Второе дыхание

      Рауль был несказанно поражён, когда Оливье буквально влетел в его комнату и сбивчиво начал объяснять про опасность, грозящую его младшему брату. Первой мысль Рауля была о том, что всё же пьянство не прошло бесследно для графа де Ла Шенель. Заметив явный скептицизм и недоверие брата, Оливье начал говорить медленно и спокойно, правда, его дыхание до сих пор сбивалось от волнения и быстрого бега. — Я всё знаю про вас, дорогой братец. Это вы убили бастарда старика Пацци? Что же вы с ним не поделили? Благосклонность прекрасной Хатун? Отчего-то вас тянет на чужих женщин. Что-то вы расшалились за последний год. — А вас, Оливье, тоже тянет испытывать судьбу. — О да! А Хатун знает, что это вы убили её возлюбленного? Бедняжка ведёт себя не так, как положено честной вдове. И тем не менее старуха Клавдия сделала её своей наследницей. — Маргарита права. Вы действительно ведёте себя подобно любопытной кумушке. — Возможно, но благодаря моему пьянству, разврату и любопытству вам ещё не пришла пора присоединиться к нашим доблестным предкам в фамильном склепе. — Что вы хотите этим сказать? — удивлённо произнёс Рауль. — То, что вдова Даванцатти не только распутна, но и мстительна. — Думаю, что этот факт известен всей Флоренции. — Когда твоя драгоценная Фьора выходила замуж за Филиппа, Элеонора не постеснялась прилюдно обвинить соперницу в колдовстве. Но Франческо Бельтрами имеет неплохую репутацию в этом городе. Мы же чужеземцы, за которых никто не вступится. Ты, братишка, здорово насолил старине Джакопо своими фаблио и стихотворениями, которые в своё время распевали на каждом углу славной Флоренции. Теперь Джакопо осведомлён обо всём. Он не смог отыграться на Франческо Бельтрами, но к тебе он не будет столь снисходительным. Яд, кинжал, несчастный случай, а может похороны заживо. Арсенал этого семейства вполне обширный. — Неужели могущественный Джакопо будет мстить из-за того, кто даже не был его сыном? В Элеоноре есть что-то от лисицы, крысы и змеи. В последнее время она явно что-то замышляла. — Я думаю, что старику нужен повод. Он способен на всё, что угодно. Кстати, этот гибрид нескольких животных сообщил, что Пьетро Пацци был убит по приказу Франческо Бельтрами. Может быть, это и ложь. Насколько я помню, твоя Фьора в первый же вечер намекнула, что этого юношу убили из-за его привычки похищать и насиловать девиц. Правда, я не мог подумать, что мой брат способен на убийство из-за подобной женщины, — при упоминании Хатун красивые губы Оливье презрительно поджались. — Это был честный поединок, и Хатун не была главной причиной. — Но всё же тебе следует вернуться в Бургундию. — Это исключено. — Ах, да. Там находится прекрасная Фьора, и ты боишься вызвать её супруга на поединок. Ты же теперь дуэлянт и задира. — При этих словах, недалёких от истины, Рауль усмехнулся. — Дело не только в этом. Я дал слово Франческо Бельтрами приглядывать за его домом. — Ну если дело только в этом, то я сейчас же спалю это чёртово палаццо. Жизнь моего младшего неразумного брата дороже мне всех замков мира. Хоть благодаря тебе я лишился пары зубов, я не разлюбил тебя, братишка. — Ты это серьёзно? — Про братскую любовь или про дворец Франческо Бельтрами? — С моей стороны будет трусостью и свинством покинуть этот город. — С твоей стороны будет осторожностью и благоразумием вернуться в Бургундию. И неужели ты поставишь слово, данное торгашу, превыше долга сына и дяди? Если тебя убьют, то некому будет позаботиться о моих бедных детишках. Ты их опора и надежда. — А знаешь, я теперь понимаю, как ты уговариваешь этих несчастных девиц, в