Власть над прошлым

В честь приезда принца Деймона и сира Лейнора в саду был устроен прием, из-за чего Рейнире с тяжким сердцем пришлось запереть Призрака в Псарне. Ну, отец думал, что волк сейчас там. Рейнира понимала, что этот великолепный зверь, как и драконы, не любил сидеть взаперти, да и не был он для того создан, поэтому она тайком, используя тайные проходы, отвела лютоволка в свои покои, где Призрак тут же устроился на ее кровати с таким видом, будто так и должно быть. Она весело фыркнула. Прогонять Рейнира его не стала, потому что знала, что толку нет, а сбросить сама она его просто не сможет. Призрак был тяжелый, почти как здоровая сытая лошадь, особенно когда расслаблялся, так что придется просто смириться с тем, что ее покрывало будет все в белом меху. Рейнира дождалась Мирии, свою служанку, которую она отправила на кухню за парочкой сочных стейков и тазом с водой, после чего, запретив кому-либо входить в свои покои, отправилась обратно на праздник. Рейнира прибыла туда тихо и незаметно, первым делом направившись к столу с закусками, одновременно с этим наблюдая за отцом и дядей, которые болтали чуть поодаль. Судя по тем обрывкам, что до нее долетали, король Визерис предавался воспоминаниям из детства и с ностальгией и смехом утверждал, что именно Деймон был любимчиком их матери, а не он. Рейнира едва заметно улыбнулась и испытала уже привычно дежавю, поскольку уже видела этот момент в видениях, только в них компаньоном в этой беседе была Алисента, а сейчас с братьями Таргариенами стояла принцесса Рейнис, попивающая вино и ухмыляющаяся своим кузенам. Вид трех драконов, не воющих друг с другом и мирно существующие, согрели ее сердце так, как она и сама даже не ожидала. Как можно незаметнее оглядевшись, Рейнира заметила, что многие придворные тоже смотрят на сияющих своей такой разной, но схожей, валирийской красотой королевских особ, и ухмыльнулась чуть шире. Некоторые с восхищением, некоторые с любопытством, а некоторые с хмурой морщинкой между бровей. Последние были преимущественно люди, которые чаще всего были замечены в беседах с Отто Хайтауэром. Среди них была и сама Алисента, которая, поджав губы и сидя в полном одиночестве на одной из скамеек, несчастно смотрела то на мужа, то холодно зыркала на Деймона. Вроде и королева, но почти полностью лишена какого-либо внимания, которое Таргариены получали даже не стараясь. На миг ей даже захотелось подойти и утешить как-то бывшую подругу, как, следуя видениям, сделала бы изначально, но сдержалась. Тогда все равно ничего не вышло, так зачем следовать по этому пути сейчас?.. Рейнира нахмурилась, ругая себя за слабость, и вместо этого перевела взгляд на десерты перед собой тут же ощущая, как у нее потекли слюнки. Она и не поняла, как была голодна. С завтрака прошло уже довольно много времени, так что… Тут ее взгляд зацепился за скрюченную фигуру, которая явно пыталась слиться диванчиком, стоявшим под навесом. Белые длинные волосы, собранные сзади, светлая кожа, и одежда с намеками голубого цвета и серебра. Лейнор Веларион. Боги, объективно Рейнира знала, как выглядит ее кузен, знала, что видения — все же это не целая прожитая жизнь, но порой именно так и казалось. От того, как и в случае с отцом, Алисентой, Эйегоном и даже Деймоном, в ее голове первым делом пронеслось невольно: «Пекло, как же он молод!» А потом Рейнира себя одернула, напоминая, что так и должно быть, и, положив пирожное, которое намеривалась съесть, на тарелочку, куда она водрузила еще одно сладкое угощение, решительно направилась в сторону своего будущего, дай боги, так и будет, мужа. Рейнира тихо