Лунное затмение

Декабрь медленно и лениво пробирался сквозь толщу промёрзлой земли, нарастающими сугробами открывал белоснежные глаза, скалил чернеющие кривые зубы-деревья, залихватски свистел ледяным ветром прямо над ухом, хихикал птичьим криком над чем-то неясным и цеплял беззащитные сердца ледяными сосульками, словно когтями. Я не ощущала холода, но что-то иное заставило меня замереть изваянием и вздрогнуть. По бледной коже пробежали мурашки, пока я провожала взглядом удаляющуюся тёмную фигуру, растворяющуюся средь домов. Что мне делать? Как поступить?.. Я глубоко вздохнула и сняла с шеи Габриэля, поставила его на землю. Встретила удивлённый и немного расстроенный взгляд серых глаз. Рыжие кудри, обрамляющие лицо, и задорные веснушки на покрасневших от мороза щеках напомнили мне о том далёком, что навсегда было мною утеряно, и я улыбнулась. Потрепала мальчишку, так похожего на Дэна, по голове и кивнула двум недоумевающим близнецам. — Последите за малышами, я скоро. — Куда ты? — Дрим состроил брови домиком, умильно и жалобно глядя мне в глаза. — С чего так резко? — нахмурился в свою очередь Найтмер. — Ты можешь потеряться! — Ничего страшного, мальчики, я просто… — я сжала кулаки, поняв, что больше не вижу фигурку в чёрной одежде. — Должна кое-куда сходить. Габри подёргал меня за голубой подол воздушной кофты, и я наклонилась. — Ты из-за мистера Харви? — выдохнул он мне на ухо, наивно думая, что хранители не услышат. Я, помедлив, кивнула. Взгляд мальчика тут же сделался серьёзным, будто бы он каким-то образом понял то, как сильно мне важен этот вопрос. — Он живёт в старом доме, очень ветхом. — торопливо зашептал Габри, комкая собственный тёмный шарфик, надёжно закрывающий шею от ветра. — Того и гляди развалится, ты тут же его узнаешь. — Спасибо, маленький. — тихо ответила я и распрямилась, чтобы сказать уже во весь голос. — Я ненадолго, правда. А когда вернусь, мы все вместе поиграем с иллюзиями, что скажете? Амабилис захлопала в ладоши, совершенно не уловив тяжёлую атмосферу. Натан нахмурился, но возражать не стал. А вот Дрим отпустил кошечку, чтобы, как и я, поставить её на снег, и схватился за мою руку, преодолев расстояние между нами за несколько шагов. Чёрно-жёлтые глаза сверкали тревогой. — Что случилось, Солнышко? — спросил он, едва шевеля губами. — Я почувствовала от этого человека необычную энергетику. Не уверена, что это то, о чём я думаю, но… — я замялась. Мне очень не хотелось врать близнецам, однако… Это ведь то, чем я занималась практически полгода, верно? Только и делала, что лгала. Одним разом больше, одним меньше. Никакой разницы. — Если всё верно, вас ждёт небольшой сюрприз. — я улыбнулась и вышло совсем естественно. Будто бы это действительно было правдой. Доверчивый Дрим отвёл глаза и опустил мою руку, отойдя на шаг назад. Я чувствовала, как ему не хотелось отпускать меня куда-то одну — и не последнюю роль в этом сыграл мой собственный страх одиночества. Я и сама беспокоилась на этот счёт, но… Мне же не должно поплохеть в деревне, верно? Когда вокруг так много людей и монстров, пусть я их и не вижу. Мой взгляд метнулся в сторону, встретившись с глазами Найтмера. Я видела, он не поверил мне. Понял, что почему-то мне нужно встретиться с этим человеком наедине, но ни на йоту не принял всерьёз мои слова про энергетику. Мне показалось, что на дне фиолетовых глаз мигнуло что-то чужое, тёмное, инородное. Что-то… бирюзовое. Я резко вдохнула холодный воздух, сбрасывая морок. Нет, мне всего лишь показалось — в глазах Найтмера просто отразилась моя голубая кофта, ничего больше. Ничего больше. Я слабо кивнула ему, и он ответил тем же. Но я видела, как поджались его губы, как напряглись плечи. Будто бы вместе со мной уходит и часть его. Не дожидаясь ответа ни от одного из братьев, я резко развернулась и понеслась во весь опор, словно напуганный выстрелом заяц. Вокруг мелькали хижины, угловатые заборы и отшатывающиеся в испуге прохожие. Мне было неважно, главное — догнать. Догнать Эланора. Догнать брата Элдвина… Я вновь разглядела его фигуру среди домов, и мне пришлось притормозить. Слава богу, он не успел уйти слишком далеко, а я очень быстро бегаю. Идти за кем-то безмолвным преследователем, едва-едва наступая на тонкий слой снега — это далось мне на удивление легко и буднично. Будто бы нет ничего странного в том, чтобы прятаться от настороженного взгляда и подкрадываться к своей жертве, словно огромная голодная кошка, скалящая белоснежные острые зубы и сверкающая розовыми глазами. Поддавшись какому-то странному порыву, я клыкасто улыбнулась и припала к стене, стоило только Эланору обернуться, услышав от меня то ли неаккуратный шорох, то ли сбившееся дыхание. Я почти взлетела на крышу одного из домов, цепляясь пальцами-когтями за