Второе дыхание

      Жизнь в палаццо Бельтрами в последнюю неделю не потрясала многообразием событий. Все его обитатели жили надеждами, которые, как известно, хороши на завтрак, но дурны на ужин. Что касается пищи, то кухарка Мафальда старалась поразить бургундских гостей богатством тосканской кухни. Даже Рауль, как правило далёкий от всего насущного, как-то за ужином похвалил стряпню Мафальды. На это Франческо иронично заметил, что ради него она никогда так не старалась. Суп риболлит, салат панцанелла, скоттилья, виноградные пироги, сладкие печенья бучеллати, морская рыба с грушами и семечками. Даже козлятина, обычно столь нелюбимая Раулем, получалась вполне сносной, обжаренной с луком, шафраном, яйцами и ароматными травами. Однажды Рауль удостоился чести быть приглашённым в палаццо Медичи на виа Ларга. Дворец поразил молодого бургундца своим великолепным убранством, роскошными гобеленами и фресками Беноццо Гоццоли. Сбылась заветная мечта Рауля. Он увидел воочию шедевры флорентийского живописца. Сам дворец был построен флорентийским архитектором Микелоццо ди Бартоломео для Козимо Медичи. Тогда Козимо Медичи возвратился из изгнания и хотел, чтобы его жилище не привлекало к себе внимания и не возбуждало зависти знатных флорентийских семей. Рауль подумал, что это решение было весьма мудрым, особенно, если учесть злобность, скупость и зависть Джакопо Пацци. Пословица: «Бедняку не хватает многих вещей, жадному всего» идеально подходила к главе рода Пацци. Сам Рауль никогда не отличался завистью и жадностью. Хотя Оливье, к примеру, завидовал всем, у кого жизнь сложилась намного лучше, чем у него. Он завидовал признанным бастардам герцога Филиппа Доброго, более богатым и знатным друзьям, и в конечном счёте именно зависть разрушила дружбу Филиппа и Оливье. Рауль никогда не думал, что придёт день, когда он сам пожелает жену графа де Селонже. Воистину Господь Бог обладает незаурядным чувством юмора. Сколь причудлива оказалась судьба Рауля. И теперь он во Флоренции любуется фресками, гобеленами и другими предметами роскоши. Внимание Рауля привлекли лимонные деревья. Вот бы было прекрасно привезти такие в подарок Жанне. Хотя почему бы и нет. Решено. Теперь он приобретёт два лимонных дерева в кадушках и отвезёт их в родную Бургундию. Второе дерево он подарит Фьоре. Наверное, графиня де Селонже более благосклонно взглянет на человека, сохранившего память о ней даже в чужом краю. Да, Фьора будет определённо обрадована, когда Рауль привезёт ей маленький кусочек её родной Флоренции. А Жанна будет трепетно ухаживать за вторым деревом. Удивительно, насколько слеп братец Оливье, ухаживающий за развратными и яркими, словно бабочки женщинами и абсолютно не замечающий доброты, ума и душевной красоты своей венчанной супруги. Дальше взор Рауля упал на статую Давида работы великого Донателло. Обратно Рауль возвращался в приподнятом и весьма мечтательном настроении. Ему грезилась несравненная улыбка прекрасной Фьоры, также молодой человек размышлял о гениях, которыми столь богата славная Флоренция. Как прекрасен, гармоничен, поэтичен и многообразен этот город. А как мудр, талантлив и великодушен монсеньор Лоренцо. И как глупы эти Пацци, что строят козни против семьи Медичи. «Кто думает, что деньги дадут ему всё, в итоге всё будет делать ради денег». Для Джакопо Пацци мало своего богатства, он ещё алчет чужого добра. Скаредный старец не успокоится, пока всё золото мира не сосредоточится в его дряхлых ладонях. Хорошо, что у Рауля есть такой проворный союзник как Гвидо. Но во дворце Бельтрами Рауля поджидало ошеломляющее известие. Сначала он наткнулся на причитающую Мафальду. Кухарка, очевидно, была вне себя. Она била себя в грудь и горько рыдала. Рауль встряхнул её за пышные плечи, стремясь добиться ответа. После продолжительных рыданий кухарка рассказала о том, что едва не случилось большое несчастье. Мафальда, подобно многим своим соотечественникам, страдала излишним многословием. Начав говорить, она часто сбивалась на посторонние предметы. Но Рауль, натренированный общением с легкомысленными и болтливыми сёстрами, не перебивал почтенную флорентийку. Постепенно собралась почти вся прислуга. Почувствовав себя