Лунное затмение

Знаете, иногда бывает такое, что ты долгое время не чувствуешь себя подавленным. Или, скорее, думаешь, что не чувствуешь. На самом же деле ты вызываешь это ощущение искусственно, чтобы справиться с тем, что происходит в твоей жизни. Ты заталкиваешь свою грусть и отчаяние так глубоко в душу, что никто этого не видит, никто не может добраться. Никто. Даже ты. И в итоге ты не можешь избавиться от них — слишком далеко, слишком прочно, слишком крепко держатся они своими корнями в твоём сердце. А потом они начинают гнить. И твоя душа — вместе с ними. Изнутри. И, когда от того, что когда-то казалось таким сильным и несгибаемым, не остаётся ничего, кроме остатков ядовитой гнили, ты падаешь. В бездну. Так глубоко и далеко, что теперь никто не видит уже тебя. И никто не может достать, не может вытянуть. Пока ты сам не начнёшь гнить, как твои запрятанные в чреве души эмоции — ранее. Пока ты не захлебнёшься в своих слезах и горе, пока твои глаза не растворятся в бесконечной соли, словно заражение в старой ране. Пока ты не поймёшь, насколько же искажённым ты стал, пытаясь казаться маяком для кого-то другого. И тогда ты спросишь себя: «зачем?» Да вот только ответить не сможешь. Кажется, люди называют это нервным срывом. Был ли он у меня сейчас? Я не знаю. Да и не волновало меня это, если честно. Сейчас меня беспокоили только мои собственные слёзы, всхлипы и некрасивые завывания вперемешку с икотой. Вообще-то, я даже не совсем понимала, по какой конкретной причине я плачу. Просто… Всего этого было слишком много для фактически только вышедшей из комы меня. Мой вой и крики вполне понятно разбудили двух несчастных братьев, которые будут вынуждены как-то с этим мириться. Если бы я могла сейчас анализировать ситуацию, уверена, я бы им посочувствовала — мало приятного в том, чтобы остаться один на один с человеком, погружённым в собственную истерику. И ведь им даже неоткуда было ждать хотя бы минимальной помощи или совета. Бедные мальчики. — Чт… — сонно завозились за моей спиной. Спустя всего мгновение голос, до этого расслабленный и немного недоумевающий, наполнился тревогой и испугом. — Аврора?! Ты чего, что случилось?! Я закрыла глаза ладонями, наклонилась, прижала колени (чем нечаянно скинула на землю не отошедшего от сна Найтмера, сейчас удивлённо моргающего и пытающегося вникнуть в ситуацию) к груди и зарыдала с новой силой. В голове было пусто. Мне почему-то казалось, что я ничего не чувствую. Но что-то ведь сжимало моё сердце этой ледяной лапой паники, верно? Что-то же заставляло меня кричать снова и снова? Что-то… Ха… Может, я просто немного устала… Близнецы завозились: Найтмер сел и аккуратно взял меня за плечи, не зная, что ему делать, Дрим же вскочил на ноги. — Подожди, я на минуту. — вдруг чётко произнёс Найтмер, хотя краем сознания я и слышала, как слегка дрожит его голос. — Нет, останься здесь. — твёрдо возразил ему Дрим. — Я сам схожу и ещё своей добавлю. Найтмер глухо угукнул, и мне показалось, что в этом звуке сквозила благодарность. Я не понимала, о чём они говорят, но мне это и не нужно было. Я просто… На секунду мне показалось, что они просто уйдут, не желая разбираться с моим плачем. Показалось, что они оставят меня одну. Но я забыла, с кем имею дело. Это осознание… почему-то согревало меня. — Тише, тише… — негромко произнёс Найтмер, заключая меня в объятия. — Сейчас Дрим вернётся и станет легче. Будь сильной ради нас, хорошо, сестрёнка? Потерпи ещё немного… Его уверенный и почти что спокойный голос меня поразил. Он… Беспокоился обо мне? Они оба беспокоились. Они… Мои рыдания неожиданно даже для самой меня стали слабее, хоть и не планировали стихать полностью. Я не знала, что мне делать. Не знала, что пытаются сделать Найтмер с Дримом. Я просто хотела, чтобы всё это закончилось. Чтобы я проснулась на больничной койке в своём настоящем, взрослом, изнемождённом и истончившемся теле, взглянула в поражённые глаза человека, что спустя много лет вспомнил, что является моим братом, улыбнуться ему ещё хотя бы один раз, сказать, что не злюсь, и, может, даже умереть навсегда. Я ведь была готова к смерти. Я почти ждала её. И снова мир решил всё за меня. Я, чёрт возьми, действительно могла бы ненавидеть это. Если бы не осознание, что я одна виновата в том, что происходит. Я говорю не о том, что сотворила Ним или что допустило Древо, нет. Я имею в виду само своё нахождение здесь. Ведь Шелтер дал мне выбор. Да, может, на самом деле я бы не могла уйти на перерождение, и он меня обманул. Но я этого никогда не узнаю. Потому что я вцепилась в возможность продолжить свою глупую жизнь, будто бы и не желала избавления. Будто бы все мои страдания, когда я не могла выбраться из оков собственного сознания, были ничем. Будто я могу просто жить дальше, как если бы ничего не было. Как если бы я вновь была нормальной. Как если бы мне на самом деле не было, куда возвращаться. «Я умерла.» — прошило меня молнией. — «О Господи, я ведь умерла.» Это простое осознание так сильно сжало мои внутренности, что я чуть было не задохнулась — лишь руки Найтмера, сильнее меня сжавшие, позволили мне вновь втянуть воздух. Были ли его прикосновения