Второе дыхание

      Жанна поразила всех своим решением. Она решила не возвращаться во Францию, а принять постриг в Риме, в монастыре Сан-Систо. Барон де Вержи пытался отговорить дочь от столь опрометчивого шага, но Жанна только грустно покачала головой. Она знала, что многие монастыри пользуются дурной славой. В памяти Жанны был жив страшный рассказ Фьоры о монастыре Санта-Лючия во Флоренции. Жанна считала себя дурнушкой, не способной привлечь внимание мужчин, но, как говорится в народе, бережёного и Бог бережёт. Родриго Борджиа в разговоре с Раулем лестно отозвался о монастыре Сан-Систо, сказав, что если у него когда-нибудь появится дочь, то отошлёт её на воспитание именно в эту обитель. В монастыре был прекрасный сад, поэтому Жанна поняла, что не ошиблась с выбором. Пока была зима, но Жанна начала ухаживать за деревьями. Когда-то её деверь Рауль привёз ей в подарок лимонное дерево. Теперь же в её распоряжении были лимонные, гранатовые деревья, кипарисы, лавровишни. Был в монастыре и прекрасный огород, а также фонтаны. Впервые в жизни Жанна почувствовала себя на своём месте. Она посвятит свою жизнь этим растениям и найдёт успокоение своей израненной душе. И возможно она сможет отмолить страшный грех лжи Римскому Папе. Но Жанна не сожалела о своём поступке. Кому от этого стало хуже? Немного позже она познакомилась с сестрой Серафиной, носившей в миру имя Антония Колонна. Как же изумилась Жанна, узнав, что кузен Антонии, Баттиста Колонна был пажом при дворе Карла Смелого. Антония сама предпочла уход в монастырь браку с родственником Римского Папы. Жанна не могла не поделиться этой вестью с Раулем. Рауль в очередной раз убедился, что мир слишком тесен. Оказалось, что после смерти Карла Смелого, Баттиста Колонна временно поселился в замке Селонже и довольно часто вспоминал про свою кузину. Баттиста был молод, богат, красив и благороден. Как и Рауль, он обладал музыкальным талантом, но мечтал о воинской славе и брал уроки у Филиппа де Селонже. В тот роковой вечер Баттиста побежал за Раулем и попытался его утешить. Он обронил, что тоже расстался со своей кузиной из-за глупой ревности. А теперь эта кузина готовится принять постриг и радуется знакомым Баттисты, как архангелам. И снова Рауля стали одолевать мысли о том, насколько он был неправ, допустив разлуку с любимой женщиной. Рауль невольно вздрогнул. Впервые он назвал Маргариту любимой, пусть даже и мысленно. — Это похоже на наваждение. Откуда во мне это глупое желание увидеть её? — произнёс вслух виконт де Ла Шенель. —Нет, я должен быть твёрдым. Хватит мне унижений, страданий и любви. Живут же многие люди без этого. И я сам смогу. Зачем мне женщина, отдавшая предпочтение другому? Скорее всего, Франческо натешился её хрупким бледным телом и охладел к ней, не просто так он уехал во Флоренцию. Но, произнося эту речь, исполненную гордыни и оскорблённого самолюбия, Рауль почувствовал себя предателем. Чтобы успокоить совесть, он вызвался передать послание Антонии Баттисте Колонна. «Пусть хотя бы они будут счастливы и поймут друг друга. Они молоды, влюблены, а я чувствую себя так, словно я нахожусь в конце жизненного пути. Как же глупо у них получилось», — такие мысли погружали Рауля в меланхолию. Тогда Лоренца забиралась на руки к своему хозяину, точила когти о руку безропотного Рауля и устраивала свою мордочку на его изящном запястье. А Рауль невольно вспоминал, как впервые принёс Лоренцу во дворец Франческо Бельтрами. Тогда Хатун ещё имела определённые виды на Рауля, и пыталась задеть Маргариту. А Маргарита уже тогда была любовницей Франческо Бельтрами. Рауль пытался привычно разозлиться, но это было невозможно, когда на его руке спала пушистая мурлыка. Казалось, что Лоренца забирала всё его раздражение, злобу и ревность. В тот же день он познакомился с Лоренцо Медичи, которым