в центре внимания, кухарка окончательно успокоилась. Слова с её уст сыпались как град в непогожий день. — Ничего не предвещало несчастья. Сегодня, как вы помните, к нам должны были пожаловать важные гости. Людовико Альбицци недавно стал отцом. Видели бы вы, кавалер Рауль, как гордится синьор Альбицци своим сыном, как будто он единственный человек, продливший свой род. А его племянница Кьяра вот уж красавица и умница, щёки, точно персик. А уж как элегантна. Платье из алого бархата, расшитое золотыми нитями. Ах, видели бы вы этот узор «гранатовое яблоко». А ведь раньше Альбицци враждовали с самими Медичи. Но теперь всё по-другому. Теперь эти проклятые Пацци, как кость в горле нашего славного города. Выродки и хапуги, не имеющие понятий о чести, — Рауля поразила злоба в голосе обычно добродушной поварихи. — Так на чём я остановилась? — На большом несчастье, — подсказал Рауль. — Так вот, они как раз разговорились про эту трижды проклятую семейку. Я, конечно, сама при этом не присутствовала. Мне потом рассказала синьорина Маргарита. Так вот, эта болтушка Коломба возьми — да скажи, что Антонио Пацци ухлёстывает за какой-то там служанкой из дома Альбицци. Хатун, конечно, в слёзы. Она стала кричать, что Коломба тупая корова и что она завидует их с Антонио счастью. Она так громко кричала, что я услышала и прибежала. Хорошо ещё, что поварята проследили за тушей ягнёнка. А в бедняжку Хатун, словно бесы вселились. Синьору Франческо, понятное дело, стало стыдно за неё. Он даже её отчитал при гостях. Но Людовико Альбицци незлой человек, синьорина Кьяра только посмеялась над ситуацией. И всё бы закончилось комедией, а теперь едва не произошла трагедия, достойная пера Платона, — Рауль едва сдержал смех при последнем заявлении кухарки, не разбирающейся в античной литературе. Но он не стал переубеждать Мафальду, продолжая слушать дальше. — Хатун выбежала, как будто за ней гнались эринии. Госпожа Маргарита хотела было остановить её, но синьор Бельтрами, очевидно, устал от поведения Хатун. Он только бросил, что она нагуляется и придёт, а сам удалился в свою студиолу. А моё сердце почуяло недоброе. И я оказалась права. В общем, Хатун принёс во дворец ростовщик Розарио. — Она умерла? — воскликнул в ужасе Рауль. — Слава Святому Николаю, она жива. Хатун попыталась броситься в Арно, узнав о вероломстве Антонио Пацци, да окажется этот предатель в последнем кругу ада. Но Розарио спас её, он ещё шутил, что зря он ушёл из монастыря, раз стал подобно Святому Петру ловцом людей. Хатун быстро пришла в себя, только я опасаюсь, что бедняжка простудится. Ведь месяц март на дворе. А это самый коварный месяц во всей Италии. Мне ещё матушка в детстве рассказывала сказку про пастушка, чьё стадо загубил этот месяц. И что за фантазия топиться в марте. Хотя бы мая подождала. Больше Рауль не слушал кухарку. Он поспешил в комнату неразумной татарки. К его удивлению, Маргарита сидела рядом с Хатун и держала в своих тонких ладонях её маленькую руку. Физически Хатун почти не пострадала. Позже Рауль узнал, что Розарио сразу растёр тело Хатун водкой, а Мафальда почти насильно влила в несостоявшуюся утопленницу подогретое вино с пряностями и заставила выпить травяной отвар. Повезло, что весна в этом году была относительно тёплая. Но Франческо на всякий случай вызвал лекаря. Прада, душевное состояние девицы вызывало всеобщее опасение. Больше Хатун не буянила, никого не проклинала, только слёзы непрерывным потоком текли из её раскосых тёмных глаз. Увидев Рауля, Маргарита тоже разрыдалась. — Ах, Рауль, я так напугалась. Мне страшно даже представить, до какого отчаяния дошла эта несчастная заблудшая душа, что захотела лишить себя жизни. И ещё счастье, что она не выбрала другой способ самоубийства. Я одно время тоже мечтала о смерти, — шёпотом сказала девушка. При этих словах Рауль её порывисто обнял. Так они стояли несколько минут. Очарование момента нарушил надтреснутый голос Хатун. — Какая восхитительная картина куртуазной любви. Ба! Да передо мной, как будто Симонетта Веспуччи с Джулианно Медичи. Рауль также порывисто прервал объятия и подошёл к Хатун. Обычно спокойный бархатистый голос бургундца звенел от ярости. — Мадонна Симонетта