крепкие доски. Человек же, не заметив меня, возобновил свой быстрый шаг. Хижины были построены примерно одинаково, лишь с небольшими отличиями, поэтому и крыша у большинства из них была треугольная, с довольно острым и резким скосом. Чтобы не упасть и не попасться никому на глаза, мне пришлось очень ловко и тихо перескакивать с крыши на крышу, иногда даже опускаясь на четыре конечности для лучшей опоры. Вся эта ситуация показалась мне… смешной. Я фактически крадусь за человеком, становясь на четвереньки и передвигаясь рывками. Ну просто Голлум, ничего не скажешь. Эланор начинал всё чаще и чаще оборачиваться, предчувствуя угрозу, но почему-то совсем не поднимал взгляд выше, будто не мог и предположить, что кто-то вздумает бежать за ним по крышам. Логично, на самом деле — неудобно это, просто жуть! Мужчина начал сбавлять ход, и вместе с этим я наконец соскользнула с крутого деревянного полога, бесшумно приземляясь на землю. Стоило мне только твёрдо встать на ноги, как всё веселье и поистине охотничий азарт как рукой сняло. Я нахмурилась. Зачем я погналась за ним сейчас? Да, я понимаю, что это — очень хорошая возможность пересечься с братом и племянницей Элдвина, о которых он рассказывал, но… Что я им скажу?.. Эланор, наконец, остановился. Я осмотрела улицу, на которую он меня повёл. Прямо-таки запустение… Брошенные дома без стёкл в окнах и дверей в петлях, по комнатам которых уже давно гуляют ветер и снег, пробираясь сквозь дырки в прогнивших крышах. Что же тут такое случилось, что жители бросили целый пласт территории и не стали чинить старые дома? Человек же тем временем не задержался на одном месте — он подошёл к самому презентабельному дому из всех представленных, который, тем не менее, всё равно казался очень удручающим. Разве что жить в нём было можно — крыша целая, дверь на месте, но… Казалось, будто бы внутри этого дома холоднее, чем снаружи. Эланор отворил хлипкую дверцу и, в последний раз оглянувшись, прошмыгнул внутрь. Я хмыкнула, заметив, насколько неплотно сидит в проёме дверь. Ну что ж… Порыв свистящего ветра ворвался в дом, и мужчина тут же подорвался. Заметив, что это лишь проделки природы, он тяжело вздохнул и вновь закрыл дверь, на этот раз подперев её крепким на вид стулом. Почему же он не сделал этого раньше? Неужели ждал кого-то? Я заинтересованно осмотрела его неприветливую гостиную, спрятавшись за иллюзией тёмного угла, в котором и стояла. Эланор не заметил, как я, слегка сокрытая магией, прошмыгнула в его дом, что, в принципе, было хорошо — а то мало ли, сразу же кинулся бы с кулаками на вторженца. Даже в доме Эланор не снял своего плаща и не скинул с головы капюшон, и это показалось мне логичным — пусть я и не чувствовала, но знала, что здесь очень холодно, а тонкая тёмная одежда мало спасала от мороза начинающейся зимы. Только сейчас я заметила, что та часть лица мужчины, которую не скрывал подол капюшона, была испещрена полосками шрамов. Какие-то были тонкими и белыми, явно давними, а какие-то — широкими, розовыми и бугристыми, будто Эланора полоснули по щеке кинжалом. Или когтями. Человек тем временем подошёл к небольшому столику в углу комнаты, водрузил на него тёмный мешочек, изъятый откуда-то из недр одежды. Тот брякнул чем-то металлическим, соприкоснувшись с поверхностью стола, и Эланор что-то фыркнул себе под нос так тихо, что даже я не смогла услышать. В два широких шага он приблизился к тёмному камину, в котором одиноко лежали несколько потемневших брёвен. Эланор негромко шёлкнул пальцами, и в каменной клетке вдруг заплясал огонь, такой яркий и красивый, что, казалось, мог согреть весь мир. Да только это было лишь визуальной иллюзией — на деле я сомневаюсь, что он способен быть теплее, чем настоящий, не волшебный огонь. Я задумалась, глядя на языки пламени, когда вдруг по помещению пронёсся глубокий спокойный голос: — Хватит прятаться в тенях. — Эланор не повернулся, продолжая сидеть ко мне полубоком, но я чувствовала, что всё его внимание направлено именно на то место, где я стояла. На секунду я растерялась. Что меня выдало? Я так сильно засмотрелась на огонь, что не успела вовремя изменить иллюзию отблесков на стене?.. Впрочем, сейчас это не очень важно. Уже не скрываясь, я цокнула языком и сделала шаг вперёд, развеивая собственную магию. Я встретила взгляд повернувшегося Эланора. Из-под капюшона на меня смотрели два ярких жёлтых глаза, таких выразительных, будто бы и не человеку вовсе принадлежали, а лесному духу. — Кто ты такая? — сказал он бесстрастно. Осмотрел меня беглым взглядом и исправился. — Что ты такое? — Грубо задавать такие вопросы даме. — я ребячески качнулась на носках, скалясь в улыбке. Мужчина не двигался с места, застыв у горящего камина и, к своему удивлению, я не видела никаких признаков