Лунное затмение

Ощущение было такое, словно я — парень, который пришёл знакомиться с суровыми родителями своей любимой девушки. Да, это была самая яркая ассоциация, сгенерированная моим больным мозгом в тот момент, когда я, чуть ли не подпрыгивая от охватившего меня мандража, стояла перед дверьми одного из домов на окраине городка, который по недоразумению звался деревней. Натан, до этого продолжавший держать меня за руку так крепко, словно боялся, что я убегу или кинусь на его сестру с нетривиальным желанием прибить, кинул в нашу сторону ещё один колкий взгляд, отпустил мою несчастную ладонь и, глубоко вздохнув, постучал в деревянную дверь. Уши Амабилис, что вместе с Найтмером стояла справа от меня, задёргались, как если бы она прислушивалась к окружающим её малейшим шорохам. Должна признать, её слух весьма хорош — я услышала возню внутри дома немногим раньше. Не зря она имеет кошачью голову, ага… Дверь открылась, и на свет вышла… Ну, видимо, женщина. Она выглядела очень, очень странно. Не жутко, не мерзко, просто… необычно. Я бы сказала, что она похожа на смесь мотылька и кролика — торчащие вверх белые с розовым отливом уши, огромные чёрные глаза без белков, волосы, больше напоминающие волнистые пластины (до того плотно сидели), а также мех бледно-розового цвета с чёрными — когда я присмотрелась, я поняла, что они тёмно-коричневые, как полоски на шерсти Амабилис — круглыми пятнами несколько сбили меня с толку, так что я не утверждаю наверняка. Одежда на ней была совершенно обычная, разве что старомодная, но оно и понятно. Ну и тёплая, зима и снег всё-таки. — Натан, ты нашёл Алис… О звёзды! — она первым делом обратилась к мальчику, а после заметила трёх подозрительных субъектов за его спиной, считай, нас. — Вы… Женщина прищурилась, что смотрелось весьма необычно, с её-то глазами. Кажется, она не поняла, откуда мы взялись на окраине деревни, да и вид наш был весьма экзотичным (хотя, учитывая внешность некоторых местных жителей, вряд ли это действительно так), поэтому было не ясно, несём ли мы опасность. — Мама, мы… — Натан замялся, подбирая слова, пока женщина нас рассматривала. — Встретились с этими… людьми в перелёске неподалёку. — Это хранители! — возбуждённо вскрикнула Алиса, взмахнув руками. Найтмер поспешно сделал шаг назад. — Представляешь, мам?! — Хранители, значит… — повторила женщина медленно, слегка сжимая ручку двери, которую сжимала. Не похоже, что она поверит в это так же просто, как и дети. — Проходите скорее, не стойте в дверях. Она отошла в сторону, давая нам дорогу. Причём я чувствовала, насколько она напряжена. Почему же тогда пустила в дом? Вероятно, думает, что, если что-то произойдёт, сможет защитить себя и детей, а нас — скрутить. Но это всё равно немного безрассудно. Неужели настолько интересно? Мы с близнецами тихо и быстро прошли в гостиную, которую было видно из прихожей. За нами, словно утята за мамой-уткой, высыпали дети, в чьих глазах всё ещё сверкали искры восхищения (даже у недоверчивого Натана). Женщина же села на одно из уютных кресел, расположенных по середине комнаты. Я взглянула на горящий камин и присела на середину стоящего напротив диванчика, хранители тут же приземлились по обе стороны от меня. Детишки же оккупировали подлокотники и оставшиеся кресла — Габриэль хотел истинно по-сиротски сесть на ковёр, но Амабилис раздражённо что-то фыркнула и одним движением дёрнула его вверх, чтобы из-за собственной скромности ему не пришлось выглядеть брошенным ребёнком. Причём, должна заметить, рыжий мальчик выглядел гораздо умиротворённее, чем в тот момент, когда мы стояли у двери — видимо, осознал, что трёпка за прогул откладывается, поэтому сумел расслабиться. Одна из дверей, ведущих из комнаты, открылась, и в гостиную вошёл котоподобный гуманоидный монстр. Его уши и хвост тут же встали трубой, когда он заметил в своём доме аж трёх незваных гостей. Мне даже показалось, что на руках у него блеснули когти. Я приветственно улыбнулась, ненароком разглядывая кота с голубой шерстью и изумрудными глазами. Он выглядел весьма обычным, если мы, конечно, говорим о мире монстров — ни в какое сравнение не шёл со своей… ну, очевидно, женой, чей вид почти вогнал меня в культурный шок. — Тин. — позвала женщина новоприбывшего. — Алиса, Нат и Габри встретили в лесу… хранителей. Зелёные глаза тут же подозрительно прищурились. — Это мой муж, Тиарнак. — кивнула нам женщина, и названный быстрым шагом переместился к общей группе, застыв сбоку от кресла, где сидела его возлюбленная. — Рад знакомству. — сухо отозвался кот. Мы втроём слегка склонили головы, показывая своё расположение и дружеское намерение, но это не уменьшило холода в чужих взглядах. Ай, да ладно, не могли менее очевидно показывать своё недоверие? Мы так и обидиться можем, тьфу… — Меня зовут Фарран. — вновь подала голос мать семейства. И всё-таки, какие у них необычные