Несколько Гиней

Сильвер не менял своего положения. Кажется, ему составило бы трудность просто отвечать. Джим с жалостью смотрел на бывшего пирата, не решаясь начать говорить и предложить свою помощь. От волнения у парня так вспотели руки, что ему пришлось снять перчатки, с чувством кидая их на дно корабля. – Прошу вас, Джон, скажите хоть что-нибудь! Я ведь могу вам помочь! Пожалуйста, дайте мне нож. Услышав обращение к нему, Сильвер наконец поднял голову, медленно доставая не раненной рукой нож. Он пережил слишком многое, что бы заострять слишком много внимание на одной жалкой пуле. Джон чувствовал, что удача сопутствовала ему: Пуля застряла только в мякоти, и не прошла дальше, повредив кость. В ином же случае Сильвер мог называться не только одноногим, но и одноруким. Но это еще было не точно, и Джон сделал такое предположение только из-за того, что не чувствовал такой боли, которая могла бы быть при плохом для него исходе. Он смог бы потерпеть даже до берега, не заботясь о том, что может случится заражение. А Джим тем временем, словно опытный врач, уверенно сжал нож в руках, помогая раненному сесть на дно корабля. – Ты когда-нибудь доставал пули, Джим? – Решил подать голос Сильвер. Но этот вопрос не играл особой роли. Доставать пулю из правой руки левой трудно, и лучше позволить кому-нибудь рядом помочь тебе. Тем более будет еще лучше, если этому «кому-нибудь» рядом не будет противно ковыряться в твоей крови и мясе. И Джон полностью доверился товарищу, взявшемуся за это дело. Бывший пират видел уверенность парня, и поэтому совсем не сомневался в успехе. Но при этом нельзя было сказать, что сам Джим совсем не волновался в душе. Только делая серьезное лицо, снимая с себя камзол и закатывая рукава рубашки, сам он совсем не знал точно, как к этому делу стоит подойти аккуратнее и с чего стоит начать. – Нет, я не припомню такого. – Так не жалей Джона, не обращай на его муки внимание и ковыряй мое плечо до тех пор, пока не сможем достать пулю. Прислушавшись к этому совету, Джим, сев на колени, с помощью ножа разорвал часть ткани на руке Сильвера, отложив кусок в сторону. Нельзя было сказать, что в море была особо чистая вода, но другой у них просто не было. Поэтому, набрав в ладони немного воды, Джим кое-как промыл рану, больше намочив чужую и свою одежду. Затем больше ничего другого не оставалось, кроме того, что бы постараться из-за всех сил достать пулю. Немного дрожащими руками парень так неаккуратно залез ножом в рану, что Джон с трудом не удержался от того, чтобы машинально не выкинуть того за борт. Через несколько минут пуля с коротким звоном упала на дно лодки. Джим взял отрезанный кусок ткани и крепко перевязал ею открытую рану. Да, парень старался быть аккуратным, но у него это совсем не получилось, и в итоге он испачкал не только кисти рук, но и свою одежду. И все таки довольный своим достижением, парень ожидал хоть какого-то комментария от больного. – Джим… – Наконец начал Сильвер, криво улыбаясь. – Никогда больше не занимайся медициной, если в этом не будет необходимости… *** Не стоит думать, что Джон на деле может оказаться настолько неблагодарным человеком. Окончательно придя в себя, он с трудом буркнул короткое «спасибо». Джима к двум часам ночи охватило резкое желание немедленно схватить весла и потратить на них все свои силы. Когда лодка стала еще быстрее плыть по воде, то Джон сначала удивился такому быстрому движению, немного испуганно осматриваясь по сторонам. И Джим, потратив много сил, вскоре позволил себе отдохнуть. – Прекрати, Джим. Ты посмотри, на сколько далеко мы отплыли от корабля, и на сколько