настоящими? Что, если всё это — не более, чем иллюзия, созданная умирающим мозгом? Что, если на самом деле моё разлагающееся тело лежит в запертом гробу, придавленное метрами земли? Я забилась в чужих объятиях, чувствуя, как из глаз с новой силой льются слёзы. Всё происходящее показалось мне до одури неправильным. Ненастоящим. Это не может быть правдой, нет. Моё сердце остановилось, и я умерла одинокой и брошенной в холодной палате. Я умерла, чувствуя, как мою холодную слабую руку сжимает другая — дрожащая и тёплая, принадлежащая желающему искупить свою вину брату. Я больше не могу быть живой. И все мои попытки ухватиться за собственное существование — не более, чем жалкий, презренный самообман. До конца жизни я осталась верна самой себе — девушке смелой, весёлой, местами глупой, но честной. А вот потом я почему-то решила, что имею право лгать. Как глупо… Разве это — тот достойный конец, которого мне бы пожелала моя сестра? — Отпусти меня! — прокричала я, беспорядочно выкручиваясь из кольца костяных рук, словно ослеплённый страхом и яростью дикий зверь. «Нет, я не хотела ему этого говорить…» Вот только Найтмер не отпускал. Лишь обнимал и терпел, когда я нечаянно бодала его рогами или задевала плечом в своих попытках выбраться. Он прижимался ко мне и говорил что-то успокаивающее, но я его не слышала. Почему же ты так добр ко мне, глупый маленький хранитель? Сейчас, когда я думаю об этом… Как твоя мать могла сотворить всё это с тобой?.. Я услышала негромкий, но быстрый топот и голос Дрима, который, кажется, что-то спрашивал, но я не смогла разобрать, что. Моё тело меня не слушалось. Я просто… … Мне было страшно. К моей мечущейся из стороны в сторону голове прикоснулась чья-то рука. Я было развернулась и ткнула несчастного острыми рогами, как вдруг меня стал одолевать сон. Я же только проснулась. Так почему же… — Всё хорошо, Аврора. — выдохнув, произнёс Дрим. — Ты поспи, а мы пока тебя посторожим. — в голосе Найтмера мне показалась слабая, спокойная улыбка. Я провалилась во тьму. Не в холодную и колючую, что была бы похожа на мою кому, а тёплую и мягкую, наполненную запахом цветов и прикосновениями четырёх обнимающих меня рук.

***

Проснулась я медленно — даже не сразу открыла глаза. Зато, осознав, где я и что, я резко вскочила, вспомнив о своих невольных попытках укоротить двух братьев на их светлые головы. Вскочила и размашисто врезалась во что-то лбом. «Что-то» болезненно застонало — всё-таки, на мне была диадема, которая увеличивала наносимые мной повреждения вдвое. — Прости! — тут же прикрыла рот ладонями я, глядя на потирающего лицо Найтмера. Он, впрочем, оскорблённым не выглядел. — Всё в порядке. — старший хранитель улыбнулся. Его тёплый фиолетовый взгляд показался мне… незаслуженным. Сбоку от меня завозились, и я повернула голову, чтобы увидеть Дрима, что сидел, опираясь спиной о ствол Древа и держа в руках что-то… странное. Оно было похоже на тот сгусток энергии, из которого мы совместными усилиями слепили мне одежду — только само по себе было поменьше и искрило зелёным цветом с жёлтыми вкраплениями. Я так засмотрелась на переливающуюся «туманность», что застыла и даже спросить что-либо забыла. — Слава звёздам, это помогло. — весело произнёс Дрим и разжал руки. Энергия заметалась пламенем и взвилась в воздух, после чего буквально впиталась в ствол Древа, как не было. — А то мы думали, ещё понадобится. — Ч-что… — мой голос осип и почти сорвался из-за недавних криков и плача. Я вздохнула и сжала зубы. — Про… стите. — Всё в порядке! Не извиняйся! — совершенно синхронно замотали головами братья. — Тебе просто приснился плохой сон. — улыбнулся мне Дрим. — У нас такое тоже бывало. — Мы думаем, что это происходит из-за связи с Древом. Вероятно, мы видим воспоминания прошлых хранителей, но позже не можем чётко их вспомнить. — Найтмер отвёл взгляд. — Мама не ответила нам, когда мы спросили. Я прикрыла глаза. С одной стороны — хорошо, мне не придётся объяснять двум братьям, что случилось. Но с другой… Я чувствовала себя виноватой перед ними. Они не должны были этого видеть. Они не должны были заботиться обо мне. Они не должны были даже знать, кто я такая. — Что… это?.. — прошептала я, чтобы не беспокоить саднящее горло. Дрим сразу понял, что я имею в виду. Он рассмеялся и почесал затылок. — Ну… Как-то так случилось, что… — он взглянул на Найтмера, будто спрашивая разрешения на что-то. Тот, не медля, кивнул. — Найти приснился кошмар. Позже он рассказал, что видел какие-то силуэты, которые пытались ему навредить, называли чудовищем и угрожали. Мы подумали, что это было воспоминанием одного из прошлых хранителей, который повздорил с жителями. — Это одна из причин, почему мы испугались и не вышли к ним. — тихо произнёс Найтмер. Он выглядел грустным. Я сжала кулаки. Вряд ли это были воспоминания кого-то из хранителей — хотя я и не отрицаю, что, вероятно, такие сны братьям тоже снились. Но этот конкретный… Та самая часть Древа, которую Элдвин, точнее, то, что представилось им, контролировать не может и к которой почти не относится. Голос, общающийся с Ним и подсказавший Найтмеру съесть яблоко. Значит, он с самого начала обрабатывал