Основной инстинкт

      Саске бросил несколько прощальных слов, уверенно кивнул встревоженной Ино, задумчиво смотрящей на него из-под густой челки, и проводил друзей долгим взглядом. Наруто не оглядывался, направляясь куда-то вперед, не в пространство, а в будущее, предвкушая всем телом хорошую вечеринку и не скрывая желаний ни в громком смехе, ни в широких быстрых шагах. У поворота Саске еще раз махнули, словно давая последний шанс передумать и нагнать их, но он лишь коротко покачал головой и достал из кармана телефон, вслепую набирая номер брата и слизывая с пересохших губ странную обидную горечь. Итачи пропустил пару гудков и сбросил, ответив автоматическим сообщением, что он в пути. Саске зябко поежился и, подумав пару секунд, накинул на плечи пиджак брата и нахохлился, становясь похожим на очень мрачного злого цыпленка на жердочке. Теплее не стало — непонятный холод жил под самой кожей, струился по венам, как река по руслу. Но кое-что все-таки изменилось. У самого воротника пиджак еще слабо, дразняще пах морем и цитрусами, запах стремительно исчезал, уступая сухому синтетическому аромату химчистки, въевшемуся, кажется, в сами волокна ткани, и Саске с большим трудом подавил желание уткнуться в воротник носом, жадно вдыхая ускользающий шлейф Наруто. Он поднял лицо к небу, чтобы избежать лишнего искушения, и вспомнил, каким потрясающе красивым, глубоким и гипнотическим было небо, в которое они смотрели вдвоем. Пугающе нереальным, как весь этот вечер.       Итачи приехал через пару минут, остановившись на углу в зоне видимости. Действительно неподалеку все это время что ли ждал? Саске нервно оглянулся, жалея, что рядом нет ни одной поверхности, в которой он мог бы увидеть свое отражение. Ему казалось, что все в его виде кричит о произошедшем, что на его лице, на его коже написано все и даже больше в самых оскорбительных и грубых формулировках, но случайные гуляки не обращали на него внимания. Ну всяко, не больше чем на любого другого симпатичного парня в ночном городе, скользя по нему взглядом не без наслаждения, но не задерживаясь дольше пары секунд. Украдкой он прижал к носу воротник футболки. Не осталось ничего, даже его собственного запаха. От этого стало немного спокойнее и Саске, заметив как нетерпеливо мигнули фары, поспешил навстречу.       Внутри играла музыка. Что-то переливчатое, инструментальное, близко к классике, но из современного, в подстаканнике стоял пустой бумажный стаканчик от кофе, а на соседнем с водительским сиденье лежала толстая, немного потертая от многочисленных прочтений и пухнущая от маркеров и закладок, книга с профилем молодого светловолосого мужчины, глядящего куда-то в даль, на обложке. «Дарящий надежду: Как человек стал воплощением идеи». Саске протянул было к ней руку, но Итачи быстро убрал книгу в бардачок и через чур резко захлопнул его.       — А где твой дружок? — Старший аккуратно вырулил и направился в город, уверенно набирая скорость на почти пустых улицах.       — Ушел. — Саске чуть обиженно откинулся на спинку сиденья, рассеянно дергая замок на шее. Снял подвеску, на несколько секунд теряясь сознанием в сверкающих гранях и взвешивая ее в руке, представляя, каким теплым был металл, прикасаясь к горячей груди Наруто и раздраженно отбросил его на подушку. — У них вечеринка в общагах.       — Ммм… — Брат посмотрел на него обеспокоенно через зеркало заднего вида. — Как концерт?       — Отлично. — Саске быстро стянул футболку, обжигающую его кожу воспоминаниями, и набросил на плечи холодную рубашку, пробегаясь пальцами по пуговицам до самого горла. Так же поспешно стянул штаны, едва не запутавшись в штанинах, не жалея, упихал одежду в сумку комом, и, лишь закончив переодеваться, и застегнув на себе тесный жилет, как броню, защищающую его от того, что случилось, он сумел откинуться на мягкую спинку, пытаясь расслабиться, но все еще сражаясь с хаосом мыслей в своей голове.       