Я делаю вид: Предательство

Октябрь. За 4 месяца до настоящего времени   Чтоб начать что-то по-настоящему ценить, нужно, видимо, перед этим загнать себя в яму. Уже, находясь в ней, осознавать – «а ведь было-то все хорошо, какого черта»?  В тот момент я ощущала себя почему-то всесильной, свободной, богиней возмездия – ведь другие люди так делают, почему бы не я? Могу доказать всем сейчас – какая я опытная, раскрепощённая, смелая, дерзкая. Но вот кто эти все, кому нужно это доказывать? Артем? Я вспоминаю, как постоянно сомневалась в нем. Как до паранойи следила, ждала, когда он оступится и я узнаю, что он с другой. Я была так уверена в этом, что это случится, но по итогу… изменила сама. Изменила ему, когда он просто любил. А ведь он действительно любил. Не на словах, не чтоб заморочить мне голову. Но я только сейчас осознаю в этой полной мере. До этого казалось – все какая-то игра, что-то временное. Где два игрока – он и я, потенциальная жертва.  Но эти мысли были основаны на каких-то моих представлениях. О мужчинах, о нем. Я на всех нацепляла роли изменников и предателей, словно, не допуская, что человек может действительно просто любить. Меня.  Любить и говорить об этом прямо, потому что это никакая не игра. Любить меня даже в том обществе, которое ему изначально противно. Любить даже когда я срываюсь на нем, точнее, только на нем. Любить, несмотря на мои заскоки и подозрения, даже больше – предлагать мне помочь от них избавиться. Любить, когда я по собственной глупости разрываю все отношения, делать все, чтоб остановить мое, так называемое, «безумие». Любить и, черт побери, стараться, чтоб мне, дуре, было лучше. Он не «лечил меня» – просто хотел понять и помочь. Любить и не искать мне никакую замену… Любить и за все время не дать ни одного повода усомниться в этом. Артем любил меня.  И теперь это осознание дает смотреть на наши отношения по-новому. О том, что мы действительно могли быть счастливы.  У нас вообще все было для этого изначально. Как я могла этого не видеть?  Я и себя не представляю ни с каким другим человеком. Нет, представить могу – но я не хочу. Люблю только его – полностью, абсолютно, злой, доброй, искренней – только его. Всегда. Только с ним я была счастлива, хоть и убеждала себя, что все у нас плохо. Не было это самое «плохо» – только в моей голове. Мне хотелось кричать от ужаса, когда Артем все же приехал за мной – «ну почему ты так обо мне заботишься, ведь я…?» Но я судорожно молчала, отводила взгляд – казалось, если он посмотрит в глаза – сразу все поймет. Поймет – и выкинет меня из машины на ходу, даже переедет. Наверное, на его месте я бы захотела сделать тоже самое. Я попыталась уткнуться в учебу на следующий день – с Артуром мы друг друга игнорировали. Была только этому рада – никаких разговоров и объяснений мне не хотелось. Да даже противно было находиться в его обществе. Из хорошего друга он теперь стал просто «чужой». Его потеря была для меня в общем масштабе совсем незначительной. Потеря другого – это было моей бедой. Ты должна ему признаться. Он заслуживает правду. Он тебе никогда не лгал. Правда, которая разрушит всё. Которая все изменит для Артема и, как последствие, для меня.  А разве для меня все уже не изменилось? Да, для меня все изменилось. Первое – я как никогда хочу здоровых, доверительных отношений с Артемом, хочу говорить ему «люблю» и на самом деле просто любить. Потому что мои заморочки – пустое, к черту их, я открыта для него полностью. Но второе – я сама противна себе. И лишний раз не позволяю к себе прикоснуться, грязной, чтоб он по незнанию не запачкался о меня. Я его потеряю. В себе я уверена – я могу лгать очень искусно. Притвориться, что ничего не было – если захочу, то смогу. И он не узнает. Потому что мне верит – очень зря это делает, ведь именно я его предала. Та, что обвиняла невинного человека в изменах – изменила сама. Он заслуживает знать правду – повторяю который раз. Я люблю его – не хочу предавать его дальше молчанием.  