Я делаю вид: Предательство

Январь. За 1 год и 1 месяц до настоящего времени   Консьерж пытается приостановить меня стандартным вопросом «Вы к кому?», но мой отточенный надменный взгляд заставляет его заткнуться – какие лишние вопросы. Вступать в ненужные диалоги я не настроена, и вообще хочу думать, что мой внешний вид говорит за себя – перед ним не какая-то тупая пигалица, пытающаяся обманом пролезть в чужой подъезд.   Тем более – он не чужой. Не мне. Бестолковое желание – хочу, чтоб об этом знали все. Артем Полянский – мой парень.  Хотя при этом я сама же стараюсь не афишировать наши отношения. По крайней мере, в привычном обществе или для родителей – я все еще свободная девушка. Но не потому, что «счастье любит тишину» и прочая романтичная фигня. Я просто не уверена, что это было бы правильным. Однако, для людей, кому мой статус неинтересен или неважен – отчего-то хочется показать свою принадлежность Артему. Хотя нет, мне не нравится это слово. Я его девушка – это максимум. Он встречает меня в темно-синем теплом свитере и черных джинсах. Милая, даже уютная одежда, которая скрывает татуировки и внешне превращает его в «хорошего мальчика». Модель с рождественской картинки. Влажная челка неровными прядями падает на глаза – видимо, не так давно из душа. Но ключевое – очки в черной оправе. Я в курсе, что он их надевает, если долго сидит за ноутом, но никогда еще не видела своими глазами. Я хочу улыбнуться, впечатлённая его внешним видом – потому что Артему чертовски все идет. Даже образ скромного, домашнего мальчика в очках – с этой уверенной улыбкой – он все равно безумно красив. Хочется собственнически спрятать его от всех и любоваться только самой.  Но сейчас его внешний вид меня только смущает, поэтому я подавляю улыбку и вместо приветствия говорю ехидное: – Ну ты ботан. Его улыбка делается только шире – он знает, я не хочу его задеть. Да он и, в принципе, не из тех людей, которых можно по-настоящему чем-то расстроить. Мне это нравится в нем безумно – уверенность в себе и непоколебимость. И в то же время пугает – на самом деле, перед ним я бессильна.  – А ты леди. Сегодня я сама себя такой ощущаю – под приталенным теплым пальто, которое Артем помогает мне снять – атласное серебряное платье и телесного цвета капроновые колготки. Макияж вечерний и яркий, но при этом не пошлый – для нужного эффекта я просидела больше часа у визажиста.  Артем смотрит на мою обувь – туфли на почти десятисантиметровом каблуке – и понимает, что я не намерена их снимать.  – Меня довезли буквально к твоему подъезду, – спокойно объясняю я, проходя мимо него. – А там у вас чисто как дома.  Я далеко не самого низкого роста – почти метр семьдесят, но даже на высоких каблуках, замечаю, что все еще ниже Артема.  Уверенно пройдя в комнату, где он обычно и находился, я сразу села в кресло, закинув ногу на ногу – сейчас достаточно короткое платье должно было идеально подчеркивать длину и стройность ног.  На столе был открыт ноутбук с какой-то незнакомой мне программой, и я прикрыла его, надеясь, что ничего таким образом не собью. Это был конкретный жест – что на сегодня с учебой покончено. Мой ботаник заметил это и снял очки, положив их сверху. Без них он наполовину потерял образ «хорошиста», а задиристый взгляд и легкая усмешка придавали ему вайб школьного хулигана, которого одевают консервативные родители. – Ты сегодня в ударе. Сбежала с очередного праздника гадюк? В своем отношении к светским тусовкам Артем оставался стабилен, но его подкол шел мимо. Зато попадал куда нужно его затянувшийся взгляд – на мои ноги, которыми я гордилась не без оснований. – Считаешь, я хорошо выгляжу только тогда? – усмехнулась я. – Ты всегда красивая. – Почему так редко говоришь это? – Когда я это говорил часто, ты отвечала «я знаю». Решил перестать быть Капитаном Очевидностью. – Артем наконец перевел взгляд мне в глаза. – На самом деле, я рад, что ты захотела прийти. У меня было ощущение, что ты последний раз на что-то обиделась. Обиделась? Память услужливо подсказывала мне, что дела с подобными глаголами я последний раз имела в классе пятом. – На дураков не обижаются. – И почему я дурак? – Был бы умным – знал бы сам, – огрызнулась я, вспомнив