подошла к диванчику и медленно села, молча протянув тому свое лимонное подношение. Лейнор еле заметно вздрогнул и удивленно посмотрел на нее. Но Рейнира смотрела только на гуляющих по саду людей, в тоже время продолжая держать тарелочку в воздухе и терпеливо ожидая, пока кузен возьмет несчастное пирожное. Лейнор поколебался и наконец взял ее молчаливо предложение мира, которое они неторопливо съели в полной тишине, пока Рейнира наконец произнесла: — Знаешь, я люблю лимонные пирожные. А еще мне нравится жареная утка. Больше, чем гусь. Не могу сказать почему. Осмелюсь сказать, что это дело вкуса. Рейнира повернула голову к кузену и несколько мгновений просто смотрела на мужчину, с которым могла провести, если не всю, то значительную часть жизни. Она не могла не заметить, что у этого Лейнора в глубине глаз была искра жизни, озорства и задора, которой был лишен тот, другой Лейнор из ее видений. — Я знаю, что это не тот союз, которого ты желаешь, — тихо продолжила она. — И я не хочу, чтобы тебя это гложило. Ты мой кузен и ты мне дорог. Но мы оба знаем, что у нас есть долг перед отцами и нашими домами. Так не лучше бы нам разделить это бремя? Сплотиться на публике, а за закрытыми дверями… мы будем трапезничать, как нам угодно. Что скажешь? — Почему?.. — выдохнул Лейнор, который, кажется, не знал, что именно ему делать: отрицать ее слова, убегать или еще что-то. Рейнира тепло улыбнулась. — Мне нужен муж, чтобы чопорные лорды не смотрели на меня косо, когда я взойду на престол, — прямо сказала она. — А тебе нужна жена, чтобы никто, даже твои родители, больше не подвергали твою мужественность сомнению. Тяжко вздохнув, Рейнира печально добавила: — А еще мне бы не помешал друг, на которого я могла бы положиться, и может верный рыцарь, чей меч будет беречь меня, а не воткнется мне спину. Лейнор несколько секунд пристально смотрел на нее, а потом взял ее руку свой и поднес ту к своим губам. — Он у тебя будет, моя дорогая невеста, — с ухмылкой сказал он и оставил на тыльной стороне ее ладони легкий поцелуй. Рейнира усмехнулась в ответ, ощущая, какая-то пружина внутри нее чуть расслабилась, и заговорщицки спросила: — Наши родители смотрят? — Да, и улыбаются, как идиоты, — таким же тоном ответил Лейнор, чей обзор на сад сейчас под более удобным углом, чем у нее, и опасливо добавил: — Правда твой дядя выглядит так, будто хочет откусить мне голову. Она фыркнула, твердо игнорируя тепло внизу живота, вызванное явной вспышкой ревности со стороны Деймона. — Не бойся, я тебя буду защищать от своего большого и плохого дяди, мой будущий муж, — игриво сказала Рейнира, и рассмеялась, вторя Лейнору, из чьей груди тоже вырвался веселый смешок. После чего, она перевела тему на более легкие предметы для обсуждения, такие как любимый увлечения кузена и битвах на Ступенях. Рейнира старалась слушать Лейнора со всей искренностью и интересом, который могла только в себе найти, поскольку хотела узнать его получше. К тому же, если ей будет интересна его жизнь, если она покажет, что может его выслушать, рано или поздно, Лейнор мог сделать тоже самое в ответ. Рейнира хотела, чтобы их брак стал не только прикрытием для ее благословенного дитя, но примером крепкого, пусть и платонического, союза, чтобы никто не посмел оспорить тот факт, что она не была привязана к мужу, если, не дай боги, Лейнор погибнет, ведь кто знает, что им судьба уготовила?.. И даже пристальный взгляд, которые жег ее затылок на протяжение всей беседы, которая со стороны, как она надеялась, выглядела как воркование двух будущих супругов, не мог отвратить ее от поставленных целей. Не мог.