напряжения. Неужели он совсем не боялся за свою жизнь, не опасался странной незнакомки? Или дело в чём-то другом? — Грубо вламываться к человеку в дом и вести себя, словно желанный гость. — Эланор хмыкнул и сел прямо на пол без какого-либо намёка на ковёр, вытягивая руки в кожаных перчатках и грея их об тепло огня. Да твою жеж мать, Элдвин, почему что ты, что твоя семейка — чёртовы психи? — Вламываться? Что вы, я зашла через главную дверь и, как видите, она вполне цела! — я приблизилась к человеку и бухнулась на пол рядом с ним. Холода я, может, и не чувствовала, но сама атмосфера нахождения рядом с камином мне нравилась. Я всю жизнь прожила в квартире, иногда ездила на дачу Катьки, подруги своей, когда у неё была труба с сорняками, помогала ей, а взамен получала безлимитку на сад и кусты любимой малины. Ну и даже там я настоящего камина в глаза не видела, так что неудивительно, что меня тянуло к этому предмету интерьера. Что же до Эланора… Я совершенно не чувствовала от него агрессии по отношению ко мне, так что и остаться с кинжалом в горле мне не грозило. По крайней мере, сейчас. А вообще, я его не понимала — ну насколько надо быть пофигистичным, чтобы так спокойно отнестись к внезапной рогатой бабени, буквально вылезшей из тёмного угла? У Эла-то братик, походу, тоже крышей протекает, раз с эмоциями такая беда. Или, может, у него однажды в жизни произошло что-то настолько шокирующее, что он теперь на всё смотрит через призму «могло быть и хуже»? Что-то… Смерть практически всей семьи, например. Я поёрзала на месте. Место голой кожи, где заканчивались шорты и ещё не начинались чулки, почти огребло около пятидесяти заноз за две секунды, но я вовремя смекнула, что лучше сесть в другую позу. Эланор таинственно молчал и пялился на огонь, словно бы вообще меня не замечая. Я бы даже заподозрила у него инфаркт на старости лет, но в один момент мужчина отмер, взял закоптившуюся кочергу откуда-то сбоку камина и начал механическими движениями перебирать тлеющие поленья. — И что, даже не спросишь ничего? — с натянутым смешком спросила я спустя пару минут тишины, прерываемой лишь треском горящей древесины. Вот вроде спросил меня, кто я, ответа не дождался и отстал. Будто только для проформы рот открыл. — А должен? — безразлично ответил вопросом на вопрос этот замаскированный еврей. — Если кому-то тут и нужно что-то узнать, то только тебе. — Ну… — я намотала на палец белую прядку волос. Получилось не очень ловко. Вот как знала, что надо было тренироваться… И как только кокетничающие девушки делают это настолько беззаботно и легко… — Зная твоего братца, неудивительно, что ты такой же склизкий хитрец. Тут я, конечно, немного слукавила, ибо пока Эланор из хитрости проявил разве что полное игнорирование моей персоны и отсутствие к ней же интереса, но даже такой топорный ход сработал на ура — мужчина повернулся ко мне, сверкая поистине нечеловеческими глазами. — Ты знала моего брата? — спросил он хрипло. Я подпёрла подбородок кулаком, постучала пальцем второй руки по коленной чашечке, скрытой за коричневой тканью. — Ну почему «знала»? — я подмигнула. — Правильнее сказать — «знаю». Я пружинисто подпрыгнула и отскочила, уворачиваясь от руки Эланора, который попытался грубо схватить меня за локоть. — Он жив? — тихий голос показался мне рыком разъярённого льва. Да ладно, он сразу мне поверил? Что это за аттракцион невиданной щедрости? Я ожидала, что мне придётся ещё часа пол бегать от разозлённого «ложью» Эланора по всей хижине, доказывая, что эта бредятина — действительно правда. — Не совсем. — уклончиво ответила я. Жёлтые глаза недобро сверкнули, и я неопределённо махнула рукой в сторону. — Так-то да, его убили, да вот только дух и память его остались и очень активно капают мне на мозги почти каждую ночь. — Кто? Я опешила. Эланор поспешил дополнить хриплый вопрос: — Кто его убил? — А ты немногословен. — фыркнула я. — Кто убил, уже сам мёртв. Да и Элдвин, поддавшись отчаянию, сам первый на неё бросился, так что тут оба молодцы. Мужчина не смотрел на меня с подозрением или насмешкой — скорее, злобой, да и то, злобой не на меня вовсе. — Нет, ты не просто чужачка. — сказал он будто бы вовсе самому себе. — Что ты такое? Эланор уже задавал этот вопрос, но сейчас он звучал чуть заинтересованнее, искреннее. — Сама не знаю. — не стала я томить несчастного. — Но деревенским жителям я представилась хранительницей. Он опасно сощурился — я видела это даже через тень капюшона. Казалось бы, его взбесило само напоминание о хранителях, но… Его эмоции… были пусты. Он будто бы и не чувствовал ничего. Сейчас, когда я так легко могла читать ауру практически любого существа, это сбивало меня с толку. Я почти что чувствовала себя беспомощной перед тем, кому чуждо нечто человеческое. Ведь