имена. — А вас? — Мы так и не представились! — воскликнула я, слегка подтолкнув близнецов, чтобы тоже поучаствовали в диалоге, несмотря на своё смущение. — Моё имя Аврора, и я очень рада познакомиться с вами. — Меня зовут Дрим. — робко мякнул хранитель Позитива, нервно перебирая пальцами. Ну как на экзамене, ей богу. — Я Найтмер. — кивнул Найт с другой стороны. Он держался чуть более спокойно, хотя это и было лишь внешней показухой — в конце концов, ему удавалось держать себя в руках немного лучше, чем Дриму. И это при том, что, вероятнее, в чём-то он был даже стеснительнее. — Мы — братья и сестра. Их замешательство и неуверенность обволакивали меня чем-то склизким и тёплым. Не слишком приятное чувство, которое появлялось у меня каждый раз, когда близнецы испытывали плохие эмоции. Мы всё ещё не могли в полной мере ощущать ауры друг друга, не могли их читать — особенно, после того, как хранители научились контролировать их. Однако… Мы установили связь. Не ту, которой я грезила месяцами ранее — нет, то было другое хитросплетение магии и эмоций. Иногда нам даже казалось, что мы — один организм. Что способны не только чувствовать, но и читать мысли друг друга. Возможно, когда-нибудь у нас это получится. Значит ли это, что мы пропадём во тьме вслед за Найтмером, когда пробьёт час? Наверное, это не такая уж и большая плата за то, чтобы никогда больше не оставлять его в одиночестве… Я прикусила щёку со внутренней стороны. Какая глупость. Я не хочу снова умирать. — И вы, значит… — тихо начал Тиарнак. Его голос был негромким, вкрадчивым, но что-то в нём звенело незримой угрозой, словно бы я смотрела в тёмную пропасть чащи, зная, что где-то там меня ожидает клыкастая пасть. — Хранители. — закончила за него Фарран. Она звучала громче, ярче и безопаснее, но даже так я ясно понимала, что стоит нам сделать хоть шаг в сторону — и она вцепиться в шею кого-нибудь из нас, вгрызётся, захлёбываясь алой кровью, но закончит, достанет зубами до шейных позвонков и переломает шею, чтобы никто не смог навредить её семье. Это было… по-настоящему увлекательно. То, насколько разными были эмоции, отражаемые их душами. И то, насколько одинаковым был их общий посыл — «вам здесь не рады». Тиарнак представал перед нами зимним лесом, с виду доброжелательным и сказочным, но таким холодным, колючим и опасным, если перешагнуть черту, если не прислушаться к опасливо скулящему морозу, облизывающему ладони в предупреждении. Фарран же была огнём — весело пляшущим, достающим до самого неба длинными искривляющимися языками первозданного жара, ласково приглашающим погреться у его подножия… Огнём, что с аппетитом и необузданной жестокостью поглощает всё, к чему может прикоснуться — траву под ногами, тянущиеся ввысь деревья, человеческие здания или… живые тела. Нужно лишь подбросить ему веток, чтобы он вышел за пределы костра и развеял тебя пеплом, в последний миг жизни заставив тебя смотреть на приближающуюся смерть. Действительно… увлекательно… Кажется, на моём лице расцвела улыбка, и мой неконтролируемый интерес отразился в ней излишне отчётливо — монстры напряглись, будто хищники, готовые к прыжку. — Это действительно так. — кивнула я, слегка наклоняясь вперёд. — Мы — хранители Древа. Вы, вероятно, знаете о нём? Фарран прищурилась — её чёрные глаза без белков сверкнули недобрым огоньком. — Мы знаем о Древе. — не стала отрицать она. — Все в деревне знают. Повисла напряжённая атмосфера. Я не переставала вкрадчиво улыбаться, ощущая, как поникли ребята по бокам. Двое взрослых напротив нас же вмиг обратились угрожающими тенями, и, если честно, эта безмолвная недоверчивость начинала действовать мне на нервы почти с той же силой, что и внезапный Инк, появившийся из ниоткуда и туда же умотавший. Дети, до этого тихо переговаривающиеся, замолкли. Амабилис прижала ушки к голове, ощущая звенящую в воздухе недоброжелательность, а Габриэль начал мять рукава своей кофты. Один только Натан держался более-менее невозмутимо — по всей видимости, его не слишком удивил такой вид собственных родителей. Точнее, он старался выглядеть именно так. — Мам. — позвал мальчик, приглаживая внезапно вставшую дыбом — самый явный признак его скрытого напряжения — шёрстку. — Они… показали нам волшебство. — Волшебство? — повторил Тиарнак, и его аура обожгла моё лицо холодом. — Ты говоришь о подобном волшебстве? В спокойном доселе голосе зазвучала сталь, когда кот вытянул ладонь вперёд, и на его чёрных подушечках, так странно смотрящихся на почти людской конечности, засверкал слабый огонь, который, впрочем, тут же потух, будто монстр боялся спалить деревянный дом небольшим пламенем. Это показалось мне странным — не похоже, будто семейство опасалось пожара, учитывая, что у них преспокойно горел камин. Даже сейчас я слышала треск поленьев в сверкающем чреве тёмного металла. — Нет! — с жаром возразил Натан, но тут же стушевался