убедительности тебе не откажешь. Только ты зря так уничижительно отзываешься о Франческо Бельтрами. Этот человек достоин сидеть на троне. Он честен, умён, образован, благороден. — Чего не скажешь о хитром короле Луи. Честные и благородные монархи редко заканчивают свой век в почёте. Часто они умирают в темнице или в изгнании. Но каков будет твой ответ? — Мне нужно подумать. — Учти, что времени на раздумья не так много. И ещё скажу, я почти сожалею, что у тебя нет любовного интереса к Хатун. Такая невестка осчастливила бы нашу матушку. Оливье удалился, напевая песенку сочинённую Лоренцо Медичи, и пришедшуюся ему по вкусу: — Помни, кто во цвете лет, — Юн не будешь бесконечно. Нравится — живи беспечно: В день грядущий веры нет. Ждать до завтра — заблужденье, Не лишай себя отрад: Днесь изведать наслажденье Торопись и стар и млад. Пусть, лаская слух и взгляд, Праздник длится бесконечно. Нравится — живи беспечно: В день грядущий веры нет. Эти куплеты как нельзя лучше отражали мировоззрение графа де Ла Шенель. За завтраком Рауль объявил о своём решении вернуться в Бургундию. Маргарита выразила желание последовать за ним. — Если ты Гай, то я Гайя, — засмеялся Оливье. — Вот уж не ожидал от тебя такого, братишка. А больше вы никого не возьмёте с собой? — Я возьму с собой, Лоренцу, — заявил Рауль, любовно поглаживая серебристую шейку своей любимицы. В ответ раздалось блаженное мурлыканье. — А разве ваш брат не едет с вами? — только и смогла произнести Хатун, ещё не опомнившись от потрясения. Маргарита стала ей близка почти как родная сестра, и вот теперь она уезжает вместе с Раулем. — Что вы, Доктровея, — гадко улыбнулся Оливье, — я уже привык к вашему чудесному городу, к красоте улиц, площадей, реки, долин и полей. Я также привык к вашему замечательному дворцу и бесподобной стряпне доброй Мафальды. Я даже полюбил фруктовую горчицу, кьянти, кексы с изюмом. К тому же, кому, как не мне остаётся утешить вас после отъезда моего брата? — Вы лучше меня утешите, если покинете наш город. — Увы, в данном вопросе наши желания не совпадают. Но, если я вам так неприятен, то можете переехать к дражайшей Клавдии Сатти. — Я жила здесь с рождения, и никакой мелкопоместный граф не выгонит меня из родного дома. Вам самим впору перекочевать под тёплое крыло престарелой наседки Элеоноры. Перепалка продолжалась около пяти минут. За это время Хатун весьма нелестно высказала Оливье всё, что думала о нём. Оливье только смеялся. А вот прощание Хатун, Маргариты и Рауля вышло весьма душевным. Хатун написала письмо Фьоре, в котором просила прощения у своей бывшей подруги. Заканчивалось это трогательное послание жалобами на Оливье и надеждой увидеться вновь с Фьорой. К счастью, отъезд Рауля, Маргариты и Лоренцы прошёл благополучно. Очевидно, Джакопо Пацци не любил опрометчивых действий. Перед отъездом Рауль попрощался с Лоренцо Медичи. Глава флорентийской республики выслушал его предостережения по поводу дружбы Джакопо Пацци и Элеоноры Даванцатти. Лоренцо Медичи вручил Раулю письмо для Франческо Бельтрами. Лоренцо посмеялся над опасениями Рауля по поводу поведения Оливье. — Молодость безрассудна. Кому как не мне это знать. До двадцати лет я вёл довольно приятную и беспутную жизнь. — Но мой брат на два года старше вас. — Разве? Я дал бы ему намного меньше. Возможно, потому что есть люди, которые остаются вечными детьми. Но я думаю, когда ваш брат узнает, что такое ответственность, то он быстро повзрослеет. Рауль кинул прощальный взгляд на Флоренцию. Тогда он ещё не знал, что ему суждено не единожды вернуться в этот город и пережить ещё множество приключений.