Второе дыхание

      Рыжие котята стали всеобщими любимцами в палаццо Бельтрами. Даже угрюмый конюх Оттавиано вспомнил, как приютил пушистую чёрную кошечку в детстве. А когда его любимица стала матерью, злая прабабка Оттавиано утопила котят на глазах у ребёнка. После этого мальчик охладел к некогда любимой прабабушке. И всё же, когда Джованна заболела, Оттавиано оказался единственным из её потомков, кто заботился о старухе. Но когда прабабка выздоровела, то она решила, что правнук должен жить только по её разумению. Этого не случилось, и старуха вновь разочаровалась в правнуке, а заодно во всём мире. — А сколько же лет этой достойной женщине? — удивилась Хатун. — Прошлой осенью исполнилось девяносто два. — Мало кто доживает до столь почтенного возраста, — заметила Мафальда. — Вот увидите, она ещё до ста лет доживёт. Разум у неё ясный, ноги, правда больные, но она неизменно гуляет и даже занимается рыбной ловлей. Сверх того собирает лекарственные травы, грибы и коренья. — У таких людей не будет подагры, в отличие от семьи Медичи, — подытожила Коломба. Как ни странно, Хатун и Коломба забыли старые обиды. Двух женщин объединило желание утешить несчастную Клавдию. Но Клавдия замечательно держалась на людях. Соседи пришли ко мнению, что у Клавдии Сатти нет сердца. Хатун стала частой гостьей в доме Клавдии Сатти. Она узнала много нового о жизни Клавдии и детстве Антонио. Оказалось, что в юности Клавдия была очень работящей и богобоязненной девушкой. Но жизненные испытания наложили свой отпечаток на характер некогда доброй и жизнерадостной горожанки. Теперь Клавдия держала небольшую таверну, и имела постоянный доход. Женщина видела мало тепла, любви и участия в жизни, поэтому привязалась к Хатун. Однажды к своему удивлению, Хатун встретила Элеонору Даванцатти в скромном доме Клавдии. Элеонора оказалась одной из любовниц Антонио. Но не это удивило Хатун, уже узнавшую о жизни Антонио практически всё. Неужели у Элеоноры так плохи дела, что она роняет своё достоинство, приходя в довольно нереспектабельный квартал? Синьора Даванцатти казалась искренней, сочувствующей и доброжелательной. Но Клавдия от горя не утратила разума и попросила высокородную гостью прямо сказать, что ей нужно от ничтожной простолюдинки. Ответ последовал молниеносно. — Вы после смерти нашего бесценного Антонио остались одна. Я же в свою очередь хочу, чтобы ваша таверна и виноградники процветали. — И для этого вы решили обобрать меня до нитки? — едко поинтересовалась Клавдия. — Не выйдет. Перед вами стоит моя будущая наследница. А вы лучше займитесь своими делами и обеспечьте себе достойную старость. Элеонора стремительно вышла, разразившись поток цветистой итальянской брани. С раннего детства Элеонора усвоила, что деньги не бывают лишними. Она успешно вела дела, обманывала людей, ходила по головам. Сама же Элеонора никогда не попадалась на удочку авантюристов. Но броня Элеоноры Даванцатти была пробита острым языком Фьоры Бельтрами, назвавшей её старухой. Даже ведьма и карга не были столь обидными словами для слуха Элеоноры. А недавно у женщины начала болеть спина, к тому же глаза потеряли свой блеск, некогда безупречная кожа — упругость, а волосы заметно поредели. Невольно вдова Даванцатти начала сомневаться в своей неотразимости. Масла в огонь подлил юный бургундец Рауль, не поддавшийся чарам перезрелой красотки. Когда Элеонора проявила излишнюю инициативу, то Рауль стал попросту избегать её. Но Элеонора почувствовала только возбуждение. Женщина была опытной охотницей и интриганкой. Она уже не думала о замужестве своей неудачливой дочери Валентины. Элеонора наняла шпионов, чтобы разузнать всё про этого загадочного чужеземца с грустными и чарующими тёмными глазами. Вскоре вдова от злости грызла платки и топала ногами. Оказалось, что мечтательный Рауль делил ложе с развратницей Хатун. Элеонора понимала, что у любого даже самого порядочного мужчины есть свои потребности. Ей было обидно, что Рауль тешился с лучшей подругой девицы, нанёсшей ей смертельное оскорбление. Да и то, что Рауль живёт в палаццо Бельтрами, показалось ей, мягко говоря, странным. Но больше всего Элеонору волновала Маргарита дю Амель. Кто эта робкая белокурая девушка? Кем она