто закончил прохождение дистанции, могут принять душ и готовиться к следующему занятию.       – Идём, Рюджин, – Юна коснулась её руки и наклонилась к уху. – Ты знаешь эту девушку?       – Рыжую?       – Нет, блондинку. Она… она кажется немного пугающей, но… думаю, она очень милая. Хотелось бы пообщаться с ней побольше.       «Очередная сука из колледжа», – подумала Рюджин, проводя взглядом по маленькому телу курсанта Чхве. – «К чёрту таких».

***

      Юна вздрогнула, когда на большом экране появилась запись. Её сделали всего пару дней назад, во время теракта: в первые минуты люди просто бродили по торговому центру, а затем в одну секунду побежали к лестницам, чтобы, перегнувшись за ограждения на верхних этажах, полететь вниз. Белый кафельный пол стал красным от мозгов и крови. Но было посреди этого единственное, что отличалось.       Девушка в красной куртке.       Она с гордостью наблюдала за тем, как сотни невинных людей умирают по её вине, а затем повернулась к камере и чётко, – одними губами, – произнесла:       – Мы «Генца», и мы победим.       – Так они работают, – остановив запись, лейтенант Пак завела руки за спину. – Насколько нам известно, «Генца» выбирают целью идеологически уязвимы, давят на то, что якобы хотят уничтожить обязательный призыв и весь военно-промышленный комплекс в частности. Мнят себя миротворцами, хотя каждое их действие указывает лишь на жестокость. Это террористы, – существа, для которых не существует никаких идеалов, никаких ценностей, только их идея, и ваша задача – бороться с ними. Насколько известно армии, у них нет лидера, а вся система держится исключительно на преданности каждого члена «Генца».       Рюджин подняла руку.       – Да?       – Я слышала, что некоторые члены «Генца» были задержаны.       – Были, – кивнула лейтенант. – Все они были допрошены и отправлены в тюрьму Хога-Ри.       Рюджин поёжилась. Об этой тюрьме ходили разные слухи, но все сходились в одном, – нет на Земле места хуже, чем это сырая, наполненная крысами и насекомыми бетонная коробка прямо посреди моря.       – Раньше «Генца» совершали одиночные убийства политиков, агитирующих за более частое проведение призыва, но за последние десять лет тактика их атак изменилась. Теперь они выбирают целями наиболее людные места, – торговые центры, круизные лайнеры, фестивали. Оружием становится любой предмет, который можно наполнить звуком будь то бутылка или воздушный шар. Пока мы не выяснили, как они это делают, но армия и разведка в частности работают над изучением их способностей. «Плохо же у них получается», – мысленно усмехнулась Рюджин. – «Эта группа, кажется, знает об армии всё, потому что успешно избегает большинства облав, а армии за последние несколько лет удалось поймать только троих, каждый из которых, судя по всему, так ничего им и не рассказал».       – Отвратительно, да? – Прошептала Юна. – Эти люди ничего им не сделали.       – Это их способ привлечь внимание.       – Да, но…       – Эй, я не на их стороне, но понимаю, как они действуют. У них есть цель, и они добиваются её любыми способами. Даже такими кровавыми.       – Тебя это, кажется, не очень беспокоит.       – Это часть жизни, – пожала плечами Рюджин. – Такое уже случалось и ещё случится. Ты ничего не изменишь, если будешь плакать, но сможешь помочь, если возьмёшь себя в руки и посмотришь на вещи трезво.       – Да… да, ты права. Прости, я снова просто… веду себя слишком эмоционально.       – Это нормально. Кто-то должен быть милым, верно? Просто чтобы делать мир более сносным.       – Спасибо. На самом деле… на самом деле меня пугает то, что армия не может их найти. Каждый может оказаться врагом, верно? Даже здесь, в форме.       – Ну, думаю, армия не настолько тупа, чтобы пустить «Генца» прямо сюда. Нет, тут безопасно. Настолько, насколько может быть в тренировочном форте, населённом кучей ведьм.

