Разборки - наш хлеб

      Утро понедельника, да? Столько мэмов, столько мата и столько карикатуры придумало человечество, чтобы описать это явление, что в одну фразу никак не уместить… Вчерашний день казался какими-то разрозненными пазлами, которые почему-то никак не сходились в одну картинку. Вроде бы ничего такого и не случилось, но с другой стороны… Моя «случайная» встреча с Димкой и случайная же встреча с его отцом, странная ситуация, которой я стал свидетелем, неудачный поход по салонам и, опять же, странная реакция Димы…       В какой-то момент всё разом стало очень подозрительным. Я попытался проводить Диму в тот день, но в конечном итоге где-то рядом с домом он свернул во дворы и буквально за пару поворотов потерялся на чужих для меня улочках.       … А может не такой уж и случайной была наша встреча? Меня отчего-то смущало место, где мы пересеклись. Дима, судя по его реакции, определённо был знаком с тату-салоном под громким названием «Леди с кастетом». И означало это одно — он всё ещё как-то связан с Грешником.       Как знать? Я ведь ничего не слышал о его друзьях. Конечно, я предполагал, что у такого придурка их наличие стремится к нейтральному элементу в алгебре — проще говоря, их число ровняется нулю — но откуда мне знать наверняка? Я начал интересоваться его жизнью сравнительно недавно. Если сказать точнее — ровно как неделю и явно не с доброй воли самого Димы. А если Грешник действительно ему помоглал, то, возможно, он его хороший знакомый или даже друг. По иронии, у самых отбитых мерзавцев бывают самые верные друзья. Так чем наш комик хуже? Да, он весьма неординарный персонаж, но почему я не рассматривал саму возможность наличия у него друзей? Хоть он и пытался убедить меня в том, что он герой-одиночка, «пати» не для него и всё такое. Но… у всех есть друзья. Плохие или хорошие — они есть.       Люди — социальные существа и Дима не исключение. А если Грешник поддерживает с ним общение, но не засветился в школе, значит — они встречаются где-то на безопасной территории. Со слов самого Мухина было ясно, что Грешник конкретно так шифруется, именно поэтому такой вариант звучит вполне обоснованно.       И-так, если подытожить, получается, что Дима предположительно встречался с Грешником в воскресенье. В салоне. Хах, выходит, ниточку я чудом всё-таки ухватил. Явный минус заключается в том, что если этот салон их частое местечко для встреч и оба они считают его «безопасным», значит владелец или мастер скорее всего — тоже в их консте. Даже если нет — Грешник как пить дать уже перехватил мастера, подчищая за собой хвост — иначе не дал бы мне фотку. Это усложняет дело. Ясен пень, я не надеялся на лёгкую игру, но всё-таки мечтал прийти, показать фото и получить хотя бы пинок в нужном направлении. А выходит, на прямой вопрос о Грешнике от меня попросту отромозятся и увидев тату, скорее всего, тоже. Поэтому теперь нужно быть осторожнее в поисках. Похожу туда пару дней, позадаю отвлекающих вопросов, может получиться кого-то разговорить. Я ж подросток? Почему я не могу хотеть татушку? Насколько я знаю, именно в моём возрасте чаще всего и возникает этот соблазн. Не факт, что я смогу её сделать — на такое, если я правильно понимаю, нужно письменно разрешение родителей — но повод заглянуть в салон у меня будет…       В таких размышлениях и прошло моё утро. Отец со мной сегодня не завтракал и мне впервые за долгое время удалось действительно вкусно поесть. Ну не усваивает мой желудок еду, в подавляющей, саднящей во всех местах атмосфере. Стоит отцу открыть рот и любая еда сразу теряет свой вкус. Вечно я ему сижу не так, ем не так, смотрю не так и вообще свинья сбежавшая из сарая. От таких речей за едой недолго стать дистрофиком, потому что пища просто не усваивается! А всё что принудительно попало в рот проходит транзитом. И как я не загнулся от заворота кишок в этом доме сам не понимаю.       