то, что мне не понравилось. В мои планы не входило обсуждать подобное и испытывать раздражение. Нужно было срочно сменить тему. – Слушай, мне интересно, а зачем трёхкомнатная квартира, если ты постоянно в одной комнате? Не сказать, что мне было это интересно, но это первое, что пришло на ум. – Вообще не всегда, а просто чаще. В большой – мы тусуемся, когда приходят друзья. Или кто-то из них остается там на ночь. – Организовал специальную комнату для друзей, как мило. – Было бы странно, если б мы с пацанами тусили в спальне, не находишь? – хмыкнул парень. – Ну допустим. А третья? – Третья на перспективу, – задумчиво ответил он. – Если у меня когда-то будет жена… Он не успел договорить, потому что я весело рассмеялась. Скорее всего это был нервный и отчасти горький смех, но остановить я его не могла.  – Что с тобой? – с серьезным лицом смотрел на меня Артем. – Блин, я просто представила. У тебя – и жена. – Скорее, это было неприятно, чем смешно. – Разве это не забавно само по себе? Просто по-идиотски. Нереалистичная картина. Кстати, сделай мне кофе. – Которое я так и не научилась варить. И чтоб не показаться совсем наглой, добавляю: – Пожалуйста. Артем все это время смотрел на меня не самым добродушным взглядом. Видимо, причина моего смеха насчет его дальнейшей судьбы – ему не слишком зашла. – Марьяна. – Он встал с кровати и посмотрел на меня сверху. При чем сейчас я ощущала это «сверху» не только в его росте. – Ты иногда такой ребенок. С этими словами он пошел на кухню, не давая мне времени на ответ. Мне он был и не нужен. Если я и собиралась ответить на подобное, то точно не так. А его слова только убедили меня в моем решении. Когда Артем вернулся, застыв у порога с чашкой кофе в руках, я уже была полностью готова. Платье аккуратно сложено на спинке кресла, где я до этого сидела. На мне – только кружевное алое белье, туфли и колье, что было подарком на день рождения. Тишина просто повисла в воздухе, она делала все неловким. Как и Артем, который просто молча смотрел на меня, не делая ни шагу вперед. «И кто из нас девственник, боже? – пронеслась в голове мысль. – Будто впервые увидел девушку без верхней одежды». – Так достаточно взрослая? – Спросила вслух. Артем, не отводя взгляда, поставил чашку на самом деле ненужного кофе на рядом стоящую полку с книгами.  – Более чем. Его голос я не узнавала, но это мне нравилось, добавляло уверенности. – Можешь не волноваться, юрист, возраста согласия я давно достигла. Но могу написать расписку, что претензий не имею, – пыталась говорить полушутливо, но легкая нервозность все же проникла в голос. Почему он молчит и ничего не делает? – Марьяна, зачем? Шаг в мою сторону. Поправила волосы, чтоб лежали ровно за спиной. Сейчас как никогда хотелось ощущать себя красивой, идеальной и эффектной. – Потому что хочу. Тебя. «Потому что хочу, чтоб ты стал первым. Если не сможешь единственным, то хотя бы запомнить это с тобой. Не с Владимиром или кем-то подобным. Первый раз никто не сможет отобрать у меня, я сама хочу выбирать – с кем. Мне страшно представить кого-то, если это не ты. Ты – мой, порой грубый, но честный, самодостаточный, смелый, нереально красивый, хаотичный, безумный, заботливый. Ты – мой. Сейчас. Поэтому. И да, потому что я правда хочу тебя. Я полностью откликалась на все твои прикосновения и поцелуи, я не хочу больше никаких «стоп»». Поэтому я взяла ситуацию под свой контроль, и сама подошла к Артему, обняв его за шею, заставив склонить голову, чтоб дотянуться до него губами. Наконец, его руки оказались на мне. В начале – это были аккуратные, словно изучающие, поглаживания вдоль спины, но это длилось недолго. Не прошло и минуты, как Артем начал перенимать инициативу на себя, поцелуй стал более глубоким, а прикосновения более интимными. Еще немного – и я уже на постели, поверх простыней, но – под ним. Без нижнего белья – не страшно, я сама обхватила его ногами, приподнимаясь на локти, целуя губы, шею, эту колючую проволоку, изображённую на ней. Я хватаю его за руки – они не перекачены, но такие сильные, что хочется тонуть в их объятьях.  