если у него нет чувств в привычном понимании… Он не сможет проникнуться тем успокоением и умиротворённосью, что дарует моя сила. Я осталась без своего главного козыря. Да, это ужасно — заставлять других делать то, что тебе нужно, манипулируя их эмоциями. Я поняла это ещё тогда, когда та милая дикая лисичка внезапно посчитала меня за своего дитёныша, одурманенная жестокой магией. Я в ультимативном порядке поручила близнецам научиться контролировать свои ауры — и у них это вышло, судя по тому, как на нас отреагировали Фарран и Тиарнак. Без подобострастия и без искренней ненависти. Даже в стрессовой ситуации мальчики смогли себя контролировать. А я… Я так и не научилась. Элдвин рассказал мне, как раньше подчиняли силу Позитива и Негатива, да. Но ни один из методов, которых он знал по памяти прошлых хранителей, не сработал на мне. Я помню, что тогда сказал Эл. «Странно… Будто бы ты вовсе не связана с Древом. Или связана, но… не так.» Не так. И именно поэтому я так и останусь заложницей чёртовой ауры, которая, пусть и не столь губительна, как аура Дрима, но тоже способна вспудрить мозги тем, кому не посчастливиться оказаться рядом со мной? Нечестно, но… Ни близнецы, ни Элдвин не шли на поводу моих переживаний, не подчинялись удовлетворению и спокойствию. И это не казалось мне чем-то неправильным. А сейчас, глядя в глаза живого человека, которому всё равно на то, что я — совершенно другая, я словно бы сама чувствовала спокойствие. Тц. Всё равно однажды я смогу победить эту глупую условность. — Представилась. — повторил Эланор, вставая с пола. — Им, значит, хранительницей. А мне — кем? — Хм… — я наклонила голову набок. У меня совершенно не получается разгадать этого человека. — Ну, например… Подругой семьи, что скажешь? Он издал короткий безразличный смешок. — Меня устраивает. — сказал Эланор, пожав плечами. Пока я некультурно хлопала глазами, он дополнил: — Но только в случае, если ты перестанешь ходить вокруг да около, сядешь и полно расскажешь, откуда знаешь моего брата. — Это, по-моему, самая длинная сказанная тобою реплика за всё наше недолгое знакомство… Этот недобитый джентльмен даже приволок ещё два потрёпанных, но крепких на вид стула, сам сел и предложил присесть и мне. Я, бегло осмотрев предмет мебели, всё-таки приземлилась, перекинула одну ногу через другую и вновь улыбнулась. Не будь я русской, если не заставлю этого чувака схватить нервный тик от своей лыбы! …ладно, это не то, к чему я стремлюсь… — Про Древо знаешь? — начала я издалека. Эланор едва заметно дёрнул головой, обозначая сухой кивок. Он, не мигая, смотрел на меня и лишь иногда переводил взгляд на камин — скорее не для наслаждения огнём, а для наблюдения, чтобы не случился пожар. Кажется, у него в доме не очень хорошая безопасность в этом плане. — Раньше к нему приходили люди и монстры из деревни, привлечённые легендами об исцеляющих золотых яблоках. Я поёжилась. — Для смертных обладание плодами Древа смертельно опасно — они развращают разум, искажают мысли и отбирают жизнь. Хранительница пыталась объяснить им это, но, к сожалению, не выходило. — я нервно постучала пальцами по ноге. — Они брали плоды и умирали, а она закапывала их в корнях Древа, из-за чего души смертных сливались с самим его естеством. Это было глупым и неправильным решением, но она не знала об этом. — Они умирали сами, значит? От собственной глупости. — Эланор отзеркалил мой жест, хотя и не чувствовался напряжённым даже сейчас. Бледные губы, искажённые шрамами, поджались. — Ты ведь и сама не уверена в том, что говоришь. — Я не знаю наверняка. — мысленно поразившись проницательности человека, пожала плечами я. — Я узнала об этом по чужим рассказам. Тебе лишь остаётся выбрать, верить этому или нет. Я выбрала верить. — Лжёшь. Я вскинула брови. Улыбнулась. — Лгу. Мы немного помолчали, вслушиваясь в шёпот огня. — Возможно, она убивала их. Возможно, действительно позволяла умереть самим. В любом случае итог один и тот же, так чего гадать? — я вздохнула. — Мне неизвестно, любила ли хранительница смертных или ненавидела. Точнее, если говорить конкретнее, всё-таки ненавидела. Но не факт, что эти чувства действительно принадлежали ей, а не были навязаны Древом. Хотя… Учитывая то, что сделали смертные, я бы не удивилась, если бы она действительно испытывала к людям и монстрам лишь злость и презрение. В голове всплыл образ Шелтера, но я мгновенно его отогнала. Не время для этого. — Элдвин пришёл к хранительнице ради мести за пропавшего отца. Но, пообщавшись с ней, он понял, что мстить нужно не хранительнице, а самому Древу. От Эланора повеяло приглушённым удивлением. Я цокнула языком. — Точнее, тем смертным душам, которые, оказавшись заключёнными в Древе, смешались в один чёрный ком, питающийся ненавистью и