Наследие

4 января 1972 г.       Неподдельное счастье испытал Антонин, лицезрея ее пробуждение. Робкая улыбка тронула его губы, когда на девичьем лице появился румянец, а ресницы затрепетали, и черные локоны словно ожили, наливаясь прежним блеском.       Покинув ее покои вместе с леди Блэк, он ожидал встретить Руквуда, но того нигде не наблюдалось.       Оглядевшись по сторонам, Антонин наткнулся на неприятный взгляд. Напыщенный французский пижон смотрел на Долохова с толикой самодовольства и уничижения.       — Добрый день, мистер Долохов, — начал он, нарочито растягивая гласные, — как я могу заметить, вы чересчур рады пробуждению юной леди?       Тончайший с виду намек был размером с лондонский мост. Что ж, пусть будет по-вашему, мсье Шатобриан-Рене.       Антонин приблизился к щеголеватому парню, что подпирал стену, и, приготовив палочку, прошипел тому в лицо:       — Не думай, что я пощажу тебя ввиду договоренностей с моим лордом.       — Именно это ты и сделаешь. Я скажу лишь раз: не смотри на нее, не говори с ней, не дыши рядом с ней, — Александр сделал шаг к Долохову и одарил пожирателя презрительным взглядом, смотря сверху вниз, ибо Шатобриан-Рене был на пол головы выше, — не знаю, насколько близкими были ваши отношения, но я наслышан. Отныне ты будешь держаться от девчонки подальше.       Глаза заволокло пеленой гнева. Необузданная ярость забурлила в венах неистово, и каждая клетка зудела в желании разорвать этого французского богатея на куски.       Александр отпрянул и, кинув еще один самонадеянный взгляд, стал удаляться по коридору в обеденный зал. Но Антонин, ведомый клокотавшими эмоциями, не желал отпускать новоиспеченного врага без отмщения.       Дав себе пару секунд на раздумья, Долохов бросил в спину француза темно-синий луч, но парень, видимо, предполагал подобный поступок от пожирателя и, развернувшись, выставил щит, о который выпущенное Антонином проклятье и разбилось.       — В спину? — ухмыльнулся Александр. — Как трусливо, мистер Долохов.       Антонин решил не терять времени на пустую болтовню и вновь выпустил заклинание. Александр ловко отбил его.       — Я учился у лучших дуэлянтов, Долохов. Попроси прощения и уйди, как говорят у вас в России, "подобру-поздорову".       Но пожиратель не желал отступать и снова пошел в атаку. Проклятья разных цветов срывались с палочек. Пара лучей задели стены, порвали мантии и разбили один канделябр.       Шум дуэли привлек внимание гостей и жителей поместья. С другого конца коридора бежал потрясенный происходящим Руквуд, а из покоев Астарии выглянул Лорд, но перепалка не прекратилась, ибо двое парней были поглощены разборкой, не замечая даже гневный взор Волдеморта.       Антонин пришел в себя, когда жесткое Инкарцеро, брошенное, как ему показалось, Руквудом, связало его по рукам и ногам. Долохов упал навзничь и почувствовал всполохи темной магии, что исходили от Лорда, — тот был неимоверно зол.       Лежа на боку, Антонин увидел, как из комнаты выбежали Гермиона и Марволо. Их лица выражали смесь шока и беспокойства.       — Что здесь происходит? — свирепо произнес Волдеморт, пробегаясь глазами сначала по лежащему Антонину, далее по тяжело дышащему французу. Приятно было лицезреть рваную рану в районе плеча Александра.       — Ваш слуга напал на меня, — ровно ответил пижон, убирая палочку в кобуру, — бросил заклятье в спину. Как трус.       — Это правда? Ты напал на моего гостя? — метнув угрожающий взгляд спросил Лорд.       — Правда, — сухо буркнул Долохов, сохраняя твердость в голосе.       Да, поступок его мало красил, но и слова француза били в самое сердце. Его правота неприятно кольнула глаза.       — Как ты смеешь? — процедил Лорд, направив палочку на Долохова.       Мысленно готовясь к порции неимоверной боли, он зажмурился. Но Круциатус не проник под кожу обжигающим пламенем, вместо этого он услышал размеренный тихий голос.       — Том, прошу, не сейчас. Твоя дочь проснулась. Давай мы хотя бы накормим ребенка, — Гермиона шептала, но Антонин находился рядом, поэтому услышал ее речь. — Ей не стоит волноваться. Она еще больна.       Открыв один глаз, Антонин увидел, как рука девушки держала предплечье Лорда. Тот перевел взгляд с Долохова на девушку, а потом на пальцы, что его касались, и вновь на девушку.       — Хорошо? — снова задала она вопрос, чуть сжимая мужскую руку. Такой щепетильный момент вряд ли бы бросился кому-то в глаза, но Антонин узрел его, почувствовав некое смущение.       — Ладно, — надменно согласился Лорд, убрав древко. — Руквуд, займись своим напарником. А с вами, мсье Шатобриан-Рене, увидимся через пару дней.       Александр нахмурился и, сделав глубокий вздох, возмущенно воспротивился:       — Но моя невеста…       — Моя сестра больна, — оборвал его Марволо, сделав шаг вперед, — она только очнулась. Monsieur, je vous demande de vous contrôler dans notre maison. Donnez du repos à ma sœur.       Долохов не ведал французского, но, судя по кислой гримасе пижона, Марволо сказал ему отнюдь нелицеприятную вещь.       — Certainement. Je m'excuse pour le gâchis que j'ai fait. — процедил он сквозь зубы. — До свидания, — было добавлено уже по-английски       И француз быстро ретировался с оскорбленной физиономией.        Каков педант!       Лорд проводил взглядом удаляющуюся фигуру и посмотрел на Руквуда.       — Перенеси собрание на завтра, — холодно приказал он и скрылся за дверью спальни Астарии. Гермиона и Марволо последовали его примеру.       И Антонин остался лежать на полу, связанный и внутренне разгромленный в щепки. Неужели он предполагал, что Лорд, оценив долоховскую преданность, позволит ему сойтись с его дочерью, которая, как оказалось, переместилась сюда из будущего, как и их «сестра», которая и не сестра вовсе.       С самого начала эти «отношения» были обречены на провал, ибо строились на лжи. И почему он так проникся девчонкой? Виделись всего пару-тройку раз. Ответ на сей вопрос отсутствовал. Пути любви неисповедимы, вот уж точно.       — Дурак ты, Тони, — вздохнул Август. — Тебе повезло, что мисс Грейнджер остановила Лорда. Ради Мерлина, забудь ты эту девчонку, а то проблем не оберешься. Она вне твоей лиги.       — Развяжи меня.       — Я то развяжу, друг мой, но сделал ли ты вывод?       «Сделал», — мысленно ответил Антонин и также мысленно добавил: «Но отступать не собираюсь».

***

      После пробуждения она ожидала лицезреть руины ее семьи, но Астарию приятно удивила царившая атмосфера тепла и взаимопонимания. Отбросим в сторону моментик с тем, что папа чуть снова не прибил ее потенциального парня. Благо, мама была рядом и, как обычно, утихомирила его пыл.       Что ж, признаться, ей очень хотелось узнать последние новости Риддлов и поведать семье о странном сне с Салазаром Слизерином. И почему именно он? Почему не Гарри Поттер в боксерах, обмазанный маслом?       — Асти? — мама спустила ее с небес на землю. — Милая, как ты себя чувствуешь? Уверена, что хочешь поужинать внизу? Может, попросим Лаки накрыть тут?..       Она лепетала без умолку с самым обеспокоенным выражением. От нее прям веяло бесконечным чувством вины.       Папа сидел в кресле напротив, обводя всех нечитаемым взглядом. Между бровями залегла складка, а губы были плотно сжаты в тонкую линию. Весь его вид кричал, что извиняться он не планирует.       Ну и не надо! Ну и пусть!       Астария демонстративно фыркнула, закатив глаза. Сбоку послышался смешок Марволо, замаскированный под кашель.       — Нет, мам, я хочу прогуляться. Хотя бы по дому. Надеюсь, меня не заставят смотреть на пытки? — съязвила Асти, наблюдая, как отец побагровел от ярости.       — Рад, что ты полностью выздоровела, Ассстария, — произнес папа с деланным спокойствием. — Прекрасно видеть тебя такой… бодрой, — он растянул губы в улыбке, — кто тебя отравил?       — Том, — вклинилась Гермиона, — дай ребенку прийти в себя, пожалуйста.       Мама бросила красноречивый взгляд, и папа, как ни странно, притих.       