приходится Франческо Бельтрами и иноземцу Раулю? Элеонора не любила страданий, слёз и лишних рассуждений. Она была честолюбива, корыстна, бессердечна и обладала кипучей энергией. Вдова Даванцатти сговорилась с одним небогатым торговцем, едущим в Бургундию. Зачастую торговцы выполняли роль гонцов или шпионов. Элеонора дала задание Федерико Гимелли разузнать всё про семьи де Ла Шенель и дю Амель. Вдова ждала известий с большим нетерпением, а пока она решила прибрать к рукам богатство матери покойного Антонио. Но и здесь её ждало горькое разочарование. Может и правда, что Фьора Бельтрами колдунья? Ведь с тех пор, как Фьора начала враждовать с Элеонорой, счастье отвернулось от последней. Но Элеонора Даванцатти не из тех, кто легко сдаётся. После этой весьма неприятной встречи Клавдия сделала Хатун своей наследницей. Слушая протесты девушки, синьорина Сатти только улыбалась: — Я делаю это от чистого сердца. К тому же у меня есть дальние родственники, для которых будет большим сюрпризом остаться с носом. Так что я использую тебя для мести злым людям. Хатун не была такой дурочкой, какой её считали Джакопо Пацци и его так называемый сын. Она поняла, что Клавдия щадит её самолюбие и чувство щепетильности. Хатун сама была счастлива, что есть человек, которому можно пожаловаться на свою судьбу и рассказать всё без утайки. Ведь откровенность — это довольно редкая вещь. Таверна Клавдии «Кипарис» приносила неплохой доход, но не могла тягаться с такими заведениям как «Фиго», «Порко», «Бертучче», «Мальвазия». Сам Лоренцо Медичи был пылким поклонником питейных заведений. Он посвящал оды Бахусу, писал обзоры лучших кабачков и таверн. «Кипарис» подобно своей хозяйке был опрятным, скромным заведением, имевшим свою твёрдую клиентуру. Хатун улыбалась, слушая разговоры завсегдатаев: — Говорят, что во Франции совсем не пьют пива. — Ну и правильно. Для веселья годится только виноградная лоза, а никак не ячмень. — А вот англичане… — Поменьше бы ты, Джоффредо, трещал о наших врагах. Они только годны на то, чтобы пить это мерзкое пиво и воевать. Весь мир держится на торговле, — разошёлся пожилой торговец шерстью. 26 апреля закатилась звезда Флоренции и Генуи. Умерла прекрасная и добрая Симонетта Веспуччи. Вся Флоренция погрузилась в скорбь. Особенно болезненно её смерть переживал живописец Сандро Боттичелли. На этой почве он сблизился с Раулем, знавшим не понаслышке о тяжести неразделённой любви. Теперь Рауль понимал, насколько смехотворны были его страдания. По крайней мере, Фьора жива, здорова и скоро разрешится от бремени. Рауль молился в соборе Санта-Мария дель Фьоре о том, чтобы Фьора выжила после родов. Но страданиям Сандро не было предела. Он поклялся запечатлеть пленительный образ своей музы на холсте снова и снова. И Лоренцо, и Джулиано написали сонеты на смерть несравненной Симонетты. Впрочем, Джулиано довольно быстро завёл новую любовницу, но его сердце при этом молчало. Старик Джакопо позаботился, чтобы по Флоренции гуляли слухи о связи Джулиано с девицей из рода Пацци. Это было ложью, но чернь пришла в восторг от этой неумело состряпанной клеветы. Клавдия восприняла эту новость философски. Пожилая женщина рассуждала о бренности этого мира, недолговечности красоты и человеческой дурости. — Жалко прекрасную и юную женщину. Ей бы жить, радоваться каждой мелочи и выздоравливать. Я пришла к выводу: Зачем ждать счастья в грядущей жизни? Ведь можно получить все блага в этой жизни. И дело не в золотых монетах. Разве трели певчих птиц, красота природы и восторг от любимого занятия не примиряют нас со всей несправедливостью? Хатун была полностью согласна с этим утверждением. Только теперь она поняла, что жизнь сама по себе слишком ценный дар, чтобы так безрассудно от него отказываться. Хатун медленно шла по улицам Флоренции, вдыхая воздух свободы, любви и бешеного противостояния. Может быть, когда-нибудь судьба подарит Хатун второе дыхание. Но пока она счастлива уже тем, что живёт. Хатун с сожалением подумала о кузнеце и конюхе. Они были прекрасными людьми, но ни один из них не взволновал Хатун. Рауль и Маргарита читали по ролям пьесы античных драматургов. Хатун легла спать, но пушистые друзья агрессивно напомнили о своём существовании.