Брат протянул ему через плечо серебристый блистер с мятной жвачкой.       — Мне не надо.       — Надо. И там где-то вода должна быть и влажные салфетки. Сотри макияж и выпей все, пока домой едем. Голодный?       — Нет. — Саске раздраженно дернул за мягкий белый язычок салфетки, но та следом за собой вытащила еще три и ему пришлось, раздраженно сминая пластиковую упаковку, упихивать лишнее обратно и с силой защелкивать сопротивляющуюся крышечку.       Глядя на свое отражение в боковом окне, Саске провел влажной тканью по лицу, стирая косметику и последние следы яркого вечера. На салфетке остались черные разводы и Саске, скомкав ее, сунул мусор в пустующий стаканчик. Из глубин темного стекла на него снова смотрел знакомый холодный и замкнутый подросток, затянутый в официоз и правила, и он робко попытался солгать себе, убедить и почти поверить, что то, что случилось, было с кем-то другим, он старался отгородиться от этого опыта, оставляя рефлексию на другой день. Тревога, болезненно скручивавшая каждый нерв, медленно и неохотно отпускала его, оседая смутной, легко игнорируемой тенью в районе желудка, но злорадно обещая взять свое ночью.       Итачи все еще бросал на него взволнованные взгляды и Саске смягчился, отвечая ему слабой улыбкой.       — Не стоит. — Он поджал губы, насыщая воздух тонким и нежным ароматом, успокаивающим молчаливо нервничающего альфу. — Все правда было здорово. Просто я устал. Слишком много… — Омега сглотнул, ощущая, как слово по-новому сладко и остро режет язык, наполняясь совсем иным, чем был до этого вечера, смыслом. — Эмоций за один вечер. — Он отвернулся, надеясь, что Итачи не успел разглядеть вспыхнувший на его щеках смущенный румянец и блеск в глазах, появляющиеся при одном воспоминании о произошедшем. Эмоций действительно было через край и своих и чужих и от пережитого опыта губы пересыхали, а внутри зрел тугой горячий узел. Было страшно до дрожи в коленях, но хотелось еще. Попробовать, почувствовать, разделить. Он действительно ждал следующего концерта…       В воздухе мягко повеяло табаком и вишнями, пробирая до самого нутра, успокаивая, как крепкие объятья. Вдоль позвоночника вверх пробежала теплая волна и волосы на затылке зашевелились, как от ласкового касания. Саске глубоко вдохнул, прикрывая глаза и откидываясь назад, и позволил брату уверенно проникнуть под кожу, в сердце и разум, наконец-то хоть не надолго унимая зябкую нервную судорогу.       На следующий день Саске вернулся в магазин. Круглосуточник встретил его поблекшей вывеской, совсем не такой яркой без подсветки, как виделось ему вчера, тихим гулом холодильников, и навязчивой попсовой мелодией приглушенно звучавшей из колонок под потолком. Майское золотисто-белое солнце проникало внутрь сквозь высокие витринные окна, наполняя помещение особым теплом и подчеркивая косыми лучами танцующие в воздухе пылинки. Звякнул уже знакомый колокольчик и девушка за стойкой взбодрилась, натягивая на лицо дежурную улыбку.       — Доброе утро!       Саске уронил взгляд на мигнувший экран телефона. Десять утра с мелочью.       