Я делаю вид: Предательство

Настоящее время   – Знаешь, что твоя гордость ни к чему хорошему не приведет? – Кружит надо мной матушка. Раздражает, просто невыносимо. – Чего ты этим хочешь добиться? Ну что Артем сделал? Изменил? – Хочу ее ударить, но никогда не опущусь до подобного. – Как умная женщина, могла бы сделать вид, что не знаешь об этом. А лучше сделать выводы и стараться, чтоб больше этого не допустить. Вроде взрослая – а как ребенок себя повела. Мужчины изменяют, это в их крови. Прими это. Не устраивай драм. Помирись с ним, извинись, скажи, что погорячилась. И я начинаю смеяться. Это истерический смех, но такой искренний – со слезами на глазах. Его сложно остановить.  Мать смотрит на меня как на идиотку – что, в принципе, справедливо – я ведь ей и являюсь. – Замолчи! – говорю уверенно, когда нервозность немного сходит на нет, а грудь перестает сотрясаться от судорожного смеха. – Что? – злится мать. – Я тогда сама с ним поговорю. Скажу, что ты забыла о вашем конфликте. – Не смей! – Я вскакиваю со стола и хватаю ее руку, в которой зажат телефон. – Не смей ему звонить! – Ору бешено. – Никогда! Не лезь! К нему! Ни с чем! – Понятно теперь, почему он тебя выгнал, – оскорбительно выплёвывает мать, намекая на мою бурную реакцию, и выходит из комнаты. Выгнал. Выгнал. Выгнал. С того дня прошло несколько месяцев, а она все никак не успокоится. Вбила в голову свою версию произошедшего и пытается «вернуть» меня обратно. Будто бы меня там ждут. Никто меня не ждет, и ждать не будет, конечно. Артем мне дал сутки, чтоб я собрал вещи и покинула его квартиру – в его словах все это звучало намного грубее, но смысл от этого не меняется. И сам первым вышел из дома – действительно, не появляясь в ней сутки. Мне не нужно было это время, потому что собирать ничего я не собиралась – только самое важное. Что мне вещи, я оставляла там сердце. Когда он вернулся, уже был спокоен, но то, что я еще не ушла – его злило. – Почему еще тут? – раздраженно спросил. – Не могла уйти… так. – Марьяна, не обманывайся на мой счет. Я могу применить силу и просто отсюда тебя вышвырнуть. Может, но никогда бы не сделал подобного.  – Артем, – пытаюсь поймать его взгляд, но он не хочет смотреть на меня – понимаю. – Я уйду. Просто хочу, чтоб ты знал, что я правда жалею обо всем. Была бы возможность – я бы точно все отмотала назад.  Этого не должно было произойти, потому что я люблю тебя. И всегда любила. – Так любила, что изменила? – Он злится, но уже смотрит на меня. Едкий взгляд из-под капюшона. – Ты мне целый год мозги парила, что я бабник, ты, блин, следила за мной – я в курсе, просто молчал. Хотя у меня не было никого, слышишь – не бы-ло ни-ко-го! В итоге ты, такая святая и чистая, мне изменила. Ты, дура, осознаешь весь сюр ситуации? – Если бы ты дал мне второй шанс, я бы доказала свою любовь. – Да я бы тебе первого не дал, – жестко обрубил Артем. – Это я, идиот, что-то разглядел в тебе, надеялся на какое-то чудо, что ты лучше, чем кажешься. Знаешь вот, Марьяна, ты реально настолько такая красивая, просто жесть. И настолько же гнилая и мерзкая внутри.  – Я люблю тебя. Дай мне шанс. – Уже говорю на автомате, понимая, что второго шанса не будет. Ожидаемо. Зачем только говорю? – Это я тебя люблю. К своему ужасу. Даже сейчас. Но когда смотрю на тебя – ненавижу. Представляю, как ты… – Он запнулся и сам себя остановил. Вспышка ярости. – Марьяна, пошла на хрен отсюда. Серьезно. Или я не сдержусь, лучше не доводи. Подталкивает меня в сторону входной двери.  Я и не пытаюсь сопротивляться. – Разводом займутся адвокаты. – Перед тем, как захлопнуть за мной дверь. Прошло почти пять месяцев, но мы все еще не развелись.  Не знаю почему, Артем не сделал это до сих пор, а я сама и не стремлюсь. Я ношу до сих пор кольцо – глупый символ какой-то надежды. В универе я наблюдаю за новой парочкой – Артур и Даша теперь вместе, мне все равно. От него отдалилась я уже давно, а то, что подруга теперь со мной не общается – не задевает меня. Осознаю – что мне хорошо и так. Я не социолюб, мне не нужно много близких людей. Мне вполне хорошо и самой по себе, я не чувствую, что одинока при этом или брошена. Одной Карины, даже с редкими встречами, мне хватает, чтоб насытиться хорошим общением.  Но все же смотрю порой на Артура и думаю – ну как же так? Почему же так вышло с ним, почему мы вообще как-то сблизились? Ничего к нему как к парню не чувствую, и раньше подобного не было. Что такого в нем, что я чуть не доверилась? Осознание приходит неожиданно – практически между анатомией и зоологией. Наши прогулки с ним – вот, что меня влекло к нему. Я и сейчас готова признать – мне было весело. Весело – не из-за самого Артура, а от факта их существования. Мы с Артемом так никогда не проводили время. У нас вообще не было ни одного свидания. Эта мысль привела меня почти что в шок. Я копаюсь в памяти – действительно, не было. Все наши встречи в начале – просто у друзей. Он звал меня с собой, я соглашалась, присутствовала, деля его внимание с другими. Квартирники, вписки, репетиции, совсем редко – дома у него. Но тоже по большей степени в чьей-то компании. А потом мы поженились. И резко стали вместе жить. На самом деле, оба не готовые к этому. Я, выдернутая из дома и зацикленная в роли идеальной жены.  