Сен-Пьер-де-Мини

Воистину, прошлая жизнь Пьера Кошона перечёркнута, словно герб Дюнуа. Как иначе объяснить, что, когда ранним утром раздаётся звонок в дверь, он касается плеча Джона — спи, я посмотрю — и, не поднимая век, спускается на первый этаж. Томми, тварь Божия, грозно встявкивает на звук, но покидать мягкую лежанку не торопится. Кто бы его за это осудил. Глаза Пьер неохотно разлепляет только рядом с дверью, чтобы в окно посмотреть, кого принесло к ним домой. — Нет, — говорит Пьер Кошон вслух. — Нет. Нет. Нет. А после разворачивается и поднимается обратно. Собаки приветственно виляют хвостами, словно не видели его целую вечность и успели соскучиться. Второй звонок раздаётся, когда Пьер уже забирается в кровать. — Ты не открыл? — бормочет Джон, закрывая ладонью лицо. — Нет, — довольно шепчет Пьер, устраиваясь у его плеча. — Я же не сумасшедший. Тэлбот почему-то игнорирует его протестующий стон и встаёт. Это он, конечно, зря. Пьер переворачивается на живот, утыкается лицом в подушку и мысленно объявляет, что для этого мира святейшего епископа Пьера Кошона на данный момент не существует. Его хватает на два часа. Два часа беспокойного, обрывочного сна без Джона, и даже из собак рядом осталась только верная Мэри. Недовольный, заспанный и взъерошенный Пьер спускается снова. Джон Тэлбот, сложив на груди руки, стоит у кухонного стола и с выражением некоторого недоумения и недоверия к сложившейся ситуации обозревает свой дом. В его доме принц Генрих самозабвенно чешет за ушами обалдевшего от счастья Ричи, а Его Величество Карл VII изыскивает способ применить две имеющиеся у него руки, чтобы гладить четырёх собак одновременно. При виде Пьера Его Высочество пытается грохнуться перед ним на колени. Его Величество повторяет этот манёвр относительно Мэри. — Не стоит, — торопливо говорит Пьер, отбирая руку. Мэри не говорит ничего. Пока королевские персоны увлечены собаками, Кошон боком подбирается к Тэлботу и становится рядом. — А я предупреждал, — шепчет он. — Мог бы сразу сказать, что это они, — шёпотом отвечает Джон. — Я бы не открывал. — Я очень удивился, — поясняет Пьер. Тэлбот фыркает: — Удивился? Это не так называется. Пьер прикладывает палец к его губам: — У нас в доме дети. Это называется — удивился, — он думает пару секунд и добавляет: — Очень сильно. Тэлбот коротко смеётся и целует так удобно подставленные пальцы. — Кстати, — вдруг говорит он, — я сделал им кофе. Оглядываясь назад, это была не лучшая идея, да? Пьер тяжело вздыхает и критически изучает обстановку: — Ты же не делаешь кофе своим собакам. — Это не мои собаки, — ухмыляется в ответ Джон. Пьер цокает языком: — На твоём месте, пока Величество и Высочество здесь, я бы воспринимал их так, — и идёт выпускать во двор единую в двух лицах угрозу своей спокойной жизни. Ему теперь, знаете ли, есть что терять.

***

Первым делом он пишет Жилю: «Мог бы и предупредить. А если нарвёмся на дипломатический скандал?» «Это твоя работа — не допускать дипломатических скандалов», — отвечает де Ре. И приписывает: «Это была месть». Пьер закатывает глаза, долго смотрит на телефон — и по лицу его проскальзывает лукавая улыбка. Джон, наблюдающий за ним, хмыкает: — Не знал бы тебя — испугался бы. Но я знаю, поэтому вообще трепещу от ужаса. — Тебе незачем, — утешает его Кошон. Он пишет Изабо: «Есть две новости: хорошая и хорошая. Во-первых, у принца Генриха нет невесты, во-вторых, они с Карлом поладили». Изабелла читает сообщение, но так ничего и не отвечает. «Надеюсь, она меня заблокирует за такое», — думает Пьер. Королева-мать молчит, но вместо неё пишет де Ре: «Что ты сказал Изабо??? У неё сейчас случится истерика». «Это твоя работа — предотвращать её истерики, — торжественно отвечает Пьер. — Все новости узнаешь из списка». — Что за список? — со смехом спрашивает Тэлбот, с живым интересом созерцающий французского посла за работой. И даже не возмущается, что Пьер сидит в телефоне в выходной, очень уж довольное у епископа лицо. — Когда Карл был маленьким, мы с де Ре и Дюнуа вели список вещей, которые он облизал, — поясняет Кошон. — Про пыль под троном ты уже слышал, там такого было много. Её Величество была в бешенстве, когда узнала, — он щурится на смеющегося и явно восхищённого Джона: — Чего она не знает, так это того, что мы ведём список до сих пор, просто перенесли его в онлайн-формат. И, судя по всему, до конца дня я успею внести в него шесть собак. — Бросив взгляд в сторону окна, он злорадно добавляет: — И, возможно, принца Генриха. Тэлбот хохочет уже в голос, благо, услышать их некому. Даже жаль, вышел бы, наверное, интересный штраф в копилку маршала. Или неправильное наклеивание марок — большее оскорбление правящих особ?.. — Ещё он как-то забрался в шкаф и отказывался вылезать, — делится Кошон. Всё, что угодно, для твоего веселья, mon cher. — Так и спал там. — А я думал, у вас при дворе из шкафа принято выходить, — скалится Тэлбот. Пьер фыркает и обнимает его за руку, пряча лицо на плече. Toucher, мессир. Когда они выходят на веранду — какая там кружка кофе по счёту у Пьера в руках? он не помнит, но Джон, наверное, следит, — Мэри смотрит на них с укором, будто спрашивает: откуда вы взяли ещё двух щенков и почему оставили их на меня? Она зубами цепляет рукав Карла, не давая ему споткнуться о Томми, и Карл восторженно опускается на колени прямо в траву и целует Мэри во влажный нос. Кошон смотрит на Тэлбота и разгибает один палец: первая собака есть. Залпом допивает кофе и торжественно открывает список чатов. «Предатель», — пишет де Ре. «Это война, — отвечает Кошон. — Одно предательство не более чем пустяк».