И перед ней проштрафился? Или уже переспали? Любопытство зудело под кожей, желая быть обузданным.       — Пойдемте уже есть, — вздохнул Марви, поднимаясь на ноги.       — Надеюсь, все ушли? Не хочу переодеваться, — сказала Асти, пробегаясь глазами по розовой пижаме. Вроде нормально. Даже не скажешь, что две недели в ней провалялась.       — Ради Салазара, Астария, — отец не выдержал, — переоденься.       — Тебе надо, ты и переодевайся, — буркнула она и, не дожидаясь гневной нотации, покинула свою спальню, уповая, что не встретит Антонина. Негоже перед ним в таком виде появляться.       Астария босиком дошла до столовой и плюхнулась на стул во главе стола.       Лаки появился сию секунду и стал рыдать навзрыд, приговаривая, как он безмерно рад видеть молодую хозяйку живой и здоровой.       — Спасибо, Лаки. Накрой на стол, скоро все подтянутся, — улыбнулась Асти, откидываясь на стуле.       На секунду ей закралась мысль хотя бы умыться, но как мысль пришла, так же быстро и ушла.       В обеденный зал вошли остальные члены ее странного семейства, и как-то воздух сгустился. Мама была бледной, Марволо периодически глубоко вздыхал, а отец просто стрелял глазами. Весьма недобро.       — Итак, что случилось у Риддлов? — закинув в рот виноград спросила Астария. — Мама залетела? Папа кого-то убил? Или Марволо наконец-то сделал камин-аут?       — Сделал что? — не поняла Гермиона, — и нет, Астария! Мерлина ради, никто не залетел. Просто…       — Просто вы все мне лгали, — заявил отец, — и сейчас я намерен узнать детали вашего пребывания здесь. А особенно, — он приблизился к Гермионе и, заглянув той в глаза, твердо добавил: — выяснить, почему ваша мать, которая по совместительству является моей будущей женой, отправилась в прошлое. Расскажешь мне, Гермиона?       Астария ощутила ее нервозность. Мама держалась стойко, но за годы, прожитые вместе, она знала, когда та на пределе. Чуяла, что маме некомфортно. И тут же назрел вопрос: как отец узнал? Неужели опять легилименция?       — Обязательно, Том, как только вернешь мне воспоминания, — отпарировала Гермиона, подмигнув ему.       Если Астарию попросят рассказать анекдот — она поведает историю своей семьи.

***

      Гермиона ощущала его цепкий взгляд, который норовил залезть под кожу или же испепелить. Признаться, она сама не ведала мотива.       Но мотив был.       Как бы ни хотелось тянуть время, Том не дурак — ложь учует за версту. Гневить Волдеморта порой весело, но опасно. Играть с огнем не стоило.       — Я весь внимание. Кто желает начать? — елейно спросил Лорд. — И, пожалуйста, — он бросил предупреждающий взгляд на Гермиону и близнецов, — даже не думайте лгать.       Грейнджер гулко сглотнула. Нет, лгать она не хотела, но и правду говорить не торопилась. Благо, Марволо, как истинный джентльмен, решил начать первым.       — Ты умираешь, — обратился он к отцу, сразив сказанным наповал. — Умираешь в камере для смертников. И ты отправил нас сюда найти твой, — Марволо притих на долю секунды, — потерянный крестраж. Он поможет тебе выжить.       Воцарилась гнетущая тишина. Казалось, что слышен даже звук падающих снежинок за окном. Произнесенная правда ввела в состояние шока не только Тома, но и Гермиону, ибо пазл складывался. Дамблдор в своем письме не солгал, рассказав про крестраж.       Но легче почему-то не стало.       Гермиона посмотрела на беспристрастное лицо Тома. Его нарочито спокойный внешний облик рушился о скалы кроваво-красных глаз. Чистый гнев плескался во взгляде.       — Ложь, — прошипел он, поднимаясь из-за стола. Том подошел к окну и, плотно сжав челюсти, сложил руки в замок. — Я бессмертен, — добавил он ровно.       Его грудь периодически вздымалась, а спина сильно напряглась. Гермиона чуяла его напускную невозмутимость за версту.       — Как я оказался в Азкабане? — спросил он приглушенно.       Близнецы многозначительно переглянулись.       — Ну, ты хотел развязать третью магическую войну, — пробубнил Марви.       Гермионе показалось будто весь воздух выкачали. Третью? О пресвятой Годрик!       