Создатели прозрачной смерти

      Эта вечеринка ничем не отличалась от предыдущих ей подобных. Собрались дома у девушки, родители которой уехали в командировку. Присутствовали все атрибуты подобных мероприятий. Громкая музыка, сбивающая с ног своим грохотом, алкоголь, сигареты, наркотики. На каждом шагу можно было наткнуться на обнимающуюся парочку, повсюду, куда не бросишь взгляд, сплетённый клубок тел. Многие даже не думали о том, чтобы разойтись по комнатам, занимали места прямо на диванах или на полу. В воздухе стоял стеной сигаретный дым, ощущались пары алкоголя. Непрерывно слышались крики, стоны, попытки подвыть музыке, смех...       У Нины кружилась голова, когда Педру вёл её, протискиваясь сквозь толпу танцующих, а точнее пытающихся дрыгаться под музыку к дивану. В голове девушки было пусто, она не ощущала никаких эмоций. На секунду мелькнуло только мысль о том, что Эдвард никогда не проводит время в подобных местах. Для молодёжи из высшего общества устраивают совершенно другие вечеринки. Это светские приёмы, или благотворительные вечера, или балы. Как в старинных романах, нагляднее всего «Война и мир», первый бал Наташи Ростовой. Нина вздохнула. Естественно, на этих мероприятиях всё совсем по-другому. Там никто не пьёт алкоголь, не курит, не матерится, не устраивает оргии. Юные представители высшего общества, одетые в красивые бальные костюмы, танцуют вальс, играют на пианино, поют романсы или оперу. Никому в голову не придёт слушать громкую музыку, курить траву.       Нина вздохнула. Конечно, ей никогда не попасть на светское мероприятие для дворян. Это нереально. Также как и Эдвард никогда не пойдёт на вечеринку вроде той, на которой она присутствует. Их миры не пересекаются. И подобные вечеринки разрешены лишь потому, что на острове свобода, формально нельзя запретить людям проводить свободное от работы или учёбы время так, как они хотят, если это не идёт вразрез с общественными нормами и общепринятыми правилами. То есть не влияет на престиж страны, не мешает окружающим. Для этого вечеринка должна проводиться лишь в пределах дома, музыка не должна мешать соседям, а напившаяся молодёжь не имеет права приставать к мирным жителям. За любое нарушение правил последует наказание. Все знали этот закон, поэтому не покидали пределы дома и сада. Тем более, что вечеринка была тайной в отсутствие родителей хозяйки мероприятия. Другие же участники или убежали из дома тайно, или придумали предлог, чтобы не ночевать дома. Например, Нина сообщила матери, что будет ночевать у подружки, чтобы готовиться к докладу.       — Что встала, корова? — мимо с хохотом пробежала какая-то парочка, зазевавшейся Нине наступили на ногу, больно отдавив пальцы в открытых босоножках. Девушке показалось, что её ударили током, ногу свело судорогой.       — Мамочки! — взвизгнула Нина. — У вас глаза есть или так, для украшения? Что не смотрите, куда прёте?       — А ты не стой столбом, не на подиуме, — огрызнулась её обидчица и показала средний палец.       — Ах, ты так? — кровь бросилась в голову эмоциональной Нине. — Да я тебя сейчас, да я... — она неловко двинулась в сторону парочки. Девица нахально улыбалась.       — Что ты? Будешь визжать на весь дом, как сигнализация? Как будто умеешь что-то ещё, — презрительно фыркнула девушка.       — Я владею приёмами борьбы, — угрожающе выпалила Нина, сжимая кулаки, медленно продвигаясь по направлению к парочке.       — Ой, боюсь, боюсь, — на лице девицы не было ни малейшего страха.       — Нина, пойдём, — Педру обнял её сзади, — не обращай внимания.       — Правильно, уведи свою стерву, — послышалось им вслед, — оттрахай её уже, наконец, а то совсем с катушек слетела.       Педру пришлось повиснуть на Нине, чтобы она не бросилась к обидчице.       — Оставь её, она этого не стоит, — шепнул он ей на ухо. Его дыхание щекотало шею девушки, отчего она покрылась мурашками. В животе Нины приятно потянуло, она сама удивилась подобной реакции, но обмякла в руках любимого и едва слышно застонала.       Педру, заметив такую реакцию, крепко обнял её за шею, прижался губами к её губам. Воображение Нины, распалённое бокалом вина, не оставило другого шанса. Девушка впилась в его губы с не меньшим жаром.       «Почему бы нет? — спросило подсознание. — Сколько можно быть единственной девственницей в компании? Не дворянка, чтобы хранить честь до свадьбы».       — Пойдём, — прошептала Нина, вцепившись в его рубашку, прерывая поцелуй, — я думаю, что готова, пойдём в спальню.       Педру самодовольно усмехнулся и готов был сделать, о чём она просила, радуясь, что, наконец, удалось сломать несговорчивую девственницу. Но в этот момент заметил мелькнувшие в толпе розовые волосы, завязанные в высокий хвост. В его взгляде вспыхнуло вожделение.       — Постой, малышка. Посиди здесь. Я вернусь через минуту, — он подвёл Нину к дивану, стоявшему в углу гостиной, — возьми, пока ждёшь меня, — он протянул пакетик с травой, — не скучай, малыш, я скоро.       Он поспешно направился сквозь толпу. Нина, оставшись одна, откинулась на спинку дивана, закрыв глаза.       — Ola! — протянул Педру, обнимая за плечи девушку с ярко-розовым конским хвостом. Она оглянулась.       — А, Педру, — девушка пошловато улыбнулась, — а где твоя недотрога? — она презрительно рассмеялась.       От всего облика девушки в мини-юбке и ядовито-зелёном топе веяло вульгарностью, но Педру всё устраивало. Он облизывался, глядя на неё.       — Да ну её, — сказал он, — вроде бы передумала, но знаю её. Сейчас хочет, через пять минут передумает. А мне надо наверняка, а не так, чтобы меня динамили. В следующий раз попробую роль первопроходца. Сейчас хочу кайфануть. И кто, как не ты, лучше всего подходишь, не так ли, Лейла? — он развратно захихикал.       — Ага, — согласилась Лейла, обвивая его руками за шею, — а не боишься опоздать? — прошептала ему на ухо. — Вдруг, пока будешь думать, тебя Эдвард опередит? Они же дружат.       — Ну, он не спешит, — расхохотался Педру, — видимо, она слишком ничтожна для этого принца. Наверное, со своими дворянками спит.       — Скорее всего, — рассмеялась Лейла.       Она опустилась на колени, обняла Педру за ноги. Пальцы девушки потянулись к его ремню, пухлые губы приоткрылись. Никто из окружающих не обращал на них внимания. Каждый был занят чем-то другим или кем-то. Педру остановил Лейлу.       — Не здесь, — быстро сказал он, — а то Нина увидит. И плакали тогда наши денежки. Она и так говорит, отец вчера впервые устроил ей допрос по телефону. Зачем ей столько. Никогда так не поступал раньше. Она немного струхнула, боится, он начал что-то подозревать. На всякий случай решила в ближайшее время снять всю наличку. Он, правда, обещал ещё прислать, но кто знает, вдруг реально что-то подозревает? Поэтому нам надо не привлекать внимание. Я ещё должен оплатить крупный заказ. Без неё никак.       — Да, милый, — с придыханием сказал Лейла, — всё как скажешь. Только, пожалуйста, не затягивай с тем, что обещал мне на прошлой неделе. Я тебе отплачу. Ты сам знаешь как, — она провела языком по губам, — как обычно.       — Не сомневаюсь, малышка, — хохотнул Педру, — твой товар будет через пару часов. Сегодня гуляем на деньги папочки Нины. Великий человек, я готов выпить за его здоровье, — он издевательски рассмеялся.       — Отлично, — взвизгнула Лейла, — вернёмся, выпьем за отца Нины, которому мы обязаны нашим удовольствием. Пойдём, — она потащила Педру к одной из комнат. Он рванулся за ней, хлопнув девушку по крутому бедру. Та пошло захихикала. Никто не обратил внимание на закрывшуюся за ними дверь комнаты.       Нина не помнила, сколько времени просидела, откинувшись на спинку дивана, отрешившись от происходящего вокруг. Голоса сливались в фоновый шум на дальнем плане. Музыка грохотала, била по голове тяжёлыми ударами. От сигаретного дыма и выпитого алкоголя мутило, голова кружилась. Где же Педру? Почему любимый так надолго покинул её? Она думала, что он решил подготовиться перед предстоящей ночью. Раздобыть презерватив или что там надо для этого? Но почему так долго ходит? Нина сама не понимала, почему вдруг согласилась сейчас. Наверное, от выпитого ей море было по колено, хотелось испытать всё и сразу, наконец, стать взрослой, как она всегда мечтала. Какой-то слабый голос на границе сознания предупреждал её, усиленно вопил сиреной о том, что надо покинуть помещение, не принимать такие важные решения на пьяную голову. Но девушка отмахивалась от дурного предчувствия. Не до него, это всё паника, но она знает, что всё будет хорошо, нечего бояться. Сейчас любимый вернётся, и у них всё произойдёт.       