близко мы к берегу! Так что не трать силы зря, ложись спать. – Спать!? – Воскликнул Джим. – Как же я могу спать, если мне нужно следить за лодкой? Лучше ложитесь спать вы. – Джим, пока что все спокойно. Если что-нибудь случится, то я разбужу тебя. – Вы ранены, поэтому вам не обходим отдых! – Вот именно. Меня до сих пор мучает боль, и даже если я закрою глаза, то не смогу уснуть. Я могу не спать неделями, а тебе, парень, это необходимо. – Я не хочу. – Устав спорить, вздохнул Джим. – Тогда давай посидим с тобой в молчании, а? Джим только кивнул, испугавшись вдруг грубого тона мужчины. Сильвер повернул голову в право, рассматривая луну, отражавшуюся в море. Он застыл в этом положение, и, кажется, практически не моргал. А перед Джимом наконец пристала возможность рассмотреть бывшего тридцатипятилетнего пирата. Прошло столько событий, причем так быстро, что ему просто не хватило времени на то, что бы заострять внимание на изменившейся внешности своего спутника. Прошло пять лет. По одежде стало заметно, что Сильвер решил потратить награбленные им деньги на хорошую ткань и искусного портного. Теперь на его лице не было той густой бороды, которую раньше Джон никогда не торопился сбривать. Теперь же у него был не так давно выбритый подбородок с ели видной щетиной. А черные, немного волнистые волосы, как и прежде, доходили ему до плеч. Насмотревшись, Джим облокотился на край лодки, ладонью подперев щеку. Теперь он смотрел на луну, хотя без такого загадочного интереса, с какой на нее смотрел Джон. И тот, заметив, что Хокинс больше не следит за ним, принялся незаметно рассматривать парня. Да, любовь к этому мальчишке действительно почти заглушила всю боль. А рассмотрев его внешность, сильно изменившуюся с тех пор, Сильвер осознал, что теперь вся боль из плеча перенеслась в сердце. У Джима заметно посветлели каштановые волосы, завязанные черной резинкой с бантом в немного растрепавшийся хвост. Темный камзол валялся на дне корабля, и крепкое, но не сильно мускулистое тело парня осталась покрывать белая рубашка с пышными кружевными манжетами и разрезом, спереди украшенным жабо. К точеным ногам плотно прилегали кюлоты и белые чулки без подошвы. Его наряд, впрочем, практически не отличалась от одежды сильвера. Лицо девятнадцатилетнего подростка, пускай и еще и сохраняло детские, мягкие и круглые черты, отнюдь нельзя было назвать женским и не мужественным. И оно было, по правде сказать, таким привлекательным, что Джон был уже готов поставить Джима выше своей мертвой жены. Но когда эта любовь появилась точно, сам Сильвер не знал. Сначала была обычная симпатия к смелому юноше, которая переросла в стыд перед ним за все свои прежние поступки. А затем, снова только услышав его голос, Джон не мог сосредоточиться на чем-то другом. Даже убивая проклятого юнгу, помешавший такому теплому моменту, он видел перед собой только Хокинса, с которым совсем скоро предстоит плыть на лодке, вдвоем. А уж об ответной любви парня к пирату, пускай и бывшему, можно было только мечтать. Нет, Джона не особо волновало то, что оба они-мужчины. Он боялся только того, что для Джима, как для верующего, это окажется слишком большим кощунством, из-за которого он начнет питать к Сильверу не то что симпатию, а целое отвращение. И вот ему, Джону Сильверу, бывалому моряку, совсем не все равно на это! – Почему ты так долго смотришь на отражение луны? Чем заняты твои мысли? – Не знаю… – Ответил Джим, переводя взгляд на Сильвера. – А ваши? *** Пускай у них не было часов, что бы взглянуть на время, но было можно определить, что совсем недалеко от берега двое героев оказались