Сен-Пьер-де-Мини

Проснувшись посреди ночи, Пьер с удивлением обнаруживает, что замёрз. Озноб больше не бьёт его, но он всегда был чувствителен к холоду, а окно распахнуто настежь, так как Джону наоборот — вечно жарко. Обычно они сходятся на том, что Кошон использует английского маршала вместо грелки, но сейчас Джона нет, а собаки спят вокруг кровати. Переступая через них, Пьер выходит из спальни. Одеяло накидывает на плечи. Джон находится на кухне, при горящем свете и с кружкой воды в дрожащих руках. — Иди в кровать, мне холодно, — бормочет Пьер, обнимая его со спины, подушечками пальцев пробегаясь по его груди. И чувствует, как мгновенно напрягаются — и неохотно расслабляются мышцы, словно Джон почти собрался его ударить — возможно, даже ножом — и сдержался в последнее мгновение. Не дождёшься, думает Пьер Кошон, водя носом по его загривку. Одеяло сползает на пол. Не дождёшься, Джон Тэлбот, тебе не удастся меня напугать. И бегать от тебя я не стану. Как бы ты того ни желал — зазубренному клинку не так просто стать кухонным ножом. Но это не страшно. Проходит несколько долгих секунд, а потом Джон неуклюже, но аккуратно разворачивается в его расслабленных объятьях и обнимает в ответ так крепко, будто святейший Пьер Кошон — последнее, что удерживает его от падения в пропасть. Но, может статься, так оно и есть. — Что тебе приснилось? — спрашивает он, зачёсывая влажные волосы Джона назад. Тот качает головой: не теперь, нет, я не готов снова туда вернуться. Тогда Пьер безмятежно продолжает: — А мне — какая-то чушь. Там был Дюнуа в доспехах, а ещё целых три девицы из Домреми. Такие у меня теперь кошмары. Джон фыркает и утыкается ему в макушку. Пьер довольно щурится. Сны он запоминает редко, но ради душевного спокойствия Джона Тэлбота не грех и придумать что-нибудь эдакое. — И ещё, может быть, был архангел в футболке и джинсах, — поразмыслив, добавляет он. Видел ли ты архангела, Пьер Кошон, и видел ли ты его одетым? Джон сорванно смеётся и целует его в висок: — Всё же дождался явления? — спрашивает он. — Это не я дождался, это он опоздал, — хладнокровно отвечает Пьер. — Мне, видишь ли, успел явиться кое-кто другой, — и о, вот его я видел без одежды. Тэлбот подбирает с пола одеяло и накрывает им Пьера, словно епископской мантией, прежде чем опуститься перед ним на одно колено. Тот молитвенно складывает руки. Они негромко смеются. — Я погрел чайник, — вспоминает Джон. — Будешь чай? В четыре утра? Конечно, мессир, вы ещё спрашиваете! — Явишься в спальню? — спрашивает Пьер, допивая чай, здорово разбавленный молоком. — Как я могу отказать вам, Ваше Преосвященство? — ухмыляется Джон, целуя его в центр ладони. Пьер величественно закидывает край одеяла себе на плечо и шествует к лестнице. Джон, смеясь, следует за ним. Конечно же, наверху они целуются, путаясь в одеяле. Конечно же, им приходится сгонять с кровати собак.

***

Когда Пьер сообщает, что сегодня поедет работать в посольство, Джон делает такое скорбное лицо, что, верно, французские военачальники сдавали бы ему города без боя, едва завидев. Но Пьер Кошон неуступчивее иных маршалов. — Знаешь, — вкрадчиво интересуется он, — как я представляю себе счастливую жизнь? Джон вопросительно хмыкает. Пьер целует его прикрытые веки, нос, щёки, лоб, уголки губ — но уворачивается от настоящего поцелуя с лукавой улыбкой. — Я возвращаюсь с работы домой, а дома — ты. И так каждый день. Изумительно, не правда ли? — Потрясающе, — соглашается Джон, сжимая его руку. — Ещё бы тебе ради этого не приходилось уходить… Пьер смеётся и прижимает пальцы к его губам. Потом они наконец-то целуются. — Это что, подкуп? — мурлычет Джон Тэлбот, когда Пьер спускается поцелуями к его уху. — Нет, — Кошон оскорблённо прижимает ладонь к груди и щурится: — Подкуп ты получишь вечером. А сейчас мне пора. Джон, конечно, довозит его на машине, изображая уже не рыцаря, попросту личного шофёра, и даже с поклоном открывает мессиру епископу дверь. Прибывшие для работы в посольстве французы чуть шеи не сворачивают, пытаясь незаметно посмотреть на них. — До вечера, mon cher, — ласково шепчет Пьер, касаясь ладонью его щеки. Джон тяжело вздыхает и уходит. Пьер неприлично долго смотрит ему в спину, прежде чем с равнодушным видом повернуться и пойти знакомиться с новыми коллегами. И в кои-то веки вспомнить родной язык. Ненавижу командную работу, думает он, когда они пытаются прийти к единому варианту ведения документооборота. Половина сотрудников едва ли в глаза видела, как работают электронные подписи, — Франция, погружённая в войну, увы, многое упустила в вопросах, не касающихся напрямую вооружения, особенно в провинции. Другая половина просто смотрит на святейшего Кошона во все глаза, и благодарение Господу, если это не их первое место работы. Есть большие подозрения, что большая часть по-настоящему хороших специалистов ехать в Англию побоялась, хотя, по счастью, находятся и те, кто счёл это хорошей возможностью для карьерного роста. Пьер спорит до хрипоты и головной боли, но когда приходит сообщение от Джона с незамысловатым вопросом, как оно там, он торопливо отвечает: «Как при французском дворе, детский сад. Всё как я люблю». А после у него больше не находится времени даже заглянуть в телефон. Он не сказал бы, что хоть минуту искренне скучал по этому, но, пожалуй, ему просто нравится чувствовать себя компетентным. Привыкнув к комфортной жизни с Джоном, он даже не осознавал, насколько боится растерять некоторые навыки. Потому что Пьер Кошон, может, и не хороший человек. Но он привык считать себя хорошим дипломатом. Мельком глянув в угол экрана, он с досадой обнаруживает, что рабочий день вообще-то уже кончился. Пропущенных от Джона нет, и спасибо тебе, любовь моя — любовь моя, повторяет он беззвучно, прокатывая эти слова по языку, — что ты не звонишь, хотя наверняка тревожишься. Мысленно же Пьер клянётся себе, что постарается как можно быстрее организовать себе работу из дома. И, в конце концов, разве не изумительно — приходить домой и видеть там тебя?.. Но до дома ему для этого ехать не приходится. Джон Тэлбот ждёт его у здания посольства, с небрежным видом докуривая сигарету. — Хотел сделать сюрприз, — говорит он в ответ на укоризненный взгляд Пьера: mon cher, сколько же ты тут стоишь? И пока Пьер гадает, до какой степени неуместно это будет и готов ли он с этим смириться, Джон уже обнимает и целует его на ступенях посольства. — Я подумал, — шепчет он, — вдруг ты попадёшь под дождь. Пьер поднимает голову. Небо над ними изумительно безоблачно. Он иронично вскидывает бровь. — Разве можно доверять прогнозам? — скалится Тэлбот и ведёт его к машине. И, что ж, обещанный подкуп английский маршал получает прямо там.