***

      Это было идеей Юны. Она хотела, чтобы они познакомились поближе, и Рюджин просто не нашла слов, чтобы отказать её большим и полным очаровательных искорок глазам. Кто вообще позволил этой слишком милой для целого мира девушке пойти в армию? Рюджин бы врезала этому идиоту.       Младшая сама поставила в центр комнаты свечу и усадила их в круг. Хотела даже включить музыку, но из-за двери донеслись тяжёлые шаги дежурного лейтенанта.       – Итак… – Юна обвела их взглядом. – С чего начнём?       – Не знаю, – пожала плечами Рюджин. – Ты же это предложила. Начинай сама.       – Почему вы решили пойти в армию?       – Семейное дело, – отрезала Черён.       – То же самое, – ответила Рюджин.       – О… мои тёти тоже служили. Их было четверо – Данби, Джэнэ, Джису, Дахён, погодки. Моя мама была младше Дахён на пять лет.       – «Служили», то есть…       Юна обречённо кивнула.       – Погибли во время какой-то операции на берегу Жёлтого моря. Как и весь их полк. Мама не говорила об этом, но из того, что я смогла найти, оказалось, что из-за силы, которую тогда применили, часть берега просто ушла под воду.       – Две моих тёти тоже погибли в бою, – сказала Черён, опустив голову. – И бабушки. Они обе были в звании майоров, летели на задание. У одной в полёте закончилась сальва, а вторая… не хочу говорить об этом в такой час.       – Моя мама… – начала Рюджин. – Она была медиком, входила в полк, который зачищал какую-то базу в Африке, и на них напали. Не знаю, кто, в бумагах, которые нам прислали, об этом не говорилось, но к концу боя песок в том месте, где они дрались, превратился в стекло. Чтобы достать тела, – то есть даже не тела, а останки, – пришлось пробить стеклянный потолок толщиной почти в метр.       – Мне жаль, Рюджин, – Юна коснулась её руки.       – Мама всегда говорила, что это часть жизни. Кто-то рождается, кто-то умирает. Таков естественный процесс, и ни люди, ни ведьмы никогда не будут достаточно сильными, чтобы его изменить. Значит, мы должны смириться.       – Звучит угнетающе.       Рюджин усмехнулась. Услышав это от матери в первый раз, она была напугана. Это означало, что никто не вечен, и в один из дней за её любимыми людьми, – папой и мамой, – тоже придёт старуха с косой, чтобы забрать их туда, откуда не возвращаются. Но чем чаще Шин думала об этом, тем яснее становился посыл. Без смерти не могло быть жизни. Новые растения вырастали на перегное, который получался из остатков уже погибших растений и так далее. Десятки примеров жизни, рождающейся из смерти.       – Наверное. В любом случае, теперь она тоже стала частью этого.       От стука в дверь они одновременно вздрогнули. Мгновение спустя она слегка приоткрылась, и в проёме показалось знакомое лицо.       – Привет, – улыбнулась Йеджи, полностью открывая дверь.       Сейчас, – только в форменной футболке с вышитым вороном на груди и спортивных брюках, заправленных в берцы, – она выглядела ещё горячее, чем в первую их встречу. С её шеи стекали под ткань капли воды. Юна приоткрыла рот, откровенно разглядывая рельеф её мышц, и даже Черён будто на секунду заинтересовалась.       – П-привет, – пробормотала Рюджин. – Тебе что-то нужно?       – Да, один симпатичный кадет, который утром потерял свой жетон. Зовут Рюджин. Не видели?       – Же… – Рюджин пошарила ладонью под тканью футболки. – Чёрт…       – На твоё счастье я нашла его быстрее сучек из колледжа и лейтенантов. Они бы выписали тебе штраф или ещё какое-нибудь дерьмо в стиле двух ночей в карауле. Это было бы жестоко для новичка.       – Спасибо.       Рюджин забрала жетон, но Йеджи продолжила стоять, прислонившись к дверному косяку. Её взгляд скользил по телу Шин, будто специально замирая то на поясе спортивных брюк, то в районе груди, то на напряжённых мышцах на шее. Несколько рыжих прядей упали на её лицо. Рюджин почти потянулась, чтобы смахнуть их, но вовремя сжала руку в кулак. Судя по слухам, которые уже начали ходить среди новобранцев, Йеджи была кем-то вроде местной Реджины Джордж, в которую, конечно же, были влюблены все девушки, включая тех, кто учился в колледже.       