примерно к шести утра. Джим так устал, что не стал упрямится дальше. Сняв камзол, он закинул его к перчаткам. Устроившись поудобнее на длинной и просторной доске, парень быстро заснул. Джона почти перестала мучить боль, и он уже свободно оглядывался по сторонам, только иногда жмурясь. На смену боли в плече пришла жажда, но совсем скоро они должны оказаться у берегов Ирландии, где он надеялся напиться хотя бы кипяченной воды. Вскоре Сильвер даже рассмотрел очертания землянки, в которой, конечно же, жили рыболовы. Может ему еще удастся найти несколько монеток в кармане, за которые они с Джимом смогут найти на некоторое время крышу над головой? Вдруг Джим открыл глаза, моментально приходя в себя, стоило ему только протереть рукой глаза. Не говоря ни слова, он поднял со дна все вещи, надевая их на себя. – Почему ты молчишь? – А что вы хотите услышать от меня? – Грубо, с раздражением отозвался Джим, ладонью указывая на Ирландию. – Там вы, Джон Сильвер, уплывете в свою Францию, Россию, Африку, куда хотите! Поздравляю вас! Я же поспешу обратно в Англию, пока моя мать не продала трактир. И мы больше никогда не увидимся с вами. Нет, это было моей ошибкой, когда стал показывать, что готов стать вашим другом. Я прощаю вас, Джон, но не ищу в вашем лице друга. Простите, но я чувствую, что иначе буду горевать по нашей разлуке. – Джим, о Джим, я не… – Но Хокинс перебил его жестом руки. – Что вы хотите сказать? – Ты сам приказал мне молчать. – А что вы можите мне сказать? Неужели скажите, что останетесь жить неподалеку от моего трактира? Мне не нужно этих успокоений, Джон. Просто не считайте меня своим другом. Сильвер не стал на долго оставлять тишину, хотя был очень поражен такому неожиданному выпаду. Подняв больную руку, он не громко захлопал в ладоши. – Молодец, Джим! Ты правда тронул меня. А теперь греби к берегу. И Джим, все с тем же холодным лицом взял в руки весла. А Джон молча следил за тем. Он и раньше не надеялся, что если признается в большом гряхе по отношению к парню, то сможет услышать взаимность. Что же поменялось теперь? Только то, что Джим вообще теперь не разговаривал с ним. Совсем скоро они подплыли к самому берегу. Отложив весла, Джим выпрыгнул за борт, намочив туфли не выше щиколотки. Он помог выбраться Сильверу, и вел лодку до того момента, пока она не оказалась на песке. Джон медленно подошел к нему, рассматривая дым от костра не далеко. Оставив на некоторое время Джона на песке одного, Джим отправился к деревьям, находившимся совсем не далеко. Там он с трудом отломил пару самых крепких веток, на которые бывший пират смог бы опереться. Из землянки с чем-то в руках вышла женщина. Но увидев двоих мужчин, она закричала и спряталась в доме. – Ну вот, настолько мы выглядим с тобой угрожающе, Джимми. Прекрати хотя бы хмурится и постарайся улыбнутся. Ну вот, теперь пошли. Джим еще немного протащил лодку по песку, прежде чем оставить ее и пойти за Сильвером. Из-за него они шли медленно. И один из людей в землянке, кажется, заметив ранения у взрослого мужчины, осмелел и решил выйти из не особо надежного укрытия, подняв руки вверх. Увидев этот жест, Джим так же поднял руки, вызывая у человека улыбку. Но подойдя к незнакомцу, Сильвер и Джим ясно увидели перед собой не мужчину, не парня, а молодую девушку, с неровно отрезанными волосами до плеч и в мужском платье. Парень машинально протянул ей руку, а она, смущенно улыбнувшись, пожала протянутую руку. – Джим Хокинс. – Лиза. – Кивнула она. И заметив взгляд, с каким Джим смотрел на молодую девушку, Джон с ужасом осознал, что впервые за столь долгое время вновь испытывает ревность.