источающий лишь её. — мои слова звучали спокойно и немного грустно. — Древо оказалось безвозвратно искажено, испорчено. Оно не хотело баланса, не хотело миру счастья. И, осознав это, Элдвин не смог смириться со своей беспомощностью и смертельно ранил хранительницу, которую успел всем сердцем полюбить. Он не хотел её убивать, как и она — его, но, к сожалению, никто не спрашивал, чего они на самом деле желали. Я покачала головой. — Хранительница успела лишь предать тело Элдвина земле у Древа и создать двух детей себе на замену — хранителя Позитива и хранителя Негатива. Мне показалось, будто в комнате стало немного темнее… — Чуть позже, буквально четыре месяца назад, возникла я. Их… Их сестра. — я сглотнула. Произнести это было немного легче. — Элдвину, точнее тому, что осталось от его личности, удалось со мной связаться. Он и рассказал мне всё то, что сейчас сказала тебе я. Это уже не твой брат. Не совсем… Не совсем он. Пусть Элдвин и сохранил большую часть собственной души из-за того, что был последним человеком, закопанным в корнях Древа, но у него всё равно переодически случаются приступы, в которых он теряет своё «я», смешиваясь со всеми теми, кто был до него. Я развела руки в стороны, неотрывно глядя на застывшего статуей Эланора. — Элдвин учил меня магии, даже рассказал пару приёмов прошлых хранителей. Но… Боюсь, вы больше никогда не встретитесь. Потому что на самом деле Элдвин давно и бесповоротно мёртв. Мужчина не ответил — лишь сгорбился, опёрся головой на свои руки, визуально становясь намного старше, представляясь почти дряхлым стариком. Я не стала его трогать или как-то успокаивать, потому что мне было понятно, что я ничем не смогу помочь практически незнакомому человеку. Но почему его эмоции были настолько блеклыми?.. Лишь сейчас я почувствовала от него явственную грусть, тоску, даже злость. Но и это закончилось так быстро, будто и не было совсем. Что-то… С ним было что-то не так… — Почему ты рассказала мне всё это? — спросил он почти безразлично, даже не поднимая головы. — Элдвин просил позаботиться о его семье. — я улыбнулась, пусть Эланор этого и не видел. — Он стал мне другом за это недолгое время, так что я не могла проигнорировать его просьбу. — И всё же, почему? — не отстал человек, чуть повернув ко мне лицо. Взгляд жёлтых фонарей показался мне слегка растерянным. — Почему рассказала всю правду, хотя можно было обойтись без этого? — Без этого? — деланно поразилась я. — Сам посуди, я — хранительница, фактически дочь той, из-за кого ты лишился двух своих близких. Если бы я не пришла сейчас, уже завтра ты бы знал об этом сам, не из моих уст. Подумай, стал бы ты слушать ту, кого, по логике, должен ненавидеть? — И что, не боишься, что я прямо сейчас пойду на площадь и прокричу о том, что ты сама подтвердила возможность того, что прошлая хранительница своими руками убила людей, уходящих к Древу? Его голос снова был бесстрастным, сухим и бесцветным. Это бы даже могло показаться мне жутким, но… — А кто тебе поверит? — осклабилась я беззлобно. — Я ведь уже говорила — у тебя есть все причины нас ненавидеть. Кто знает, вдруг ты просто захотел выставить из деревни существ, которые тебе не по нраву? Эланор не ответил, и я увидела, как его спина мелко задрожала. Это… что?.. Он смеётся?! — Ты самый странный человек из всех, кого я встречала. — пробурчала я, поняв, что он просто меня «проверял». Ну и правда, какой ему прок от того, что мы уйдём? Семью-то ему это не вернёт. — Я только что рассказала тебе, как умер твой брат, а ты веселишься. — Он продолжает жить. — возразил Эланор. — По-другому, не для нас, но продолжает. Так почему я должен горевать? Да что с ним не так?! Ну точно вся семейка — психи, как на подбор. Секунду… Семейка… — Твоя племянница. — сказала я. — Элдвин говорил о ней. — Мелисса… — Эланор распрямился, и на его губах мелькнула улыбка. — Волосы, как у Элис, а глаза папины. Самый светлый ребёнок во всём мире. Волосы, как у Элис… Его сестру звали Элис? Эланор, Элдвин, Элис… Оригинально, ничего не скажешь. «Папины глаза», хм… А ведь Элдвин ничего не рассказал про отца его племянницы. Но раз уж Эланор вспоминает о нём без злобы, вероятно, он не был плохим человеком? — Она… здорова? — издалека начала я, но, кажется, Эланор понял, что я имела в виду. В конце концов, Элис родила её, будучи больной, и отдала на это последние свои силы. — Не совсем. — мужчина почти не двигался. Создавалось ощущение, что я вовсе и не с ним разговариваю, а с какой-то аудиозаписью. — Иммунитет ни к чёрту. — А ты? — я легонько ткнула его в плечо, намекая на неподходящую для подступающего мороза одежду. — А я крепкий, да и маг, к тому же. Мне всё равно на холод. — он даже не дёрнулся от моего неожиданного прикосновения. — Вот допрыгаешься, сляжешь с