старшего близнеца, прививая ему немой страх перед жителями и мысли о том, что он — «монстр». Это было ужасно. — По пробуждению Найтмер вёл себя примерно так же, как ты. Более-менее. — продолжил Дрим. — Каким-то образом эти воспоминания воздействуют на наши собственные эмоции настолько сильно, что… Ну, ты понимаешь. — он покачал головой. — Я перепугался, не зная, что делать. Я боялся, что Найтмер может покалечиться и в панике позвал Древо. «Ошибка.» — вздохнула я про себя. — И откликнулась мама. — на лице Дрима расцвела мягкая улыбка. Я с трудом подавила удивлённый возглас. — Она дала мне немного своей энергии, и она успокоила Найтмера настолько, что я смог воздействовать на него своей магией и погрузить в спокойный сон. К сожалению, мама ничего нам не сказала насчёт этого, но после… Если кому-то из нас снился такой сон, мы знали, что нам делать. Я медлила с ответом. Это… странно. Ним не было никакого резона помогать Найтмеру и Дриму с кошмарами так, будто бы она заботилась о них. Ни в одной из версий, что я знаю, она не должна была желать им мирной жизни. Хотя бы потому, что изначально создала не одного хранителя, а двух. Если верить Шелтеру — она хотела отомстить людям. Если же слушать отголоски личности Элдвина — то Древу. И в обоих этих сценариях близнецы были не более, чем разменной монетой. Я вдруг осознала, что мне неизвестна версия Ним. Она просто не должна была заботиться о своих детях. Ей нужно было не это. Но, может, я просто не знаю ещё одну переменную, о которой оба рассказчика так удобно умолчали. «Мне нужно поговорить с Ним.» — поняла я. Но… Готова ли я к этому сейчас? Готова ли к тому, что услышу? Я… не знаю. Так неприятно от того, насколько же постоянным спутником для меня вдруг стало это поганое выражение. — Спасибо… вам. — улыбнулась я, всё ещё хрипя из-за повреждённой глотки. Что самое странное — я чувствовала, как она постепенно заживает. Словно несколько дней лечения больного горла проходят за несколько минут. Очень странное ощущение. Близнецы разулыбались, мгновенно теряя весь свой пессимистичный настрой. Эта детская непосредственность не перестаёт меня удивлять. — Пойдём за яблоками? — почти подпрыгнул Дрим. В его глазницах зажглись забавные звёздочки. — Ну, пойдём? — Да-да, Дрим, сейчас. — рассмеялся Найтмер, ласково и шутливо-снисходительно гладя брата по голове, огибая пальцами аккуратную золотую диадему. Он развернулся ко мне. — Ты как, Аврора? Готова? Я улыбнулась и молча кивнула, поскольку не хотела тревожить всё ещё повреждённое горло. Найтмер встал и вновь весьма галантно подал мне руку. Я же захихикала и тихо поблагодарила его, принимая помощь. Кажется, это входит в традицию, да? Какой сегодня прекрасный солнечный день.

***

Мы ходили по лесам, набирая в корзинки фрукты и ягоды. Часто играли в прятки — чаще всего не слишком оригинальные мальчики забирались повыше на деревья в надежде, что густые кроны скроют их яркую одежду, но мой внезапно ставший острым взор всё равно подмечал изменения в ландшафте — я просто вставала под нужным деревом и громко звала неудавшегося шпиона, поскольку залезть за ним не смогла бы: у меня были весьма неприятные отношения с лазаньем по деревьям, ведь в прошлом мне пришлось слишком дорого заплатить за детскую игру (повезло ещё, что, когда я в первый день проснулась в кроне Древа, меня не одолели воспоминания). Я же чаще всего пряталась в оврагах или кустах — у меня не было цели спрятаться, зато я пугала братьев, резко и неожиданно выскакивая на одного из них. Ещё как-то раз, поддавшись на уговоры близнецов, я согласилась поиграть с ними в салочки. Собрала лицом все ветки в этом несчастном лесу, но не приняла предложение перенести игру в долину, поскольку это было бы не так увлекательно. Спустя несколько таких забегов я научилась лавировать между деревцами и их ветками, словно большая дикая кошка — конечно, иногда врезалась, так что мне ещё было, куда расти. Пару раз близнецы ловили рыбу (я это дело никогда в жизни не любила, а им вроде нравилось. Даже Найтмеру, который, вообще-то, не ел мясо) на самодельных удочках (я была несколько поражена, они же объяснили это знаниями, что вложила в них Ним) и жарили на костре. На удивление, было очень вкусно! И не скажешь даже, что никаких специй не добавлялось, и мясо, как следствие, не солили… Определённо, это был какой-то очень интересный вид магии. Мы много разговаривали. Каждый из нас постоянно находил какие-то темы для разговора, и никто не чувствовал себя обделённым — особенно, я, которую два брата окружили, словно акулы. Вероятно, им двоим просто очень хотелось заботиться о ком-то, но из-за чего-то им казалось, что между ними это будет странно. С моим же появлением хранители будто бы оттаяли и друг к другу тоже — поломали те стены, которые, слава богу, ещё не успели полноценно построить. Я надеялась, что это сможет спасти нас троих и весь этот мир в будущем. А ещё… С ними мне так и не стало скучно. Ни разу. Даже на какую-то жалкую секунду. Отчего-то мне казалось, что я вдруг стала… полноценной. Что они меня дополнили. Уж не знаю, что это было — связь хранителей, влияние энергии Древа или ещё что-то, но я почти