И он, которому подобная идеальность не сдалась – просто смирился и оставил как есть. Мы жили вместе, но в то же время и по отдельности. Он звал меня снова к своим друзьям, но я уже не хотела. Стала женой, не сходив в жизни ни на одно свидание.  Но, как видимо, мне этого безумно хотелось.  Хотелось романтики, совместных походов куда-то вдвоем, банально – просто гулять, взявшись за руки.  Такой естественный процесс, который происходит в нормальной паре задолго до брака. А я резко получила второе и… не справилась. Понимаю сейчас, что мне даже не нравилось слово «муж». Об Артеме как о муже я всегда думала только в негативном контексте. Как что-то неприятное, кем-то навязанное. Но ведь так и было – навязанное. Мать чуть ли не с детства готовила меня к роли жены. «Не хочешь, но надо», – сколько лет с этим я жила. Почему и зачем мне это надо? – вопрос так и не выясненный.  Но сейчас понимаю, что хотелось мне просто любимого парня и просто ходить на свидания. Жалко только сейчас, что я игнорировала подобные желания и шла путем, в который так свято верила – благодаря такой «заботливой» матушке. Но уже ничего и никак не вернуть. Уже не будет ни мужа, ни тем более парня. Возможно, это только сейчас я так говорю. Возможно, действительно, когда-то еще влюблюсь, но сейчас в это невозможно поверить. Помимо учебы, я снова хожу по светским вечерам. Хочу влиться в привычное общество – не самое приятное, но предсказуемое. У меня теперь статус в нем повысился сказочно – опять же благодаря тому, что я жена «того самого». То, что мы с ним не вместе – я не говорю, и Артем тоже не скажет – он в таких местах никогда не бывает. Я по-прежнему надеваю фальшивую улыбку, а за спиной всем язвлю.  Но интереса на все это хватает максимум на час – и я возвращаюсь домой. Иногда я надеваю джинсы и футболку и иду на любой рок-концерт. Ору песни в толпе, сбрасываю злость на себя – в слэме. Порой успеваю совместить два подобных мероприятия за один вечер. Переодеваюсь в кабинке туалета – и из гламурной леди превращаюсь в молодого бунтаря-неформала. Но потом все же снова возвращаюсь домой. Не хочу туда возвращаться, поэтому выбираю любые другие места, чтоб реже быть там. Дома – мать, что бесконечно душит упреками. Чего ты упрямишься? Возвращайся к мужу. Не можешь удержать мужика – как я тебя только воспитывала? Иди мой плиту – готовься к жизни нищей, ты не можешь сидеть на нашей шее. И у меня заканчивается терпение. – Почему? – Я откладываю тетрадь и закрываю ноутбук. – Что почему?  – Почему ты постоянно говоришь об этом? – спрашиваю в лоб, что уже давно кажется подозрительным. – Что у нашей семьи нет денег. Хотя они определенно есть. Они были даже, когда ты не работала. Блин, ты сама постоянно покупала мне кучу вещей. Даже чересчур много. Я весь последний класс в школе тряслась, что вы отдаете на меня последние копейки. Но они никогда не последние, и вообще не копейки. Почему у нас постоянно была тема, что мне просто жизненно необходим обеспеченный муж?  – Потому что он тебе действительно необходим. О чем ты вообще говоришь? Совсем жизни не знаешь! – Мать тоже повышает голос. – Может, не знаю, потому что ты заставляла меня жить своим умом? Ответь прямо, мы действительно, что ли, бедные? – Нет, и что? Но деньги не та субстанция, чтобы их было достаточно. Ты же сама привыкла к такой жизни, ты без денег никто. Или устроишь сейчас бунт, что ты аскет? Давай, я посмотрю на это. – Она ехидно смеется, понимая, что деньги, конечно, важны, отрицать это – глупо, но… – Я вам. Нет, тебе. Я тебе так надоела, что ты после школы была готова меня спихнуть любому богатому мужику? – Это было лучшим исходом для тебя. – А если б он оказался садистом? Ты думала об этом? Или главное, что у него деньги? – Но ведь не оказался. Чего сейчас придумывать. Ты должна вернуться к Артему, хватит вести себя как маленький ребенок. Это предел.  Понимаю, что больше не хочу сдерживаться. Могу, но не хочу. Вскакиваю на ноги и кричу: – А я и не была этим самым ребенком! Никогда не была! Ты меня даже в десять лет ругала, если видела в запачканной одежде! Орала постоянно, если я упаду, набью синяк! Другие люди жалели – а ты говорила, что я тебя позорю. Что я неуклюжая. У меня даже не было возможности питаться тем, что я хочу. Я помню, как ты меня неделю называла свиньей и обжорой. За то, что я попросила пиццу. А как ударила меня по лицу? За то, что в мои двенадцать лет твой коллега под столом трогал меня за коленки, а я сказала по факту ему, что он урод?  От крика пересыхает в горле. Я вспоминаю еще десятки подобных случаев, но уже произнести не могу.  Но мать подобным не прошибешь. Она смотрит с улыбкой и пожимает плечами. – И в кого ты превратилась? Вульгарная, уличная девка. Настоящая леди никогда не повышает голоса. Стыдно за тебя.  Она спокойно, будто ничего не произошло, выходит из моей комнаты. Остается лишь шлейф ее цветочных духов. Я так восхищалась ей всегда. Она и в этот раз оставалась невозмутимой и спокойной. С улыбкой на лице. Настоящая леди. Мой бывший кумир. Я так боялась не стать похожей на нее.  И так боюсь, как мы похожи с ней. «Насколько красива снаружи, настолько гнилая внутри».