Я делаю вид: Предательство

Март. За 11 месяцев до настоящего времени   Выбрал стратегию молчать? Да пожалуйста! Думает, что склонюсь перед ним на колени в клятве исправиться? Нет! Ждет, что начну закидывать звонками и сообщениями? Нет! Рассчитывает, что я буду страдать и плакать? Боже, нет! Я ответственно занимаюсь учебой, хожу к репетиторам, через три месяца экзамены – и я получу высшие баллы. Хожу с Кариной в бутики и покупаю новые платья. Теперь они все идеально подчеркивают мою фигуру, я тщательно выбираю фасон – я прекрасна! Обновила лак на ногтях и оставила их длину – чувствую теперь себя хищницей, мне это нравится. Провела почти сутки в СПА-салоне, используя все предоставленные процедуры – благодарю Господа за места, после которых чувствую себя заново рожденной. С матушкой побывали аж на трех мероприятиях, я была на высоте. Даже зная, что кто-нибудь найдет к чему прицепиться, но получить кучу заслуженных комплиментов в лицо – мне приятно. У меня все хорошо, не на что жаловаться – я молода, красива, позитивна, чувствую себя полной сил.  Надеюсь, Артему кто-нибудь догадается сказать это?  Потому что ближе к ночи я все-таки нервничаю.  Мы расстались? Мы в ссоре? Что между нами?  Реалист во мне говорит, что строго расстались, без вариантов. Я хочу жать ему руку и соглашаться. Мы знакомы с ним детства и доверяем друг другу. Но стремный романтик во мне, который пищит, что еще есть у нас шансы – все портит. Я его ненавижу. Он появился не так давно, но портит жизнь капитально. Внушает иллюзии, плавит мозг, принуждает надеяться. Идиот говорит даже, чтоб самой сделать первый шаг. Его я не слушаю, нет, я не сумасшедшая!  Но стоит лечь спать – он уже тут как тут. «Не притворяйся, что хорошо без него!» – говорит внутренним голосом. «Мне просто отлично, посмотри на меня!» «Ты хороша, безусловно, но дело не в этом. Твоя гордость неуместна. Артем не дал повода усомниться в нем. Он любит тебя, а ты любишь его». На этом моменте приходит взбесившейся реалист, которому я рада, душит романтика до следующей ночи, пока тот снова не воскреснет. А пока его нет, мы смотрим все самые грустные фильмы – сценарии в моей голове. Очень отчетлива сцена – та рыдающая актриса, которую бросил парень, с перекошенным от бессилия лицом. Иногда я в ней вижу Карину. Иногда – себя. Тогда уже вслух говорю слово – «Нет!». Будто кто-нибудь спрашивал, но интересующихся не было. Это я отгоняла от себя подобное будущее. У меня получалось, но один раз сдалась. Слушая в тишине своей комнаты старые песни «Воронов», я дала слабину и написала сообщение. Не Артему, конечно – это был перебор бы уже. Просто тому самому стремному фейку, отыскав этот мусор среди важных диалогов. «Докажи!» Прошла куча времени после его первого сообщения, которое я проигнорировала, поэтому и скорого ответа ждать не пришлось. Я целые сутки промаялась, на уроках, у репетитора, даже провожая отца в очередную командировку – смотрела в телефон. Сообщение пришло через два дня, и было глупым. «Что доказать?» Я прошипела, где мозг у этого анонима находится и мысленно посоветовала, откуда его следует вытащить за ненадобностью. На этом закончила и ответила строго: «Что Артем мне изменяет – докажи». Чего я этим добивалась? Наверное, убедиться, что была права и наконец устроить похороны окончательно «бывшему» в своей голове. Но что-то подсказывало, хотелось увериться, что это просто развод. Я не знала, что тогда следует делать дальше, но даже без этого знания – хотела, чтоб оказалось все же так. «Вы все же вместе?» Я чуть не ударила монитор кулаком. Что за хрень? Я не собираюсь обсуждать подобное с каким-то невидимым чмошником, который прячет свое лицо. Хочу четкое и ясное понимание – правда или нет. Сейчас же, немедленно! «Докажи или скройся на фиг». И, конечно, в этот момент фейк вышел в оффлайн. Потом появлялся раз десять и исчезал, испытывая мое терпение. Но через десять минут на мониторе фотография. Артем. В незнакомом мне месте, чья-то квартира. Он вообще полубоком