Власть над прошлым

Отто Хайтауэр был одновременно зол, разочарован и насторожен. Первые два чувства были связаны с тем, что его не оповестили о том, что у его дочери начались роды и он только утром узнал, что Алисента родила. Родила королю еще одну дочь. А не сына, который мог быть отличным подспорьем в вопросе смены наследника на Железном троне. Смены этой девчонки на его внука, к сожалению, не умершей где-то в лесу, куда та сбежала из-за своей нелепой вспышки, которую давно пора выдать замуж и забыть о ее существование. Ох, как Отто гордился званием дедушки единственного сына короля Вестероса. А если бы это звание еще включало «наследник» и «принц Драконьего Камня» то он гордился бы еще больше. Но король был упрям. Что удивительно. Во многих вопросах, особенно когда рядом не ошивался принц Деймон, короля Визериса было не очень трудно склонить к тому или иному решению вопроса. Отто уже поднаторел в этом за эти годы и даже гордился, что без особого труда мог управлять мягкосердечным королем. Но не в вопросах, которые касались принцессы Рейниры. Король Визерис был непреклонен и готов закрывать глаза на все ради этой девчонки. После смерти первой жены, королевы Эйммы, и подавно. И делать ради той все, что угодно. Он возвел ее в наследницы, и сколько бы Отто не бился, пытаясь доказать, что женщине на троне не место, что девочка была склонна к истерикам и была нестабильна, чтобы числиться наследницей, все без толку. Он даже пытался уговорить короля поженить Рейниру и Эйегона, что уж тут, но тоже провалился. Отто бы не удивился, что если бы эта мерзавка попросила луну с неба, то король Визерис перетряс бы небосклон, чтобы той ее дать. Нет, в чем-то он мог понять короля, ведь Отто не настолько бессердечен, чтобы не любить собственную дочь, но у всего же есть предел! К тому же, его милая Алисента знала свой долг и не доставляла ему неприятности, как… как… Впрочем, у Алисенты тоже был изъян, как и у короля. Она все еще не избавилась от теплых чувств к принцессе, хотя пора бы уж! Та пора, когда его дочь прислуживала принцессе давно прошла и теперь Алисенте девчонка должна была кланяться, а не наоборот. Впрочем, Отто знал свою дочь и видел, что скоро сломит это ее нелепое сопротивления перед лицом фактов: Эйегону не жить, если Рейнира станет королевой, и Алисента наконец начнет думать сначала о своих детях, а уже потом обо всех остальных. Вот только вызов от короля, пришедший по утру вместе с новостью о рождении принцессы Хелейны, его новой внучки, его тревожил и был источником той самой настороженности. Обычно интуиция его не подводила и сейчас Отто полностью полагался на нее, а она буквально вопила, что что-то здесь не так. Он даже не навестил дочь, а сразу отправился в зал, где заседал Малый совет и куда его призвал король. И едва Отто вошел, как ощутил, что предчувствие стало ледяной уверенностью в том, что сейчас произойдет нечто непоправимое. Тут никого не было. Кроме короля, восседавшего на своем месте и… принцессы Рейниры, облаченной в цветах своего дома и гордо стоявшей рядом с отцом. — Ваша светлость, принцесса, — почтительно сказал Отто, не скрывая в голосе нотки недопонимания и удивления при виде девчонки, которая пять дней спала, после своей истерики на охоте, а сейчас стояла здесь, как ни в чем не бывало. — Пять дней, — начал король Визерис, но не торопился продолжать. — Прошу прощения, ваша светлость? — произнес Отто, хмуро глядя отчего-то на принцессу. Он просто чувствовал, что чтобы сейчас не произошло, это все ее вина. Девчонка не дрогнула, а только выше задрала подбородок, смело глядя на него в ответ. — Хотя это было давно, и подробности исчезли из памяти, — туманно продолжил тем временем король Визерис. — Отец был сильным воином, драконьим всадником на пике своих сил. Джейхейрис объявил охоту, когда назначил его Десницей. Он затянул паузу, во время которой сердце Отто начало биться быстрее. — Пять дней спустя мой отец умер, — наконец закончил король Визерис. — Турниры идут дольше. Бейлон Храбрый… Всадник Вхагар, наследник Железного трона умер от разрыва кишок. У богов мрачные шутки. — Печальный был день королевства, — подтвердил Отто, все еще не понимая, к чему был этот экскурс в прошлое. — Я