Только она порывалась задать вопрос, как Том, обернувшись на сына, вкрадчиво уточнил:       — Третью? Расскажи! Расскажи сейчас же.       Том сделал пару быстрых шагов к Марви, но Гермиона успела вклиниться между ними.              — Нет, — оборвала она его попытку, — нет, Том. Ты не будешь копаться в будущем. Это может исказить ход времени…       — Мне плевать, — бросил он ей в лицо, — и, кстати, с тобой мы отдельно поговорим, Гермиона.        Гнев во взгляде был неистовым, а волны темной магии обжигали, неприятно касаясь кожи. Он снова дернулся, дабы добраться до Марволо, и Гермиона более не желала терпеть его несдержанность. Она толкнула его в грудь ладонями. Тот устоял на месте, чуть пошатнувшись.       Очевидно, Том не ожидал подобного и был застигнут врасплох. В его глазах читалось изумление и нечто, что Гермионе удалось уловить лишь на одно мгновение, — отчаяние.       — Я думаю, — послышался беспокойный голос Астарии, — думаю, что нам всем нужно успокоиться. Давайте присядем. Лаки! Принеси вина.       Но голос Астарии звучал глухо, Гермиона словно утопала в мужчине напротив, что стоял так близко и явно впервые испытывал такой спектр эмоций. Узнать о своей смерти — больно. Даже для Волдеморта.       Тем более для Волдеморта.       — Да, давайте сядем, — произнес он ровно, не отрывая взгляда от лица Гермионы.       Ужин протекал в тишине, хотя в воздухе висели незаданные вопросы.       — Давайте начнем с неизвестного крестража, — робко начал Марволо. — Где он? Мы должны его забрать в две тысячи двадцатый.       Гермиона заметила, как Том напрягся: говорить о его самом большом секрете столь открыто ему явно претило.       — Нет никакого тайного крестража, — прозвучал ответ.       — Что? — хрипло переспросила Асти. — Как нет? Он есть! Ты говорил, что есть!       — Я сказал: нет никакого крестража.       — Но… Диадема? Чаша или… медальон Слизерина? — Девчонка подскочила на ноги, опрокинув тыквенный сок. Ее глаза мгновенно наполнились слезами.       — Я последний раз повторяю: нет никакого тайного крестража, кроме упомянутых. А что, позвольте спросить, случилось с ними? — полюбопытствовал Том, чуть прищурившись.       — Асти, отец четко написал в письме, что это другой крестраж. Не из вышеперечисленных, — влез Марволо, проигнорировав вопрос отца, будучи бледным, как полотно бумаги.       — И это значит, что… что…       Асти заикалась, нервно бегая глазами.       — Что я умру, — искусственно улыбаясь добавил Том, — чисто теоретически. Но я этого не допущу, и к теме моих крестражей мы еще вернемся. Теперь, имея знания о будущем, этого всего не случится.              Он лгал.       Гермиона, сама не ведая как, ощущала его неуверенность. Но Астария поверила и, словно позабыв о ссоре с отцом, кинулась к нему, заключив в крепкие объятия.       Было странно наблюдать, как Темный Лорд неловко улыбался под натиском чувств маленькой девочки, как на его щеках появлялся румянец, и как он искренне смотрел без тени былой ненависти. Взаимоотношения Тома и Астарии были чем-то необъяснимым.       — А как ты узнал, что мама тоже из будущего? — чуть отстранившись спросила Асти.       — Марволо, — хмыкнул Том. — Интересно получается, не так ли?       Он стрельнул глазами в Гермиону, словно ожидая ее вердикта.       — Как оказалось, Гермиона участвовала в войне против меня аж с одиннадцати лет, а потом зачем-то переместилась в прошлое, а после вышла замуж и родила двоих детей. Скажи мне, ты гриффиндорка? Потому что только представители львиного факультета настолько безрассудны в своих поступках.       — Мое пребывание в прошлом никак не связано с тобой, Том, поверь, — солгала она, полная решимости сохранить свой секрет. — В любом случае, война закончилась не в твою пользу, как нам стало известно.       Лицо его мгновенно вытянулось, а Марви даже поперхнулся. Так и хотелось съязвить: «Неприятно Вам, мистер Риддл?»       — Из какого ты года?       Теперь он не отстанет.       — Из две тысячи третьего.       — Мы знакомы?       Гермиона растянула губы в усмешке, ибо хотелось рассказать ему о том, как он позорно сбежал с последней битвы, где им удалось немного «познакомиться», но Астария ее опередила.       — Мама встречается с Роном. Пока что, — встряла она, поглощая булочку с корицей.       Двое родителей мгновенно впали в ступор, но если Гермиона от неожиданности, что дочь так легко раскрыла детали ее личной жизни, то Том…       Понять, что им двигало, было невозможно, лишь былая ярость стала еще более осязаемой.       — Так значит, — начал он, потерев подбородок, — моя жена состоит в отношениях с другим мужчиной?       — Еще со школы, — девчонка вообще не чувствовала грядущую катастрофу, — лет пять или шесть.       — Астария! — шикнула Гермиона, — ешь молча!       Только сейчас Астария оторвалась от булочки и посмотрела на нее слегка виноватым взглядом.       — Я думала, он знает, раз вы уже переспали…       — Что?.. — возмутилась Гермиона, — что ты, Мерлина ради, несешь?       Марволо громко рассмеялся, но быстро вернул лицо былое спокойствие, заметив осуждение в глазах матери.       — Вот бы мне память вернули для начала, да, Том? — съязвила она.       — Воспоминания за воспоминания, Гермиона. Я тебе верну память, но ты мне расскажешь цель своего пребывания, — подмигнул он ей, скривив губы в наглой усмешке. — Кстати, Астария, а по какой причине я умираю?       — Из-за крестражей, — ответила она с набитым ртом, — ты ж их уйму настругал. У тебя как будто не душа, а набор "Лего".       Гермиона пожалела, что не имела под рукой колдограф, дабы запечатлеть ошеломление на лице Волдеморта. Она более не сдерживала рвущийся наружу смех.       — Мерлин, это лучшее сравнение, — сквозь хохот вырвалось у Гермионы.       Признаться, факт того, что шестнадцатилетняя девочка так ловко могла изумить самого могущественного темного волшебника всех времен, неимоверно веселил. Возможно, там, в будущем, они были очень счастливы.       Но лишь возможно.       — Что такое Лего? — поинтересовался Том на полном серьезе.       Но ответить Астария не успела, ибо в камине полыхнуло зеленое пламя, и в обеденный зал вышел…       Альбус Дамблдор.

***

      Директор Хогвартса появился как гром среди ясного неба. Без приглашения вошел в столовую с самым серьезным выражением лица.       Краем глаза Гермиона заметила, как Том сильно напрягся.       Очень сильно напрягся.       Она поднялась на ноги раньше него, дабы в случае непредвиденных событий предотвратить катастрофу.       — Директор Дамблдор, какая неожиданность, — пролепетала Гермиона, натянув самую милую улыбку, — желаете поужинать с нами?       — Благодарю за приглашение, Гермиона. Я буду очень рад. Прошу прощения за столь неожиданный визит, но дело не терпит отлагательств.       Его брови сильно нахмурились, когда он мазнул взглядом по Тому, чье лицо выражало вселенское раздражение. Гермиона еле подавила желание картинно закатить глаза. Он ни словом не обмолвился со своим бывшим профессором, продолжая молча злиться.       — Добрый вечер, директор Дамблдор, — сдержанно поздоровались близнецы, поднимаясь со своих мест.       Марволо, будучи воспитанным мальчиком, накинул на сестру свою мантию, скрыв розовую пижаму.       А Том молчал. Лишь ноздри раздувались, как у быка на корриде.       — Безмерно рад видеть тебя в добром здравии, Астария. Как себя чувствуешь? — вежливо спросил Дамблдор, присаживаясь аккурат рядом с бывшим учеником.       Асти в ответ улыбнулась.       — Все отлично, профессор, спасибо.       Но атмосфера все равно невольно накалялась, и Гермиона невзначай подошла к Тому и нарочито громко прочистила горло. Где, в конце концов, холеная риддловская любезность? Поздоровался бы!       — Добрый вечер, — выдавил из себя Том, смерив Гермиону «что ты, ради всего святого, делаешь» взглядом. Та лишь учтиво улыбнулась и села рядом с ним. Вдруг начнется кровопролитие, стоит проконтролировать «будущего мужа».       — У тебя прекрасный дом, Том.       — Вопрос, как вы сюда вошли, столь же прекрасен.       — Гермиона открыла камин, когда Астария болела, — подметил Дамблдор, — тебя не было эти дни. Она переживала за здоровье дочери.       Какой тончайший намек, однако. Но Том, будучи умным мужчиной, узрел булыжник, что был кинут в его сад.       — Я был занят, — вкрадчиво ответил он. — Как видите, Асти прекрасно себя чувствует.       — И спасибо Гермионе за это. Признаться, вы, — обратился он к бывшей гриффиндорке, — невероятный зельевар. Слизнорт в полном восторге.       Гермиона обворожительно рассмеялась.       — Вы мне льстите, профессор, я всего лишь…       — Перейдем сразу к делу? — нарочито громко сказал Том, сжав коленку Гермионы под столом.       Она поперхнулась. Его рука так собственнически и цепко схватила ее, что связь с реальным миром на мгновение сбилась, и ощущался только жар ладони.       — Все в порядке? — обеспокоено спросил Марволо, удивленно взглянув.       — Д-д-а, просто подавилась, — неловко поерзала Гермиона.       Дамблдор скептически посмотрел сначала на Тома, потом на нее, но все же внял просьбе хозяина дома.       — Мы выяснили, что за яд был у Астарии. Адениум. Еще называют ядовитая роза пустыни. Первый яд был разработан… Признаться, подзабыл, как ее звали...              — Минетт Розье, — ошеломленно прошептала Гермиона.       Он кивнул.       — Именно, Гермиона. Дом Розье славился своими ядами. Будь это обычный Адениум, магия Астарии справилась бы, но всё не так просто.       Повисло долгое молчание. Все взгляды были устремлены к директору Хогвартса. Тот нахмурился и погрузился в раздумья, словно позабыв, что он в гостях и окружающие ждут его вердикта.       Рука Тома все еще покоилась на ее коленке, но теперь же он поглаживал ее большим пальцем. Это было… странно.       — Вы хотите сказать, что яд был с примесями? — решила отвлечься от чужих, чересчур интимных прикосновений, Гермиона.       — Нет. Я думаю, что ее дополнительно прокляли, — задумчиво заявил Дамблдор. — Есть одно старинное проклятье на крови. Но я даже не могу представить, кому могла прийти в голову столь ужасная идея. Человек, смешавший яд с данным заклятьем, знал, что Астария не чистокровная волшебница, ударив точно в цель.       Послышался скрежет зубов и тяжкий выдох — Том закипал.       — Вы подозреваете кого-то конкретного? — вложив последние крупицы терпения в свой голос, уточнил он.       — Я хотел задать тебе тот же вопрос. Твои друзья, как я наслышан, весьма одержимы чистокровной идеологией. Так кто же мог напасть на девочку-подростка, не чураясь последствий?       В данный момент Гермиона неистово возжелала язвительно возразить Дамблдору. Директор Хогвартса, видя состояние бывшего ученика, нарочито делал колкие намеки один за другим, будто обвиняя его в случившемся.       Она ощутила, как Том снова напрягся. До катастрофы оставались считанные секунды. Ведь некогда мальчишка не мог возразить Дамблдору, но теперь он, Лорд Волдеморт, — взрослый темный волшебник, терпеть такой насмешливый тон с толикой уничижения не станет.       Гермиона положила свою ладонь поверх его и легонько сжала в успокаивающем жесте. Он мгновенно повернулся к ней и смерил ее нечитаемым взглядом, но всполохи ярости уменьшались.       — Вы намекаете, что это моих рук дело, директор? — полюбопытствовал Том с деланным спокойствием, вернув внимание директору, — что я напал на собственную дочь?       — Нет. Но твои последователи, Том, точно могли учинить что-нибудь подобное, и ты не проследил за ними, а значит…       — Да как ты смеешь оскорблять меня в моем же доме, старик!       Хрупкое терпение Волдеморта лопнуло подобно тонкой корке льда, и вырвавшаяся волна темной магии снесла приготовленные домовиком яства.       Близнецы побледнели, но скорее от неловкости, нежели от страха. Гермиона же вновь подскочила, чтобы в случае чего кинуться защищать всех и каждого от гнева Темного Лорда.       — Том, держи себя в руках, — прошипела она рассвирепевшему мужчине.       