В приятном одиночестве позавтракав, я пошёл к кабинету отца — отрапортовать, что его никудышный сын соизволил отправиться в школу, исправлять свои никчёмные мозги и застал очень интересную картину: дверь в кабинет, каким-то невъебенным чудом оказалась приоткрытой. Отец очень ревностно относится к своему рабочему пространству, только попробуй не постучать или не закрыть за собой дверь на язычок! Но сегодня, видимо, он решал важные дела в спешке и спустил эту оплошность своему подчинённому. Я краем глаза заглянул в помещение в надежде избежать необходимости заходить в кабинет — всегда можно сказать, что отец был занят, а я такой заботливый сын, благоразумно решил его не отвлекать от работы. Но промелькнувшая в диалоге фамилия заставила меня напрячь уши и нервно вслушаться.       — Что там с нашим неприятным делом? — Извечно-сухим тоном поинтересовался отец.       — Мухин передал Ваше сообщение. — Дима?! — Спрашивал за оплату его неофициальной работы. Как прикажете с ним поступить? — Холодным металлическим голосом отчитался мужчина в чёрном пиджаке — личный помощник отца.       — Он нам больше не понадобится. — Отмахнулся отец. — Будет меня искать — просто игнорируй. Найди на него что-то и избавься. — Скривив в отвращении губы едко бросил отец. Шок от услышанного скрутил спазмом желудок.       — Понял. — Кивнул в ответ мужчина. — Возьму это на себя.       Стряхнув с себя наваждение я нервно постучал, чтобы опередить развернувшегося к выходу работника.       — Отец? Ты занят? — Бодрым тоном спросил я, будто не слышал ничего шокирующего.       — Что ты хочешь? — Зло рыкнул он.       — Только хотел сказать, что иду в школу. — Оповестил я, занырнув в кабинет одной лишь головой.       — Не видишь, что я занят?! — Рассвирепел мужчина. — Сколько раз просил не отвлекать меня, всякой ерундой когда работаю! — Ровно столько же, сколько и напоминал отчитываться перед тобой о каждом моём шаге — едко отметил я про себя. — Иди, учись. И не беспокой меня сегодня до пяти!       — Понял. Я ушёл! — Я захлопнул дверь и умчал за угол, стараясь восстановить спёртое дыхание.       Что я только что услышал?! Как мир тесен… «Мухиных» в моём городе не много. А учитывая то, что я видел в воскресенье… не сложно догадаться о каком конкретно Мухине шла речь. Первым делом, ясень хрен, я подумал на Димку — уж слишком яркая ассоциация закрепилась на его фамилию. Но потом, судорожная соображалка соединила паззл воедино — Мухин старший влип в какую-то историю с моим отцом и похоже он стал «расходным материалом». Отец его руками сделал грязную работу, а от наивного дурака решил попросту избавится, свалив вину на его плечи. Судя по тому что я успел разглядеть вчера — Мухин старший кому-то угрожал, очевидно, по приказу отца. И теперь, хочет получить выплату за неблагодарную работу, за что, по иронии, и получит «вознаграждение» от помощника моего старика. Это решённое дело — Мухину не тягаться с батей.       Нужно было срочно искать выход из ситуации. Нет, на этого ублюдка мне было плевать — он сам виноват в том, в каком положении оказался. И будь он хоть трижды отцом моего Димки — я не намерен за него заступаться до тех пор пока сам Дима не попросит. Но проблема в другом: если Мухин старший попадёт под раздачу, то неприятности начнутся у всех, кто живёт в том доме. В данной ситуации я, первым делом, беспокоился за своего идиота. Нужно как можно быстрее забрать оттуда Диму!       Мысли в голове путались, хотелось обмозговать все проблемы одновременно и быстро придумать выход, но сделать этого в подобном состоянии, у меня, понятное дело, не вышло. Пользуясь сегодняшней занятостью отца я отделался от водителя и взвинченным шагом поспешил по обходной дороге к школе. Мысли на холоде немного замедлились, застывая в мозгу как в остывшем холодце, но тревожность никуда не делась. Я беспокоился за Димку. Беспокоился до чёрных точек перед глазами. Мне необходимо было его увидеть! Хотя бы одним глазком, убедиться, что с ним всё в порядке.       