Ночь далась ему отвратительно. Он спал короткими урывками минут по двадцать, каждый раз на излете фазы распахивая глаза и ощущая вновь на губах и в легких, обонянием, языком и сознанием чужие фантомные запахи. Множество нот в неразборчивом шуме, как в старых парфюмерных лавках — удушливо, но сладко, интригующе, заманчиво, цепляя где-то под ребрами и увлекая в разноцветные стеклянные глубины. Навязчивые мысли лезли в голову, рисуя совсем уж неприличные картинки, пробуждали фантазии, которых в его разуме отродясь не водилось, вставали поперек горла, заставляя хватать воздух распахнутым ртом жадно, будоражили сознание, поднимая на поверхность свежие еще совсем впечатления, разгоняя кровь и перезапуская только-только унявшийся пульс каждый раз по новой до тахикардии. И тело реагировало соответствующе, лишая его даже надежды забыться обратно также быстро, как он просыпался. Кожа горела там, где его касался Наруто. Шея, лицо, руки… Боги, сколько же следов он оставил небрежно, совершенно не думая о том, насколько неуместна его тактильность. Человек, которому абсолютно нечего скрывать, открытый, как первые полосы газет — все понятно даже по короткому взгляду — просто не просчитывал свои действия наперед, занимая место в помещении, времени, чужом личном пространстве и мыслях, естественно, как на своей территории.       Когда заря задребезжала над горизонтом, робко окрашивая небо в пастельные оттенки и наполняя комнату тусклым сиреневым светом, Саске, поняв, что больше так не может, сдался. Выкатился из-под одеяла, тяжело роняя ноги на пол. Уткнулся лицом в колени, глухо скуля от жалости и ненависти к себе, повоевал с собой еще немного, проигрывая своим потребностям все карты и фигуры, и медленно поднялся, распахивая ближайшее окно, но проветривая больше голову, чем помещение. Постоял несколько минут, опираясь на подоконник, глядя на тяжелый силуэт дома перед ним, загораживающий вид на небо. Выдохнул решительно и быстро дошел до шкафа, падая перед ним на колени и роясь на полках. Наконец, на одной из них он нашел пакет со свитером Наруто, который планировал вернуть ему в школе в понедельник. Вытащил его и, шатаясь, вернулся в кровать, стыдливо забиваясь в самый угол, кутаясь в одеяло с головой, как ребенок от подкроватного монстра. Отбросил пакет на пол и прижал одежду к лицу. Свитер после стирки едва ощутимо пах только порошком. Гипоаллергенным, без отдушек — мать ненавидела синтетические запахи, считая их дешевыми и неприличными. Саске нащупал потрепанные рукава, сжал их, жадно вдыхая запах. Пусто. Глубокое разочарование и в ситуации и в самом себе накрыло его, как снежная лавина — давило на грудь болезненно, выжимая воздух из легких. Что с ним происходит? Это… Жалко. Мерзко. Непонятно. Еще ничей запах не влиял на него так, а это даже не активные феромоны — их Наруто ответственно держал близко к телу, даже когда тащил Саске за собой в клубе — а просто остаточный запах, приглушенный, почти пустой, едва отличимый от парфюмерных косметических отдушек. Таких запахов тысячи на заношенной одежде, библиотечных книгах и подержанной мебели, в старых домах и комиссионных магазинах. Они окружали их естественно, не имея влияния даже минимального, как в местах скопления народа, но этот… Он свел его с ума, отзываясь на физическом уровне, сама натура Саске взывала к нему, вся его природа. Он до боли закусил губы, сжимая веки, пока под ними не заплясали цветные искры. Может отец прав и он не нормальный? Или все омеги такие? Надо будет спросить у врача… Нет, нельзя. Он расскажет отцу. Боги, как все сложно… Мысли путались в голове, уставший, перегруженный мозг готов был взорваться постепенно переставая различать реальность и фантазии. Вот бы здесь сейчас оказался Итачи… Взял контроль над ним на себя — как умеет только он — мягко, не прибегая к влиянию, просто отдавая ему всю свою любовь и заботу, успокаивая и легко корректируя его настроение парой нот… Нос уловил призрак желаемого. У самого ворота, там, где ткань всегда соприкасалась с шеей. Соль и бергамот. Едва-едва. Саске зарылся лицом в вырез, жадно втягивая почти не уловимый аромат. Да. Вот оно. Еще осталось, еще немного… Саске дышал, захлебываясь, как путник в пустыне глотает воду. Барабаном бьющееся сердце успокаивалось, тревоги исчезали — не забивались вовнутрь, в самые темные уголки, чтобы вновь вылезти под покровом ночи — а рассеивались, как серый свечной дым, Саске сжался в комочек, обещая себе, что завтра же вернет чертов свитер. Да… Завтра…       — Вам помочь? — Девушка вернула его с небес на землю.             — Эмм… — Саске смутился. Он вдруг осознал, что не знает графика Наруто. Вроде, говорил, что работает по выходным, но… В любом случае, оставалось только спросить. — Наруто здесь сегодня?       Продавщица удивленно вскинула брови, поправила съехавшие по носу очки, а потом понимающе улыбнулась.       — Ты рано. У него смена с полудня сегодня.       — Я могу здесь подождать? — Саске оглянулся на пустующую в такое раннее время стойку у одного из окон.       Девушка сонно зевнула, поняв, что неожиданный покупатель — не покупатель вовсе, а почти свой и можно немного расслабиться, и кивнула.       — Да пожалуйста. Цены на кофе у кофемашины.       Саске поблагодарил ее вежливо и поспешил отойти. Ей явно хотелось снова присесть и вытянуть гудящие после ночной смены ноги, но пока они оба были в поле зрения камер, ей этого делать было нельзя. Желудок, урча, напомнил о пропущенном в утренней суете завтраке и Саске раздраженно ткнул в одну из кнопок на кофемашине, выбирая позицию с большим количеством молока. На утро хватит. Он положил пакет на стойку, рядом поставил стаканчик и сел, сразу же утыкаясь в телефон. Новостная лента принесла пост о вчерашнем концерте и Саске, ощутив как нервно мокнут ладони, скрыл его прежде, чем успел прочитать текст до конца. Одного фото было достаточно, чтобы напряжение вернулось и он отложил смартфон, устраивая голову на сложенных на столешнице руках. Солнце приятно согревало холодную кожу. Саске почувствовал себя ленивым домашним котом, наблюдающим за жизнью в окно.       А там суетились люди, бежали куда-то по своим делам в слепом отчуждении мегаполиса; проезжали машины, шурша шинами по постепенно нагревающемуся асфальту и изредка истерично друг другу сигналя; пара голубей воевали за какой-то огрызок, не замечая, что на них самих уже нацелилась плешивая рыжая кошка, прячущаяся в тени мусорного ящика. Шелестели кронами криво постриженные деревья, высаженные с почти идеальными интервалами друг между другом в огороженные кованными черными заборчиками клумбы. Золотистые лучи красиво бликовали в их пушистых кронах, отбрасывая на серые тротуары танцующую рябь.       Саске зевнул и поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. Даже со свитером в руках он проспал не больше трех часов, разбуженный едва проникнувшим в комнату рассветом, и теперь усталость тяжело давила на его плечи, сковывая мышцы и превращая тело в неуклюжую марионетку. Кофе остывал. Его кислый вкус, не заглушаемый щедрой порцией жирного молока, противно осел на языке, а на стаканчике, на самом краю — месте где его коснулись губы Саске — темнел грязный подтек со следами густой пенки. Саске рассеянно, с легкой улыбкой, наблюдал за жизнью за стеклом, когда заметил остановившуюся у прачечной напротив машину.       Асфальтового цвета городской хэтчбэк — компактный и маневренный, достаточно дешевый, чтобы стать популярным, но не слишком, чтобы стать выбором тех, кто отчаянно экономит — таких на улицах сотни, но конкретно этот показался смутно знакомым. Саске его где-то уже видел. Но где? Люди круга его семьи не покупали такие машины даже детям, а одноклассники были слишком молоды, чтобы иметь свои авто. И все же… Он пригляделся, напрягая память, уверенный, что вот-вот вспомнит, где его видел, но в ту же секунду забыл обо всем. На пассажирском сидении, закрывая собой водителя, сидел Наруто. Он барабанил пальцами по приборной панели