пневмонией, а дальше что? — пробубнила я себе под нос тоном обеспокоенной мамаши. — Пневмо… что? — Неважно. Ты мне лучше скажи: раз уж маг, то почему живёшь в такой лачуге? — я приподняла бровь, резко поворачиваясь на стуле. — Разве маги-люди — обыденность? — Силы много, контроля мало. Я могу сгодиться разве что на грубую и топорную работу. — Эланор совершенно не выглядел обеспокоенным этим вопросом, но в его эмоциональном фоне мелькнуло раздражение. Сам, видимо, понимал, что так бездарно растрачивать собственные силы, а не развиваться — верх идиотизма. — Делаю, что придётся. Сейчас вот охотником зовусь — зимой мало кто осмелится соваться в лес, поэтому платят больше. Он на секунду замялся и продолжил, не дав мне даже спросить, куда уходит весь заработок и почему они продолжают жить в этом полузаброшенном здании. — А деньги нужны для Мелиссы. Она учится, развивает свою магию. — в его голосе вновь послышалась теплота, и я против воли улыбнулась. И всё-таки… Так губить неогранённый алмаз, неразвитого волшебника… Я отвела взгляд. Ясно теперь, откуда все эти шрамы — видно, в леса он ходит чаще, чем кажется. И, главное, не боится оставить Мелиссу одну. Или же… Возможно, именно из-за этого страха он до сих пор возвращается. — Совсем тебе, видно, поговорить не с кем. — по-доброму фыркнула я. Эланор хмыкнул. — Мне казалось, у нас тут час откровений. — он приподнял руку, будто бы желая скинуть с головы капюшон, но вдруг остановился, передумав. — Да и ты сама сказала, мы теперь друзья. «Как у тебя всё просто.» — поразилась я, но ничего по этому поводу не сказала. — Ты говорил что-то про «чужачку». — вдруг вспомнила я. — Есть селения помимо этого? — Есть. — Эланор кивнул. — Иногда людей или монстров могут изгнать, или же большие группы могут просто отколоться. Я знаю по крайней мере три мелких деревни. Они далеко. Прошлый староста даже хотел их уничтожить. Он никогда не славился интеллектом, вот его и сместили очень быстро… Я многозначительно что-то промычала и заткнулась, обдумывая новую информацию. Значит, есть другие поселения. Интересно, а они совались к Древу? Если да, то это что, получается, нам придётся и их обрабатывать?! Я очень тяжело вздохнула. Эланор метнул в мою сторону взгляд, но промолчал. Значит, прошлый староста не слишком долго пробыл на посту, и его быстро сместили. Зачем изначально выбирали-то? Если бы здесь был тоталитаризм, то ни о каком «сместили» не шло бы и речи. Вероятно… Вероятно, этим заведует пародия на парламент — Совет старейшин. Знать бы ещё, какую власть имеет староста и на кого нужно влиять сильнее — на него или на, собственно, старейшин. Мне показалось, что от всех этих размышлений и выуживаний из памяти курса обществознания восьмого класса, который минул много лет назад, у меня заболела голова. Я бы, может, и отпустила тупую шутку на тему парацетамола, заставив Эланора сомневаться в моей адекватности (и правильно), но мои мысли прервал аккуратный и тихий стук в дверь. Мужчина тут же вскочил с места, да так резко, что меня хлестнул по плечу подол его плаща. Я сдавленно зашипела и тоже встала, поворачиваясь к двери, но от камина далеко отходить не стала. — Дядя? — позвал девчачий мелодичный голос из-за двери. Я отстранённо подумала, что ей бы стоило научиться петь, и можно было покорять Европу Плюс. Пока я мысленно хихикала над собственным не очень умным высказыванием (это точно нервное…), Эланор отодвинул тот стул, что подпирал шаткую дверь, и открыл её. На пороге стояла невысокая девочка, которой я бы дала лет шесть или около того. Она была одета совершенно подобающе для начинающихся холодов — тепло. Это очень сильно бросалось в глаза в сравнении с тонкой одеждой Эланора, и моё сердце кольнуло грустью от осознания его заботы и самоотверженности по отношению к племяннице. Из-под шапочки выглядывала тугая коса нежно-розового — я уже ничему не удивляюсь — цвета, а между этой самой шапкой и тёплым даже на вид шарфом искрили выразительные глаза. Они были серо-фисташкового цвета, а ближе к зрачку неожиданно становились оранжевыми. Я бы даже засмотрелась, но девочка не стояла на месте — она оттянула шарф, оголяя порозовевшие от мороза щёки и розовые губы, растянутые в доброй улыбке. Эланор закрыл дверь и повернулся к племяннице, отзеркаливая выражение её лица. — Лисса. — ласково поприветствовал он и подхватил девчушку на руки, чтобы немного её покружить и поставить на место. Мелисса — а это была явно она — коротко и нежно рассмеялась так, как весёлые и озорные дети обычно не смеются. Она была похожа на нежную фиалку, припорошённую снегом, и я внезапно почувствовала себя немного не в своей тарелке, глядя на эту семейную сцену. «А ведь и у меня мог быть ре…» — я поспешно оборвала поток мыслей. Промедлила одну секунду и про