продолжал восхищаться. А теперь Лоренцо находился в опасности. Семейство Пацци объединило свои интересы с Сикстом Четвёртым, а это значило, что у Лоренцо Медичи появились серьёзные враги. Далее Рауль стал думать о Шарле. Его старший племянник был вспыльчивым, скандальным и неуступчивым парнем. Возможно, жизнь с жёстким дедушкой наложила отпечаток на характер мальчика. Недавно Рауль получил письмо от племянника. Шарль писал, что он теперь живёт в замке Селонже, и обучается ратному делу у графа Филиппа. Также в письме упоминалось, что Филипп взял ещё несколько юношей из благородных семей в ученики. А теперь Шарль, благодаря тесному общению с Баттиста Колонна, решил отправиться в Италию и стать кондотьером. Рауль улыбался, читая эти строчки. Шарль брал также уроки итальянского языка, литературы и философии у Фьоры. Тут Рауль криво усмехнулся. Похоже, что у семьи де Селонже открылся талант наставников. Но дальнейшие строчки привели его в состояние, близкое к бешенству. «Дорогой дядя Рауль, я считаю, что вы напрасно уехали. После вашего отъезда я ни разу не видел тётю Маргариту счастливой. Она теперь проживает под крышей графини Бланки и нянчится с вашей матушкой как с младенцем. Какие бы ни были прегрешения вашей жены, она не заслужила такого сурового наказания. Я иногда привожу письма графини Фьоры Маргарите. Поэтому я стараюсь не давать спуску старым ведьмам. Ведь дама де Вогринез так часто посещает вашу матушку, как будто у неё нет других дел в жизни. А в отсутствие своей подруги ваша матушка просто смотрит в окно, как будто там дают представление акробаты. А тётя Маргарита является достойной хозяйкой замка. Она даже Жанетт взяла к себе в компаньонки. Если вы не вернётесь, то мне придётся ехать за вами в Рим». Рауль скомкал письмо. Как смеет этот мальчишка поучать его, как поступать. Хотя, конечно Рауль был рад, что Шарль нашёл своё место в жизни, как и другие люди. Жанна обрела мир и покой в обители Сан-Систо, Фьора и Филипп счастливы и бескорыстно помогают другим людям, даже Оливье нашёл себе пару. Но Рауль ощутил жалость к будущей жене Оливье. Он обязательно предупредит эту девушку, что представляет из себя её избранник. Хватит уже сломанных судеб. Но в одном Шарль прав — Маргарита ничем не заслужила такую свекровь как Бланка. После Рауль несколько раз виделся с Жанной, которая передала ему письмо Антонии своему кузену. — Я выполню ваше поручение, дорогая сестра. Вы для меня стали более близкой, чем родные сёстры. Я не собирался возвращаться в Бургундию, но вы дали мне прекрасный повод начать всё заново. Надеюсь, что у Антонии и Батисты всё сложится лучше, чем у меня, — произнеся эти слова, Рауль быстро выбежал из комнаты. Наконец, он признался себе, что изрядно остыв, мечтает возвратиться в Бургундию. Там была его земля, и он как ни странно, скучал по ней. Перед его взором встали золотистые гроздья винограда, подснежники, которые он любил собирать весной, их прекрасный сад, который теперь зачахнет без любящих рук Жанны. Побывав во Флоренции и Риме, Рауль открыл для себя, что везде люди совершают самые страшные преступления ради власти. Семейства Орсини и Колонна соперничали не с меньшим ожесточением, чем Пацци и Медичи. Но Рауля интересовало, что станет с его родной Бургундией. Несомненно, она станет одной из провинций Франции. Даже Филипп де Селонже, ставящий долг и честь превыше всего, смирился с судьбой. Быть может, он и прав, предпочитая мирную жизнь поместья, борьбе с королём Франции. Теперь Рауль понял, что Фьора не для него, также как и удел вечного странника. Прекрасная, пёстрая, многолюдная, роскошная Флоренция навсегда останется в сердце Рауля, но его судьба не в этом городе. Как странно, что сбывшиеся мечты далеко не всегда приносят успокоение и счастье. Теперь Рауль тоскует по родным полям, виноградникам и лесам. Но не