***

Деймон был готов рычать от злости и бессилия, пока он был вынужден смотреть, как Рейнира разговаривала с этим сопляком Лейнором, да еще и смеялась. Так звонко смеялась… Будто не знала, что этот конек скачет только на других коньках, и не возбуждается от вида красивых кобылок, будто и впрямь была им… очарована. Деймон невольно сжал руки в кулаки, игнорируя острую боль в раненом плече из-за этого жеста. — Деймон! — вдруг услышал он и был вынужден взять себя в руки, чтобы брат ничего не заметил на его лице. Он отвернулся от смеющейся парочки и посмотрел на Визериса, который вернулся с парой кубков вина в руках от столика, куда отошел, когда кузина Рейнис покинула их. — Сам ходишь за вином, брат? — насмешливо спросил Деймон, принимая чашу, которую хотел бы выпить залпом, чтобы только потушить пламя ревности в груди. — С чего бы? — Ах, последние месяцы я был нездоров, — отмахнулся Визерис. — И только недавно мне наконец стало легче и вновь чувствуя себя как юноша, которыми мы когда-то были. Поэтому пользуюсь любым случаем, чтобы размять ноги. Деймон усмехнулся и сделал глоток из кубка, про себя отмечая, что брат и впрямь осунулся, постарел, а на его левой руке, облаченной в перчатку, явно отсутствовало пару пальцев. Когда он в последний раз видел Визериса, тот имел в наличие все пальцы. — Что с тобой? — прямо спросил он, выразительно кивнув как раз на вышеупомянутую. — Почему мейстеры тебе не помогли? Визерис проследил за его взглядом и мрачно посмотрел на собственную руку. — Это то, что только я могу исправить, — загадочно ответил он, а потом обнял Деймон за плечи, стараясь не касаться раненого плеча, и резко сменил тему. — Брат, я хотел бы с тобой поговорить. Деймон вскинул бровь. — Мы говорим, — иронично сказал он, предчувствуя, что Визерис имел нечто совершенно иное. Но если быть честным, Деймон сегодня не был в том настроение, когда ему грезилось побить собственный рекорд по времени, за которое он мог бы довести Визериса, чтобы тот его вновь изгнал на неопределенный срок. Ему хотелось… хотелось… Они отошли чуть поодаль, и только тогда Визерис серьезно произнес: — Деймон, видят боги, ты за эти годы попил мне крови не мало, и я был не самым лучшим старшим братом. Но даже несмотря на это, и то, что многие думают, и ты в том числе, что я слабый идиот, я знаю тебя как облупленного, и хочу прямо спросить: зачем ты вернулся? Деймон хмурился все сильнее с каждым произнесенным Визерисом словом, чувствуя, как в груди разгорается обида, злость, и боль. Последнее он старался игнорировать, поскольку не хотел признавать даже себе, как его ранят эти предъявление родного брат. — Уже хочешь меня изгнать? Неужели эта пизда Отто уже успел тебе что-то про меня напеть? Кстати, где он? Что-то я его не видел еще, — ядовито спросил он и, одним махом допив вино, громко поставил кубок на ближайшую поверхность. — Вот так и являешься домой за домашним уютом, а тут… — Как раз изгонять я тебя и не хочу, Деймон, — жестко сказал Визерис, и он на миг даже забыл о своей обиде, заметив в глазах брата искру, которая редко зажигалась в сиреневых глазах напротив. Искра драконьего пламени. — Я хочу, чтобы ты уже наконец повзрослел, принял звание принца со всеми вытекающими обязанностями, и занял свое место при дворе, — продолжил Визерис. — А не вел себя как избалованный мальчишка… Деймон скрипнул зубами и сделал порывистые шаг в сторону брата. — Избалованный мальчишка?! — зарычал он. — Я защищал тебя, служил тебе, был готов поднять армию, чтобы воевать за твое право на корону, если дед тебя не выбрал, а ты!.. Ты даже ни разу не выбрал меня Десницей! — Ты хочешь больше, чем имеешь, Деймон! — рыкнул в ответ Визерис, ткнув его пальцем в грудь. — Ты всегда был жаден и импульсивен, а еще ты высокомерен и быстро теряешь интерес к тому, что делаешь. Если бы я даже сделал тебя Десницей, тебе бы это наскучило уже через неделю! А государство — это не игрушка! Мы должны работать на его благо, а не потакать своим прихотям! Я должен думать о благе Вестероса. Или ты думаешь, что я не хотел тебя назначить своей правой рукой? Пекло побери, Деймон! Ты мой младший брат! Конечно, я хочу, чтобы ты был рядом со мной, а не где-то там, где я тебя не смогу защитить в меру своих возможностей. Или думаешь за эти пару лет я не просыпался в поту от кошмаров, где я видел тебя с вывороченным брюхом на этих проклятых Ступенях?.. Или не беспокоился, не ранен ли ты, болван, не умер ли?.. Деймон пораженно моргнул. — Чего же помощь прислал только через несколько лет? — тихо спросил он, все еще удивленный тем, что услышал. Его брат уже давно столь открыто не признавал того, что он ему дорог. Визерис фыркнул. — А ты бы ее принял, что ли? — насмешливо сказал