Нина попыталась вдохнуть, но получилось с трудом. Неожиданно комната поплыла перед глазами. Пол закачался под ногами, как палуба корабля. Голову сдавили тиски, на языке появился неприятный железный привкус. В желудке противно потянуло. Её замутило. Неужели третий бокал был лишним? Или это трава? Нина уже не могла найти ответ на эти вопросы. Мутило всё сильнее. Музыка давила на уши, как будто её засунули головой в отбойный молоток. Ощущение, словно по телу едет асфальтовый каток. В животе всё разрывается от режущей боли. Лёгкие саднит всё сильнее. Как же трудно вдохнуть. Она почувствовала панику. Что происходит? Хрипло закашлялась. Неприятный комок в желудке стал подниматься к горлу. Она не могла даже закричать. Из последних сил поднялась на ноги. Пол опрокинулся под немыслимым углом. Нина выругалась. Встать быстрее в ванную. Попыталась, не смогла. Накрыл новый приступ тошноты. Даже не подумала, насколько это стыдно.       Перед глазами всё плыло, кружились яркие вспышки, резкая боль отдавала в голову. Дыхание было тяжёлым, переходя в поверхностное. Боль постоянно менялась, становясь то тупой, то острой. Нина уже не могла понять, где именно испытывает дискомфорт, казалось, повсюду. Её хрупкое тело сотрясали судороги и рвотные спазмы. Они не прекращались, даже когда желудок казался пустым.       Она почувствовала себя невероятно одинокой, как будто никто никогда не поймёт её, не поможет. Она стала изгоем. Чувство пустоты пробилось сквозь боль и отвращение. А вскоре уже ничего не могла соображать, не была способна думать. Мечтала только, чтобы пытка закончилась и её отпустило, не надеясь на удачу. Просто лежала на холодном полу, потеряв ощущение времени и себя...       Нина пришла в сознание от резких грубых голосов рядом.       — Смотри-ка, наша принцесса, — хохотал кто-то, стоя возле неё, — вся заблёванная, а строила из себя... — в голосе послышалось презрение.       — Я не... — начала девушка.       Они рывком подняли её на ноги.       — Хватит валяться. Думала уйти просто так?       — А что? — заикаясь, едва шевеля языком, пролепетала Нина.       — А то, что девчонки просто так сюда не приходят, идиотка наивная, — они издевательски расхохотались, — или думала прийти потусить, попить коктейли, покурить? Ишь ты, хитрая.       Они держали её крепко, не отпускали. Сквозь боль и головокружение липкой волной начала пробиваться паника. Сердце испуганно заколотилось, дыхание сбилось. Она начала испытывать нехорошее предчувствие.       — Отпустите меня, — велела девушка, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, хотя вышел лишь придушённый писк. Связки не слушались, горло свело судорогой от страха.       В ответ послышался лишь издевательский смех.       — Конечно, милая, после того, как отсосёшь нам.       — Что? — Нина не поверила своим ушам. Её окатило ледяной волной ужаса. От паники подкосились ноги. Если бы не парни, которые её держали, она бы упала.       Хотя по коже непрерывно пробегали мурашки, Нина всё ещё пыталась убедить себя, что они шутят. Не смогут же действительно заставить её делать это насильно. Или могут?       А ведь могут, мелькнула жуткая мысль. Кто ей здесь поможет? Педру куда-то сбежал, наверное, продаёт траву всей компании, кричать, звать его бесполезно, музыка орёт — не услышать. Другие же не обратят внимания. Слишком пьяны, каждый думает лишь о себе. Или заняты тем, что они хотят от неё.       Дыхание перешло в хрипы, сердце уже выпрыгивало из груди. Она даже драться не сможет в таком состоянии, ведь едва стоит на ногах., а тут двое парней. Нина снова попыталась вырваться из мёртвой хватки, но не получилось.       — Отстаньте, — прошептала она с ужасом, слыша слёзы в своём голосе.       — Ещё чего. Эдварду своему даёшь, а нами брезгуешь? Ну конечно, мы же не принцы. Подстилка дешёвая, думала, никто не узнает? Ха-ха-ха. Давай, покажи, на что способна, — Нина чуть не расплакалась от этих слов, а парень уже обратился к приятелю. — Давай, раздевай её уже. Нечего тянуть.       Только не падать в обморок. Не сейчас. Если это произойдёт, ничто её не спасёт. Липкий пот стекал со лба, она даже не пыталась его стереть. Уже стало понятно, что в их планы входит кое-что намного более страшное, чем то, что предложили изначально.       — Отстань, — зарычала девушка, отпихивая руку, двинувшуюся к её груди.       В ответ только сопение.       