чувствовала их своей собственной частью. И, я уверена, это было взаимно. Даже своему жениху, который, к моему вечному горю, не успел стать мужем, я так и не смогла доверять так, чтобы ощущать его продолжением себя, действительно своей «второй половиной». Но сейчас… Я бы сказала, что чувствую себя так, будто бы заново родилась… Но, вообще-то, в какой-то степени это действительно было так. Эти дни были… Необычными. Мягкими, как объятия угловатых из-за выпирающих костей рук. Тёплыми, как улыбки, которыми мы трое одаривали друг друга. Настоящими, как эмоции, сквозящие в наших взглядах. Я должна чувствовать к себе отвращение за то, насколько дёшево продала свою прошлую жизнь. Насколько рьяно пытаюсь найти то, что у меня навсегда отняли, хотя и понимаю, что этого никогда не произойдёт. Я должна, но… Я не могу найти в себе силы на это. Да, действительно. Эти дни были ничем иным, как реальностью. Такой обманчиво-нежной и безумной реальностью. И вот, в один вечер, когда мы развели костёр (хоть и без рыбы на этот раз) у речки, мы засиделись. Уже почти стемнело, но мы ещё даже не собирались тушить костёр и уходить спать к дереву. Мы трое были одинаково заворожены танцем пламени на фоне темнеющего без солнечных лучей берега. — Аврора… — тихо позвал меня Дрим, словно бы боясь разрушить царящую вокруг сказочную атмосферу. — М? — расслабленно отозвалась я, даже не поднимая головы с его острого плеча. Мой взгляд был прикован к лесу, в котором тут и там зажигались яркие огни разных цветов. Это, кажется, были светлячки — но они оказались совершенно иными, чем те, которые водились в моём прошлом мире. Из леса выходили странные животные, заинтересованно сверкая глазами. Они казались сошедшими со страниц детских книг, и я бы поразилась тому, что никогда раньше таких не видела, что они не показывались нам днём и, конечно, что они вряд ли должны существовать с биологической точки зрения. Да, я бы поразилась. Если бы странное чувство где-то у меня в груди не шептало успокаивающим голосом: «всё так, как должно быть». И я ему верила. Так безоговорочно верила… Я вздохнула, аккуратно играясь с короной старшего близнеца, что занял уже полюбившееся место у меня на коленях и сейчас доверчиво лежал с закрытыми глазами, подставляя лицо теплу горящего костра. — Ты можешь… — смущённо промямлил Дрим и на пару мгновений затих. — Спеть ещё раз? Для нас? Я удивлённо на него воззрилась, так и не поднимая головы. Найтмер же, наоборот, чуть ли не соскочил с моих ног, но всё-таки сдержался и просто уставился на меня пытливым взглядом. — Помнишь, ты пела песню про… птицу? — с улыбкой спросил он. Я кивнула. — Мы были бы рады снова услышать, как ты поёшь. Пожалуйста. — Но если ты не хочешь — ничего страшного! — тут же замотал головой Дрим, чем чуть не съездил мне по лбу, отчего мне всё-таки пришлось немного отстраниться. — Всё в порядке и… — Я спою. — ласково прервала его я, с нежностью глядя на то, какая радость возникает на чужих белоснежных лицах. — Почему-то… я знаю много песен. — А нам мама таких знаний не дала. — тихо пробурчал Дрим, но я слышала, что в его голосе не было даже намёка на обиду. Я негромко рассмеялась. — Тогда я буду петь вам столько, сколько вы захотите. — весело пообещала я. На щеках братьев засветился фиолетовый и жёлтый румянец. Мне вновь удалось пристроить голову у Дрима на плече. Я перебирала в голове все текста песен, которые более-менее помнила и… Вот оно! Я прокашлялась и прикрыла глаза. Правда, мне немного придётся переделать текст. — Только трое пусть танцуют в поле…* — начала я, про себя думая, что, вероятно, мне нужно будет как-нибудь получить от жителей инструмент, хотя бы отдалённо похожий на гитару. Мне действительно хотелось бы порадовать этих двух мальчишек. — Вдоль по водам бурного ручья… — я слегка улыбнулась, ощущая острую ностальгию и самую каплю отдалённой боли. Вокруг меня взвилось что-то, похожее на порывы ветра, но… иное. Оно окружило нас, и я вдруг услышала далёкий звон, переливы странного звучания, словно бы кто-то играл на арфе, тонкими пальцами перебирая натянутые струны. Судя по внезапно вздрогнувшим близнецам, они услышали тоже. Я вслушалась в эти звуки, похожие на музыку и вдруг поняла, что… …это мелодия. Мелодия песни, которую я хотела им спеть. Я удивлённо распахнула глаза. Ну надо же… Никак не могу привыкнуть к тому, что я больше не в своём родном сером и скучном мире. Неужели и я тоже… могу выражать свои чувства с помощью этой необычной энергии, называемой «магией»? Неужели могу создавать что-то настолько… прекрасное? Я глубоко вдохнула, и музыка, будто поддаваясь моим мыслями, стала громче и чётче. — Им втроём не нужно больше воли… — пропела я, пальцами цепляясь за кофту Дрима. Он приобнял меня одной рукой, а Найтмер, заметив наши поползновения, поймал по одной руке от каждого, сплёл пальцы, да так и остался в причудливой позе. — Трое в поле — это вы и я… Я заметила, что вокруг нас, не заходя в круг света от костра, собрались необычные, будто бы мифические звери, вслушиваясь в переливы музыки и моего голоса. — Вы и я… — протянула я эхом. Я не помню, чтобы ночи когда-либо казались мне настолько красивыми.