Моё яростное стремление несло меня по дороге бесконтрольным вихрем, пока взгляд не наткнулся на чертовски знакомую фигуру. Я тупо замер, как идиот всматриваясь в спину стоящего перед переходом человека. Может у меня уже глюки? Я так хотел увидеть Диму, представлял это, проигрывал в голове сценарий, что заметив его силуэт буквально перед носом… встал как вкопанный, не веря своим глазам.       Полупустынная дорога, одинокая фигура у светофора… Что-то во всём этом казалось странно знакомым и практически нереальным, как давно забытое дэжавю. Вокруг всё слегка помутнело и стало белеть… Первый снег… Неприятное предчувствие и тревога зашевелились где-то под сердцем. Мне хотелось окликнуть его, подойти и схватить за руку, растормошить! Но тело будто окаменело: я сам не понимал отчего медлю и сомневаюсь. Казалось, я внезапно погрузился в старый забытый сон и под пеленой кошмара не могу переставлять ватные ноги.       Мы стояли долго. Светофор уже несколько раз успел сменить цвет с красного на зелёный и наоборот… И чем дольше я медлил, тем сложнее казалась задача окликнуть его. В какой-то миг, я увидел, что он решительно поднял опущенную голову и шагнул на переход, оставляя меня одного с моими сожалениями.       Я так и не смог решиться… Как будто вокруг него была непроницаемая вуаль, казалось, я просто не мог этого сделать. Но это меня не оправдывает…       День в школе ощущался вяло-текучим по своей консистенции. Я никак не мог отделаться от ощущения беспричинной тревоги за Димку и еле удерживал себя за партой. Но на переменах мне всё никак не удавалось его выследить.       На уроке английского я услышал от одноклассника, что учительница просто в бешенстве от выходки Мухина из девятого А и тут же принялся заинтересованно выяснять детали истории.       Ну что сказать? Дима, чёрт возьми, это просто Дима! Я еле сдержал смех… Это ж надо такой конёк откинуть! Вот почему его не видно было на переменах — наверняка отсиживался в тихом местечке и приходил в кабинет только после звонка на урок.       Застать этого неуловимого удалось только перед шестым уроком, в общем коридоре второго этажа. Стоило мне клюнуть его макушку зрачками, как он, тут же, будто почувствовав — обернулся. Вид у него был до колик уморительным: глаза такие, перепуганные-перепуганные!       Но стоило мне попытаться ускорить шаг, как этот коненый невротик тот час сорвался с места и неожиданно дал дёру, как заяц! Ноги сами понесли меня вслед за новоиспечённым спринетром. Он кубарем скатился с лестницы — и я за ним, перепрыгивая длинными шагами за раз несколько ступеней. Я ему крикнул остановиться, а он мне в ответ нагло огрызнулся, вот ведь, зараза!       Заловил я таки свою рыбку у столовки и как дурак-младшеклассник спрятался за стеной от учителя трудового класса. Добиться внятного ответа за Димкин поступок мне не удалось… Видите ли рожа у меня маньяческая была! А какой она будет, если я пол-дня мучался гадким предчувствием и извёлся весь пока нашёл эту дурную обезьянку? Кто ж знает, какой проводок у него в мозгу на этот раз закоротил?       Проверив коридор, я, без объяснений, потащил его к многострадальному мед пункту. Приволок, щёлкнул замком, примостил попец на койку и утянул его себе на колени…       — Ох?! ЭЙ! Ты чё?! Совсем шарики за ролики закатились?! Пусти меня, ты, ржавый пылесос! — Перепуганно затараторил Димка. — П-придурок, что творишь нахер?!       — Заткни в себе стерву и просто помолчи, если не хочешь чтобы тебя заткнул я. — Я пропустил ладони под его руками, обхватив худой торс, и блаженно прикрыл глаза, устраивая голову на его остром плече.       — Ма-акс? Ты… ты чего это вдруг? — Подал неуверенный голос Димка после минутного молчания.       — Снимаю стресс. Тебе-то что? А, может тебе больше нравится получать увечья? Ну, даже если так, то мне теперь это не интересно…       — Что за чёрт?! Если не интересно, тогда что ты хочешь сде… — Я не удержался и уткнулся носом в основание его шеи вдыхая еле ощутимый запах кожи, как сорвавшийся с цепи пёс, ей богу. — Аргх! М-м… Мне щекотно, прекрати… — Но я естественно не прекратил. — Тц-хах… Хн-н… — услышав какие звуки издал Димка в попытке сдержать смех, я вдруг понял, как сильно хочу коснуться губами ямочки над его ключицей. — Бля, Ма-а-акс! — почти простонал он, роняя на меня голову и сьезжая с моих коленей в попытке удрать. — Я ненавижу щекотку! Уж лучше влепи мне затрещину или засади кулаком в солнышко, только не это!       — Хо-хо, вот как? Обещаешь хорошо себя вести и не выёбываться? — Спросил я, приоткрывая от удивления глаза.       — Что угодно, только не делай так больше! Не дыши мне в шею! — Взмолился он, пытаясь расцепить мои руки на своей талии, но я только сильнее переплёл пальцы.       — Прям, всё что угодно? — Выдохнул полушепотом я над его ухом.       — Блядь! — Взвизгнул он, прикрывая ладонью ухо. — Всё! Всё, кроме щекотки! Я сделаю всё, что скажешь! — В его голос прорвались истеричные нотки, и я решил сжалиться над младшеньким.       Ах, если бы я раньше знал, что стоит льшь пощекотать этого парня и он тут же согласиться на всё…       — Тогда просто заткнись и дай мне насладиться моментом. — Сказал я, удивляясь тому, как до мурашек приятно обнимать эту мелкую заразу. Бурлящие в голове переживания наконец улеглись и я буквально плавился от облегчения. Можно я просто и дальше буду вот так обнимать его со спины всю оставшуюся вечность? Не хочу выпускать его из рук ни на секунду. — Но… я думаю, что ты заслужил наказание за своё поведение ранее… — Ехидно почти пропел я, облизываясь как кот на сметану.       — Фак, мне страшно. Что ты собираешься-о-ох?.. — Он резко втянул воздух и замолчал, когда я всё-таки реализовал одно из самых острых желаний.       Я слегка коснулся губами сначала его шеи, потом чувствительного места за ухом, а затем, растянув воротник его кофты правой рукой, достал-таки зубами до острой ключицы.       — Ма-а-акс… — Почти всхлипнул Димка, даря экстаз моим ушам. — Максим, не надо… Макс? — Димка испуганно замер и враз напрягся. — Волков, если ты сейчас же не прекратишь, то я не смогу вернуться на уроки. — Внезапно процедил он, и я удивлённо оторвался от своего занятия, различая панические нотки в его голосе.       Я может и не заметил бы, если б не Димкин оклик и не красноречивые ёрзания на моих коленях, но опустив взгляд я с удивлением заметил вполне однозначный бугорок выпирающий на его джинсах.       — Ого, ты…       — Просто сделай то, что советовал мне — заткнись и сделай вид, что ничего не заметил. Либо отпусти меня к херам наконец, либо тихо посиди минутку спокойно. — Выдохнул он, с плохо скрываемым раздражением.       Я, ошалев от его реакции на мои прикосновения, прокашлялся и послушно прекратил дразнить Димку, но из обьятий не выпустил — ещё чего доброго сбежит. Повисло неловкое молчание. Димка пытался успокоится, а я… А я отчего-то чувствовал радость в перемешку с жутчайшим смущением. Хотя у меня страшно чесались руки что-нибудь учудить, но осознание всей ситуации и того, как должно быть чувствует себя Димка, я сдерживал всякие неуместные порывы.       