Как тяжело признаться в подобном. И мерзко, и грязно. Но смолчать – удел слабых, к ним себя я – не отношу. – Артем, – отвлекаю его от занятий. Он в своей комнате, за ноутбуком. При виде меня снимает очки и откладывает все в сторону. Я сажусь к нему рядом, выдерживая расстояние – стараюсь смотреть в сторону. Но быстро оказываюсь в его родных объятьях. Невыносимо.  И хочу, и не хочу этих прикосновений. Но даю себе слабость и не отстраняюсь – возможно, это последние секунды, когда он обнимает меня.  – Наконец-то пришла. Сама. Вторые сутки все занята. Хочется ударить себя от досады – он уже радуется таким мелочам. Как я вообще не замечала подобного? Нет – как я вообще допустила подобное?  – Почему ты меня вообще любишь? – Я не планировала этот вопрос. Он уже неуместен, незначим. Но сейчас я действительно не понимаю – «за что»?  – Просто так. – Артем не отвечает серьезно, не понимает, что для меня это вопрос не от скуки, не чтобы потешить самолюбие. – Я же замороченная, часто грубая. – За это тоже. – Тебе бы подошла другая. Я помню, ты говорил про свой идеал – я вообще не подхожу под него. Не отрицай это. – Не отрицаю. Ты вообще – полная противоположность тому, что я представлял. – Тогда почему? – Любовь – это не про идеалы, Марьяна. Можно досконально представлять себе, какой должна она быть – самая добрая девушка, самая честная, нежная, милая. Идеальный образ. И в жизни не раз даже встречаешь его, но – ничего. Просто смотришь, а внутри ничего не тянет. Головой понимаешь «клево, то, что нужно», но ничего не хочется. Никакой искры. А потом просто встречаешь человека – и всё, просто с головой накрывает. Хочется быть рядом, заботиться, прикасаться – да просто смотреть – и ощущать уже от этого счастье. И уже любишь и все недостатки, и все достоинства. Если честно – вообще не делишь человека на эти две составляющие. Просто любишь полностью.  – Хочешь сказать, полюбил меня с первого взгляда? – Боже, нет. – Он смеется и прижимает к себе ближе. – Возможно, это не так романтично, но нет, не с первого. Но встретив тебя впервые – понял, эту я запомню. Это было эффектно. Когда милая с виду девушка ругается как сапожник. Меня это позабавило, но не более. – А потом? – Помню год, что потом не виделись. И ты появляешься с Кариной. Красивая и злая. Ни капли не изменилась, но уже повзрослевшая. Может, ты не замечала – но я глаз от тебя не мог отвести, хотя вроде был с кем-то. Потом ты начала нести про «богатого папика» – и меня это почему-то жесть как задело. – Поэтому ты влюбился? – с сомнением уточняю, немного стыдясь за свое прошлое поведение и слова. – Скорее, наоборот. Меня это зацепило. Возможно, оттолкнуло – было понимание «ну это вообще не мое, никак, ни при каких раскладах». И вопреки этому – постоянно думал о тебе. Постоянно приводил аргументы самому себе, что ты просто кошмар. Что меркантильные стервы – развод на лохов. А такие наглые и язвительные, как ты – просто для нищих умом. – Как мило, – хочу отстраниться. Но понимаю – а разве в его глазах я была иной? Я хотела правду – я ее получаю.  – Марьяна, тут ключевое – несмотря на все это, я вспоминал тебя двадцать четыре на семь. Абсолютно не подходящую, отталкивающую – но при этом в голове только ты. Думаю, я уже тогда начал влюбляться, хоть и не хотел это принимать. – А когда принял? – Когда прятал тебя от дождя и холода. Ты тогда молчала и была просто красивой девушкой. Которую я обнимаю. И мне уже плевать на все, что не нравилось. Я просто в тот момент мечтал, чтоб этот ливень никогда не заканчивался.   