Разрезая Тьму

      На следующий день Гермиона проснулась только под звук дребезжащего будильника, который по ощущениям готов был взорваться прямо на прикроватной тумбочке. Она долго не могла решиться выползти из-под своего тяжёлого тёплого одеяла, но как только босые ноги коснулись холодного паркета, она не стала усиливать свою пытку и, неохотно сбросив одеяло, всё же заставила себя пойти в душ.       Пока она вспенивала шампунь на мокрой голове, тёрла руки и ноги массажной мочалкой, надеясь взбодриться, мысли опять закружились безумной каруселью. Гермиона была полна решимости не ударить в грязь лицом сегодня. Это всего лишь второй день обучения, а они уже отрабатывают приёмы обращения с оружием и технику рукопашного боя, и совершенно нормально, что у неё это получается заметно слабее, чем магическая дуэль или полноценный рассказ о вампирах и оборотнях.       Гермиона всегда с трудом признавала свою неопытность в чём-то, а уж тем более теперь, когда на неё смотрели другие бойцы в Отряде, а многие втайне считали её чуть ли не всемогущей.       На самом деле ей предстояло обучиться ещё очень многому, но это никогда не пугало любознательную Гермиону. Она была жадной до новых знаний и за время войны научилась мириться со своими ошибками. Теперь она всё чаще руководствовалась принципом, который гласил: «Не важно, сколько раз ты упал, важно, сколько раз смог подняться».       — Конарус, — Гермиона высушила волосы с помощью заклинания, стоя в одном полотенце напротив зеркала в ванной.       Она окинула себя с головы до ног оценивающим взглядом. Ей нравилась её тонкая изящная шея, стройные длинные руки, небольшая аккуратная грудь. Гермиона уже не чувствовала себя угловатым подростком, как это было в школе. За время войны она действительно выросла, и её тело приобрело женственные черты.       Она неторопливо завязала волосы в хвост почти на макушке, чтобы они не мешали ей. Узкие джинсы, тёмная футболка, широкая джинсовая куртка — в последнее время Гермиона отдавала предпочтение максимально удобной одежде, не заморачиваясь насчёт лишних деталей и ненужных аксессуаров. Она без колебаний перестала носить свой любимый браслет из белого золота, который Гарри и Рон подарили ей на совершеннолетие в угоду новой защитной экипировке для рук.       Наконец, как только Гермиона собралась и обулась, она использовала свой новый порт-ключ, чтобы переместиться сразу на четвёртый уровень подвалов прямо в департамент.       Она появилась посреди министерского коридора и обнаружила, что Падма с Симусом уже напропалую горячо спорили о чём-то, а Малфой, как всегда, отрешённо стоял в гордом одиночестве в противоположном углу коридора, опёршись на холодную стену. Гермиона раздумывала, к кому подойти, но её замешательство длилось недолго. Она решительным шагом направилась в сторону Малфоя. Он уже не вызывал в ней желания провалиться как можно глубже под землю или срочно накинуть мантию-невидимку в его присутствии.       Ей хотелось взять всё от обучения в Отряде, и в том числе ей нужны были советы Малфоя. Иногда она нуждалась в них, как в воздухе, чтобы продолжать дальше. Пусть она сама не всегда признавала это.       — Привет, — Гермиона постаралась поздороваться как можно более естественно, но не была уверена, что у неё получилось.       Она никогда не могла предугадать, что в следующую секунду скажет Малфой, как он отреагирует на её слова или действия. Она всё ещё плохо знала его, но внутренний голос настойчиво твердил, что это не так уж сложно исправить.       — Привет, Грейнджер, — лениво протянул Драко.       Он явно был не в таком боевом настроении, как она сама. Может быть, он плохо спал или с утра уже успел с кем-нибудь переругаться, но Гермиона всё ещё не знала, как вывести его на непринуждённый диалог. Она заметила синяки у него под глазами.       — Как… Как твои дела? — Гермионе показалось крайне неловко задавать такой банальный вопрос, но ничего лучше пока не пришло ей на ум.       — О, Мерлин, давай сегодня без «как дела», Грейнджер, — Драко карикатурно закатил глаза, — Лучше подумай о тренировке. Ты можешь успеть что-то спросить у меня, пока не поздно.       — Я не буду спорить с тем, что ты мне здорово помог в прошлый раз, Малфой, но почему ты так уверен, что я постоянно нуждаюсь в твоих бесценных советах? — казалось, он задел уязвимое место Гермионы, уколол её так просто и без предупреждения.       Он очень серьёзно и внимательно посмотрел на неё, а после этого абсолютно спокойно произнёс:       — Я не принуждаю тебя пользоваться моими советами и вообще выслушивать их. Я лишь вижу, что они эффективны.       