он. — Деймон, я же сказал, что я знаю тебя, как никто другой. — Если ты меня так знаешь, то какого пекла так и не расторгнул мой брак с Бронзовой сукой? — горько спросил Деймон, не став отрицать правду в предыдущих словах брата. — Я же не раз говорил тебе, что ненавижу ее, что этот брак — одна большая ошибка!.. Визерис устало вздохнул. — Я не хотел ничего менять, — тихо произнес он, отведя взгляд в сторону. — Это трусливо, но мне казалось, что если я начну делать что-то иное, чем делал наш дед, то все непременно рухнет. Что если я расторгну твой брак, ты улетишь на своем драконе куда-то за море в поисках приключений и уже точно не вернешься, а я провалю обещание тебя беречь, как меня просили родители. Деймон так и замер с открытым ртом, не зная, что именно на это ответить хотя бы потому, что он многого чего ожидал, но не признания, что Визерис таким изощренным образом пытался удержать его связанным с их домом. — Визерис, ты идиот, — выдохнул он, сжав плечо брата. — Как ты мог подумать, что меня узы брака с какой-то дурой могут привязать к этой выгребной яме сильнее, чем узы крови? Я же тебе говорил, что кровь дракона… — …густа, — закончил Визерис и, подняв бровь, едко добавил: — Да, я помню. А еще я помню повод, по которому был тот разговор. Деймон поморщился. — Я… — неохотно начал он, не привыкший извиняться, но за тот поступок все же стоило бы. На самом деле, Деймон не со зла ляпнул о наследнике на один день, а больше из-за выпитого вина и иррациональной злости, что его хотели заменить на младенца, которому еще только предстояло бы расти и доказать, что тот достоин короны. — Прости, — наконец произнес Деймон. — Я не должен был тогда так отзываться о Бейлоне. Просто… — Никто бы не заменил тебя, брат, — твердо сказал Визерис, прервав его на полуслове. — И никогда не заменит. Ты такой один и я ценю это. Визерис поморщился. — Впрочем, тут я лукавлю, — иронично добавил он. — Поскольку вернее будет сказать: слава богам, что ты один такой, и сколько бы я тебя не любил, я бы больше ценил, если бы ты не был такой… — …задницей? — с усмешкой подсказал Деймон, за что тут же получил шлепок по плечо, а потом Визерис обхватил его за шею и прислонился лбом к его лбу. — Брат, — вновь посерьезнел тот. — Мое здоровье уже не то, что раньше, а людей в этом замке, которым я мог бы доверять, почти нет. Даже своей жене я не верю, ибо сами боги меня предупредили не верить людям из башни. Отто я уже уволил, но Алисента никуда не денется. Я ошибся, женившись вновь, но уже ничего не поменять. Эти брачные узы не отменить, а наши с ней дети не заслужили расти без матери. Но и короны они получить не должны. Моя дочь, Рейнира, должна стать королевой, и ее сын после нее. Такова воля богов. Но боюсь, как только меня не станет, на нее накинуться стервятники, и я хочу попросить тебя, нет, я умоляю тебя, как твой брат, смири свой характер и останься здесь. Помоги мне защитить Рейниру, помоги ее научить, как быть королевой. Помоги объединить Дом Дракона перед лицом тех, кто только и ждет, когда бы нас разорвать. Деймон вновь потерял дар речи, а голове так и билось желание крикнуть; так пожени нас! Пожени в традициях нашего дома! Но что-то его остановило. Он ощутил странную дрожь и холодок, который прошелся у него по спине, а где-то на краю разума раздался будто бы чужой и какой-то неестественный голос, твердо шепчущий: рано — потерпи. — Я аннулирую твой брак с Рей Ройс, — со вздохом произнес Визерис, когда молчание затянулось, а когда на губах Деймона задрожала недоверчивая, но предвкушающая ухмылка, строго добавил: — Но через год. Докажи, что ты возмужал и поумнел. Докажи, что впрямь готов мне помочь и тогда я дам тебе то, что ты так жаждешь. «Я хочу Рейниру», — вновь подумал Деймон, но ощутив вновь это тягостное и тяжело присутствие, которое он недоверчиво понял, что могло принадлежать как раз богам, в чью волю вдруг так уверовал Визерис, проглотил свои слова. Странное одобрение, будто его, как хорошего пса, похвалили за хорошо выполненную команду, дало ему понять, что он не ошибся, и это впрямь вмешались боги, в которые Деймон не очень-то и верил, если быть честным. В Семерых, уж точно. Но это присутствие было таким… старым, даже древним, что он тут же решил, что это были валирийские боги, а не жалкая выдумка андалов. Его боги. Поэтому Деймон, смирившись, что ему вновь надо подождать, медленно кивнул, и хрипло сказал: — Ты мой король и я повинуюсь. В конце концов, он не только жаждал получить свою племянницу, но заслужить признания, которое Визерис наконец был готов ему дать, если Деймон все правильно понял. К тому же, терпение хоть и не его благодетель, но, если приз того стоит, Деймон готов потерпеть. А приз того стоит.