под взглядом отца. — Я никогда раньше не видел, чтобы дети, так ещё и люди, а не монстры, могли создавать такие иллюзии… Словно бы… словно бы всё было наяву… — Люди… Да какие они люди? — несколько грубовато воскликнула Фарран, впериваясь в меня глазами. Я почувствовала, как мои зрачки опасливо сузились, подобно кошачьим. — Ты полумонстр? Её вопрос в лоб меня практически не смутил — я лишь чуть прикрыла глаза и подняла ладонь в перчатке. Пальцы огладили один из рогов и скользнули к короне из белого золота. — Нет. — мотнула головой я. — И они — тоже нет. Пусть близнецы и выглядели, точно люди, но глаза у них были необычными — возможно, женщина могла посчитать это признаком смешения крови человека и монстра. Судя по тому, как она меня рассматривала, подобные гибриды не были обыденностью, по крайней мере, в этой части деревни. Это, кстати, странно — разве здесь, наоборот, не должно быть пруд пруди полумонстров? Не думаю, что здесь существует предвзятость по отношению к виду ближнего своего. — Не люди, не монстры. — фыркнул Найтмер как бы себе под нос, но его всё равно все услышали. — Тогда кто же мы? Вопрос остался висеть в воздухе, когда Фарран произнесла: — Иллюзии. Что вы показали детям? В её голосе мне послышалось отдалённое рычание. Я вздохнула и откинулась назад. — Не совсем то, но… — моя улыбка оголила белоснежные клыки. — Не менее впечатляюще. Из самого тёмного угла комнаты вдруг вынырнуло чёрное смазанное нечто с горящими глазами, что представали то опалами, то рубинами, то аметистами, когда создание моргало. Время словно бы остановилось, наступила гробовая тишина — не было слышно даже треска горящих досок, лишь прерывистое дыхание и стук сердец. Существо выгнулось, опираясь на четыре кривые лапы, его тень по-волчьи нахохлилась, а из спины возникли кожаные крылья, что показались бы демоническими, если бы тут и там из них не торчали клочки ободранных перьев. С тела создания непрерывно капала густая жидкость, напоминающая чернила. Ну надо же, какой фокус решило выкинуть моё подсознание… А ты всё не даёшь мне покоя, Чернильница? Чудовище открыло пасть, и его глотка показалась чернее, чем всё остальное тело. Взрослые, справившись с первым шоком, повскакивали со своих мест, готовые обороняться, Амабилис испуганно вскрикнула, а Натан с Габриэлем практически синхронно охнули, завороженно глядя на вынырнувшую из теней тварь. Дрим заинтересованно наклонил голову, рассматривая созданное видение, а Найтмер недовольно на меня покосился, но протест подобной демонстрации высказывать не стал. Я заливисто рассмеялась, заставляя двух обеспокоенных родителей невольно обратить на меня внимание, после чего с моих пальцев сорвался небольшой светящийся шарик. Он казался белым, но отливал всеми доступными человеческому — и не только — глазу цветами. Светлячок ввинтился существу в грудь, будто дрель, и оно издало звук, напоминающий лай собаки, свист и крик агонии, после чего рассыпалось чёрными искрами. На месте, где раньше стояла пугающая тварь, оказалась больших размеров собака с длинными лапами и вытянутой мордой. Его белоснежная шерсть, казалось, искрила, а умные розовые — почти как у меня — глаза обвели комнату. Красивая гончая совершенно по-людски фыркнула, махнула хвостом и прошествовала к камину, мимо оторопевших взрослых. Там, где она ступала, распускались цветы самых разных и невозможных оттенков — прямо на деревянном полу. Дети восторженно взвизгнули и попытались было потрогать гончую руками, но та ловко вывернулась, изогнула шею и широкими шагами достигла окна. Обернулась, в последний раз взглянула на пару монстров, а потом вскочила и прошла прямо сквозь стекло, растворяясь в белизне наступающей зимы. Пара мгновений — и ничего не напоминало о свершившемся чуде. Ни лужи чернил, ни цветов на полу не оказалось, а камин всё так же издавал умиротворяющий треск. Будто бы и не было ни страшной тёмной твари, ни красивой гончей с шерстью цвета луны. Я победно улыбнулась, глядя на Фарран, что в немом шоке перевела на меня взгляд. — Прошу прощения за это, моя магия иногда шалит. — непосредственно произнесла я, слегка наклоняясь. — Подобные иллюзии сотворяются почти без моего участия — только мысли, и вот уже происходит такой ужас. Надеюсь, малыши не слишком испугались? Амабилис, как, видимо, самая нетерпеливая, тут же заголосила о том, какие они смелые, какие отважные и как хотят снова со мной поиграть. Я лишь кивнула, не слишком обращая внимание на её слова — больше мне был интересен тот страх, который взвился в эмоциях двух взрослых, особенно, Фарран, что смотрела мне прямо в глаза. Неудивительно, что она испугалась — я совсем не лукавила, говоря, что моя магия сделала всё за меня. Вероятно, женщина прикидывала в уме, насколько же разрушающей может оказаться моя сила, если учитывать то, что обычно маги тратят на такие проработанные иллюзии очень, очень много