хорошо его помню. — Да, — протянул король Визерис, чей взгляд стал вдруг непривычно пронзительным и острым. В этот миг Отто впервые за долгие годы вспомнил, что человек перед ним был, пусть и недолго, всадником Балериона Черного Ужаса, который помнил еще Валирию до своего падения. — Для нашей семьи этот день и впрямь был печален, — многозначительно сказал король, сделав особый акцент на слове «наша». — Но для вас, сир Отто… Он был хорошим. Ведь король Джейехейрис назначил вас Десницей, вместо моего отца. Отто с трудом подавил желание сглотнуть ком, возникший вдруг в горле. — Я едва ли вижу это в таком свете, ваша светлость, — хрипловато произнес он, хотя и лукавил. Конечно, тот день был для него хорошим! Он, второй сын и просто рыцарь, стал Десницей короля, вторым человеком уже после первого лица государства, а не после высокомерного старшего брата. В тот день, день траура для Таргариенов, Отто приходилось прилагать все силы, чтобы сдержать улыбку, которая так и грозилась расплыться на устах от ликования и радости, переполнявшей его душу. Но, естественно, Отто не собирался в этом кому-либо признаваться, тем более королю. Более того, он собирался напирать на то, что это было для него лишь… — …долг, ваша светлость, — произнес Отто вслух, ощущая, как к нему подкрадывается уверенность, что чтобы он не сказал, это уже было неважно. — Вы доблестно служили моему деду, королю Джейхейрису, в его последние дни, — сменил тему, король Визерис. — Вы научили меня, как быть королем. На миг им овладел триумф, а гордость воспряла от подобных слов. — Это высокая похвала для меня из ваших уст, ваша светлость, — с еле заметной ухмылкой сказал Отто, уже готовый выдохнуть от облегчения, понимая, что интуиция все же могла его обмануть. — Всего за пять дней… — продолжил король Визерис. — Вы стали из одного из многих при дворе короля Джейхериса… Вторым человеком по могуществу и власти в государстве. И мне интересно, как долго вы думали над тем, как поставить свою корысть выше интересов короля? Отто нахмурился, а былые предчувствия вновь дали о себе знать. — Ваша светлость… — начал был он, но тут король Визерис встал, и уперевшись руками в стол, резко сказал: — Не прошло и недели после смерти моей дорогой королевы Эйммы, как Алисента, ваша дочь, столь удачно решила меня вдруг навестить, чтобы утешить в час моей скорби. Столь удачно меня отвлекала от истинного намерения, которое двигало вашу семью. Но я прозрел. И вижу, каков был ваш расчет. Сердце Отто ухнуло, а потом рухнуло куда-то вниз. Он понял, что все же был прав и сегодня случится нечто ужасное. Что король мог его уволить с его поста Десницы. Или еще хуже. Но Алисента… Он не мог допустить, чтобы король Визерис как-то отыгрался на ней. Не мог допустить, чтобы тот с ней развелся. — Это абсурд, ваша светлость, — как можно тверже сказал он. — Королева любит вас… — Она любит вас, — вставила вдруг принцесса Рейнира все это время молчавшая, и стоявшая за плечом отца, как маленькая тень. — И слушает то, что вы ей велите делать. Я хорошо знаю вашу дочь и точно могу сказать, что она весьма ведома и редко проявляет какую-либо инициативу по собственной воле. Отто стиснул зубы и холодно посмотрел на эту наглую девчонку. — Возможно, ваше высочество, вы просто давно не общались с королевой и… — начал было он, но король Визерис вновь перебил его. — Ваши интересы более не соответствуют интересам государства, — твердо сказал тот. — Ваши советы — под сомнением, а дерзость в отношение членов королевской семьи слишком долго оставалась безнаказанной. — Ваша светлость, — возразил Отто, делая порывистый шаг вперед, стараясь не выдавать своего отчаяния. — Я ваш верный слуга, который считал своим долгом, своей работой, как Десницы, говорить вам всю правду, какой бы неприятной она не была, иначе… — Шпионить вы тоже считали своим долгом? — вновь смешалась принцесса. — Разве это не работа мастера над шептунами, сир Отто? Отто сжал кулаки по бокам. — Я не понимаю, ваше высочество, вы хотите меня в чем-то обвинить? — недовольно произнес он. — Я… — Я наполняла чаши вином в этом совете уже не один год и посетила больше заседаний, чем почти любой из его нынешних членов, — холодно отчеканила девчонка. — И