Гермионе вдруг стало как-то неловко и даже немного стыдно за то, что она чуть не наехала на своего напарника без видимой на то причины, но извиняться перед Драко Малфоем всё ещё казалось ей таким неестественным, что всё, что она смогла выдавить, было:       — Ты прав. У нас одна цель — поражение врага. А всё остальное совсем не важно. Малфой вдруг оживился и даже немного подался вперёд. Понизив голос, он сказал, глядя Гермионе в глаза:       — Я бы поспорил насчёт последнего, Грейнджер.       Неизвестно, к чему привёл бы их разговор посреди переполненного коридора, если бы с другого конца не послышался голос Люпина:       — Новобранцы, прошу всех за мной! Сегодня вам нужно запомнить много информации, кто-то из вас услышит её впервые.       Гермиона заинтересованно посмотрела на Малфоя и решила не отходить от него далеко. В глубине души ей было приятно, что он помогал ей, пусть даже он делал это лишь для того, чтобы продемонстрировать своё превосходство.       Они зашли в тот же зал для тренировок, что и вчера, и у Гермионы начало складываться ощущение, как будто она вовсе не покидала его. Тренировка, перерыв на сон, тренировка. Примерно к такому ритму жизни она привыкла во время войны, и поэтому ей было проще смириться с постоянной необходимостью находиться здесь, чем некоторым другим членам Отряда.       — Охотники, всем на изготовку! Постройтесь в линию и начинайте разминку, сначала бег по периметру зала две минуты по моей команде, — скомандовал Люпин, косясь на свои карманные часы на цепочке.       В помещении было не так удобно бежать, как на стадионе Кингс-Кросс, но зато дистанция была совершенно несерьёзной, что сильно обрадовало Гермиону.       — На старт, внимание, марш! По моему свистку в обратную сторону, — Люпин казался более строгим командиром, чем Тонкс. Возможно, в силу возраста, ведь он был значительно старше Нимфадоры.       Римус заставил новобранцев сделать достаточно мощную разминку, которая больше походила на полноценную тренировку.       — Отжимания с колен! Десять, девять…       Гермиона начала уставать, но, посмотрев на Малфоя, который, хоть и изрядно вспотел, но был готов, казалось, пробежать ещё хоть целый марафон, она взяла себя в руки и из последних сил доделала подход.       Наконец, Люпин разрешил им отдышаться и даже велел им сесть на пол. Гермиона с облегчением приземлилась поближе к середине зала, чтобы хорошо слышать командира, и она увидела, что Падма с Симусом решили присоединиться к ней.       — Если наши тренировки с Люпином всегда будут в таком ударном темпе, держу пари, я вылечу из Отряда ещё до пробной миссии, — недовольно прошептала Патил, подсаживаясь к Гермионе.       — Итак, вы должны очень внимательно послушать то, что я вам скажу, — командир понизил голос, привлекая тем самым внимание тех, кто отвлёкся на разговоры, и в зале повисла тягостная тишина, — У нас мало времени, чтобы досконально обучить вас, но мы с Тонкс и другими преподавателями постараемся дать вам базовые знания ведения боя, и будем надеяться, что большинство из этих навыков вам не понадобятся. Вы все совершеннолетние, и большинство заклинаний отработано вами во время учёбы в Хогвартсе, даже если вы не закончили все семь курсов. Но вы рискуете столкнуться с ситуацией, когда противник может обезоружить вас, и вам придётся вспомнить всё, что я сегодня говорил.       Гермиона покосилась в сторону, где сидел Малфой, и невольно представила его в схватке с каким-нибудь оборотнем, но поспешила отвернуться, пока тот не заметил её взгляда.       — Начнём с того, что, оказавшись без оружия, вы испытаете чувство ужаса и страха, и это уже половина на пути к проигрышу в рукопашном бою. Будь то оборотень, вампир, тролль или егерь, скорее всего противник будет значительно превосходить вас по физическим характеристикам. Это не значит, что нельзя выйти из схватки живым, но нужно помнить, что ваша основная цель в таком случае — это выиграть время, чтобы сразу же обратиться в бегство.       В зале по-прежнему стояла оглушающая тишина, и Гермионе даже стало как-то не по себе. В её сознании промелькнули сцены из недавнего прошлого, где несколько егерей взяли их с Гарри и Роном в заложники, а они не смогли оказать им серьёзного сопротивления.       — Самые уязвимые места на теле любого существа с человеческим обликом — это глаза, горло, пах и колени. Попав в болевую точку, вы значительно поднимете свои шансы на выживание и выиграете время. Выколоть глаза можно не только ножом. Если сильно нажать на них пальцами, это тоже сработает. Вы лишите противника способности ориентироваться в пространстве. Дальше горло. Можно бить кулаком, но лучше сделать жёсткий захват сзади и пережать сонную артерию. Удар в пах лишает равновесия, особенно в сочетании с другими ударами. Ну и конечно, локти, колени и любые уязвимые суставы. Ударив ногой по коленной чашечке, вы почти наверняка окажетесь в доминирующей позиции на какое-то время.       Люпин многозначительно окинул взглядом притихших новобранцев и продолжил:       — Вы должны попытаться измотать своего противника, даже если это тролль, который одним ударом может снести вас. Максимально уклоняйтесь от ударов, а не блокируйте их. Используйте отвлекающие манёвры — ложные удары, выпады, шаги, сбивающие с толку. Это может спасти жизнь вам и вашему напарнику. Падма Патил подняла руку.       — Да, Падма, у тебя есть какой-то вопрос?       — Командир, а что нам делать, если нас уже схватили? Как вырваться? В прошлом мне не очень это удавалось.       — Я как раз хотел сказать об этом в завершении нашей краткой лекции, но раз уж ты спросила, выходи сюда. Я покажу приём на тебе всем остальным.       Падма, уже сто раз пожалевшая о своём излишнем любопытстве, теперь стояла возле Люпина посреди тренировочного зала, и множество глаз было устремлено на неё.       Командир резко схватил её за длинный хвост и слегка потянул на себя. Девушка не издала ни звука, и только её глаза выдавали нескрываемое беспокойство.       — Видите, как легко я получил контроль над всем телом противника, всего одним движением. Теперь схвати меня за запястье, очень крепко. Это ослабит натяжение волос.       Падма обеими руками обхватила командира за основание кисти и почувствовала небольшое облегчение.       — Отлично, теперь можно схватить противника за мизинец и отогнуть его, но только резко. Это доставит боль и есть шанс, что он отпустит руку. Попробуй.       Девушке пришлось изловчиться, чтобы нащупать нужный палец, но она достаточно точно повторила всё, что сказал ей Люпин на практике.       — А дальше выполняете уже известный вам приём — бьёте в уязвимое место, в пах или живот, как можно более неожиданно, желательно коленкой, чтобы с одного удара высвободиться из захвата, если этого не получилось раньше. Сейчас необязательно меня бить, Падма. — Люпин усмехнулся, думаю, суть ясна.       — Ну и как тебе побыть жертвой? Жаль, что профессор… То есть, командир, не разрешил тебе его пнуть, — развеселился Симус.       Гермиона улыбнулась, глядя на этих двоих. Они явно хорошо сработаются. И она вновь бросила взгляд в сторону одиноко сидящего в стороне Малфоя. Он напомнил ей рыцаря печального образа.       Наконец, Люпин посчитал, что на сегодня теории достаточно и пора приступить к практике.       — Постройтесь в две линии напротив друг друга и отработайте несколько приёмов, но не переусердствуйте. Уклонение от удара, имитация удара в уязвимое место. Ориентировочно по десять секунд и переходите к следующему, пока линия не кончится. Начали!       Гермионе сначала досталось несколько девочек, от ударов которых уклониться было не так трудно, и она даже воодушевилась. Но затем, встретившись с Райаном Фелпсом, она поняла, что рано обрадовалась. Он поставил блоки на все её попытки и в конце схватил её за горло. Маркус Флинт вообще не церемонился, а сразу пнул её ногой по колену, и Гермиона упала, потеряв равновесие.       — Отлично, Маркус, — похвала от Люпина резанула слух Гермионы, и она разозлилась не на шутку.       Она поднялась с пола и без зазрения совести двинула ему кулаком между глаз. Флинт покраснел от ярости, но свисток командира возвестил о смене партнёра по спаррингу.       Лишь к концу линии Гермиона встретилась с Падмой, а затем и с Малфоем. Драко уже был разгорячён и зол, видимо, после схватки с кем-то из бывших гриффиндорцев. Он действовал быстро, так агрессивно, что Гермионе пришлось сразу провалиться в глухую оборону. Прозвучал финальный свисток.       — Теперь работаете со своим напарником, рассредоточиться по залу, быстро! Задача — отработать как можно больше приёмов, время не ограничено!       — Я видел, как ты вмазала Флинту, Грейнджер, — запыхавшись, почти шёпотом сказал Драко.       — Давай, Малфой, смотри, как бы я не врезала тебе с тем же успехом, — ответила Гермиона, уже настроившись на схватку.       — Весьма дерзко, Грейнджер.       Адреналин закипел в крови у обоих.       