***

Я поняла, что что-то не так, когда мы в очередной раз пришли в наш лесок, и та пара лис, что увязалась за нами в первый наш поход, снова представила нам своих очаровательных лисят. Я гладила сначала недоверчивых, а потом разомлевших зверей, краем глаза наблюдая за их спокойными и, судя по всему, довольными родителями, и разум мой пребывал в недоумении. Мне кажется, или в прошлый раз, когда мы видели этих лисят, они были значительно меньше? Хм… Возможно, из-за переизбытка энергии вокруг и, может, даже по причине присутствия волшебных существ, обычные животные развиваются быстрее? Я постаралась посчитать, сколько дней уже прошло с моего перерождения. Меня пробрала крупная дрожь. Рука, аккуратно перебирающая рыжую шёрстку, остановилась. Лисёнок фыркнул, недовольно зыркнул на меня и сам подался навстречу моей ладони, но я не отреагировала. Нет. Этого не может быть. Вероятно, я с непривычки просто не могу правильно посчитать закаты и рассветы, которые я видела. У меня не получается отличить одни от других, вот и считаю один несколько раз. Да, точно. Всё именно так. Мне просто нужно убедиться… — Мальчики? — позвала я несмело. — Да? — отозвались близнецы почти одновременно. Каждый из них с энтузиазмом тискал несчастных животных, а те будто бы и не были против такого вопиющего издевательства. — А какой сейчас месяц? — начала я несколько издалека. Найтмер на мгновение задумался и без запинки ответил: — Сентябрь. — он кивнул на кроны деревьев. Я присмотрелась. Действительно, листья начали желтеть. Как же я этого не заметила? — А сколько дней прошло с моего… рождения? — совсем уж тихо прошелестел мой голос. Найтмера опередил Дрим, которого оккупировали сразу два особо игривых лисёнка. — Завтра тебе будет месяц! — радостно продекламировал он. — Целый месяц, представляешь? Я почувствовала, как у меня внутри что-то оборвалось и упало. — Кажется, ты рад этому больше всех. — мягко улыбнулся ему Найтмер. — А ты, Солнышко? Так и не скажешь, что ты ещё такая маленькая. Он перевёл взгляд на меня, и я с усилием растянула губы в подобие улыбки. Мои руки задрожали, и лисёнок, которого я до этого гладила, перебрался мне на ноги и свернулся калачиком на коленях, но я этого не заметила. Месяц. Как, месяц?.. Нет, нет… Как же так… Почему время пролетело так быстро, что я не заметила чёртов месяц?! Я глубоко вдохнула. Выдохнула. Перевела взгляд на хранителей. Они выглядели несколько обеспокоенными моей заминкой. — Я… — закусив губу, я аккуратно взяла лисёнка на руки и покачала, словно ребёнка. — Может, пойдём к Древу? — К Древу? — переспросил Найтмер и удивлённо нахмурился. — Но сейчас только ранний вечер. Ты устала? Всё в порядке? Ничего не болит? Ты хорошо себя чувствуешь? Он засыпал меня вопросами, и я улыбнулась настолько успокаивающе, насколько вообще могла в подобной ситуации. — Всё… хорошо, Найти. — проговорила я, глядя сквозь него. И добавила поистине детское выражение. — Просто хочется, чтобы я стала старше как можно раньше. Близнецы рассмеялись и аккуратно сняли с себя лисий выводок. Я покорно подождала, пока ко мне подойдёт надувающийся от гордости Найтмер, опустила лисёнка на траву, попрощалась с его возмущённо «гавкающими» от нашего скорого ухода родителями, и мы пошли… Домой. Я несколько раз спотыкалась и чуть было не падала лицом на ветки, но всё равно умудрялась сохранять равновесие. Мальчики, что за этот месяц — о Господи… — успели привыкнуть, что я уклоняюсь от матушки-природы почти так же ловко, как и они, заподозрили неладное. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — уже третий раз спросил меня Дрим. — Да-да, нет поводов для беспокойства. — пробубнила я, стараясь отвлечься от своих невесёлых мыслей и сосредоточиться на дороге. Не вышло. Близнецам пришлось в срочном порядке меня ловить, чтобы я не пропахала носом землю. Они практически одновременно — в который раз — вздохнули, но ничего не сказали, видимо, прочтя в моём взгляде мольбу действительно успокоиться и перестать волноваться. Мы кое-как дошли до Древа, устроились поудобнее и вознамерились спать. Не знаю, как засыпали хранители, но я каким-то немыслимым даже для самой себя способом умудрилась уснуть почти сразу же, стоило нам принять окончательную позу (если честно, мы напоминали хоббитов, которые тоже вроде спят в кучке) и замереть. Глаза я открыла около уже привычного серебряного дерева. Вообще, чаще всего за эти дни я спала без сновидений. Или мне снились размытые силуэты, напоминающие людей из моего прошлого. Здесь же я оказывалась не так уж много раз. Обычно я оглядывалась, вздыхала