концентрации (об этом мне сообщил Эл, который долго выпытывал все мои ощущения касательно использования магии, поскольку его интересовало то, как работает волшебство божеств, которое я была готова называть суперкомпьютером за функциональность, исполнительность и даже в какой-то степени креативность). И ведь она ещё не видела уровня сидящих подле меня братьев. Эта эмоция была… ожидаемой. Я не испытывала удовлетворения от того, что мне пришлось напугать этих монстров. Они просто здраво опасались за свою семью, но… Точно так же я опасаюсь за свою жизнь. И за жизни двух хранителей, что уж тут. Так что… Если необходимо, я могу играть грязно. Я глянула на детей и поняла, что они сняли с себя верхнюю одежду, а мы трое, как идиоты, сидим так. Ну, нет худа без добра — даже из этого можно изъять пользу. — Простите! — неловко улыбнулась я. — Мы совсем забыли про плащи. Впервые у кого-то в гостях, да, мальчики? Я прикоснулась рукой к вороту обитого мехом белоснежного плаща, и он начал растворяться, расщепляясь на невидимую энергию и возвращаясь в моё тело. То же самое происходило с верхней одеждой Дрима и Найтмера — я видела это боковым зрением. А ещё я ощущала всё нарастающую и нарастающую панику в чужих душах — они не могли понять, что конкретно и каким образом мы сделали со своими вещами, и это всё больше и больше размывало границы наших способностей в их глазах. Неужели эти монстры думают, что мы предоставляем для них опасность? Нет, так-то оно, конечно, да, представляем, да и демонстрация моя была несколько агрессивной, но нам нет никакого резона играться с ними, как с мышками: хотели бы прибить — прибили бы на месте. Хотя… Они-то об этом не знают. — Не вините нас за неуклюжесть. — умильно мотая ногами, попросил Дрим. — По нам не видно, но мы ещё совсем маленькие. Вообще, мы обсуждали этот вопрос раньше. Братья встали в позу и пытались доказать мне, что они «очень взрослые», я же втолковывала, что у людей и монстров мы бы с таким возрастом считались чуть ли не новорождёнными, и это можно использовать, как фактор, снимающий с нас некоторые ограничения и развязывающий руки. В конце концов мне удалось убедить хранителей, что я вовсе не считаю их маленькими или неспособными защитить себя и меня (почему-то именно этот пункт волновал их больше всего), но, боже, каким трудом это было достигнуто! — Нам с Дримом совсем скоро исполняется два года. — кивнул Найтмер. — А сестрёнке и того всего четыре месяца! Двое взрослых смотрели на меня, и я почти слышала их мысли. Они не считали нас детьми, нет… Для них мы предстали чем-то необъяснимым, опасным и непредсказуемым. Не самое хорошее первое впечатление, но как уж получилось. — Вы, верно, всё ещё не слишком нам верите. — вздохнула я горестно и тут же вскинулась, не давая никому вставить и слова. — Мы хотим вам кое-что показать! Только… Я бросила виноватый взгляд на притихших детей. — Я боюсь, ребятам не стоит этого видеть. Конечно, с детской стороны тут же последовало закономерное возмущение — мол, они достаточно взрослые, умные и так далее, и им тоже очень интересно. Однако Тиарнак быстро остудил пыл ребятишек и предложил им прогуляться. Меня это даже позабавило — все и думать забыли о том, что Алиса с Габри сбежали с уроков. Надо будет, кстати, выяснить, как этот город тире деревня устроен… Бурча себе под нос и недовольно хмурясь, дети оделись и удалились, хотя я продолжала чувствовать их энергию недалеко от дома — видимо, они сгорали от любопытства и надеялись если не подслушать, то хотя бы дождаться нашего выхода из дома. — А теперь поговорим серьёзно. — улыбка пропала с моих губ, и взрослые было снова повскакивали со своих позиций, но я осадила их тяжёлым взглядом, который никогда не смог бы принадлежать ничего не знающему ребёнку. Я почти чувствовала, как моя аура сгущается, обволакивая их шеи, забираясь в нос и рот, словно дым, да только от неё нельзя было откашляться, нельзя было отвернуться. Она не душила их, но могла, стоит лишь захотеть. Стоит лишь приказать. — Что вы хотите? — Фарран удержала лицо, не теряя самообладание, и я её даже зауважала. Нет ну сами посудите, пришли не пойми кто не пойми откуда, докопались до её детей и вполне могли навредить и им, и ей самой. — Не слишком многого. — фыркнул Найтмер, опираясь локтями о колени и чуть сгибаясь по направлению к паре. Он почувствовал себя увереннее, когда ушли дети — вероятно, боялся воспроизвести на них плохое впечатление. Ну или же его успокоило осознание того, что двое монстров готовы идти на диалог даже после пропажи лишних ушей. — Всего лишь… Он замолчал, будто бы подбирая слово. — Покровительства. — закончил за него Дрим, лучезарно улыбаясь. Мы уже обсуждали это раньше, так что близнецы знали, о чём говорить. Тиарнак невесело усмехнулся. — Покровительства? От нас? Да о чём вы вообще? — он сжал кулаки, вероятно думая, что мы над ними издеваемся. — Если