Второе дыхание

      Через две недели после отъезда Рауля в замок Селонже заявилась графиня Бланка. Стоит ли говорить, что Фьора не горела желанием принимать эту женщину, но Маргарита решила поговорить со свекровью, чтобы узнать вести о Рауле. Надо сказать, что Бланка выглядела несколько присмиревшей. Одета графиня была скромнее обычного, её бледные щеки, отсутствие белил и румян, круги под глазами яснее любых слов говорили, что ей пришлось нелегко в эти недели. После всех приветствий и пустых вежливых разговоров Бланка изложила цель своего визита, при этом она не забыла обратить внимание на роскошное убранство и идеальный порядок в замке Селонже. — Я решила, что моей невестке необходимо жить в нашем замке, иначе пойдут сплетни по всей округе, которые повредят нашим семьям. — Вы считаете, что репутация вашей семьи безупречна? — не удержалась от насмешки Фьора. — Увы нет, также как и репутация вашей семьи, поэтому не нужно давать сплетникам новую пищу для пересудов. — Если учесть обстановку в Бургундии, то на раздоры в семьях обычных дворян мало кто обратит внимание, — равнодушно заметил Филипп. — Вот тут вы ошибаетесь. Моя подруга Катрин де Вогринез намекнула, что нашей семье перемывают косточки все кому не лень. Ещё бы! Оливье даже не пишет мне из вашей трижды проклятой Флоренции, его жена самовольно покинула супруга, а Рауль, — тут Бланка обреченно махнула рукой, украшенной тяжёлыми перстнями. — Что произошло с Раулем? — испуганно спросила Маргарита. — Будто вы этого не знаете? — снова взвилась её свекровь. — Леонарда, вели принести графине ромашковый отвар с мёдом, а после она нам расскажет правду и перестанет говорить загадками, — распорядилась Фьора. Позже немного успокоенная Бланка поведала об очередной буре, разразившейся в их семье. Рауль приехал без жены и никогда Бланка не видела младшего сына таким разгневанным. — Даже когда он избил моего ненаглядного Оливье, он был более спокоен, — заявила графиня, с трудом сдерживая слёзы. — Он налетел на меня как коршун. Кто-то из ваших слуг, очевидно, передал ему гнусную сплетню, и мой мальчик ей поверил. Он рвал и метал, говоря, что я должна была поведать тайну его рождения раньше. Он говорил, что благодаря мне чуть не стал братоубийцей, что он похитил жену родного брата и что теперь ему нигде нет места в целом мире, — тут графиня не выдержала и зарыдала. — Вы действительно могли ему сказать правду, когда он меня похитил, — отрезала Фьора. — Я испугалась, — пожала плечами Бланка. — Как хорошая мать, я старалась оберегать своих детей от любых горестей и тревог. — Вы правда считаете себя хорошей матерью? — удивилась Леонарда. — Конечно. Я дала своим детям всё, что могла и выполняла их малейшие желания. — В том-то и дело, что вы безнадёжно испортили своего старшего сына, а Рауль, несмотря на все положительные качества, вырос эгоистом, — печально заметила Леонарда. — Но как же теперь мне быть? — Пожинать плоды столь достойного воспитания. — Но Рауль хотя бы успокоился? — нервно спросила Маргарита. — Я тоже надеялась на это. Но с каждым днём он становился всё мрачнее и молчаливее. Он предпочитал проводить время с ублюдками Оливье, а не с родной матерью. Более того, вчера он отправился в Рим. — В Рим, — в один голос воскликнули все присутствующие. — Да, он сказал, что сделает всё, чтобы расторгнуть этот брачный союз. — Но на каком основании он хочет сделать это? — слабо спросила Маргарита. — Были бы деньги, основания найдутся. Барон де Вержи и Жанна тоже поплывут с ним. Хоть бы Сикст Четвёртый развёл бы эту женщину с моим драгоценным Оливье. — Так он едет в Рим по поводу бракоразводного процесса Оливье? — воспрянула Маргарита. — Ну да. По его словам, мой дорогой мальчик сам не прочь избавиться от своей скучной и бесплодной жены. А уж потом мы найдём ему достойную женщину хорошего рода и весёлого нрава. — Да, вы говорили об этом. А обо мне, — тут голос молодой женщины задрожал, — он ничего не говорил? — Нет, о вас он не упоминал ни единым словом. Я понимаю вашу обиду от того, что Рауль уехал, не сказав вам ни слова, но долг жены проявлять такт, терпение и понимание. Вы должны понять, что ваш супруг находился в расстроенных чувствах. Он вернулся из Флоренциии, и мы будем надеяться, что он вернётся из Рима. А там и мой бесценный Оливье прибудет под наш кров. Он поймёт, что такой заботой его никто не окружит, и осознает ошибки и заблуждения молодости. — Как всё гладко у вас выходит, — усмехнулся граф де Селонже. — А почему Оливье должен осознать свою