Я думал, что бешу его, раздражаю одним своим именем и всё удивлялся, какого чёрта он до сих пор не сбежал, хотя мог бы. Если бы он только сопротивлялся сильнее я бы не стал насильно его удерживать. Но нет же — он подыгрывал! И более того, он завёлся! Из-за… из-за меня? Господи… поверить не могу. Сначала тот мой внезапный поцелуй, теперь это…       От всех этих мыслей сердце просто сошло с ума. Я был уверен — Димка определённо должен был почувствовать его бунт, так плотно прислоняясь спиной к моей груди…       Спустя пару минут неоднозначного сопения Димка внезапно задал отвлекающий вопрос, который помимо недоумения вызвал ещё и раздражение, что к моему удивлению отчего-то очень повеселило ехидную заразу. Я понял, что диалог явно свернул не в ту сторону в тот момент, когда Димка практически напрямую спросил как я к нему отношусь. Чёрт… И знаете что? Да, я струсил. Я был абсолютно не готов… к такому сложному шагу. Как бы не отреагировал Димка, мне кажется всё так или иначе поменялось бы. Я был не готов ни к одному из вариантов развития событий и моё очевидное отступление было ужасно неловким.       Мне хотелось закричать: «я просто хочу быть рядом»! Почему это нужно обрекать в такие сложные и неловкие слова? Как выразить всё что я чувствую простым языком? Хочу быть частью его жизни, хочу знать о нём всё. Хочу быть константой в его окружении, без которой не решить уравнение. Хочу быть незаменимой частью его самого. Почему я не могу просто быть рядом без лишних утомляющих объяснений? Я не знаю как описать, что чувствую. Слова кажутся такими мелочными, пустыми.       Я осознаю, что, возможно, мои чувства изменились слишком внезапно и вызывают сомнения, но прямо сейчас, в этот самый момент я предельно честен с собой. Такой решимости в себе я ещё не ощущал. Даже если… я неприятен ему, есть ли шанс остаться поблизости?       Он сказал, что не хочет водить со мной дружбу. Но сейчас и я этого не хочу. Между «просто другом» и «Димой Мухиным» есть огромная разница.       Боюсь, я и сам не понимал, что тогда предлагал ему. Оглядываясь назад, осознаю насколько жадным и эгоистичным был в тот день. Это было… не искренне. Моё «давай назовём меня другом и всем станет легче» звучало ничтожным оправданием в которое я и сам не верил. Сказал лишь чтобы сказать. Чтобы успокоить его и убедить уйти со мной.       Я жалок.       Но я всё ещё не могу отступится.       Однажды я устану бояться потерять то, что есть у нас сейчас и рискну. Но в настоящее время, пока я могу находиться поблизости и он меня не гонит… мне этого достаточно.       Кода Дима задал все сложные вопросы, которые хотел, наступила блаженная тишина. Наша тишина. Димка больше не вырывался и спокойно терпел мои объятья, а я не мог им насытиться. Мне примерещилось, что весь внешний мир на секунду застыл как в слоу-мо, сужаясь до размеров крошечного кабинета, в котором мы были только вдвоём.       Я знал, что рано или поздно он отстраниться, но момент, когда я должен был его отпустить наступил слишком внезапно. У Димки пилимкнул телефон и он очень спешно улизнул… Я ахринел с его реактивного побега, так что даже не смог ничего внятно спросить. Как только меня отпустил ступор я вышел за ним в коридор. Моё сегодняшнее обострённое чувство настороженности подтолкнуло меня к тому, чтобы перехватить его классную в коридоре.       —… Ох, Мухин? — Удивилась неприятная женщина. — Только что слёзно отпрашивался с классного часа, жаловался на больной живот. Знаешь, Волков? Этот мелкий паршивец никогда не отпрашивался!       — Ну… И на старуху бывает проруха. — Хмыкнул я, задумчиво.       — Может ему и правда стало плохо? Вот ведь странность! — Охнула она, после чего переключилась на очередные жалобы.       И правда странно, он совершенно не выглядел больным. Я глубоко задумался, абсолютно не слушая, какую на этот раз Мивину мне гирляндой развешивают на уши. И тут мой взгляд упал в витражное окно, возле которого мы и пересеклись с классной Димы. Я выхватил взглядом знакомую фигуру и поражённо усмехнулся.       Ну-ну. Отпрашивался, значит? С больным животом так не бегают.