Обнаженная грудь сладко ноет от поцелуев, потом живот, низ живота… Артем делает все красиво, остатки поплывшего мозга я успеваю восхититься, что все это не только приятно, но и действительно красиво. Как у Чака и Блэр – моей любимой пары из сериала «Сплетница». Я хотела, чтобы все было именно так.  Уже невозможно, подо мной слегка увлажняются простыни, я еле сдерживаю стон, не уверенная, что это будет достойным происходящего. Всякие оханья и аханья – для третьесортных фильмов.  – Ты готова? Вопрос звучит тогда, когда я уже сама ощущаю какое-то безумие от того, что этот момент еще не настал. Я готова с момента, как перешла порог этой квартиры сегодня. Но думаю, Артем и сам это уже достаточно прочувствовал. Поэтому задаю более важный вопрос: – У меня помада не размазалась? Мои тинты обладают сверхстойкостью, но все же я волнуюсь, чтоб в этот момент не походить на размазанного клоуна – мало ли что. Он смотрит странно, но ничего не отвечает, а через секунду я уже сдавленно мычу, прикусив его предплечье, когда он входит в меня. Никто и ничто теперь для меня окончательно становится всем.     – Марьяна. Все хорошо? – Да я в порядке! – Я еле сдерживаю смех. Артем задал этот вопрос, наверное, раз сто. Словно у меня был не секс, а я пережила тяжелую операцию, а он – мой заботливый лечащий врач. Я испытала боль, но не настолько, как пугали некоторые форумы и книги. Возможно, это у всех индивидуально, возможно, дело в моей осознанной готовности к близости, возможно, просто повезло с первым мужчиной. Стоя перед зеркалом в ванной, в длинной футболке Артема, я рассматривала свое отражение. Тени не размазались, помада строго на губах, слегка растрепанные волосы в целом не портят общий вид. Мне нравится то, что я вижу в отражении – глаза до сих пор горят и искренняя улыбка. Мне нравится ощущать себя женщиной. Вернее будет сказать, нравится, что это было моим решением, приятным решением.  Артем стоит сзади и обнимает меня со спины, целуя в затылок. Я любуюсь его руками на мне, всматриваюсь во фрактальные узоры, покрывающие его кожу. До него я отрицательно относилась к татуировкам, особенно, к их обилию, но на нем они выглядят органично.  – Ты меня чуть с ума не свела. – Почему? – Я волновался чуть ли не больше тебя. Просто жесть было стремно причинить тебе хоть немного боли. И ты в этот момент – «как там моя помада?» – передразнил меня Артем.  – Ну а что? – захихикала я. – Ты бы знал, как я замучалась подбирать белье в цвет нее. Правда, оно недолго было на мне. Но ты должен был заценить, как я все удачно подобрала. Все должно было быть прекрасно. – Все прекрасно – потому что это ты. А не то, в чем ты. – У тебя просто нет вкуса к красивым вещам. Я всегда это говорила. Артем тихо рассмеялся, а потом, куснув меня за шею, схватил на руки и понес обратно в спальню.  Никаких повторов – мне достаточно было впечатлений на вечер, а он, в принципе, слишком переживал за меня.  Это была суббота, что значило, до утра я свободна, по легенде – у Карины. Притянув ноутбук к нам на кровать, я включила ту самую «Сплетницу», несмотря на сопротивление Артема, что он не фанат девичьих сериалов.  В итоге он смирился и слушал мои комментарии, что Селена – простушка, а Блэр – истинная богиня, и я хочу походить на нее. Артем говорил, что мне это не нужно. Потому что считает меня богиней и без всяких сравнений. Слышать такое – до ужаса приятно, наверное, я даже краснела от удовольствия. В ответ я сказала, что он красивее даже Чака Басса – моего любимого персонажа.  – Наконец, случилось это, – рассмеялся он. – Сама Марьяна Алмазова сделала мне комплимент. Никакие подарки, поступки, ухаживания ее не пронимают. Нужно лишь просто было посмотреть с ней сериал. – Его взгляд больше был направлен на меня, чем в монитор. – Обожаю, когда ты такая естественная. Когда так улыбаешься. Что ты такая только со мной.  «Обожаю», – вспоминала я, уже засыпая в его объятьях. Пусть это было сказано им только на эмоциях после некоторого изменения в наших отношениях. Но все же приятно. Это был идеальный вечер, но в итоге не идеальная ночь. Потому что мне приснился Владимир. Я не помнила, что происходило во сне, но образ его – очень ярко. Приметы, сны – это иррациональный бред. В такое не верю. Никогда не поверю в знаки судьбы, что это может что-то значить. Но настроение утром пропало надолго.