и шла к озеру, чтобы понаблюдать за необычной водой, ласково облизывающей гальку на берегах небольшими волнами. Иногда пыталась достать белоснежные плоды или просто уходила во тьму, прокладывая тропинки голосом и надеясь найти что-то новое. Ни Элдвина, ни Шелтера я больше не видела. Ни о какой активности, которую эти двое совместными усилиями показали в первые дни после моего «пробуждения», не шло и речи. Если честно, я против воли переживала. Не за Шелтера — он-то ладно, вероятно, действительно просто не может сейчас со мной связаться по той или иной причине. Но Элдвин… Я не знала, что могло с ним произойти. В прошлый раз он дважды практически потерял голову из-за одолевшего его полубезумства. Что, если он действительно… «Растворился»?.. Впрочем, сейчас я не хотела об этом думать. Засыпая, я была серьёзно настроена увидеть этого готического придурка, схватить его за ухо и проорать туда пару вопросов. Нет, конечно, на самом деле я бы не стала так делать. Но мечтать мне никто не запрещал. В этот раз, стоило мне продрать глаза, я тут же увидела его — сидящего на кристалле абсолютно невозмутимого Элдвина. — Ну наконец-то. — вздохнул он вместо приветствия. Я аж возмущениями подавилась. — Что «наконец-то»?.. — удивилась я, вмиг сдуваясь со всем своим недовольством. — Ты меня позвала. — пояснил Элдвин, пожав плечами. — Я растратил практически всю накопленную энергию на то, чтобы самостоятельно вторгнуться в твой сон несколько раз. Больше я этого не мог. — То есть… — несколько заторможенно протянула я. — Где ты был всё это время? — Иногда — во тьме. — он хмыкнул. — Не делай такое лицо, это не так страшно, как звучит. Чаще всего я находился здесь, пока не приходила ты. Тогда меня фактически просто выталкивало твоей силой. Не слишком приятное ощущение, но ничего критичного. Итак, ты, верно, хочешь получить ответы на что-то, я прав? Я повертела головой и нашла клочок земли с наиболее густым покровом иссиня-чёрной травы, куда и приземлилась. — Да. — я напряжённо сцепила зубы. — Время… Прошло слишком быстро. Мне показалось, ты можешь что-то знать об этом. — Я знаю. — Элдвин скривился. — Во мне есть осколки личностей и нескольких хранителей тоже. Воспоминания очень размытые — мне повезло получить совсем немного, но… Кое-что я знаю из рассказов Ним. В общем… — он прокашлялся. — Теперь ты — не человек. Я дёрнулась. — Ты — бессмертное существо. Хранительница. — будто бы не заметив этого, продолжил Элдвин. — И твой разум перестроился вслед за энергетикой и даже душой. Все бессмертные подсознательно воспринимают время очень быстро, если не происходит чего-то необычного. То есть, монотонно проведённые дни будут в сто крат ускорены. Если уж хочешь обобщить… Возможно, один день будет казаться тебе часом, а месяц — затянувшимися сутками. И это даже не предел. Иначе как, думаешь, боги способны жить сотни и даже тысячи лет? Это лишь средство защиты от безумия. Я чувствовала себя так, будто меня мешком с картошкой по голове приласкали. — Да как же так… — глядя в одну точку, произнесла я самой себе. — Это же… — Ним говорила, что это можно перебороть. Как… Хм… Если говорить словами твоего мира: «щёлкнуть переключателем». Но я не знаю, как. Ним поведала лишь о самой этой возможности: она сказала, что сделала это, чтобы не потратить моё конечное время жизни впустую. — его голос наполнился какой-то болезненной ностальгией, и я еле удержалась от тяжёлого вздоха. Не то, чтобы я его за что-либо осуждала, просто сейчас мне было вот вообще не до этого. — Я надеюсь, у тебя это получится. — Пять лет… — протянула я с нарастающим ужасом. — Да. — я не видела, но почему-то была уверена, что Элдвин кивнул. — Уже меньше. Ты думала, у тебя достаточно времени, чтобы предотвратить трагедию, но… На самом деле, для вас троих его мало. Ты должна действовать сейчас. — Я… Я думаю, что… — я замолкла, повернувшись к нему. Элдвину необязательно знать, чего конкретно я хочу, не так ли? Просто сделаю вид, что пока что размышляю. Я всё ещё ему не доверяю. Но… Нам нужно наладить контакт с жителями деревни. И быстрее. Гот умело проигнорировал мою заминку: уж не знаю, хотел он дать мне «свободу воли» или просто раскусил мой не самый замысловатый план. — Скажи мне… — начал он. — За этот месяц у тебя получалось вызвать свою магию? — Пару раз. — не стала скрывать я. В конце концов, вероятно, Элдвин мог хоть чуть-чуть, но помочь мне. Это лучше, чем ничего. Вдруг я вообще, по заветам всех попаданцев, смогу раскачаться так, что без проблем скручу съехавшего с катушек Найтмера, когда придёт