Гермиона сделала несколько быстрых шагов, сбивающих с толку, защищая руками своё лицо от ударов. Оказавшись чуть сбоку от Малфоя, она в один миг очутилась позади него и не могла не воспользоваться моментом. Гермиона не раздумывала, она действовала слепо и инстинктивно.       Драко почувствовал крепкую хватку тонких рук девушки на своей шее. Несмотря на то, что он был значительно выше Гермионы, это не помешало ей осуществить удушающий захват сзади.       В этот момент Люпин заметил промедление в действиях этих двух, и подошёл вплотную к Гермионе, стискивающей шею Драко мёртвой хваткой.       — Малфой, — спокойно обратился к нему командир, — Ты знаешь приём, чтобы выйти из удушающего? Драко сдавленно ответил:       — Да.       — Отлично! Пожалуйста, продемонстрируй его всем, — Люпин дунул в свисток, и все оглянулись.       Гермиона чувствовала горячее тяжёлое дыхание Драко на своих руках, но не ослабляла хват.       Она прижималась к нему грудью со спины, и он ощущал биение её сердца. Пульс у обоих зашкаливал.       — Всем внимание! Выход из удушающего. Сейчас Драко должен взяться двумя руками за руку, которая его удерживает и повернуть голову в сторону локтя держащего. Выполнять, — скомандовал Римус.       Драко взялся за правую руку Гермионы и повернул голову, как велел Люпин.       — Теперь отставить правую ногу назад, вплотную к ноге противника и присесть. После этого смещаете нападающего в сторону правой ноги так, чтобы он упал.       Малфой не мешкал ни секунды, и в момент, когда он выбил Гермиону из точки равновесия, она упала прямо ему под ноги, чертыхаясь. Драко подал ей руку. Гермиона растерянно моргала.       — Вставай, Грейнджер, — он подал ей руку, — Мы ещё не закончили, — Драко прошептал ей это на ухо, пока она поднималась, так, чтобы услышала только она.       — Продолжаем! — свисток Люпина полностью вернул её к реальности. Гермиона увидела в глазах Драко разгоревшуюся искру, ему хотелось отомстить ей за тот приём, который она без зазрения совести решила отработать на нём.       Несколько взаимных ударов, тычков, казалось, что борьба зашла в тупик. Как вдруг Гермиона почувствовала резкую боль в районе головы. Малфой схватил её за волосы.       — Ау, чёрт, — возмутилась Гермиона, но тут же взяла себя в руки и постаралась вспомнить всё то, что рассказывал Римус.       Она схватила Драко за запястье обеими руками и постаралась ударить его ногой хотя бы куда-нибудь в пределы досягаемости. Но так как Малфой стоял достаточно далеко, удар получился вымученный и слабый.       — Я оценил твои старания, Грейнджер, реакция неплохая, но... Увы, не сегодня, — парировал Малфой.       Гермиона вдруг почувствовала себя безвольной жертвой, неспособной дать отпор, и адреналин ударил ей в голову.       Она резко развернула голову, насколько могла, и укусила Драко за руку. Это спасло положение, и он, корчась от боли, отпустил её хвост.       — Блять, — не сдержался Драко, — А ты, оказывается, можешь быть той ещё стервой, если захочешь.       Гермиона только дерзко хмыкнула и отошла в сторону.       — Смена напарника! Один из пары идёт к следующему, и так по кругу.       Оставшаяся часть тренировки прошла более спокойно и менее травматично, а Гермиона не могла отделаться от мысли, что перешла какую-то границу в поединке с Малфоем. То чувство, которое она испытала, было похоже на то, когда Беллатриса взяла её в заложники, и это заставило Гермиону сорваться с цепи.       — На сегодня достаточно, — заявил Люпин, — Завтра у вас выходной. Затем будет лекция по психологии борьбы, которую проведёт для вас бывший сотрудник Подразделения по поимке оборотней, мистер Ли.       Новобранцы с облегчением выдохнули.       — Извини, что укусила тебя, — Гермиона подошла к Малфою и опустила глаза, — Возможно, это было лишним.       — Грейнджер, посмотри на меня, — Драко подошёл к ней вплотную и притянул её лицо к себе за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза, — Ты никогда, слышишь, никогда не должна извиняться за то, что происходит на тренировках. Это подготовка к реальному бою. Здесь каждый должен драться до последнего, использовать любые грязные приёмы, чтобы стать сильнее и эффективнее.       Она поспешила высвободиться из его пальцев, касающихся её лица.       — Только не говори, что тебе это понравилось, — развеселилась Гермиона, кивнув в сторону его предплечья.       Малфой ухмыльнулся, демонстративно разглядывая красные отпечатки от её зубов на своей белой руке.       — Ты в своём уме, Грейнджер, и кому, интересно, может понравиться такое? — Драко уже не мог сдержать смех.       Возможно, так подействовала тренировка, обострившееся за время неё чувство опасности и выбросы адреналина, но сейчас бывший слизеринец и гриффиндорка стояли бок о бок, покатываясь со смеху, посреди большого серого помещения.       — Чё это вы тут ржёте? — внезапно откуда-то сзади послышался суровый голос Симуса Финнигана.       Драко посмотрел на него с нескрываемым презрением:       — Интересно, с каких пор ты решил, что кто-то должен спрашивать твоего разрешения?       — С тех самых, когда ты и твоя змеиная семейка присягнули самому гнусному отродью магического мира, — Симус явно не был настроен на мирный диалог.       — Сейчас он такой же охотник, как и ты, — неожиданно вступилась Гермиона.       Выпад Финнигана явно разозлил её.       — Смотрите-ка! Наш старый добрый Пожиратель Смерти решил поиграть в добренького, — Симус сделал зловещую паузу, — У тебя ничего не выйдет, я расстрою все твои подлые планы, скользкий ублюдок!       Драко не выдержал. Он схватил Симуса за рубашку и хотел было оттолкнуть от себя, но тот изловчился и ударил Малфоя ногой в районе живота. После этого Драко рассвирепел и повалил Финнигана на пол, между ними завязалась самая настоящая схватка. Гермиона попыталась что-то выкрикнуть, но она понимала, что дело зашло слишком далеко, и вряд ли её теперь кто-то послушает. Она подбежала к парням, валяющимся на полу и бессовестно молотящими друг друга, чтобы разнять их.       — Отвали, Грейнджер! Блять! Не лезь сюда! — Малфой был просто в ярости, и Гермионе показалось, что в его голосе промелькнуло отчаяние.       Вскоре вокруг пары дерущихся собралось изрядное количество народа, и Люпин подоспел как раз в тот момент, когда Симус ударил Драко по лицу, разбив ему нос.       — Отставить! Что здесь происходит? — Римус был явно не в восторге от того, что его же воспитанники решили таким методом выяснять отношения.       — Вы просто не понимаете, кто он такой, вы не знаете, чем рискуете… — выпалил Симус.       — Я поспешу тебе напомнить, Финниган, что если вы продолжите в таком темпе, вы не будете допущены даже до тестовой миссии, и мне не важно, кто из вас первый начал. Здесь все равны. Я обращаюсь ко всем! Свои предрассудки оставьте за пределами этого зала! Всем ясно?       Люпин окинул всех взглядом, резко развернулся и зашагал, слегка хромая, в сторону выхода.       Симус злобно посмотрел на Малфоя, затем на Гермиону и на появившуюся из ниоткуда Падму и удалился, потирая плечо.       Толпа потеряла интерес, и Драко с Гермионой опять остались почти одни посреди зала.       Гермиона всё ещё не могла смириться с тем, как Малфой себя повёл, с его дерзкими и такими обидными словами.       — Между прочим, я защищала твою задницу, Малфой, ты не имеешь права… — Драко оборвал её жестом, призывающим к молчанию.       — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, ясно? — лицо Драко вдруг приняло такое привычное ей холодное выражение.       Казалось, что даже воздух вокруг стал холоднее, и Гермиона сжалась изнутри.       — Мне нихера не нужно твоё фальшивое сочувствие, Грейнджер.       — Да как ты… смеешь, — выдохнула Гермиона, краснея у него на глазах.       — Ведь я же такое дерьмо для всех, верно? Ёбаный Пожиратель Смерти. Тогда какого хера ты делаешь вид, будто не считаешь меня таким? — в его глазах читалось такое безудержное отчаяние, какое Гермиона последний раз встречала во время войны, когда кто-то был обречён на верную смерть или долгую болезнь.       Её глаза наполнились слезами.       — Боже мой, — прошептала она, глядя ему в глаза, даже не стыдясь того, что она вот-вот заплачет, — Ты просто чёртов идиот, Драко. Ты… катись к чёрту!       Гермиона выбежала из зала, не оглядываясь назад.       Малфой стоял в недоумении, как будто оцепенев. То, что она назвала его по имени, отрезвило его. «Драко» — пронеслось в его голове набатом, как гром среди ясного неба. Он вдруг понял, что у неё не было никакой причины, чтобы вступаться за него, да ещё и публично. Его могут вышвырнуть из Отряда так же легко, как его туда взяли, и он очень хорошо это понимал.       Она сделала это просто так, не подумав. Не ожидая ничего взамен, не имея никакой выгоды с этого, не раздумывая ни секунды.       — Грёбаные гриффиндорцы, — подумал Драко.       Но в глубине души он чувствовал, что дело не только в этом. Она была искренней рядом с ним. Она умеет сочувствовать. Видеть что-то хорошее даже во тьме. Она. Только она.