В глазах начинают скапливаться слезы. Я тоже этот момент помню, всегда помню. Возможно бы, я ощущала все так же ярко, как и он, если б доверилась сердцу, а не собственным стереотипам. А еще понимаю – я не могу ему признаться.  Мне нужна его любовь – незаслуженная, но необходимая как дышать. В которую я не верила, но ощущаю сейчас полностью. Как сложившийся наконец паззл – «мы», «мой», «твоя». Под предлогом покидаю комнату, сгорая от стыда. Дура слабая – не смогла. Сижу до темноты в своей комнаты, пытаюсь найти оправдания. Ночь не сплю – лежу в одиночестве, прокручивая все происходящее. Пытаюсь найти зацепки, чтоб ничего и дальше не говорить. Может, все же он врал?  Может, изменял? Может, просто притворяется? Если так, то все честно, мы оба больны. Я хочу найти повод – хотя бы для себя, чтоб избавиться от чувства своего падения, хотя бы минимизировать. Да, упала, но может не настолько? Ну он же тоже общается с девушками! – Это просто подруги. У него было много опыта! – Но всё до тебя. Может?.. – Не может! Рассвет слепит покрасневшие глаза, проникает в комнату, разгоняет темноту. Ежедневная борьба, когда свет выигрывает – чтобы ночью потом спрятаться и дать свободу всем демонам.  Но сейчас все демоны скрыты – я осталась одна. Встаю с постели и нехотя подхожу к зеркалу. Но смотреть на себя не хочется, опускаю глаза в пол. По привычке поправляю волосы, не глядя, наношу блеск для губ. Надеваю платье, в котором пошла бы в универ – уже зная, сегодня я туда не пойду. Я готова, но ничего не делаю. Просто смотрю в окно – как солнце поднимается и оживляет день. Я слушаю звуки города, смотрю на людей на улице. У всех из них свои жизни и свои проблемы, но они как-то живут. Может, у кого-то даже произошло похожее. Интересно, как они справились? Признались и потеряли все? Или нет, но тоже остались ни с чем.  Потому что здесь нет никакого выигрыша.  Я знаю, что Артем уже проснулся. Отвлекаюсь на шум в квартире. Хочу до последнего оттянуть момент. Если можно – вообще бы остаться в этом утреннем дне, в нашем доме, где еще ничего не разрушилось.  Хватит!  Резко отхожу от окна и направляюсь на кухню, Артем пьет привычно кофе и курит – это у него вместо завтрака. Он приветливо машет рукой и предлагает: – Доброе утро. Сделать кофе? – Да, ведь я так еще и не научилась. – Нет. Удивляюсь, как свой голос звучит холодно. Будто б не я предала, а меня – нагло и возмутительно. Но неважно, каким тоном будет сказано, главное – что именно я сейчас скажу. – Артем, нам нужно поговорить, – говорю резко, чтоб не передумать. – Давай поговорим. Что-то случилось? Смотрит с интересом и… ласково. Понимаю, что это последний раз – задерживаю взгляд на его профиле, на татуировках, даже на сигарете. Курение – похоже, единственная его дурная привычка. А нет, есть еще хуже – его любовь ко мне. Которая через секунду схлопнется как воздушный шар. – Да. – Это тяжело, честно. – Я не пойду сегодня в университет. – Сама от себя в ужасе. Что я несу? При чем здесь это? Заставляю себя поднять глаза и закончить все. – И еще. Я тебе изменила. Хочется зажмуриться, чтоб не видеть реакции, но продолжаю удерживать взгляд.  