Второе дыхание

      После того, как Оливье примирился со своей женой, Бланка была невероятно разочарована и разгневана подобной уступчивостью и мягкотелостью старшего сына. Она возлагала большие надежды на Сесиль, но женщина сообщила ей, что граф сам принял решение прекратить их встречи. Своё дурное настроение графиня зачастую срывала на окружающих. Пощёчины, шипки, толчки — всё шло в ход прислужницам, попадавшимся ей под горячую руку. Даже лучшая подруга Катрин де Вогринез не навещала Бланку. Это была идея Катрин привлечь Сесиль, чтобы вбить клин между Оливье и его супругой. Вначале затея имела успех, но позже потерпела полнейший провал. Бланка обладала не большим умом, но весьма деятельным характером. Она сначала предпринимала какие-либо действия и только потом начинала обдумывать последствия. Хатун она возненавидела практически сразу. Была ли то ревность по отношению к женщине, покорившей сердце её сына, или то была зависть по отношению к хорошенькой, блестящей и беспечной женщине, у которой впереди было множество возможностей. Бланка не любила анализировать свои чувства. Она знала только то, что ненавидит свою новую невестку больше всего на свете. Если бы Хатун оказалась ведьмой, то Бланка без малейшего угрызения совести первой подожгла бы пламя костра и спокойно смотрела бы на агонию молодой женщины. До этого момента Бланка желала смерти только графу де Селонже, когда он ранил на дуэли Оливье и поставил крест на его блистательной карьере придворного. Но былая злость уже стала достоянием прошлого. Теперь Филипп мирно жил в своём поместье, наслаждался семейным счастьем и тренировал будущих воинов. А всё-таки здорово придумала Бланка намекнуть Оливье, что Шарль уделяет внимание Хатун. Граф считал абсурдной ревность к садовнику, а в эту сплетню он поверил с готовностью. В итоге Бланка сама уверовала, что честь её любимого сына в опасности. А когда Хатун призналась в том, что до встречи с Оливье была падшей женщиной, то возмущению Бланки не было предела. Разве о такой невестке она мечтала? Несмотря на уверения Маргариты и Жанетт, что в действительности Хатун не столь плоха и хочет только казаться хуже, чем она есть на самом деле, Бланка впала в настоящую истерику. — Я не любила и не ценила Жанну, и вот моё наказание. Распутница, бесприданница и бесплодная как пустырь вздорная женщина. И я ещё могла осуждать мою первую невестку и говорить, что у неё нет ума и чувства собственного достоинства. У этой Хатун нет ни малейшего соображения о том, как должна себя вести благородная дама. Она предавалась распутству и всевозможным порокам ещё до свадьбы. Маргарита и Жаннет насмешливо переглянулись. Благодаря опрометчиво брошенным словам Хатун, вся челядь в замке судачила и спорила о том, какая из дочерей графини является незаконнорождённой. Что самое смешное, никто и не подумал на Рауля. Виконт всегда был любимцем отца. Неделю спустя Оливье предложил матери посетить ярмарку в Брюгге. Ко всеобщему облегчению, это предложение было воспринято графиней с восторгом. Выходит, что сын заботится о душевном состоянии матери и стремится её развлечь, как с восторгом думала Бланка. Она была рада посетить город своей молодости. Тогда всё было по-другому, и Бургундию не рвали на части междоусобные войны. Теперь же благословенный и некогда процветающий край переживал не самые лучшие времена. В жизни самой Бланки также произошли страшные перемены. Ах, думали ли она об этом в тот благословенный день, когда её сыновья вернулись под родной кров. И ведь Рауль был счастлив, хотя немало огорчал мать своими речами и неповиновением. Похоже, что он так и не простил своей матушке былой грех. Но в столь чудесный, ясный день, полный весенней прелести, не хотелось думать о своих горестях. Хотелось просто жить и полной грудью вдыхать пьянящий воздух, наслаждаться ароматом цветов и трав. Бланка находилась в предвкушении грядущего праздника. Ведь она никогда особо не восторгалась природой, предпочитая тихому уединению пышные празднества, некоронованной королевой, коих она нередко бывала. Но времена её молодости, свежести и красоты канули в Лету. Теперь всё веселье крутилось вокруг этой флорентийской распутницы. Как отрадно думать, что Бланка хотя бы некоторое время не увидит её ненавистного треугольного лица, не услышит язвительных речей и не ощутит на себя колючий взор раскосых глаз. И её ещё сравнивают с котёнком! Но котят Бланка