***

      Гермиона встретила Падму в Атриуме и пригласила её к себе в гости. Они вместе перенеслись в квартиру Гермионы с помощью порт-ключа.       Девушки сидели на широкой кровати, и Живоглот запрыгнул на колени хозяйки.       — Я хочу попросить тебя об одной услуге, — начала Гермиона.       — Конечно, для тебя всё что угодно, — улыбнулась Падма, — И прости Симуса. Ты же знаешь, какой он. Молчит, молчит, а потом… Бам! И взрывается. Я уже привыкла.       — Ничего, это уже не важно. Малфой, он… Просто кретин. Я вообще не хочу думать о нём.       — Знаешь, а я даже могу его понять, — задумчиво произнесла Падма, — Он так сильно сторонится своей семьи, никогда не упоминает отца или мать, всегда держится особняком. Но все считают его сыном Пожирателя, как будто он вынужден всю жизнь расплачиваться за деяния своего папаши. Я не оправдываю Малфоя, но он не был взрослым человеком, когда всё плохое произошло с ним, Гермиона. Может быть, дети не должны отвечать так строго за грехи своих отцов?       — Не знаю. Я думаю, что согласна с тобой, но он как будто не понимает, что кто-то может относиться к нему нормально. Может, потому что сам не умеет?       — А может потому, что боится? Боится поверить в это.       Гермиона прикрыла глаза.       — Ну ладно, говори, что за просьба, — Падма заметила уныние подруги и решила сменить тему.       — Я хочу, чтобы ты меня подстригла. Коротко. Так, чтобы мои волосы нельзя было намотать на кулак.       Глаза Падмы округлились.       — Но… Гермиона… Это же твоё достояние, ну, как сказать, сокровище..       — Перестань, это всего лишь волосы, — голос Гермионы звучал так, как будто она сама не верила в то, что говорит, — Просто лучше это сделаешь ты, чем я сама.       — Хорошо. Как скажешь, — Падма подошла к комоду и взяла большие швейные ножницы, — Тебе лучше сесть прямо, чтобы было ровнее.       Гермиона села на свой любимый бархатный стул бордового оттенка, и ей стало невыносимо грустно. Она думала было сказать: «Нет», но уже было поздно менять своё решение. Она должна сделать то, что задумала. Должна быть сильнее своих эмоций. Падма отрезала кудрявые волосы по ровной линии, и теперь пряди едва доходили до середины шеи Гермионы.       — Ну вот, готово, можешь посмотреть, — Падма выглядела одновременно растерянной, но довольной своей работой.       — Спасибо, — Гермиона смотрела на себя в зеркало и ей захотелось, чтобы Малфой стоял здесь.       Её настигло острое желание закричать ему прямо в лицо: «Вот, посмотри, что я могу. Мне ничегошеньки это не стоит.»       И это было чистейшее враньё. И Гермиона понимала, что между ними есть стена, разрушить которую значит причинить друг другу неизбежную боль. И она не была уверена, что сможет это пережить, но была уверена, что ей это по какой-то причине необходимо.       Она действительно умела находить свет даже в полной темноте. Это был один из главных уроков войны.