время? Эх, мечты-мечты… — Только это происходило совершенно спонтанно. Когда я пыталась использовать магию осознанно, ничего не выходило. — Вот как… Это хорошо. — слегка улыбнулся он и, увидев мой непонимающий взгляд, пояснил. — Твоя магия очень сильна. Если так подумать, то для этого мира ты — новорождённое «божество». И то, что твоя энергия начинает преобразовываться во что-то уже сейчас — неплохой показатель. Я в очередной раз сцепила руки в замок. То, что он говорил, казалось мне чем-то диким. Я будто бы разговаривала с душевнобольным. Хотя… Почему это «будто бы»? — В нашей деревне было не так уж много семей, умеющих управляться с магией. Особенно это касалось людей. Но… — Элдвин вдруг щёлкнул пальцами, и вокруг него буквально из воздуха образовались водяные капли, которые закружились, сверкая под отражённым от кристаллов светом. Я удивлённо приоткрыла рот, совершенно не ожидая такого поворота событий. — Семья моей матери была одной из них. Вероятно, она потеряла рассудок к концу жизни не только от старости, но и от пожирающей её слабое тело магии, не имеющей возможности найти выход. — он взгрустнул, но говорить не перестал. — Я могу помочь тебе справиться с энергией. Но сразу скажу: не жди от себя великих результатов так быстро. Ты ведь понимаешь, что пять лет для бессмертного — мизерный срок? Не пытайся изнурять свой резерв в погоне за какой-то эфемерной «силой». Если тебе удастся пережить инцидент, то однажды ты сможешь управлять реальностью и снами так, как пожелаешь. У настоящих божеств нет как такового конца развития, так что… Просто постарайся не умереть. — И всё же это звучит бредово. — вздохнула я. — Ну какой из меня… бог? — Ты не совсем правильно воспринимаешь это слово. — фыркнул Элдвин. — Но, впрочем, тебе просто нужно время. Итак… Позволишь мне помочь тебе? Я прищурилась. Взвесила минусы и плюсы. Что ж… — Что мне надо делать? — Начнём с простого. — он встал, подошёл ко мне и присел рядом. — Вытяни руки. Я протянула ему ладони. Элдвин взял их и перевернул тыльной стороной вниз, после чего положил свои собственные — более широкие и до сих облачённые в перчатки — поверх. — Моя магия не так сильна, как твоя, но более контролируема. Также она несколько… Ядовита. Сама понимаешь, почему. — вероятно, он намекал на свою природу. Логично. — Я небольшим потоком пропущу её через свои ладони. Ты это сразу же почувствуешь, я уверен. — Хорошо. — я кивнула. — А мне что нужно делать? — Попробуй её перебороть. Вытолкнуть. Подчинить. Что угодно, чтобы она не нанесла тебе вреда. — Элдвин встряхнулся. Он выглядел очень сосредоточенным. — Моя магия явно будет воспринята твоей, как угроза, так что это получится больше интуитивно, чем осмыслено. Прислушайся к своим ощущениям. Стремись направить свою энергию. Сейчас это… Как если бы собака пыталась броситься на неуклюжую кошку. Нам нужно, чтобы кошка обратилась сильной ловкой пантерой. Наглядно? — Да. — я прикрыла глаза, обращая всё своё внимание на собственные ладони. Интересно, он привёл аналогию с пантерой, потому что она является моим любимым животным наряду с барсом? Весьма мило с его стороны. Хоть и напоминает в очередной раз о том, что у него есть доступ к моей памяти… Тц. Я почувствовала покалывание на своих руках. И зуд. Словно бы насекомые искусали… Неприятно. Я скривилась, но рук не убрала. «Вернуть отправителю.» — подумала я, словно бы отдавая безмолвный приказ. Магия, к сожалению, меня так и не послушалась. По крайней мере, не так резво и чётко, как я того хотела — я лишь ощутила, как мои ладони на мгновение охватило ощущение дующего ветра и как в груди словно бы распутался невидимый клубок. Я напряглась, запоминая все свои ощущения. Мы пробыли так примерно десять секунд, и боль в моих ладонях пропала. Элдвин довольно кивнул и отстранился. — Пойдёт для первого раза. — он вдруг хитро ухмыльнулся. — Но у нас ещё целая ночь впереди. — Ой, мамочки… — мяукнула я, предчувствуя долгую и последовательную экзекуцию в исполнении одного готического господина. Так и случилось. Уж не знаю, сколько мы там просидели, из раза в раз повторяя несколько странных упражнений, но задолбалась я знатно. В конце концов Элдвин всё-таки дал мне право передохнуть (хотя я бы сказала, что передо́хнуть), поэтому я лежала на траве, раскинув руки в стороны, как звезда. Престарелый (ну правда же!) садист тихонечко сидел неподалёку и изображал ветошь. — Да чтоб я сдохла двадцать три раза… — потянула я тоном великомученика. — Осталось двадцать два. — невозмутимо отозвался Элдвин сбоку. — Ну какой же ты засранец, а. — показала я ему язык, лениво