Он не обратил внимания на потуги Грейнджер сгладить и углы и угрожающе прошипел:       — Я не позволю тебе, Альбус…       — Эван Розье, — послышался приглушенный голос Астарии. — Меня отравил… Эван Розье. Он дал мне бокал с вином. А дальше… я не помню.       Все резко стихли, и лишь тиканье часов нарушало эту неловкую тишину. Взгляды устремились к поникшей девочке, что сидела чуть сгорбившись.       — Ты уверена, Асти? — уточнил Дамблдор, — если это правда, то обвинения очень весомые. Возможно, нам стоит…       Но Том уже не слушал. Прошло буквально мгновение, и он ринулся со всех ног к камину с самым опасным выражением лица. Беспросветная гримаса ярости исказила красивые черты. Он был полон решимости воздать по заслугам.       Сноровка, приобретенная в Академии Авроров, оказалась весьма кстати, ибо один рывок с палочкой в руке, и камин оказался закрыт.       Том метнул в Гермиону гневный взгляд. Легкий страх обуял ее с ног до головы, но она твердо смотрела ему в глаза.       — Ты не покинешь это поместье, Том, пока не успокоишься, — отчеканила она.       Кривая усмешка скривила его губы.       — Не много ли ты на себя берешь, Гермиона? — последнее слово он выплюнул сродни ругательству, рвано выдохнув.       Воздух накалился до предела, и Дамблдор решил вмешаться.       — Гермиона права, Том. Ты зол, и мне всецело ясно почему, но рваться в бой ради мщения не стоит. Прошу, будь благоразумен. Нам нужно больше деталей. Тем более убийство юного наследника Розье обойдется тебе как минимум пожизненным заключением в Азкабане.       Завуалированная угроза директора прозвучала как обычно между строк, но все присутствующие уловили его намек, что в случае кончины упомянутого наследника Том понесет наказание. Ведь профессор лицезрел воочию его попытку ворваться в поместье Розье с целью поквитаться. Списать на несчастный случай не получится.       Палочка трепетала в руке Тома, всего его трясло до исступления от желания отомстить, и Гермиона попыталась вразумить разъяренного Волдеморта.       — Я не думаю, что мальчик был единственным в этой цепочке. Он точно действовал сообща, — произнесла она, вложив в свой голос максимум искреннего беспокойства. — Не руби с плеча, Том. Нам нужен Розье живым. Я не меньше твоего зла на этого юношу, но убийство сейчас не выход.       Вот ведь странность: Гермиона Грейнджер уже второй раз за день усмирила зверя. И, судя по тому, как сглаживались его черты, весьма успешно.       Дамблдор внимательно следил за ними, изучающе. Приглушенно хмыкнув, он повернулся к поникшим близнецам и сказал, как показалось Гермионе, сущую глупость:       — Астария, поздравляю тебя с помолвкой. Кстати, а у вас есть лимонный пирог? Сказать честно, я не любитель корицы.       — Мерлин всемогущий, — прошептал Марви. Гермиона была с ним согласна. Том же закатил глаза, предвкушая, что случится.       — С чем, простите? — удивилась Асти, захлопав глазами.       — С помолвкой. Сын французского министра магии — прекрасный выбор, юная леди, — подмигнул Дамблдор, улыбаясь.       А вот Риддлам было не до смеха.       — Вы чо, — обратилась она к родителям, — вы чо меня замуж за Сашу-шпалу выдаете?       Голос ее сочился искренним непониманием, граничащим с грядущей истерикой.       — Знаете, а я, пожалуй, пирог у Аберфорта поем, — заключил Дамблдор, поднимаясь со стула. — Откроете для меня камин, Гермиона?       Взмахом палочки она вняла просьбе директора, и тот, наворотив дел, ретировался из поместья со скоростью света.       Вот ведь старый жук! Пришел, значится, наговорил им всего, а сам скрылся под шумок, одарив Тома и Гермиону ехидной усмешкой напоследок.       Астария негодовала, стреляя гневно глазами. В такие моменты они с Томом были очень похожи, как отметила для себя Гермиона.       Единственным спокойным оставался Марволо. Он огляделся вокруг: сметенный отцом ужин лежал повсюду, и он, тяжко выдохнув, задал риторический вопрос:       — Мы хоть раз можем нормально поесть?