ответственность, долг перед семьёй и сюзереном? Ему и так хорошо. Разве вы воспитали его не полностью безответственным человеком? А вот в том, что Рауль вернётся, я ни секунды не сомневаюсь. Ему нужен повод для страданий. Сначала запретная любовь к чужой жене, а теперь переживания из-за того, что он незаконный сын. Потом он найдёт новый повод. Зато в его жизни появились яркие краски и настоящие чувства, а не пустое существование мальчика, прикованного незримыми цепями к материнской юбке. — Вы оскорбляете меня, и вы слишком несправедливы к моему материнскому горю, — обиженно поджала губы Бланка. — Не вам говорить о несправедливости, графиня. Я всё знаю от своей матери. — Это вы рассказали обо всём Раулю? — Клянусь своей христианской верой, что Рауль узнал эту тайну не от меня, — улыбнулся Филипп. — Но именно благодаря этой тайне ваш сын остался жив. — Но что вы решили по поводу моего предложения? — вежливо обратилась Бланка к Маргарите. — Я решила, что моё место в доме моего супруга. Но я решила заняться устройством судьбы внебрачных детей Оливье. — А, это. Можете не беспокоиться. Перед отъездом Рауль дал этим бесстыдницам, их матерям, значительную сумму, чтобы они ни в чём не нуждались. А вот Лоренцу он забрал с собой. Мы так привыкли к этой серебристой шалунье. — А сколько лет вашим внукам? — Старшему будет скоро пятнадцать. Дочери вроде двенадцать. Остальные совсем малыши, последний родился года два назад. — То есть вы не знаете точного возраста ваших внуков? — изумилась Леонарда. — Да какие они мне внуки? Просто Оливье порезвился с низкорождёнными девицами, и родились эти дети. Правда, его сын Шарль рождён от младшей дочери рыцаря. Но Оливье был тогда совсем молод и не мог отвечать за последствия своих шалостей и горячей крови. — Я слышал про эту историю, — нахмурился Филипп. — Я в свою очередь согласен обучить юношу владеть оружием и держаться на коне, если он проявит желание стать военным. — Воля ваша, но сомневаюсь, что он добьётся впечатляющих успехов, — сухо ответила Бланка. После длительного прощания с Фьорой Маргарита уехала в замок, где была счастлива непродолжительное время. Фьора пообещала графине де Ла Шенель, что если она посмеет обидеть её сестру, то этот день станет самым несчастным в её жизни. После отъезда Маргариты Фьора и Филипп отправились на рыбалку, оставив малыша Филиппа на попечение Леонарды. Сама Леонарда считала, что Маргарита напрасно сказала Раулю правду о своём прошлом. Кто стал счастливым от её откровенности? Вот графиня Бланка обманывала мужа всю жизнь и не испытывала ни малейших угрызений совести. Воистину правдива фраза из «Декамерона»: «Грех утаённый — наполовину прощённый». Не зря ещё древние римляне говорили, что позорные дела нужно прятать. Впрочем, честным людям трудно скрывать свои проступки. Леонарда даже немного винила себя, что в тот злосчастный вечер попросила Рауля спеть весёлую песню. Хотя он тоже был хорош, исполнив эту страшную песню. А поскольку Маргарита постоянно думала о своей тайне и вине перед Раулем, то песня про жену, обманувшую мужа, стала для неё последней каплей. Будь на её месте Бланка, Иеронима, Элеонора или Корнелия Донати, вечер завершился бы не так трагически. А вот тайна рождения Рауля стала для Леонарды полным сюрпризом. Реакция Рауля поразила Леонарду ещё больше. Этот высокомерный юноша не терпел ничьих советов и поучений, и за редким исключением вёл себя так, как считал правильным. Филипп много страдавший, испытавший и переживший, смог понять и принять чужие ошибки. Рауль всё же был идеалистом и эгоистом, привыкшим рубить с плеча, сначала говорить и делать, а только после обдумывать последствия своих поступков. Но откуда наивной Маргарите было знать, что последует такая реакция на её необдуманное признание. А теперь она всё равно надеется на что-то, если решила жить под одной крышей с этой грымзой Бланкой. Хотя, наверное, Бланке сейчас слишком тоскливо. Недавно вернулся сын, и тут же снова уехал. «Без него, конечно, их не разведут», — ехидно подумала Леонарда. Скорее всего, Рауль снова сбежал от проблем. Хотя хорошо, что он не пошёл разбираться с Франческо, как грозился. Сейчас Леонарда рассказывала малышу Филиппу старинную сказку про принцессу, превращённую в кошку. Звук её голоса убаюкивал маленького Филиппа. Сама Леонарда была рада, что граф де Селонже ощутил вкус к жизни. Даже его желание обучать рыцарскому искусству сына Оливье говорило само за себя. А вот насчёт Рауля и Маргариты Леонарда не могла дать никаких прогнозов.