себя процитировала фразу из, кажется, Обитаемого острова, которая мне запомнилась. — «Об этом думать не разрешается. Приказываю и запрещаю. Приказываю не думать и запрещаю думать.» Тем временем Мелисса уже повернулась, намереваясь снять шарф с шапкой — благо, слегка прогретый с помощью камина воздух позволял, — как вдруг заметила меня. Тишина длилась недолго. Девочка приглушённо ойкнула и зашарила взглядом по сторонам — я явно видела её намерение спрятаться за Эланора, но она себя пересилила и сделала неуверенный шаг ко мне. — Дядя не говорил, что у нас сегодня гости. — сказала она тихо, усиленно смотря куда угодно, но не на меня. — М-меня зовут Ме… Мелисса… Эланор взглянул на меня напряжённо. Ну надо же, до этого был совсем безэмоциональным, а сейчас прямо расцвёл. — Здравствуй, Мелисса. — улыбнулась я, плавно подходя к застывшей девочке и наклоняясь к ней. — А вот меня зовут Аврора. Да-а, твой дядя действительно сплоховал. — я задорно подмигнула Мелиссе, что с удивлением на меня взглянула. — Совсем не говорил мне, что его племянница такая очаровательная. А ещё другом назвался, представляешь? — Другом? — Мелисса искренне удивилась и вдруг несмело улыбнулась. — Ты правда его друг? Эланор смущённо — да охренеть просто! — кашлянул в кулак, а я хихикнула. — О, не волнуйся, милая, Эланор теперь от меня не отвертится! Так что… — я картинно воровато посмотрела по сторонам, будто бы планировала рассказать секрет. — Будем друзьями и с тобой тоже? Я протянула ей небольшую заколку с фиалкой (оригинальность из меня так и прёт), которую сделала буквально пару минут назад, стоило мне увидеть девочку. Заколка выглядела дорого, но не вычурно — деликатно и нежно. Мне пришлось использовать практически всё своё пока небольшое мастерство, чтобы сделать что-то, что подходило бы этой малышке. — Это… Это м-мне? — девчушка приложила ладони ко рту, восхищённо ахая. Пусть она ещё и маленькая, но всё-таки украшения — лучшие друзья женщин! Или там было по-другому… — Но я не могу… — Не можешь взять? — я деланно взгрустнула. — Н-нет, просто! — поспешно замотала головой Мелисса. Ох, ну что за прелесть. — Просто тогда я тоже должна тебе что-нибудь… Что-нибудь… — Не нужно. — я вновь улыбнулась и заправила розовую прядку девочки за её ухо. Её большие зелёно-оранжевые глазки были похожи на два драгоценных камня. — Для меня подарок — твоя дружба. Что скажешь? Мелисса, помедлив, кивнула и аккуратно взяла в руки заколку. — Нравится? — Очень! — Что нужно сказать Авроре, Лисса? — вдруг подключился Эланор, у которого я, кажется, заработала пару очков доверия. Девочка улыбнулась, но уже светлее и радостнее. — Спасибо, сестрёнка! Меня аж сконтузило. Я икнула и замаскировала булькающие звуки под кашель. — Н-не за что. — немного удивлённо выдала я. Малышка обернулась на дядю и, дождавшись его кивка, скрылась за одной из дверей. Видимо, мерить новую безделушку. Я выпрямилась. — И правда, замечательный ребёнок. — совершенно правдиво сказала я. Ответа не последовало, но я почувствовала одобрение Эланора в его блеклых эмоциях. — Говоришь, она учится… — протянула я. — Да. — мужчина так и остался стоять у закрытой входной двери. — Я сделаю всё, чтобы она выросла счастливой. — …чтобы она выбралась из этого места, так? — Так. Я хохотнула. — Ну, в таком случае, я знаю, чем могу вам помочь. Им нужны деньги… Примет ли он созданные мной? — Откуда ты взяла эту заколку? — вдруг спросил Эланор. — Она искусно сделана и выглядит дорогой. — Создала. — беззаботно пожала плечами я. — То есть?.. — Удивлён, да? — я ухмыльнулась. — Я же не человек, в конце концов. Я протянула ему руку, сжатую в кулак. — И у меня есть для тебя подарок. Раскрыла. На ладони лежали тяжёлые монеты, сделанные из золота. Эланор опешил. — Не знаю, как выглядит ваша валюта, но смертные всегда были падки на золото. — я почувствовала лёгкое головокружение. — Возьмёшь? Мужчина поспешно забрал из моей ладони неожиданный подарок. Слава богу, он не стал вставать в позу, мол, не может принять что-то подобное, что-то нечестное — не тот это человек. Я пошатнулась, чуть было не упав. Эланор заметил это и подхватил меня под руки, убрав монеты куда-то в карман. — Ты чего? — спросил он несколько обеспокоенно. — Перенапряглась… — рыкнула я от злости на саму себя. Довыпендривалась. Сначала плащи, потом иллюзия, дальше — очень сложная заколка, а теперь ещё и эта золотая пакость. Так-то, это всё вполне выполнимо, но мне стоило хотя бы немного передохнуть… Эланор довёл меня до стула около камина, усадил. Я благодарно ему кивнула. — Элдвин мне очень помог. — сказала я тихо, откидываясь на спинку мебели. — Поэтому, если вдруг что… Я с радостью помогу уже вам. — Долг чести? Глупость. — мужчина грузно приземлился на второй стул. — Может быть. — я прикрыла