Один из парней схватил её за плечи и держал, чтобы не вырывалась. Другой шарил рукой по груди. Нашёл вырез платья, дёрнул за него. Тонкая ткань треснула, разошлась по шву.       — А-А-А-А-А-А-А-А! — заорала девушка, найдя в себе силы на крик.       Другая ладонь закрыла ей рот. Нина в ярости укусила её. Послышались ругательства. Ей влепили пощёчину. Боль отрезвила. Нина на секунду осознала реальность окончательно. Рука, шарившая у неё на груди, вызвала в ней такую волну омерзения, что она не выдержала, и её стошнило. Как ни странно, это помогло, дало ей передышку. Парни с отвращением отскочили от неё.       — Тварь! — заорал тот, что разорвал платье, поскольку всё попало на него.       Если бы не было так страшно, она бы рассмеялась.       Нина нашла в себе силы встать, видимо, на адреналине, и бросилась вперёд по коридору. Однако вскоре походка стала неровной, её снова замутило, она упала на пол. Преследователи догнали её. Один из них навалился на неё сверху. Нина сопротивлялась, отбиваясь изо всех сил. Она отчаянно визжала, и царапалась, и кусалась.       От её мучителей слышались сдавленные ругательства. Паника захватывала целиком. Нина поняла, что ей нет спасения. Она быстро теряла силы, а страх заставлял терять голову, не давал связно мыслить. Сознание плыло, Нина уже не понимала, почему её до сих пор не изнасиловали. Она уже почти перестала сопротивляться. Кажется, они уже почти полностью порвали её любимое модное зелёное платье. Даже это уже не расстраивало. Разве это важно? Мерзкие руки похотливо шарили во всему телу. Слышались страстные вздохи, стоны предвкушения.       Желудок вновь взбунтовался. Волна отвращения, поднявшаяся из желудка к горлу, выплеснулась, окатив будущих насильников. Те, заматерившись, отпрянули. В её адрес прозвучали невнятные угрозы.       Девушка снова испытала прилив адреналина. Она вскочила на ноги и, понимая, что далеко не убежит, ворвалась в ближайшую комнату. Она единственная была открыта, за закрытыми дверями остальных слышались стоны и скрипы кроватей.       «Содом и Гоморра», — мелькнуло в затуманенном сознании, вызывая новый прилив отвращения. Её уже выворачивало наизнанку без перерыва.       Сходя с ума от ужаса, девушка захлопнула дверь перед самым носом преследователей и прижалась к стене, тяжело дыша, пытаясь контролировать рвотные спазмы. Пол дрожал под ногами, музыка грохотала в ушах, от неё разрывало голову. Боль в желудке казалась невыносимой.       В дверь заколотили. Послышалось требование немедленно открыть. Нина стала судорожно искать, чем бы подпереть её, но не нашла. Сейчас они сломают дверь. Этим пьяным обкуренным громилам плевать на то, что они ломают чужой дом. Им лишь бы добраться до добычи. Нина с трудом сдерживалась, чтобы не заорать в голос. Необходимо было срочно принять меры. Понять, как спастись. На помощь звать бесполезно. Взгляд упал на экран телефона. Стуки становились всё громче, кровь стыла у неё в жилах. Родителям не позвонишь, они её до конца жизни посадят под домашний арест. Если вообще переживут подобное известие о милой домашней девочке. Они же не знают правду, она позаботилась о том, чтобы всё скрыть. Даша тоже ничего не сможет сделать. Кто же?       — Открывай, стерва! — громкое, угрожающее. — Открой сама, а то хуже будет.       Нина вздрогнула. Резкая вспышка осознания ударила молнией. Как же раньше не подумала?       Но где шансы, что всё получится? Разве он согласится помочь? Кто она ему? Просто знакомая детства. Невероятно, чтобы такой человек приехал помочь ей среди ночи, когда должен спать перед занятиями, а не мчаться выручать глупую девчонку. Тем более, вряд ли у него ночью включён телефон. Но другого выхода нет, надо попытаться.       Нина в спешке, едва не уронив телефон, набрала номер. Застыла, слушая длинные гудки.       К её огромному удивлению, на десятом гудке ей ответили. Послышалась музыка, причём не такая, как на её вечеринке, а красивая, классическая. Значит, он не спит, а на очередном светском приёме.       — Здравствуйте. С кем имею честь говорить? — послышался спокойный голос, манерно растягивающий интонации.       Сейчас этот красивый голос, который обычно немного раздражал Нину, показался ей самым родным на свете.       — Эдвард, милый, пожалуйста, помоги, умоляю, — прошептала Нина, с трудом сдерживая рыдания.