и, не сдерживая смеха, кривлялся, вторя какой-то песне. Саске приподнялся, щуря глаза и разглядывая происходящее в машине. Кто с ним? Наруто отстегнул ремень и повернулся к спутнику, потянулся к нему всем телом, как это делают, когда… Саске сглотнул мерзкий привкус в горле — то ли кофе, то ли что-то еще — и напряг зрение как мог. Это тот самый мифический партнер, которого упоминали Ино и Неджи? Альфа выскочил из машины, поворачиваясь спиной к Саске и заглядывая в опущенное окно, явно не желая расставаться со спутником и продолжая диалог. Поправил сползший на локоть рюкзак, но тот тут же съехал обратно. Наруто рассмеялся. Саске елозил на стуле, приподнимаясь, опершись локтями на стол, пытаясь рассмотреть человека в машине, но отражение солнца в лобовом стекле и спина Наруто не давали ему этого сделать. Внутри поселилось неприятное, болезненное ощущение, разъедающее ему легкие. Страх. Обида. Ревность… Наконец-то Наруто сделал шаг назад вслепую, поднимая руку в прощальном жесте, и Саске испуганно вскочил с места, едва ли не вскрикивая. Взвизгнули тормоза — громко, так что слышно было даже в магазине — и машина, едущая по соседней полосе, резко встала, едва не толкнув зазевавшегося Наруто под колени. Альфа изумленно оглянулся и, под аккомпанемент ругани водителя, рассыпаясь в извинениях, бросился через дорогу в сторону магазина. Саске опустил голову, утыкаясь взглядом в телефон и молясь, чтобы блики на стекле скрыли его лицо.       Дверь рывком открылась, знакомо зазвенел колокольчик.       — Карин, я пришел! — Наруто приветственно махнул рукой и быстро прошел вглубь зала, не смотря по сторонам.       Девушка вяло, но многословно, подвигала в воздухе пальцами.       — У тебя гости. — Она ткнула в Саске у стойки, вынуждая парня обернуться, и лениво облокотилась на прилавок.       Омега резко развернулся, делая вид, что совсем не пытался последний раз хоть краем глаза разглядеть водителя в отъезжающем авто.       — О, привет. Ты что здесь забыл? — Наруто удивленно поправил рюкзак, болтающийся на плече, и приблизился к Саске, сразу падая на стул рядом.       — Вот. — Он не стал заходить издалека и протянул Наруто пакет с его свитером. Альфа, словно забыв уже об отданной одежде, с некоторым удивлением заглянул внутрь, а потом поднял на Саске еще более удивленный взгляд.       — Ты приехал только ради этого? Не стоило. В школе бы передал.       Саске чуть нервно пригубил остывший кофе, скривился и оглянулся, думая, куда бы его вылить, но, не найдя ничего, раздраженно поставил стаканчик обратно на стол.       — Я еще поговорить хотел. У тебя когда перерыв?       Наруто поднял глаза на круглые часы над кассой. По белому циферблату лениво скользила длинная острая стрелка. Без пяти двенадцать.       — Ну… — Он поджал губы, прикидывая что-то в голове. — Часа чрез три на пятнадцать минут смогу взять. Не раньше.       — Иди. Я тебе все равно два часа должна за тот вечер. — Карин, все это время делавшая вид, что ей совершенно не интересно, явно подслушивала.       — Хей, ты мне ничего не должна! Ты же заболела, а не прогуляла.       — Иди, пока я не передумала! — Она раздраженно замахала кистью в воздухе, словно разгоняла дымок или неприятный запах, прогоняя парней из магазина.       Наруто пожал плечами и направился к двери. Саске, прихватив со стола стаканчик, последовал за ним.       На улице возникла небольшая заминка. Разговаривать вот так, фактически на пороге, не хотелось, но и район Саске не знал, чтобы предложить зайти куда-то.       — Кофе хочешь? Рядом есть неплохое место. — Наруто ткнул большим пальцем куда-то себе за спину. — А то нашим только врагов поить, так что не стесняйся и вылей эту дрянь куда-нибудь…       Саске задумчиво поболтал остатками напитка, взвешивая свои желания, и, тревожно оглянувшись, украдкой вылил все на темные корни одного из деревьев.       — Как бы не сдохло… — Он смял стаканчик и швырнул его в мусорку у скамейки рядом.       — Не сдохнет. — Кивком Наруто указал на еще десяток таких же стаканчиков, виднеющихся сквозь сетку урны. — Но однажды точно мутирует и пойдет мстить.       Кофейню Саске едва не проскочил, если бы Наруто вовремя не остановил его. Узкий дворик, заставленный машинами, казался совершенно непримечательным, а нечитаемая, потемневшая от дождей, деревянная вывеска в его глубине, наполовину скрытая густыми, насыщенно-изумрудными зарослями дикого винограда, и вовсе была скорее формальностью, чем реальной рекламой. Раскрошившиеся, вытертые в центре, ступеньки, ведущие в подвал старого здания, вызывали ощущение некоторой тревоги и слабости в ногах, как подвесной мост, и Саске держался за шатающееся железное перильце, пока спускался. Из-за ярко-красной двери, залепленной стикерами и расписанной тегами и высокоинтеллектуальными сообщениями кто здесь был, доносились звуки поп-панка и невероятный аромат свежих булочек и кофейного зерна. Само заведение было маленьким — буквально три столика и крошечный закуток баристы за стойкой — но уютным, из тех, что держат «для своих» — покрытые граффити стены из выщербленного кирпича, увешанные фотографиями друзей, картинами и салфетками с рисунками и добрыми пожеланиями; разномастные стулья, покосившиеся полки, забитые книгами, паутина разноцветных гирлянд под потолком и меню из двух десятков позиций на грифельной доске: кофе и выпечка, ничего вычурного.       Наруто вошел, приветственно окликая до женоподобного худощавого красноволосого парня, сидящего за одним из столиком вместе с девушкой с синим каре, увлеченно читающей учебник по политологии. Саске зашел следом, коротко кивнул, очевидно, хозяину заведения и, подойдя к стойке, поднял глаза на меню.       — Можешь туда даже не смотреть, оно тут для галочки и случайных залетных. — Наруто сел за столик под утопленным под потолком узким окном, мягко роняя рюкзак и пакет на пол рядом.       — Ну почему же, пускай смотрит… — Красноволосый скоромно улыбнулся. — Может он не захочет рисковать.       — Ага, и что из этого есть сегодня? — Наруто усмехнулся, откидываясь на спинку стула и запрокидывая голову.       — Ну… — Юноша поднял глаза на меню, словно сам видел его в первый раз. — Булочки с клубникой? Вроде Яхико утром испек… И кофе, в принципе, любой могу приготовить, хотя это и будет скучно…       — Булочки он на прошлой неделе последний раз готовил и их больше не будет — сезон клубники уже закончился. Есть кокосовое печенье, лимонный бисквит и сырные палочки. И еще шоколад, но он фабричный, не наш. — Девушка, не поднимая глаз от учебника, несколько раз раздраженно щелкнула ручкой. — Перепиши меню уже, а?       — Зачем? Им же все равно никто не пользуется… — Парень пожал плечами и улыбнулся Наруто. — Тебе с солью, как обычно?       — Угу.       Он набрал в потертую бронзовую турку воды, засыпал кофе из деревянного ящичка старой ручной кофемолки, и поставил на маленькую газовую горелку. Саске смотрел на уверенные размеренные движения баристы, как завороженный. Парень — если это был все-таки парень — был абсолютно бесполым. В нем одинаково сочетались женская мягкость и мужская угловатость, нежная хрупкость омеги, чувство уместности беты и ровная уверенность альфы. Он не был громким, но вкрадчивым и располагающим к себе и, при этом, оставлял впечатление человека, знающего что ему нужно и не желающего отступать. У него были тонкие запястья и длинные ухоженные пальцы и, одновременно с этим, узкие бедра и грудь. Он существовал в каком-то своём мире, вырванном из реальности и собранном — как эта кофейня — из кусочков всего, что понравилось, но максимально в этом моменте. Саске неуверенно потянул носом воздух, надеясь, что сможет почувствовать тень его настроения, которым, быть может, он поделился с подругой прежде, чем они пришли, но ничего не услышал — запах обжаренного кофе все забивал.       — Что значит, «я не захочу рисковать»?       — Для наших гостей я готовлю кофе по своему усмотрению. — Парень поднял взгляд на лицо Саске. До прозрачного серые с легким лиловым отливом, как бывает у альбиносов, глаза заскользили по лицу омеги, словно по страницам книги. — И, обычно, не промахиваюсь. Но не все готовы попробовать.       Саске выдержал его любопытный, острый взгляд, отвечая скупой вежливой улыбкой.       — Я хочу.       — Хорошо. — Он спокойно кивнул и достал вторую турку. — Но тебе придется чуть-чуть подождать, у меня всего одна плита.       — И все? Больше никаких вопросов? — Саске удивленно поднял брови.       — Никаких.       — Вкусы? Аллергии? Я обычно пью кофе с молоком.       — Я знаю. — Бариста улыбнулся. — Но тебе стоит перестать лгать хотя бы самому себе о том, что ты действительно любишь.       Саске ощутил, словно вдоль хребта ему провели мокрым пером. Холодный взгляд парня упал на стойку перед ним и он, увлеченный своим делом, зашаманил, выбирая зерно, специи и смешивая что-то на глаз.       Омега сел на свободный стул напротив Наруто.       — Действительно попадает? — Он опустил голос, чтобы не отвлекать девушку, и склонился к другу, чтобы ему не пришлось перекрикивать музыку.       — В девяти случаях из десяти. Уникальный талант, не иначе сам кофейный бог поцеловал в темечко. Нагато мог бы покорить мировую кулинарную арену или где там соревнования бариста проходят, но его отсюда никакими уговорами не выманить, он вообще на улицу не выходит — сидит уткнувшись носом в свои банки с кофе и больше ему ничего не интересно. Так о чем ты хотел поговорить?       Саске отвел взгляд, подбирая слова, но, поняв, что ходить вокруг да около будет слишком долго, утомительно и непродуктивно, решил спросить в лоб.       — Мой запах. Ты его услышал вчера?       — А? Ты из-за этого переживаешь? Нет. — Наруто ободряюще улыбнулся. — Я вообще не очень чувствительный, а там такая какофония была — ничего не разобрать. И не думаю, что вообще хоть кто-то почувствовал. Может Ино разве что, она у нас суперобонятельная. — Саске похолодел при этих словах. — Но ты ей нравишься, так что это не проблема.       Через пару минут бариста поставил перед ними две чашки с черным кофе. Посуда была из разных наборов — Нагато похоже не утруждал себя подобными низменными вопросами.       — Сделал покрепче. — Он заглянул в глаза Наруто. — Ты выглядишь не выспавшимся. И для тебя.       Темно-синяя чашечка звякнула о белое блюдце, стоя на нем чуть-чуть неровно. Саске неуверенно заглянул внутрь. Кофе как кофе… Черный. Разве что пахнет чуть иначе, чем то, к чему он обычно привык. Запах был насыщенный, плотный, с цветочными оттенками, такие напитки выбирал, обычно, Итачи. Саске подул на дымящуюся жидкость и попробовал. На языке характерно крепко загорчило, держать напиток во рту было немного неприятно и он быстро проглотил, замирая удивленно. Терпкость сменилась теплой сладостью, а затем — приятной острой свежестью. Вкус раскрывался медленно, с каждым вдохом играя иначе: горячо, но мягко и никакой кислоты, которую Саске ненавидел в кофе и мирился с ней, как с чем-то неизбежным.       — Действительно вкусно. — Он удивленно смотрел на кофе. — Что это?       — Если не сильно вдаваться в подробности — Он склонился к уху Саске, опуская голос до бархатного шепота. — Арабика с примесью либерики, пара капель мятного сиропа и щепотка свежемолотой корицы.