ваши способности настолько… впечатляющие. — Фарран поджала губы. — То вам не так уж много нужно, чтобы завоевать доверие старейшин и старосты. Староста и старейшины, значит… Запомню. — Мы не хотим им служить. — я скривилась. — Нам лишь нужны те, кто подтвердит, что наши слова — правда. Те, кто достаточно авторитетен, чтобы их послушали. Коренные жители этой деревни, например. — И ты хочешь, чтобы мы за вас вступились? — Тиарнак удивлённо нахмурился. — Словечки у вас, конечно… — Мы не будем лгать старосте. — отрезала Фарран, скрещивая руки на груди и разом становясь визуально моложе. — Ради каких-то ваших махинаций. — Смело. — я пожала плечами. — Вот только лгать вам не придётся. Мы действительно хранители. Прежде чем возмущённая женщина успела что-либо сказать, мальчишки совершенно синхронно запустили руки в карманы одежд и достали… Яблоки. Свет и тьма, заключённые в оболочке золота и аметиста, отливали на свету костра каким-то совершенно потусторонним оттенком. Казалось, яблоко в руке Дрима светится, подобно маленькому солнцу, а вот второе поглощает любую жизнь вокруг себя, обращаясь в само воплощение мрака и кошмара. Взрослые застыли недвижимыми статуями, их взгляды остановились на яблоках, и выражения их показались мне странными. Что-то липкое и неприятное, забирающееся в самую душу и растаптывающее её без жалости, без раздумий. Кажется, именно так выглядит алчность. Значит, почувствовали. Дрим поморщился от внезапного отвращения к чужим эмоциям, но тут же себя одёрнул, и я незаметно возвела глаза к потолку в немой муке. Ну, впрочем, именно этого я и ожидала. Найтмер держал энергию яблока «в узде», не позволяя его Негативу отрезвить монстров, которые не могли оторваться от золотого яблока. Будет нагляднее. В любом случае, Найт молодец, не растерялся — да и, видно, сильно я напугала мальчишек своими рассказами на тему «почему надо учиться контролю», когда уламывала их на сдерживание собственных аур. Сказала тогда что-то вроде… Жители не смогут вынести их влияния и, возможно, поедут головой. Полная правда, между прочим! А вот какие там ужасы близнецы сами надумали — так это уже не ко мне. Я громко хлопнула в ладоши, и взрослые, вздрогнув, очухались. — Эт… Это… — заплетающимся языком произнесла Фарран, с трудом переводя взгляд на меня. Дрим прижал яблоко к себе, и оно стало светиться слабее, поскольку хранитель перестал вливать в него энергию. Да, несколько нечестный ход — так пугать этих несчастных, зато быстро вводит в курс дела. Им-то необязательно знать, что на самом деле яблоки сами по себе таким нездоровым притяжением не обладают. Точнее… Обладают, но меньшим. Гораздо. — То, что мы должны охранять. — серьёзно произнесла я. — Я знаю, что вы сейчас почувствовали — эйфорию, лёгкость, радость и непреодолимое желание обладать источником этих эмоций. Желание съесть яблоко и стать «счастливым». Да только счастье, полученное таким образом — не более, чем ловушка, которая заставит вас вновь и вновь погружаться обратно в «серую» реальность и стремиться снова ощутить недостижимую радость. — я вздохнула, понимая, насколько сильно всё это напоминает наркотики или никотин. — Жадность губительна, особенно, когда она касается чувств. Тиарнак переступил с ноги на ногу. Его хвост бешено метался из стороны в сторону. — То есть?.. — Если бы вы укусили яблоко сейчас — ваше тело бы не выдержало всей энергии, которую оно содержит. В лучшем случае — вы бы больше не смогли нормально жить, нуждаясь в других золотых яблоках ради иллюзии счастья и забывая обо всём на свете из-за этого — о детях, о нормах морали, даже о собственной жизни. В худшем же… — я хмыкнула. — Вас бы разорвало на части, взорвало бы изнутри. Фарран и Тиарнак передёрнули плечами. Они понимали, что я не лгу, и оттого им становилось ещё страшнее. — А… — женщина метнула неуверенный взгляд на Найтмера и фиолетовое яблоко в его руках. — Сосредоточение страха, боли и страданий. — без запинки проговорил старший близнец, и на моём лице вновь появилась улыбка, но на этот раз слабая, немного грустная. Я положила руку Найтмеру на спину в жесте поддержки, безмолвно говоря, что я не позволю никому осуждать его за его же сущность. — Негатив. — Но зачем вам… — всё ещё растерянно начала Фарран, пока её муж сжимал и разжимал кулаки, стараясь собраться с мыслями. Я не позволила ей закончить. — Зачем хранить зло, это вы хотите спросить? — я прищурилась. — Негатив не зло и никогда им не был. Любые тени всегда означают, что где-то рядом есть свет. Свеча, солнце — неважно. Без Негатива вы бы никогда не познали счастья, никогда бы не узнали, зачем вам существовать, зачем стремиться к чему-либо. Никогда бы не поняли, какое благо сама ваша жизнь. Ну же. Разве это так тяжело понять? Пожалуйста, вы должны меня послушать. Вы должны осознать. Должны нам помочь. Иначе вы умрёте. Умрёте… — Если вы — действительно