снят, с кепкой на голове, что не видно толком лица. И я бы смеялась такому кадру, напрочь не веря, что это он. Но причин для смеха не было – я видела его руки. Знакомая оранжевая с переливами спираль, отождествляющая Жар-птицу, очертания из-под загнутого рукава черного узора Кэрролловского кота – это он. Этой самой рукой Артем обнимает девушку, которая сидит у него на коленях. А уж она смотрит в камеру – счастливая, улыбается. Не знаю ее, но ощущение, что улыбается мне. – И тебе привет, – бормочу растерянно, закрывая ноут. Потом подхожу к зеркалу и даю себе обещание. Я клянусь отражению: – Пять минут – не больше! Отражение смотрит строго, как будто не доверяет мне, но дает разрешение, мрачно кивнув головой. И тогда я сползаю на пол, обхватив руками колени. Из груди рвется стон, но приглушаю его укусом в одно из этих колен.  Больно. Больно. Больно. Но не плачу. Я была права. Права. Он действительно изменял. Тру сухие глаза пальцами – может, слезы не так плохо? Может, они облегчение? В горле такой ком, а грудная клетка вздымается как у спринтера – но слезы не появляются. Матушка тоже была права. Она, правда, заботилась. Хотела оградить от подобного. Но я вляпалась. Закусываю губу до боли, почти до крови, пальцы на ногах сводит судорогой. А ведь почти поверила. Еще меня актрисой называл. А сам… И это любовь?  Снова впиваюсь зубами в колено, руки прижаты к вискам – кажется, пульс зашкаливает, дико болит голова. Больше никогда, Марьяна. Запомни происходящий момент – и больше ни-ког-да! Время выходит, я с трудом встаю на ноги. Подхожу снова к зеркалу – там не вижу себя. Там какая-то размазня, будто горем убитая. Сгорбленные плечи и тусклый взгляд. Беру срочно расческу, поправляю сбившиеся волосы. Оттеночный бальзам – чтоб скрыть легкие прикусы на губах. Мицеллярная вода – чтобы просто почувствовать свежесть на лице. Уже лучше, но мало, нужно главное – я пытаюсь. И у меня получается. Поначалу неуверенно, скованно, но постепенно улыбка озаряет мое лицо. Оставляю ее, распрямляю плечи.  Отражение одобрительно подмигивает, а я посылаю ему воздушный поцелуй – тут любовь взаимна всегда. Я иду в комнату матушки, которая сидит в телефоне. Смотрю на нее – расслабленная и красивая. Очень ухоженная, ей никогда не дают ее возраст. Главное – она мудрая, действительно мудрая, видящая людей насквозь. Да всю жизнь видит насквозь. Если мне повезет, если я постараюсь – то хочу быть как она, матушка – мой кумир. Мы обмениваемся улыбками, и я сажусь к ней рядом.  Черная широкая кровать на фоне белоснежной комнаты – выглядит эффектно, со вкусом и мне нравится. – А он меня замуж возьмет? – спрашиваю, кладя голову на ее колени. – Кто? – не сразу понимает матушка, и гладит меня по волосам. – Ну этот Владимир. Забыла его отчество. Дед. – Ты даже в театр не приняла его приглашения.  – Я пойду.  – Замечательно, он будет рад услышать. – А замуж возьмет? – повторяю я главное. – Что за резкие перемены, Марьяна? Ты что-то задумала? – Нет. Хочу сразу после школы выйти за него. Ты говорила, он сможет обеспечивать меня. Что я буду при нем для статуса. Я буду идеально вести себя. Ему хорошо – и мне хорошо. Или что, я не подхожу ему? Матушка поднимает мою голову и смотрит в глаза. Яркая, но холодная голубизна – отражение моих собственных. – Ну конечно, он будет счастлив видеть тебя своей женой, – наконец улыбается она снова. – По секрету – Владимир от тебя в восторге. Ты показалась ему приличной девушкой. Ну хоть где-то понадобятся мои актерские навыки. Да актерские ли? Я такая насквозь. Л-ж-и-в-а-я. – Можно тебя обнять? – прошу тихим голосом. – Можно, – разрешает матушка, и сама прижимает меня одной рукой к себе. Она сидит дальше в телефоне – ее дело сделано. Я просто сижу и внезапно замечаю, что по щеке скатывается слеза. Нежданная, сейчас непрошенная, и слишком неуместная – потому что на мне приклеенная улыбка. Так и проходят следующие минуты – матушка погружена в своем телефоне, я рядом с ней, улыбаюсь, но лицо все в слезах.