повернув голову. — Каждый раз поражаюсь. — Врождённый талант. — он забавно подмигнул. Я рассмеялась. — А вообще. — его голос вдруг стал серьёзным. — Мы немного перестарались. В следующую ночь можешь меня не звать — лучше отдохни. — Позову. — возразила я. — Не мне отлынивать от изучения магии. В нашем-то положении. Элдвин выглядел несколько удивлённым. — Поразительное рвение к учёбе. — Это называется инстинктом самосохранения. — пробурчала я. — Я просто жить хочу, вот и всё. Он покачал головой, но ничего не ответил. Мы помолчали. Каждый думал о своём. Я лично о том, как бы мне аккуратнее подступиться к жителям и не схлопотать вилами промеж глаз. — Ты просыпаешься. — вдруг прервал тишину Элдвин. — Уже?! — я подорвалась. — Да японский городовой! И действительно — красивый пейзаж начал расплываться и белеть, как и до этого. — Знаешь, Аврора… — донёсся до меня голос Элдвина. — Когда придёшь в деревню… Пожалуйста, проведай моего брата и племянницу. Я не успела ничего ему ответить. Я хлопала глазами, глядя на крону Древа с максимально ошалевшим выражением лица. Что ж… Походу, из меня действительно так себе Штирлиц. Я не хотела бы признаваться в этом даже себе, но меня ощутимо кольнула та грусть, с которой Элдвин говорил о своей семье. Эх… Жизнь-жестянка. Я уже собиралась вставать, отряхиваться и начинать подбивать близнецов на вылазку к деревне, аргументируя это «отметим месяц с моего рождения, а то года ждать долго!» или чем-то вроде того, как вдруг… Обзор на листья мне загородили две головы. Причём, не гладкие и белые, как я привыкла, а… Абсолютно человеческие. Я уставилась в две пары глаз. Моргнула. Ещё раз. Открыла рот и приготовилась завизжать ультразвуком, но меня прервали: — Стой-стой, Солнышко! — проговорила одна из голов голосом Дрима. Я захлопнулась и прищурилась, рассматривая двух походу-не-очень-незнакомцев. Оба с весьма бледной кожей. Черты лица довольно похожи — разве что у одного из них скулы несколько острее, а второй выглядит более по-детски. У обоих похожие короткие милые причёски, только один имеет чёрный с отливом в фиолетовый цвет волос, второй же — можно сказать, светлый блондин с золотыми отблесками. Глаза у них были удивительного цвета — как будто зрачки и радужки поменялись цветами. Разве что зрачки эти у обоих принимали разные формы: у блондина — золотые звёзды, а у брюнета — фиолетовые круги. А радужка да, радужка чернее ночи. Однако больше всего меня поразила не их внешность, а… Диадемы, венчающие головы. — Дримми? Найти? — неуверенно позвала я, округляя глаза. Двое юношей просияли — на их лицах расцвели так знакомые мне улыбки, разве что с поправкой на человеческое лицо. — Сюрприз! — хором выдали братья. — Помнишь, когда мы были в лесу в первый раз? Я тогда ещё увёл Найти на несколько минут. — защебетал Дрим, а Найтмер подхватил. — Дриму пришла интересная идея — раз мы семья, то и выглядеть должны похоже. Но мы подумали, что тебя просить обратиться скелетом было бы нечестно — всё-таки идея наша, да и это, вообще-то, очень сложно. Пока что. — он привычно прикоснулся к своей диадеме и на секунду замер, почувствовав пальцами волосы. Было видно, что они оба сами ещё не привыкли к новым телам. — Вообще-то, хранители, как мы, должны уметь с лёгкостью менять обличие, но для нас это ещё недостижимое мастерство. Всё-таки, два года — это не слишком… большой срок. — Найтмер фыркнул. — Всё это время мы копили магию. И вот — у нас вышло! Я во все глаза рассматривала новые облики неугомонных близнецов и еле как ловила и приколачивала на место свою улетающую крышу, которая орала благим матом и визжала что-то по типу: «я отказываюсь работать в таких условиях!» — А ещё мы теперь тебя выше! — захихикал Дрим, хитро сверкая глазами. — Ненамного, но всё же! Вдруг он резко наклонился и подхватил меня на руки. Я охнула и вцепилась в его голубую кофту больше от неожиданности, чем от страха — я знала, что Дрим ни за что меня не уронит. — Эй! — возмущённо зашипела я. — Ну тебе же понравился наш подарок? — сделал щенячьи глазки хранитель, и я была вынуждена сдаться. — Понравился. — мой голос был полон подозрения. — Тогда, надеюсь, ты не будешь против, если мы возьмём компенсацию! — рассмеялся этот хитрозадый субъект и перехватил мою бренную тушку поудобнее. — Найти… — замогильным голосом позвала я, глядя на явно наслаждающегося ситуацией Найтмера. — Спаси, во имя звёзд… — Пойдёмте лучше порадуем наших пушистых друзей! — хлопнув в ладоши, выдал чьёртоффф предатель. Дрим согласно закивал. Так, похоже, визит к деревенским жителям ненадолго откладывается…