хранители… — сказал Тиарнак, и я подняла на него взгляд. — То скажите, куда делись все те люди, которые, поверив в легенды, уходили к Древу? Я растерялась. Ой… — Они не возвращались. Ни один из них. — Фарран покачала головой. — Они… — Они приходили за яблоками. — Дрим не смотрел на неё, рассматривая блеск золота. — Наша мать… Прошлая хранительница не имела выбора, кроме как попытаться объяснить им, почему они должны уйти и никогда не возвращаться. Но они не слушали её. — Смертным не дано было переступить через тьму собственной души. — Найтмер сжался, словно замёрзший котёнок. — Они думали, что свет яблок поможет им. И тогда хранительница давала им желаемое. — Они брали плоды. — Они погибали. — Они сливались с Древом. — Разве такая смерть не будет милостью для заблудших душ?.. Я была удивлена. Неужели именно это им наплела Ним? Что она не убивала людей, а они сами испускали дух, будучи поверженными собственной глупостью и жадностью? Скорее всего, это лишь половина правды. Может, она действительно пыталась их развернуть, а потом убивала, защищаясь. А отца Элдвина она… Голос в Древе приказал ей. Чёрт. Я знала, что сами близнецы были не совсем согласны со своими последними словами. Для них смерть никогда не была избавлением. Они считали, что всегда есть другой выход, но против слов матери выступить не могли. Впрочем, я уверена, что внешний наблюдатель никогда бы этого не понял. Тиарнак и Фарран молчали, обдумывая наши слова. Мы не торопили. — Так значит, вы хотите, чтобы такого больше не было? Договориться с деревней, да? — кот фыркнул чему-то своему, после чего грузно приземлился в одно из свободных кресел напротив нас. — Верно. — я кивнула. — Мы должны защищать и жителей тоже, поэтому… Нам бы хотелось, чтобы никто больше не пал жертвой своей же недальновидности. — Не знаю, как ко всему этому отнесётся Совет старейшин. — Фарран взъерошила волосы. — Да и староста тоже… Они могут не дать разрешение на ваше нахождение здесь. — Не сочтите за грубость, но… — я облизала пересохшие от волнения губы. — Мы не спрашиваем у него разрешения. Что же это за отчаянный взгляд? — Мы не хотим применять силу, но, если понадобится, переступим через себя. Безопасность народа важнее «заскоков», — я обозначила кавычки пальцами. — его правителя. Пугаются неизвестного? Не имеет значения. Мы лишь хотим, чтобы все понимали важность Древа и хранителей. Чтобы никто не пострадал. Пара переглянулась. — Это… понятно. — женщина пожевала губу. — Если это значит, что деревня будет в безопасности, мы поможем вам. Я еле сдержала порыв победно вскинуть кулаки. — Но… — Тиарнак кивнул в сторону золотого яблока. Дрим тряхнул головой, сбрасывая с глаз пряди светлых волос, и уставился прямо на него, будто большая охотничья собака. — Скажите, почему… Откуда пошли те байки, что яблоки лечат все болезни и отгоняют неудачи?.. Ну конечно. Я ожидала этого вопроса, так что и ответ у меня, как и у близнецов, был. Причём вполне себе правдивый. — Мы готовы поделиться с людьми и монстрами плодами Древа. Лишь хранитель способен контролировать энергию яблока так, чтобы она никому не навредила… Точнее, чтобы не извратила сознание безвозвратно. — я отвела взгляд, рассматривая снег, кружащий за окном. — Но это всё равно опасно, верно? — ухватила суть Фарран. — Да. Монстры было вновь засыпали нас вопросами, но Найтмер действовал быстрее. — Именно поэтому золотые яблоки могут быть дарованы лишь тем, кто обречён на смерть. Старики, смертельно больные или раненные. — юноша качнул головой. — Они не излечат их, но позволят вспомнить всё пережитое ими счастье. И так они смогут умереть без сожалений, без груза тоски. Встретить собственную гибель, как старого друга, и уйти с улыбкой на лице. — А чёрные яблоки… — Дрим мимолётно улыбнулся. — Они могут спасти душу того, кто заблудился в собственном сознании. — он предупреждающе поднял руку, показывая, что не закончил говорить. — Того, кто больше не видит смысла в собственной жизни. Того, кто больше не испытывает эмоций. Того, кто может лишь существовать. Да, Негатив наполнит его сердце грустью и болью, но заставит вынырнуть из того болота, в котором он тонул без желания и возможности ухватиться хоть за что-нибудь. И, когда закончится дождь, его душу озарит солнце. Уже не звучит так страшно, верно? Я ласково потрепала его по голове, не отрывая глаз от пары. Мы не будем ничего требовать с деревни — им нужно будет лишь послушать нас и держать дистанцию, а в обмен мы собираемся помогать жителям, пусть и далеко не всем. Весьма выгодно, как по мне. — Ну так что? — осклабилась я. — Согласны заключить сделку с тремя дьяволами? Я рассмеялась, встретив поражённые взгляды двух монстров. Близнецы захихикали вслед за мной. — Просто шучу! — заверила я. — Пока что мы доросли разве что до чертят. Взрослые шутку не оценили, но высказывать недовольство не стали. — Мы не гарантируем, что нас послушают. — Тиарнак удручённо опустил голову. — Но сделаем всё от нас зависящее. — Прекрасно! Хранители, как по команде, отняли по одной руке от бережно сжимаемых яблок и протянули ладони к паре. Я же завела руки за спину, скрещивая пальцы. Монстры, почти не сомневаясь, пожали руки. Они никогда не узнают, что на самом деле им не показался синеватый огонь, обуявший их ладони на одно жалкое мгновение. В моём сердце не было ничего, кроме странного ощущения горечи, даже если на губах плясала весёлая улыбка. Люди всегда так легко дают обещания…