любила, а эта девица была ей отвратительна. Бедный Оливье! Он настолько ослеплён любовью, что не видит истинного лица своей избранницы. Но Бланка позаботится о том, чтобы открыть ему глаза. Но это будет потом. Теперь же графиня просто наслаждалась поездкой. В последнее время она чувствовала себя неуютно в родном доме, и теперь напоминала отпущенную на волю воспитанницу монастыря. Бланка посетила лавку оружейника. Первым её порывом было заказать миланские доспехи для Оливье. Возможно, когда-нибудь ему надоест торчать у шёлковых юбок жены. Но тут же графиня нахмурилась, вспомнив рассказ об осаде и сожжении Доля. Нет, ни за что она не пожелает своим мальчикам ввязываться в междоусобную войну. Даже граф де Селонже проявил здравый смысл, и не горит желанием. Бланка подняла глаза к ярко-синему небу и возблагодарила Бога за то, что её сыновья живы, здоровы и находятся в безопасности. Пусть лучше Рауль увлекается музыкой и стихосложениям, а Оливье предаётся альковным утехам с этой порочной красавицей. В этот день Бланка разошлась не на шутку и с наслаждением предалась пороку, за который осуждала Хатун. Она заходила во все лавки и скупала зачастую ненужные товары. Бланка решила заново обустроить свои покои. Она приобретала бухарские ковры, шёлк, парчу, бархат, чудесные гобелены, мебель из дуба с инкрустациями из меди, восточные благовония. Под конец она решила посетить ювелирную лавку. Настроение у Бланки к этому моменту было изрядно игривым. — Помни, что твои товары должны быть достойны самой графини де Ла Шенель. Другая посетительница лавки, выбирающая браслеты, поражённо воззрилась на Бланку, надувшуюся от собственной значимости. — Простите, благородная и прекрасная дама, — учтиво обратилась к ней женщина, в речи которой явно слышался флорентийский акцент, — я не ослышалась? Вы, действительно, являетесь графиней де Ла Шенель? — Да, — с немалым достоинством ответила Бланка, — почему это интересует вас? — Простите, что не представилась сразу, высокородная дама. С вами говорит баронесса Элеонора де Флавиньи. Я не понаслышке знакома с некоторыми представителями славного рода де Ла Шенель ещё в те времена, когда они гостили во Флоренции. Вскоре обе благородные дамы покинули лавку, не сделав никаких покупок и изрядно разочаровав хозяина, предвкушающего изрядный куш. Баронесса де Флавиньи пригласила Бланку в дом, который недавно приобрела в Брюгге. Внешне двухэтажное здание почти не отличалось от подобных домов, но внутреннее убранство поражало своей роскошью. Венецианские зеркала в полный рост, мебель из чёрного дерева, инкрустированная полудрагоценными камнями, безделушки из слоновой кости, великолепные шпалеры, изображающие античных богов и героев. — Итак, — настороженно начала Бланка, отпустившая свой эскорт, — что вы хотели мне сообщить о моих сыновьях? — Не надо пугаться меня, графиня. Разве я похожа на медузу Горгону? — игриво осведомилась Элеонора. — То, что была близко знакома с вашими достойными сыновьями, отнюдь не значит, что я сплетница. Я очень счастлива встретить здесь не совсем чужого человека. — Почему же вы покинули Флоренцию? — уже теплее поинтересовалась Бланка. — Причиной была страшная несправедливость, — горестно покачала золотоволосой головой Элеонора. В этот момент она напомнила Бланке давно распустившуюся золотистую розу. Вроде и можно любоваться цветком, но чувствуешь, что пора увядания близка как никогда. В этот момент в комнату вошла довольно хорошенькая темноволосая девушка. Она могла бы быть красавицей, если бы вечное недовольство своей судьбой не наложило отпечаток на смуглое лицо с правильными чертами. Если только что Бланка сравнивала хозяйку дома с отжившей свой век розой, то сия девица напоминала юный колючий чертополох. — Ни дня без гостей, — неприязненно бросила незнакомка. — Позвольте представить вам мою единственную дочь Валентину Даванцатти. Увы, её манеры оставляют желать лучшего. — Короткая у вас память, матушка, — зло усмехнулась Валентина. — А как же Нина? — Мы это уже обсуждали. По-моему, ты сама радовалась, когда я лишила твою сестру наследства. На какой-то момент Бланка пожалела, что приняла приглашение малознакомой дамы. Скандалов графини де Ла Шенель с избытком хватало и в родном доме. Но дальнейшие слова Элеоноры поколебали мнение Бланки. Элеонора с огромным вдохновением поведала свою историю. Глядя в её большие доверчивые голубые глаза, слушая взволнованный