Второе дыхание

      Прошло несколько месяцев. Франческо Бельтрами освоился с ролью любящего дедушки. Он делил своё время между замками Селонже и Бревай. Даже Леонарда удивлялась тесной и нежной дружбе Мадлен и Франческо. Эти двое понимали друг друга с полуслова и говорили на любые темы. — Мы с Коломбой общались и приятельствовали больше десяти лет. Однако, я никогда не смогла бы доверить Коломбе и сотую долю своих тайн, — удивлялась Леонарда. — Ах, милая Леонарда, — смеялась Фьора, — это несопоставимые вещи. Коломба носила заслуженное звание первой Сплетницы Флоренции. Хотя, когда нужно она умела держать свой рот на замке. Ах, какая жалость, что моя мама не встретила моего настоящего отца раньше. Ведь лучшего зятя, чем мой отец, трудно пожелать. Да и бабушка Мадлен просто идеальная тёща. С этим утверждением Леонарда согласилась. Жизнь в замке Селонже протекала относительно тихо и мирно. Маленький Филипп был всеобщим любимцем и обладал тихим и безмятежным характером. Крестьянка Анриетта, когда-то бывшая одной из нянек графа де Селонже, клялась, что её питомец обладал вполне спокойным характером, но всегда умел настоять на своём. Это объединяло Фьору и Филиппа. «Где же теперь, мой Филипп»? — с грустью размышляла Фьора. Конечно, у герцога очень обширные планы. Этот честолюбивый человек мнит себя Александром Македонским. Но очевидно, что завоеватели не делают выводов из мировой истории, — как-то заметила бабушка Мадлен. Если Фьора интересовалась живописью, литературой и философией, то Мадлен де Бревай поразила всех своими знаниями в мировой истории. Она даже знала историю Восточной Европы и рассказывала своим слушателям про некого князя, ходившего на саму Византию и сложившего голову в битве с кочевниками. — Вот бы и с Карлом Смелым это бы случилось поскорее, — сдали нервы у Фьоры. — Всех завоевателей ждёт один итог. Как бы было прекрасно, если бы Карл Смелый вызвал на поединок Людовика Одиннадцатого или Сигизмунда Габсбурга. Почему простые люди должны страдать? — С каких это пор рыцари приравнены к простым людям? — иронично спросил Франческо. — Хотя идея про поединок мне очень нравится. Помнишь, тот случай с кондотьером ди Монтефельтро? — Ещё бы не помнить, — передёрнула точёными плечами Фьора. — После этого рассказа мне снились кошмарные сны, что меня грубо насилует рота солдат. Бедные жители Вольтерры и Прато. Я слышала, что сам Лоренцо Медичи извинялся перед городом и старался покрыть нанесённый ущерб. — Говорят, что Монтефельтро перешёл на сторону Сикста, — мрачно произнёс Франческо, — он не простил Лоренцо того, что он отчитал его после разграбления города. Некоторые завоеватели ведут себя хуже лютых зверей. — Это ты зря, Франческо, — подала голос Мадлен, — я читала исторические хроники про Брунгильду и Фредегонду, и была поражена тем, как жестоко казнили королеву. Хорошо, что мы живём не в это дикое время. Но ни один зверь не будет мучить другого, как это делают иные люди. А что касается поединков, то моя мать рассказывала мне историю о том, как один красивый и отважный рыцарь вызвал на поединок самого герцога Бургундии. И вместо герцога сражался бастард Лионель Вандом. Многие рыцари зарабатывают на поединках. То их хлеб. — Бабушка, а кто победил в том поединке? — не выдержала Фьора. Её глаза горели предвкушением истории об унижении герцога Филиппа Доброго. — Победил тот рыцарь. Но это ещё не всё. Позже признанная фаворитка герцога покинула своего любовника. И стала женой этого рыцаря. — Я думаю, что об этом слышали многие бургундцы, — заметила Леонарда. Многие горожанки осуждали эту Катрин. А я всегда понимала женщин, жертвующих всем ради любви. — Я тоже понимаю эту даму, — задумчиво сказала Фьора. — Если бы передо мной стоял выбор между Лоренцо Медичи и Филиппом де Селонже, то я ни минуты бы не раздумывала. Все присутствующие выразили своё одобрение графине, тоскующей по супругу. Если житьё в Селонже напоминало тихий ручеёк, то жизнь во Флоренции была подобна бурному горному потоку, сметающему всё на своём пути. Маргарита было относительно счастлива, проводя время с Раулем и обучаясь письму. Последнее время она делала впечатляющие успехи. Рауль был пока, если не счастлив, то доволен своей жизнью. Однажды Маргарита встретила Оливье в лавке Луки Ландуччи. Оливье был весьма взвинчен и явно нервничал. Маргарита была сильно поражена, увидев своего врага и несостоявшегося насильника так близко. Это значило, что отныне Флоренция перестала быть для неё безопасным приютом после жизненных невзгод. Но Маргарита боялась сообщить Раулю поразительные вести о его брате. Как это часто бывает, помог случай.