***

Мы не вышли из дома — скорее, вывалились. Я с жадностю глотала холодный воздух, который должен был поцарапать чувствительную гортань, обжечь язык, но вместо этого нёс лишь такое желанное облегчение. Близнецы поддержали меня с обеих сторон. Найтмер обеспокоенно взглянул в мои глаза и шикнул на Дрима, который в порыве заботы собирался мерить температуру моего тела прикосновением ко лбу. Забыл, глупый, что мы практически не можем заболеть… — Нормально всё. — выдохнула я, но чужие руки лишь сильнее меня сжали, словно бы чувствуя, насколько ватными стали мои ноги и как легко мне сейчас упасть лицом в снег. — Я в порядке… — Аврора. — Дрим уткнулся мордахой мне в плечо. — Хватит тебе, мы всё понимаем. — Ты молодец. — Найтмер щёлкнул меня по носу. — Так играла, что даже я почти испугался. Я невесело хохотнула, склоняя голову. — Эй-эй, ну ты чего? — старший близнец прижался губами к моему виску, оставляя поцелуй и тут же отстраняясь, чтобы поудобнее меня перехватить. — Даже если не чувствуешь холода, лежать в снегу — то ещё удовольствие. — Да я не из-за запугиваний своих переживаю. — глухо произнесла я, не поднимая взгляда. — Это ладно — всегда было и будет, дураков в мире ещё полно, но… Я поджала губы. — Сделка совершена. — Дрим наклонился ко мне. — Ты слишком плохо об этом думаешь. Они всего лишь дали обещание и теперь вынуждены его выполнить, в этом нет ничего ужасного, слышишь? — А если откажутся? — я замотала головой. — Они же не знают… Я так не хотела, чтобы этот момент наступил… Я их обманула, и теперь они… — Не марионетки. — твёрдо произнёс Дрим, хмурясь. — Да, теперь мы можем сделать с ними что угодно, подведя это под эти глупые условия. Но мы не сделаем, ты это знаешь. Мы не такие. Ты — не такая. Он повёл плечами. — Не рождены мы монстрами. «Но можем ими стать!» — почти панически подумала я, вспоминая чёрную голубоватую жидкость и горящий ненавистью бирюзовый глаз из ошмётков моих страхов. Найтмер же не станет, верно? Не станет использовать их необдуманные слова во время заключения Сделки в свою пользу не для настоящей цели? Найтмер не станет… Не тот Найтмер, который прямо сейчас бережно держит мою руку, чтобы я не упала. Не тот Найтмер, который называет меня младшей сестрой и таскает из лесу ягоды да яблоки. Не тот Найтмер… Я слабо улыбнулась. — Я так счастлива, что вы у меня есть, ребята. — сказала я. Сказала, совершенно не кривя измученной и такой безудержно глупой, доверчивой душой… Близнецы не успели среагировать, как на нас с разбега налетело два ребёнка. — Вы вы-ы-ышли! — взвизгнула Амабилис, смыкая руки у меня за спиной и почти впиваясь острой мордочкой в ту область живота, которая была закрыта лишь тоненькими чёрными полосками. Ай, собака, холодно же! Ладно, нет, мне так только кажется — заклинание-то фурычит. Да и не собака она, а кошка. — Как можно так долго разговаривать?! — Не так уж и долго. — прервал разбушевавшуюся подругу Габриэль, который уже наобнимался с совершенно не ожидавшим такого поворота Найтмером и отошёл на пару шагов. — Но нам жуть, как интересно, что вы там обсуждали! — Амабилис подпрыгнула. — Хотя, нет, лучше снова покажите магию! Снова! Пожа-а-алуйста! Я слегка наклонилась, внезапно понимая, что мы не намного выше детей — ростом, опять же, с подростков, а не со взрослых. Вспоминая, что я была чуть-чуть выше Найтмера с Дримом до их превращения в «людей»… Кх, ладно. Всё равно проку с этих размышлений никакого — один фиг наши оболочки можно поменять, если сильно захотеть. — Магию, значит? — хитро улыбнулась я. — Сначала догони меня! Я сорвалась с места под возмущённый рёв недобитого тюленя в исполнении Амабилис. Чуть было не сбила с ног Натана, который только к нам подходил, но успела ухватить его за локоть и чуть ли не волоком потащить за собой. — Кудааа! — заорал он прямо в мои чувствительные уши, и я, спохватившись, сбавила скорость, потому что вспомнила, что нормальные люди так не бегают. — Морда больно кислая! — радостно вскрикнула я в ответ, краем глаза отмечая, что остальные четыре субъекта понеслись за нами, не особо разбирая, кто, за кем, и для чего. — Так и хочется снежка влепить! Кот зашипел и вывернулся из моих рук, за что тут же поплатился, споткнувшись и полетев лицом в землю. Снега ещё было мало, так что и слой был тонким, поэтому я хватанула придурошного