может ли так случиться, что возвращение принесёт ему чувство разочарования? Возможно, Маргарита уже снова сошлась с Франческо. А почему бы и нет? Ведь она была прекрасна, молода, полна жизни. Она почти не напоминала ту робкую девушку, которая едва не увлеклась Оливье. При этом воспоминании Рауль вздрогнул. Тогда он сильно избил брата, но уже во Флоренции Оливье не выказал обиды. Возможно, он понимал, что Рауль был прав. Стоило вспомнить об Оливье, как он появился. На этот раз старший брат был непривычно серьёзным. Оливье был облачён в костюм из серебристого бархата, тонкие белоснежные руки были украшены фамильными кольцами. Даже находясь в нужде, Оливье предпочёл пойти на содержание к жадной до мужского внимания вдове Даванцатти, но не расставаться с драгоценностями. В руках он вертел очередное украшение. — Давно хотел спросить, братишка, как твоё впечатление от этого старинного города. Тебе нравится Рим? — Я восхищен историей, величием, замечательной архитектурой и восхитительной живописью этого города. Природа также поражает своей красотой и безмятежностью. Но я устал от множества злодеяний, преступлений и политических интриг. Не таким я представлял себе папский двор. — В таком случае мы едем во Флоренцию. — Я планировал вернуться на родину. — Что вы там не видели? Впрочем, мы можем вернуться в Бургундию несколько позже. А пока не желаете ли познакомиться с моей невестой? Я приобрел это восхитительное янтарное ожерелье для кареглазой Хатун. — Ваши шутки когда-нибудь доведут нашу мать до разрыва сердца. — Да нет, сейчас я серьёзен как верующий на мессе. — Sanсtissima! — Я сам не могу объяснить как так получилось, что мы с Хатун стали настолько близки. После твоего отъезда мы постоянно ссорились. Однажды она схватила нож и метнула в меня. К счастью, Хатун не может похвастаться меткостью. Но после этого она сама испугалась и разрыдалась. Ну я и утешил её. — Как же вы любите пользоваться женской слабостью, — зло ответил Рауль. — Как же ты любишь, братишка читать морали. Но можешь быть счастливым, что ты находишься в хороших отношениях со своей будущей невесткой. Признаться, я немного ревновал Жанну к тебе. Я даже думал, что вы были любовниками. — Но зато теперь ты будешь уверен в своей жене полностью. А если она принесёт тебе бастарда? Кстати, позволь в свою очередь удивить тебя? Я являюсь бастардом Пьера де Селонже. — Per bacco, — воскликнул поражённый Оливье. — А, и тебя проняло. — Ну в таком случае наша матушка не имеет никакого права осуждать твой выбор. А ты всегда уважал Филиппа де Селонже и приобрёл нового брата. Интересно, а наши сёстры хотя бы законнорождённые? — Ты так легко к этому относишься? — А что мне делать? Броситься в Тибр с горя? — А Хатун согласна стать твоей женой? — Ещё бы. Нет такой женщины, которая устояла бы против меня. Даже твоя жена одно время была не совсем равнодушна ко мне. После этих самонадеянных слов сильнейшая пощёчина свалил Оливье на пол. Вскочив на ноги, Оливье нанёс ответный удар. Рауль в свою очередь принялся избивать брата, и завязалась потасовка, закончившаяся довольно быстро. Позже Рауль сам прикладывал лёд к разбитой губе Оливье. — Ты, очевидно, посчитал, что ещё не все мои зубы выбиты, братишка. Правда, я тебя тоже неплохо отделал. Ладно, извини. Я никогда не обдумываю свои слова и поступки, но я постараюсь исправиться. — Ты меня тоже прости. Я за эти два с половиной года совершил столько глупостей, что скоро наш счёт сравняется. Но ты забыл, что мне опасно ехать во Флоренцию. — Теперь всё переменилось. Не Пацци опасны для тебя, а я для них. Я узнал, что они готовят убийство братьев Медичи, и мы должны предупредить их. — Я тебе поражаюсь. Ты говорил о всякой ерунде, а от главном не поведал. — О главном я поведаю по дороге во Флоренцию. Ну так мы едем? — Едем, — обречённо повторил Рауль.