Разве такие могли думать о новобранцах как о тех, с кем хотят встречаться?       – Ты стоишь там уже минуту, – заметила Черён, скрестив руки на груди. – Спасибо, что вернула жетон. Можешь возвращаться к своим делам.       – О, а вот и фирменные фразочки семейки Ли, – рассмеялась Йеджи.       – Что ты сказала?       – Что твоя сестра говорила то же самое, когда была кадетом. Не думала, что вы настолько похожи. И, отвечая на твой незаданный вопрос, я стою здесь, потому что хочу поболтать с Рюджин. Если ты не заметила, то твоя соседка по комнате горяча как жерло вулкана или сам ад.       – Я заметила.       – Тогда не ревнуй и не мешай мне с ней разговаривать. Так вот, Рюджин… будет слишком грубо с моей стороны попросить тебя о небольшой благодарности за найденный жетон?       – Зависит от того, чего ты хочешь.       – Мы ещё слишком мало знакомы, чтобы говорить о том, чего я действительно хочу, так что обойдёмся просто кофе.       – Кофе? – Нахмурилась Рюджин.       – Да. Завтра я буду в карауле, но после завтра наши графики должны совпасть, так что я хочу, чтобы ты выпила со мной кофе. Можешь пригласить свою милую подругу и Ли, хотя не обещаю, что меня хватит на такое количество девушек. Я в отличной форме, но руки у меня всего две.       Лицо Черён сразу покраснело, а Юна смущённо опустила взгляд и плотно сжала губы. Рюджин кашлянула.       – Л-ладно.       – Не смущайся так, Рюджин. Когда ты знаешь, что можешь умереть в любой момент, не получается играть в намёки и затягивать отношения ради этих нелепых игр в «тяни-толкай». Я сразу говорю о том, чего хочу, и ты либо соглашаешься, либо отказываешься. Такие правила.       – Да, но тебе не кажется, что это всё равно слишком быстро?       – Ты красивая девушка и здесь достаточно других красивых девушек, которые это замечают. Если не поторопиться, можно потерять время, а для таких, как мы, оно гораздо ценнее. Береги жетон, Рюджин, – она подмигнула. – И не забудь про кофе, иначе я решу, что ты решила меня кинуть, а мне такое очень не нравится. Это так, к сведению.       После того, как дверь закрылась, Юна и Черён переглянулись.       – Она выглядит… опасной, – наконец выдохнула младшая.       Ли пожала плечами.       – Некромант. С такими лучше не связываться.       – Она просто девушка, – Рюджин скрестила руки на груди. – О некромантах много болтают, но на деле они такие же, как остальные ведьмы. Большинство просто боится смерти.       – Их можно понять.       – Это…       – Часть жизни, да, – отмахнулась Черён. – Но будет лучше, если ты постараешься держаться подальше от этой девушки. Может она и просто ведьма, но её внимание кажется странным. К тому же сестра рассказывала мне, что в то время, когда она была кадетом, Йеджи оживила кучу голубей и натравила их на отряд, который издевался над ней.       – Возможно, им просто не следовало издеваться над ней.       – Возможно, ей просто следовало найти другой способ.       – Достаточно, – Юна сжала ладонь Черён. – Давайте просто вернёмся к чему-нибудь весёлому. У вас ведь есть какие-нибудь забавные случаи из школы, верно? Однажды я в компании друзей едва не разрушила школьный туалет. Так вот, мне было пятнадцать…       Рюджин запуталась в рассказе Юны уже через несколько секунд, но ей просто нравилось слушать голос младшей. Он лился бурной горной рекой. Никто из тех, кого Шин знала до приезда сюда, не говорил о банальной школьной шалости с таким восторгом и упоением, и это словно бы пробуждало и в самой Рюджин что-то живое. Она на мгновение забыла о смерти матери и собственных мыслях, которые велели ей бежать на передовую, под первую же пулю. Была только Юна и её смех и блестящие от радости глаза.       «И правда», – подумала Шин, улыбаясь. – «Такие, как она, делают мир чуточку приятнее. Повезло её встретить».