ребёнка за ворот кофты и подняла на ноги, держа, как нашкодившего котёнка. Это сравнение меня повеселило, и я прыснула со смеху. Ответом мне стало хмурое лицо Натана, которое, впрочем, тут же сменилось по-детски радостным — он не смог сдержаться. Этой заминки хватило, чтобы ребята нас догнали, и Амабилис с боевым визгом кинулась на меня, но я ловко увернулась, планируя снова начать гонку, как вдруг поняла, что у меня внезапно прибавился груз. На моей руке повис Габриэль, которого я изначально совсем не заметила. Серые глаза сверкали озорством, где-то на их дне танцевали бесы, и я поразилась — куда же за такое короткое время делся тот робкий мальчишка, что боялся выговора за прогул? — А теперь показывай волшебство! — в один голос повелели дети, забавно хмуря брови. — Хитрецы! — беззлобно рыкнула я. — Ну ладно, так уж и быть… Я вдруг нагнулась и подкинула Габриэля вверх. Рыжий мальчишка не успел испугаться, как оказался у меня на плечах. — Можешь держаться за рога, если хочешь. — милостиво разрешила я, и Габри тут же воспользовался льготами. Уж не знаю, боялся ли он высоты или просто хотел потрогать странные деревянные отростки, но я чуть не оглохла от его восторженного возгласа. — Ай-ай! Дрим, поняв, что я собираюсь делать, быстро подхватил на руки Амабилис, которая удивлённо сверкала зелёными глазами, держась за чужую шею. Найтмер же чуть ли не за хвост поймал сопротивляющегося Натана и тоже посадил себе на плечи. Смотрелось несколько сюрреалистично, учитывая наши размеры, но тем не менее. — Да что вы!.. — старший кот хотел было взбунтоваться, но, взглянув на землю, тут же передумал. А то вдруг доиграется, и Найт его нечаянно уронит — нехорошо получится… — Вы такие маленькие, что вам ни за что за нами не угнаться. — произнёс Дрим, подмигивая нам. — Так что мы решили облегчить вам задачу. — Это вызов?! — тут же с запалом отозвалась Амабилис, стукая несчастного хранителя кулачком по плечу. — Может быть. — он неопределённо махнул свободной рукой. — Ваши родители не будут против, если мы с вами немного погуляем по деревне? — Будут! — фыркнул Натан, но тут же смягчился, обнимая Найтмера за голову, чтобы не свалиться. — Но, думаю, вы их настолько с толку сбили, что они о нас вспомнят в последнюю очередь. — Не очень ответственно. — И всё равно! — Амабилис покачала ногами. — Давайте, давайте гулять! Мы уже взрослые! И, кстати, вы обещали нам волшебство, я помню, не пытайтесь меня обмануть! — Взрослые… — повторила я. — А сколько вам лет? — Нам с Алисой семь. — Габриэль с интересом ощупывал мои рога, но я стоически терпела. — А Натану уже девять. — Ну надо же… Я улыбнулась. И всё-таки, как я люблю детей. Мы шли по деревне, и из домов тут и там выглядывали люди и самые разные монстры. Кто-то встречался нам на улице, провожал незнакомцев взглядом и уходил, кто-то с интересом следовал, но быстро отставал, а кто-то и вовсе не обращал внимание. Трое спокойных местных детей на наших шеях и руках показывали, что мы не просто чужаки, поэтому никому не пришло в голову подойти к нам и спросить, что мы тут забыли. Кстати, немного странно. Неужели у них действительно никогда не бывает никаких похитителей, маньяков?.. Я вздохнула. Габри, негодник, уже протянул загребущие лапки к моей короне и начал с интересом её рассматривать. Не роняет — и ладно. Вдруг мимо нас очень быстро пронёсся высокий человек в тёмной лёгкой одежде, совершенно не подходящей для зимы, пусть и только-только начинающейся. Он не кинул на нас и взгляда, и я бы не придала этому никакого значения, если бы дети вдруг совершенно синхронно не ойкнули. — Что такое? — тут же встрепенулась я. — Где-то болит? — Нет, просто… — Амабилис потеребила собственный хвост в руке. — Там… мистер Харви… — А что с ним не так? — я нахмурилась. Местный сумасшедший что-ли? Чего дети так напряглись? — Эланор Харви. — произнёс Натан будто бы в пустоту и посмотрел на нас с каким-то сожалением. — У него… У него брат и отец пропали… Я остановилась. А мы тут причём? Секунду… Да не может быть. — Пропали? — переспросил Дрим без задней мысли. — Отец — много лет назад. А брат — два года вроде или около того, может, чуть побольше. — торопливо проговорила Амабилис, смотря куда угодно, но не на нас. — Вся деревня знает. — Они оба… за яблоками ходили. — на выдохе сказал Габриэль тихо-тихо, но мы услышали. Я отрешённо уставилась в пустоту, где минуту назад был Эланор. — У него ещё дочка есть, нашего возраста. — Габриэль продолжил возню на моей голове, на этот раз с интересом роясь в белых с голубым отливом волосах. — Племянница, точнее, но всем всегда кажется, что дочка. Он ещё злится из-за этого постоянно, не знаю, почему… — А как… — я почувствовала, что у меня в горле пересохло. — Как племянницу зовут?.. — Мелисса. — ответили дети практически хором. Я подавила истерический смешок. Вот уж не думала, что так легко найду вас, семья Элдвина.