умирает от ужасной болезни, но для вас, очевидно, Доктровея, нет ничего святого. Вы точно красивое животное потакаете своим низменным страстям. Вы, наверное, даже не помните своё христианское имя. Жалко, что столь достойная дама Леонарда не смогла воспитать вас достойно. — Так займись моим воспитанием прямо сейчас, кто мешает? — Все нянчатся с вами, как с заморской принцессой. Но пора положить этому конец. — Хатун расхохоталась. Внезапно смех сменился бурными рыданиями. — По-моему, никому до меня нет дела. Зачем этот дурак вытащил меня из реки? Добрый самаритянин нашёлся. А второй раз у меня не хватит смелости. Я ведь хотела броситься в реку, когда Марино убили. Он ведь был по-своему неплохим человеком. Да, он взял меня силой, но он был так влюблён, что не смог совладать со своими чувствами. Он дарил мне подарки, говорил красивые слова. Как говорят мудрые люди «О быке судят по рогам, а о человеке по словам». А на Фьоре он хотел жениться из-за денег. А потом Фьора предала нашу дружбу. Она перестала обращать на меня внимание и путалась с разными женщинами. А потом и вовсе вышла замуж за этого бургундца. Конечно, она звала меня с собой. Но моя обида была слишком сильна, чтобы согласиться. В итоге я наказала прежде всего саму себя. Теперь Фьора счастлива в браке со своим бургундским графом. А я никому не нужна, точно какая-то прокажённая. На глаза Маргариты навернулись слёзы. Она считала Хатун бессердечной и легкомысленной развратницей. А на самом деле девушка скрывала под маской веселья страшную сердечную боль. «Кто без греха, пусть бросит камень», — говорил сын Божий. А если всех судить однозначно, то получается, что Фьора распутница и поклонница весьма нетрадиционной любви. Хотя, почему нетрадиционной. Во Флоренции подобный порок был весьма нередким. Рауль, если судить по поступкам, не вникая в душевные терзания и мотивы, выходит злодеем, похитившим чужую жену, и преследовавший её своей любовью. Это в одной из новел Боккаччо такая ситуация выглядит смешной, а в жизни чуть не закончилась трагедией. Филипп безжалостно убил дедушку Маргариты. Правда, убил за дело и за интриги. Маргарита подумала, что если бы Пьер де Бревай был жив и здоров, то смог бы подружиться с Джакопо Пацци. Да и сама Маргарита оказалась вполне земной и грешной женщиной. Даже бабушка Мадлен не проявила христианского милосердия к недужному супругу. Хотя любить Пьера де Бревай было очень трудно. Сейчас Маргарита понимала Хатун, как никто другой. Она сама недавно была так одинока. Но сестра Фьора своей любовью, заботой и опекой подарила ей второе дыхание. Сейчас было отчасти забавно вспоминать, как Фьора и Леонарда отучали её от пагубной привычки. Как злилась Леонарда, когда Кристоф по доброте душевной угостил Маргариту вином. Тогда Маргарита не думала, что это воспоминание когда-то развеселит её. Ещё меньше девушка предполагала, что она посетит Флоренцию и встретится с людьми, которых знала по рассказам младшей сестры. Маргарита рассеянно гладила серую шёрстку Лоренцы, пробравшейся в комнату. Сегодня Хатун напугала кошку своим криком. Но когда её хозяин пришёл домой, отважная пушистая красавица сама выбралась из своего укрытия. Теперь Лоренца ластилась ко всем. Наконец Рауль собрался с мыслями. — Вы меня поражаете своими умозаключениями. Мой разум отказывается понимать, что вы оправдываете насильника, сломавшего столько жизней, ради своих эгоистичных прихотей. Разве такой человек был достоин вашей любви? Я понимаю, что вы неосознанно перенесли свои чувства на сына Марино. Но он оказался таким же негодяем, как его отец. — Это ты во всём виноват, — глухо сказала Хатун. — До отъезда Фьоры я не позволяла себе лишнего. А потом я стала заводить себе возлюбленных и менять их также часто как щеголиха наряды. Мне нравилась думать, что все эти мужчины влюблены в меня. В этом было что-то пьянящее и волнующее. Я чувствовала, что разом сбросила горести со своих плеч. В моей жизни появилось дыхание свежего ветра. Да и я чувствовала себя почти счастливой. Как в детстве. Правда, мне часто снились кошмары с участием Марино. Ну я уже говорила тебе об этом. И тут появляешься ты, такой возвышенный, благородный, понимающий. Впервые я