хотя у меня может и нет члена между ног, у меня на самом деле есть два идеально функционирующих уха на голове, которые не раз слышали, как вы с поразительным упорством очерняли принца Деймона в глазах короля и всего совета. Мне не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать все те разы, как вы называли его Вторым Мейгором и негодным наследником. Отто открыл и вновь закрыл рот, не зная, что точно возразить и не ввергнуть себя в еще более неловкое положение. — Да, мой дядя не подарок, но я с уверенностью могу утверждать, что вы намеренно сеяли в глазах короля и совета семена недоверия к члену нашего дома, чтобы избавится от его присутствия, ибо он вам весьма мешал, — продолжила принцесса, сцепив руки перед собой. — И это почти измена. — Принц Деймон опасен, — возразил Отто прежде, чем успел себя остановить. — Для кого? Для вас? Для моего брата Эйегона, которым вы столь отчаянно хотите меня заменить?.. — холодно сказала принцесса. — Хватит! — твердо остановил спор король Визерис, посмотрев сначала на дочь, а потом на него. — Вы были верным слугой, это так, сир Отто. Корона и государство перед вами в неоплатном долгу. А теперь вам пора на заслуженный отдых. Он сделал несколько шагов к нему и снял с его груди брошь Десницы. Отто был ошеломлен. Ему казалось, что от него оторвали значительную часть души и тела, чьим продолжением стала эта брошь, которая все показывала, что даже такой второй сын, как он мог поднять выше многих. А теперь он стал никем. Отто вышел из комнат Малого совета, где провел значительную часть жизни, на деревянных ногах, и даже не сразу сориентировался, куда ему идти. Он растерянно оглядывался вокруг, медленно бредя по коридору, где уже за первым поворот неожиданно столкнулся с лордом Лионелем Стронгом. Они кивнули друг другу, и обменялись любезностями, и только когда тот продолжил свой путь в сторону палаты Малого совета, Отто осознал, что с большой долей вероятностью Стронгу сейчас вручат его брошь. Его! Ему приходилось пахать день, и ночь, помогая этим проклятым Таргариенам удержать Железный трон под их задницами, и вот она благодарность! Отто выгнали, как наскучившего шута, пнув чуть ли не ногой под зад. А ведь он все еще был родственником короля, дедом его внука! Внука, которого Отто сделает королем во что бы то ни стало. Это вспышка злости помогла ему прийти в себя, и уже через миг его плечи расправились, и он решительным шагом направился к дочери. Им нужно было поговорить до того, как ему придется покинуть Королевскую гавань и Отто надеялся, что в этот раз его дочь перестанет цепляться за веру, что все хорошо кончится, и ее бывшая подруга не казнит ее и ее детей, едва взойдет на трон. Но к Алисенте… его просто не пустили. Отто даже не смог попасть в семейное крыло, где жила вся королевская семья, его остановили сир Стеффон и сир Уиллис, и сообщили, что им не велели пускать кого-либо, кроме короля и его близких родственников. На едкое замечание, что он тоже родственник королевской семьи, ему тут же дали четкий ответ, что имелись ввиду только очень-очень близкие члены семьи и только драконы. Его зубы скрипели от злости, когда Отто резко развернулся и начал спускаться по лестнице, но на одной из ступенек он замер, ощущая на своем затылке пристальный взгляд. Он обернулся и вскинул взгляд на балкон, через который тянулся коридор к семейному крылу и был весьма удивлен, увидев принцессу Рейнис, о чьем прибытии его никто не оповещал, которая оперлась на перила и пристально смотрела на него. Отто не думал, что эта женщина вообще еще хоть раз, или хотя бы в ближайшие годы явится сюда после того, как король отверг ее дочь, но вот она. Здесь. Его внезапно озарило, что отнюдь не король мог отдать приказ не пускать его к Алисенте. Зубы Отто даже заныли оттого, что он настолько сильно их сжал, а потом он отвернулся и продолжил свой путь в башню Десницы, размышляя о том, что могло случиться такого, что драконы стали вновь объединяться, забыв былые обиды. Он сомневался, что дело было только в недавнем несчастном случае с принцессой. Ох, как сомневался. Но сейчас Отто ничего не мог сделать, а только наблюдать издалека, надеясь, что его дочь не будет настолько глупа, чтобы все разрушить.