Сигарета, недокуренная, тонет в пепельнице – почему-то притягивает внимание. – Это самая несмешная шутка из всех, что я слышал. Не верит. Я понимаю, в такое не хочется верить, предпочтительнее, чтоб это было глупым розыгрышем. Помогла бы ему – еще можно подыграть и забрать слова. Мы бы сделали вид, что я просто не умею шутить и, возможно, закрыли бы тему на этом. – Это не шутка. Артем, я тебе изменила. Мой на удивление спокойный и уверенный голос делает свое дело. Я не вижу, но чувствую, что он начинает осознавать всю серьезность моих слов. Из обычного солнечного утра день стает окончательно мрачным. Никакие лучи солнца уже его не спасут. – Изменила? – Кажется, он пробует на вкус это слово. Присматривается – как теперь с этим соседствовать. Как впустить это в себя, в принципе, а потом осознать и выдержать. – Да. – Когда? – На вечеринке у первокурсников. – Где? – В аудитории. – С кем? – С одногруппником. Мы перебрасываемся короткими фразами, будто играем в какую-то словесную игру на интеллект. Только это не игра, да и умного здесь – ничего не присутствует. – Зачем? На этом вопросе вся моя стойкость резко сходит на нет. Потому, что ответа на это как такового не существует.  В том, что не было никакого смысла – случилось. Но смысл так и не появился.   – Не знаю. Вцепляюсь пальцами за край стола – до боли. Чтоб частично перекрыть ту боль, что внутри меня – я его теряю. Но подобное не помогает. Начинаю чувствовать, как внутри трясет. Не знаю, что значит «ноги сделались ватными» – но перестаю ощущать под собой пол. Кажется, одно движение или лишний вздох – упаду. – В смысле не знаешь? – Артем не кричит, но я уже не узнаю его голос. Он другой. – Ты изменила, и не знаешь почему? Не могу на него смотреть – он меняется. Это уже больше не мой Артем. Мне самой невыносимо – и его боль я просто не выдержу. Если увижу ее своими глазами, то кажется, умру тут же, на месте. Может, было бы это и к лучшему? Смотрю на свою дрожащую руку, на пальцы, на ногти – такой идеальный маникюр, ровный, аккуратный, в цветовой гамме грамотно выдержанный. Идеальное у неидеальной.  Я не о том. Идеальный мужчина у ужасной меня. Был. Это прошедшее время ломает меня окончательно. Начинаю говорить жалкое и невнятное.  – Не знаю. Я дура. Этого не должно было случиться. Я выпила. Потом мы. Он поцеловал. Мне казалось, это нормально. Это не так. Потом он. Я. Все неправильно. Он мне не нужен, даже не нравился. Только ты. Как унизительно – одни рубленные фразы и срывающийся голос. Ком в горле – немного, и начнется истерика.  – Тебя принуждали? – отстраненный голос Артема где-то в комнате. Но ощущение – будто между нами километры. Правдивое ощущение. – Нет. – Ты была в сознании? – В целом – да. – Ясно. Четыре буквы, очень короткое слово, но в нем все – осознание, разочарование, боль, скрытая ярость, презрение, отвращение. Я так тебя люблю. Прости за это. – Я уже все поняла. Я больше никогда. Это не мое. Не смогу. Не могу сама. Плохо. Я и тогда не смогла. Не было прям именно этого. Артем, я остановила всё. Я о тебе думала. Я остановила потом, слышишь? Он не… – Прекрати! Звучит как грубый приказ. Нет, это и есть грубый приказ. Смотрю на Артема и вижу всё, что в нем чувствовала – осознание, разочарование, боль, скрытая ярость, презрение и отвращение. – Марь-яна. Цве-то-чек. – Если б взглядом можно было убить – я бы точно сейчас была мертвая.  Но я живая, хотя бы физически. Поэтому говорю, не надеясь ни на что: – Я люблю тебя. – Впервые, так неуместно, но честно и вслух. Неожиданно Артем улыбается. Моей самой обожаемой улыбкой – с ямочками, которая делает его лицо еще прекраснее. Мне кажется, что это хороший знак. Может, он сможет простить? Он же любит, сам говорил. И я его люблю – сказала это ему.  Может, есть еще шанс? Хотя бы мизерный, но я им воспользуюсь.  «Умоляю, дай шанс!» – молю я, глядя на его улыбку. С которой он меня и посылает.  Туда, где мне место.