поняла, как прекрасно просто получать бескорыстное человеческое тепло, не расплачиваясь своим телом. Вы что думаете, что я шаталась по разным постелям из желания почувствовать в себе мужскую плоть? Тогда бы я могла найти одного любовника. Мужской силы в одном моём знакомом матросе хватит на троих. Только ревнивый жутко, как-то подбил мне глаз. А этого я не приемлю. И как приятно чувствовать, что тебе ценят не за красивое тело и раздвинутые ноги, — лицо Маргариты при откровенности Хатун по цвету напоминал пион. — И тут я встретила Антонио. Может и правда он ухаживал за мной ради добытых сведений. Хотя я ничего особенного ему не сообщала. — Но почему вы приняли столь необдуманное решение? — недоумевал Рауль. — Эта старая сплетница Коломба давно мне действует на нервы. Будто во Флоренции нет других легкомысленных девиц. Но сегодня эта толстуха превзошла себя. Может, она действовала из благих побуждений. Она раскрыла мне глаза на поведение Антонио. Я не поверила и решила увидеть всё своими глазами. Он променял меня на бывшую проститутку, которая намного старше и толще меня, — Рауль заметил, что Маргарита кусает свои губы, чтобы не засмеяться. Раньше Рауль не замечал, что её губы напоминают гранат. Странно, что Маргарита не выказала ревности по отношению к Хатун. Может, прав Гвидо, и он ищет не там, где нужно. Но в любом случае Антонио должен быть наказан. — Они совокуплялись средь бела дня. Увидев меня, девица не смутилась. А я схватила бутылку вина и разбила её об стену. Потом я взяла осколок и стала бегать за Антонио. Наверное, зрелище было смешное. Сейчас я понимаю, что нужно было повернуться и уйти, и что я повела себя крайне унизительно и недостойно. Но я вспомнила всё зло, которое причинил мне Марино, и эти двое мужчин слились для меня в один образ. Я стала кричать, что кастрирую его этим осколком. Я видела сцену кастрации в одном из манускриптов Фьоры. Конечно, я бы не смогла провести эту операцию. У меня, само собой, нет медицинского образования. Но Антонио так напугался, что мне стало смешно. А потом он отобрал у меня этот осколок и наговорил столько обидных слов. А я схватила его одежду и убежала с ней, а он остался в чём мать родила. Интересно, как он добрался до дому. Тут уже Рауль и Маргарита не сдержали смеха. Хатун же, выговорившись, угрюмо молчала. Ей было не до смеха. А что, если Джакопо Пацци решит отомстить за позор своего внебрачного сына. Ведь Антонио придётся пройти обнажённым по улицам многолюдной Флоренции. Ну если только он не завёрнется в тогу, как римский патриций. Вот уж бурный темперамент снова сыграл злую шутку с Хатун. Да до такого бы даже зловредная Иеронима Пацци не додумалась бы. Но в одном чужеземец прав. Ни один мужчина не стоит, чтобы расстаться ради него с жизнью. Может, стоит начать новую жизнь, если старина Джакопо не решит её укоротить. Хотя в интересах семьи Пацци замять скандал. Внезапно дверь отворилась, и вошла Мафальда. На подносе кухарка несла любимые Хатун пирожки с петрушкой и горячий фруктовый отвар. — Ну вот и правильно, — довольно заметила женщина, глядя на Хатун беспрекословно опустошающую поднос. — А то придумала — оказаться на дне с рыбами, угрями и лягушками. А скоро праздник Святого Иосифа. Вот уж тогда весь город напечёт блины. Вы чужеземцы, не знаете, что самые вкусные блины во Флоренции. Рис, яблоко, изюм, огуречник. Что ещё надо для счастья? А недавно синьор Бельтрами подарил мне кулинарную книгу. Вот это настоящее счастье. Как добр наш хозяин ко всем без исключения. И какие дураки эти Пацци, — при этих словах Маргарита чувствительно ущипнула добрую женщину за руку. — А ведь я умею читать. Не удивляйтесь, благородные господа, моя предыдущая хозяйка научила меня грамоте. Чистый ангел была, царствие ей небесное. Её убил муж, чтобы жениться на другой. Но совершающий много зла, получит в ответ большее зло. Этот мужчина не дожил до свадьбы, он заболел и умер в страшных мучениях, — лицо Мафальды стало жёстким и она заученно перекрестилась. — Ты никогда не рассказывала о своих предыдущих хозяевах, — произнесла поражённая Хатун. — Всё когда-то случается в первый раз. А ты, что остолбенела? Пирог сам не запрыгнет в рот и не прожуёт себя.