***

Война на Ступенях истощила многих. Корлиса уже точно. Нет, ему нравился жар битвы, он любил находиться в море, и в доспехах ему было так же комфортно, как и в любой другой одежде, но порой он так сильно скучал по Дрифтмарку, как бывало тогда, когда ему не было дома настолько долго, что даже море не могло его утешить. Но больше всего, он скучал по дочери и жене. Его милой королеве, чей один только взор воспламенял кровь, и чей запах сводил с ума. Корлис был давно не мальчиком, но стоило оказаться рядом с его дорогой женой, так он будто вновь возвращался в юность, когда был пылким юношей, неспособным держать руки при себе. Ох, как бы он сейчас хотел обнять Рейнис, поцеловать ее, прижать к стене и… Но сколько бы ему не хотелось домой, он не покинет эти чертовы Ступени, пока не перебьет всю мразь, что здесь обосновалась и грабила торговые корабли, и его судна, в том числе. Проклятый Крагхас Драхар заплатит за каждого матроса, которого скормил крабам, и за каждый уничтоженный корабль. Но его горячее стремление изничтожить Триархию несколько поутихло, когда его дорогая королева, пусть только и в его голове, прислала ему срочное сообщение. Из Королевской гавани. Корлис сразу понял, что что-то было неладно, раз уж его жена отправилась в столицу, где они не были с тех пор, как руку их дочери отверг король Визерис. А когда прочел письмо, то был поражен тем, что царственный кузен его жены решил загладить свою вину и хочет выдать наследную принцессу, свою дочь Рейниру, за их сына Лейнора. Ему понадобилось несколько раз прочесть краткое сообщение, прежде чем Корлис полностью осознал всю полноту перспектив, которые им открывались, если они примут это весьма щедрое предложение. Это было бы даже лучше, чем если бы Лейна стала королевой! У короля-консорта явно было бы куда больше влияния, чем у королевы-консорта, а если принцесса Рейнира родит сына, нет, не так, когда родит, то это полностью обеспечит Веларионам близость к трону, которого его дорогая Рейнис была лишена, а их внук стал бы королем. Корлис уже почти мог слышать, как его величают дедом следующего владельца Железного трона. Да, в его душе все еще жила обида на короля Визериса, но Корлис не был настолько глуп, чтобы отказаться от такого щедрого предложения, которое нельзя было упускать. «Осталось только поговорить с Лейнором», — хмуро подумал он, решительно направившись на поиски сына, которому, несмотря на все его увлечения, на которые он и Рейнис смотрели сквозь пальцы, поскольку любили сына любым, пора было выполнить свой долг. И немедля. Война войной, но, если Лейнор не отправиться в столицу как можно скорее король мог вновь передумать, а это недопустимо. Да, без еще одного дракона было бы трудно, но Корлис был уверен, что они смогут победить и без этого. Принц Деймон был явно уже сыт по горло всей этой компанией и хотел уже свернуть все эти бои. Видят боги, когда этому человеку что-то надоедает, то он может совершить нечто такое, на что любой другой бы и не решился. К тому же теперь, когда на горизонте забрезжили иные перспективы, он и сам хотел закончить тут как можно скорее. Хватит с него Ступеней и Триархии с ее чокнутыми капитанами. Хватит. По крайней мере, пока.