голос, Бланка не могла предположить насколько далёк от истины этот рассказ. — Лоренцо Медичи отобрал львиную долю моего состояния, — с искренним возмущением, вещала бывшая вдова Даванцатти, — он отдал всё это моим незаконнорождённым племянникам. Он ободрал меня как липку, и мне пришлось покинуть землю, которую я достаточно долго считала своим домом, — тут Элеонора сделала изящный жест, смахивая несуществующую слезинку. — А чем обусловлена эта ужасная несправедливость? — с сомнением произнесла Бланка, оглядывая прекрасные покои. Элеонора тут же перехватила её подозрительный взгляд. — То, что вы сейчас видите — это результат моих трудов и удачного замужества. Мой племянник был простым секретарём в лавке Веспасиано Бистиччи. А моя племянница была, как бы поприличнее выразиться, девушкой, что продаёт своё тело за деньги. Но она оказалась ловкой распутницей. Она женила на себе Людовико Альбицци, закрывшего глаза на её сомнительное прошлое. Эти слова произвели сильное впечатление на Бланку, почувствовавшую прилив симпатии к Элеоноре как к подруге по несчастью. — Ох уж эти ловкие распутницы, — с неподдельной ненавистью произнесла женщина, — развратничали бы на здоровье, но так нет — они норовят влезть в честные семьи! Ведь мой Оливье также связал свою жизнь со сластолюбивой дочерью Джакопо Пацци. На этот раз Элеонора была неимоверно удивлена. — Почему вы столь низкого мнения о Катерине Пацци? — воскликнула баронесса де Флавиньи. — Вы что-то путаете. Мою невестку зовут Доктровея Пацци. — Невестку? Постойте, но у Джакопо Пацци была и есть только одна внебрачная дочь. Катерина Пацци — весьма образованная и благочестивая девица. Она собирается принять постриг. Ни о какой Доктровее я не слышала. — Она дочь Джакопо Пацци и низкородной Клавдии Сатти, — обеспокоенно ответила Бланка. Тут же Элеонора расхохоталась. — Вижу, что вас ввели в заблуждение. У Клавдии действительно был ребёнок от Джакопо Пацци, но это был сын. Его звали Антонио Пацци. Этот молодой человек был убит на дуэли несколько лет назад. — Но кто же тогда моя невестка? — потеряла остатки самообладания Бланка. — Господи, чем я заслужила это? За мою любовь и преданность мне платят ложью, обманом и предательством. Постойте, у этой девушки есть домашнее прозвище Хатун. Только теперь Элеонора всё поняла и с трудом сдержала свой гнев. Подумать только, Оливье отказался от любви знатной дамы, чтобы предложить графский титул рабыне. Но месть Элеоноры не заставит себя ждать. Эта доверчивая дурочка, мать Оливье и Рауля, узнает такое о своей невестке. — Хатун, ах да, Хатун, ну как же я не догадалась раньше. Ведь всё было так просто. Так знайте, та девушка безродная рабыня, побывавшая во многих постелях. Из неё такая же дочь Джакопо Пацци, как из мула иноходец. Я очень сочувствую вашему горю, — лицемерно произнесла Элеонора. В это время вошёл слуга, подающий яства на стол из золотистого дуба, украшенного резьбой и перламутровыми инкрустациями. Бланка поглощала каплуна, тушённого в молоке, форель, тунца, медовые кексы, абсолютно не ощущая вкус еды. Похоже, что всё оказалось намного хуже, чем она думает. Внезапно Бланку захлестнула обида на весь мир. Рауль, так осуждающий мать за тайну своего рождения, поддержал Оливье в его лжи. Но как всегда Бланка не смогла долго сердиться на старшего сына. Очевидно, дурная женщина совсем очаровала и задурила мозги её мальчику, раз он сделал рабыню графиней. Это просто неслыханно. Впрочем, его отец, герцог Филипп Добрый также питал определённую слабость к простолюдинкам. Но у Филиппа хватало здравомыслия не запятнать честь своего рода женитьбой на неровне. Что мешало Оливье выдать эту Хатун замуж и продолжать с ней встречаться? Определённо тут не обошлось без колдовства. Дальше Элеонора поведала Бланке о том, что Хатун, возможно, была убийцей, и жизнь её сына теперь в опасности. Рассказала она про судьбу Марино Бетти, которого зарезал неизвестный. Дальше Элеонора, трактуя события, так как ей было угодно, сообщила про то, как Хатун чуть не убила Антонио Пацци. После чего Антонио был убит на дуэли человеком в маске. Не исключено, что этот браво был подослан мстительной татаркой. — Она ещё и татарка, — одними губами прошептала Бланка. После она, не прощаясь, покинула жилище Элеоноры Даванцатти. Теперь Бланка не думала о своих покупках, о красоте окружающего мира. В её сердце горело пламя гнева и возмездия по отношению к невестке.