искрящиеся в полумраке розовые глаза ладонью. — Как циничное бессмертное существо, я не должна была проявлять ни капли сочувствия к кому-то, подобным вам. Да только я пока ещё… Пока ещё так не могу. Это прозвучало слишком горько для обычной реплики, и Эланор заметил это. — Ну надо же… — сказал он в пустоту. — Иногда чудовища бывают человечнее людей. Он говорит… о своём прошлом? Я не успела ничего ответить, как вернулась Мелисса. — Спасибо, спасибо! — девчушка подбежала ко мне и обняла за руку. В волосах её сияла заколка. — Не за что, Цветик. — переборов слабость, я несильно щёлкнула её по носу. — Только, пожалуйста, не виси на мне, я немного… — Ой! — Мелисса тут же отстранилась, прижав к груди согнутые руки. Я слегка улыбнулась, и она заметила мою вялость. — Ты в порядке? — Да-да, пару секунд… — я неопределённо махнула рукой и прикрыла глаза. — У тебя… У тебя рога! — вдруг воскликнула девочка. Я даже не удивилась. — И корона! Ты что… Я приподняла бровь. — Ты — принцесса? Тихий смех сам вырвался из моей груди. — Ну, почти. — я видела, что малышка снова попыталась на мне повиснуть, но сама себя одёрнула. — Да ладно, Мелисса. Хочешь обняться? Она глухо угукнула. — Тогда я вся к твоим услугам. Головокружение потихоньку отступило, поэтому я смогла подхватить девочку и посадить себе на колени. Эланор никак не реагировал, и я удивилась — почему он так спокойно позволяет мне играть с его драгоценной племянницей? — А сколько тебе лет, Цветик? — спросила я как бы между делом. — Восемь. — девочка смущённо отвела взгляд. Я едва заметно нахмурилась. Учитывая то, как она выглядит, ребёнок либо недокормленный, либо больной. Вероятно, именно больной и, возможно, даже недоношенный — вспоминая историю её матери. Ну… Думаю, это всё — дело поправимое. — Что ж… — я поставила Мелиссу на пол и аккуратно встала. — Боюсь, мне уже пора. — Так скоро? — расстроенно спросила девочка. В уголках её глаз выступили слёзы. — Я что-то сделала не так? Я аж потеряла дар речи, но тут же поспешила разубедить малышку: — Нет-нет, вовсе нет! Я очень рада с тобой подружиться! — я замахала руками в защитном жесте. — Но я… Мои… Я сжала зубы, но всё же выдала болезненную фразу. — Мои братья… будут переживать, если я задержусь… — Братья? — Мелисса распахнула глаза и смахнула так и не пролившиеся слёзы. — Д-да… — я заикнулась. — В следующий раз я вас познакомлю, хорошо? — Хорошо! — девочка кивнула я улыбнулась. Я потрепала её по голове на прощание, кивнула молчаливому Эланору и пулей вылетела из дома. Я ведь раньше уже говорила эти чёртовы слова, так что же изменилось? Почему… Аргх. Это было пыткой. Его голос звучал как наяву. " — Снова начинаешь свою тупую шарманку?! Думаешь, что-то изменится?! — А-Арчи, я… — Закрой рот! — Ты же знаешь, чт… АЙ! — Я сказал тебе заткнуться! Кх… Я так сильно тебя ненавижу. — Н-не… — Лучше бы ты никогда не рождалась.» Я рвано вздохнула, останавливаясь около какой-то брошенной хижины. Перед глазами мелькали картинки той жизни, которой больше никогда не будет. Я помнила этот день отчётливо. Тот день, когда Арчил поддался своей злости и горю. Тот день, когда мой брат впервые ударил меня. Тот день, когда мой близнец, бок о бок с которым я росла, вдруг предстал передо мной чудовищем. Близнец… Мой брат-близнец… Мой Арчил… Я всхлипнула, опираясь дрожащей рукой об гнилые доски. Удивительно, но я понимала Дрима очень, очень хорошо. Ведь мой близнец тоже сдался тьме, пусть и другой. И я всю жизнь винила в этом только себя. Но… Была ли я виновата на самом деле? Я усмехнулась. Конечно, я была. Ведь если бы не моя глупая детская выходка, старшая сестра бы осталась жить. Я сгорбилась, расфокусированным взглядом глядя на снег под ногами. Интересно, стало бы мне легче, если бы я расплакалась прямо сейчас? Или… рассмеялась. Главное — это улыбаться, так? Ведь, если ты улыбаешься… …мир будет к тебе чуть более милосерден. Нет… Нет, что за глупость? Прочь… Прочь из моей головы… Кажется, это даже помогло — воспоминания отступили. Я сделала шаг вперёд и упала на землю, не сумев удержаться на ногах. «Как хорошо, что я не успела дойти до жилого квартала…» — отстранённо подумала я, глядя на танец падающих снежинок сбоку от меня. Хотелось остаться лежать так, покрыться снегом и быть найденной лишь по весне, заснувшей навсегда. Может, я бы сделала именно так, но… Теперь я несу ответственность не только за свою жизнь. Ну же… давай… Давай… Вставай! Я напряглась, поднимаясь на четвереньки. Мне понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя и встать полноценно. Одежда совершенно не промокла, не посерела, будто бы я и не падала лицом в снег. Как же… удобно, чёрт возьми. Я вдохнула. Выдохнула. Мысленно нащупала энергию Дрима и Найтмера, чтобы знать, куда мне идти. Что ж… Вперёд.