Полутона

      

Пока Земля еще вертится,

и это ей странно самой,

пока ей еще хватает

времени и огня,

дай же ты всем понемногу…

И не забудь про меня

             — Так вот, она приходит в следующее воскресенье, и говорит: «Вы ничего не исцелили, у моей дочери все еще аллергия на алкоголь, посмотрите, как заплетается язык!» — Мэри всплеснула руками под прокатившийся за столом смех, и, запрокинув голову, помахала ладонью на порозовевшие от хохота щеки.       Пэнси следила за рассказом с выверенным и донельзя учтивым интересом, изображая легкую улыбку в нужные моменты. Гермиона вообще была удивлена, что та согласилась присоединиться к их внезапно запланированному вечеру. Сэм, не оставлявший попыток собраться, наконец уговорил Гермиону присоединиться к ним с Мэри — его маленькое представление на рецепции все же дало свои плоды, и теперь они встречались — и Невиллом. Ничего не ожидая, Гермиона послала патронуса Паркинсон, и та вдруг согласилась, спустя час появившись у нужного паба. Внутри было тепло, играла музыка, а интерьер неуловимо напоминал «Три метлы», навевая приятные воспоминания. Даже Невилл, сперва напрягшийся от компании в виде слизеринки, быстро расслабился и даже завел с ней пару коротких диалогов.       — Так, кому еще взять? — Сэм поднялся, взяв уже пустую пинту. — Гермиона, Пэнси, будете?       — По пол-пинты, — изящно махнула Паркинсон рукой.       — Мерлин, на двенадцать пабов с вами точно не пойдешь… — картинно посокрушался Сэм и отправился к бару.       — Давай выйдем, — сперва Гермиону коснулся запах вишни, а потом — тепло шепота Пэнси, склонившейся к уху.       Все на улице уже дышало весной. Густой воздух, все еще прохладный, тем не менее уже собрал в себя запахи травы, понемногу нагревавшихся за день каменных мостовых и занимавшихся на ветвях почек.       Сбивая пепел с кончика сигареты, Гермиона смотрела в подернутое бледно-розовой закатной дымкой небо, а слова горчили на кончике языка, мешаясь со вкусом табака. Что она хотела сказать? То, что ей очень одиноко, и, может быть, Пэнси не против снова погостить хотя бы пару дней? Или то, что за спинами всех вокруг она провернула такую аферу, за которую ей светит трехзначный срок в Азкабане? Или то, как разбито себя на самом деле можно чувствовать лишь из-за одного поцелуя?       — Я скоро уеду, — произнесенные Пэнси слова разрезали все мысли, погружая сознание в какую-то непримиримую пустоту.       — Куда?       Паркинсон тряхнула волосами, сомкнула губы на фильтре, и, подняв лицо вверх, выдохнула серое облачко.       — Один… старый папин знакомый передал, что Британию скоро закроют. Совсем. Будут ловить связанных с пожирателями, а я, как ты понимаешь…       Что-то неразборчиво промычав в ответ, Гермиона уставилась на свою собственную руку, не находя слов.       — Пока еще можно выехать, я уеду во Францию. Может быть, все закончится быстро, — конечно, она так совсем не думала.       Гермионе хотелось бы сказать, как ей жаль. Что можно что-то придумать… Но то, как пронзительно взглянула на нее Пэнси, стерло все слова.       — Все будет нормально, — Гермиона могла поклясться, что та имела в виду что-то гораздо глубже, чем казалось, но в тот самый момент вдруг накатила такая грусть, что ответные слова упорно отказались складываться в предложения.       — Хорошо, я…       — Слушай, Грейнджер…       Вдруг захотелось расплакаться.       Чужая рука нашла ее, сжимая как-то особенно крепко. И тут же им обоим словно бы нечего было сказать. Тепло ладони покинуло ее, и сама Гермиона опустила руку, так и не найдя слов. Глупо уставившись на тлеющий огонек, она не сразу поняла, что ее плечи заключили в объятия. Пожалуй, Пэнси никогда не была такой открытой, как в тот момент.       — Не грусти, ты и не с таким справлялась, — послышался шепот над ухом, и ладони прошлись по ее лопаткам то ли успокаивая, то ли подбадривая.       Отпрянув, она не отпустила рук, теперь поглаживая предплечья, и смотря так, будто произнесла гораздо меньше, чем знала.

***

             Гипнотизируя зелья, постукивающие друг о друга пузатыми бочками на тележке, Гермиона думала о том, что скоро все изменится. За последнее время едва ли находя больше четырех часов на сон, она стала походить в лучшем случае на инфернала, зато с каждой проведенной в палате ночью близился момент, когда цепь заклинаний будет распутана. Она почти закончила. Через пару дней она снимет их и заберет Гарри… пока неизвестно, куда.       Неустанно обдумывая варианты, Гермиона заранее перебрала содержимое сумочки, на всякий случай доложив больше одежды и еды — в конце концов, в прошлый раз они тоже не планировали жить в лесу, но получилось, как получилось.       Скрепя сердце, она все же сходила в Гринготтс, впервые воспользовавшись ячейкой Гарри — деньги им понадобятся. Когда сошел первый шок от вида ровно высившихся пирамидок из монет — она никогда не видела столько галеонов сразу! — она вновь почувствовала укол то ли совести, то ли стыда. Вот так открыто складывать деньги в кошелек под презрительным взглядом гоблина, пользуясь завещанием друга…       «Тот, у кого выше цель, их больше и достоин» — мелькнули в голове слова Лорда, странным образом придавая решимости. Выйдя из банка и помешкав с пару секунд, Гермиона накинула капюшон и даже свернула в Лютный, направившись к той самой лавке. Старик, едва увидев знакомую посетительницу, к тому же с уже подросшей Араминтой, без лишних слов достал самые чистые флаконы и поспешно насыпал в каждый сахар.       Это зелье им тоже понадобится. В сумке лежали два билета на поезд через Ла-Манш, купленные на мистера и миссис Рут. Небольшие отрезки их волос ждали своего часа в конвертах рядом. Найти случайную пару в супермаркете не составило труда. Они отлично подходили: Гермиона сразу выбирала кого-то с похожей на их с Гарри комплекцией, чтобы избежать неудобства с трансфигурацией одежды. Один империус, удавшийся даже с помощью плохой палочки — и чета Рут вдруг решила приобрести билеты до Парижа, а позже совершенно случайно потеряла их в очень определенном сквере на очень определенной лавочке. В день отправления они, конечно, никуда не поедут и вообще решат устроить домашний киносеанс, пока поезд будет переправлять их копии на материк.              Отличный план.       Может быть, потом они могли бы улететь куда-нибудь в Азию и только и делать, что пить кокосовую воду и плавать в океане… Гермиона невесело усмехнулась своим мыслям. Конечно, ничего такого не будет ввиду некоторых обстоятельств — вот хотя бы освободившегося Лорда и кромешной депрессии Гарри. В глубине души она надеялась, что первая новость его растормошит, хотя бы на некоторое время заставив забыть о попытках умереть. Уж лучше режим героя, чем василиск.       Пребывая в своих мыслях, Гермиона заметила, что уже дошла до кабинета своей начальницы лишь тогда, когда в уши ударил звук какой-то суматохи. Растеряно подняв взгляд, она увидела с пару десятков волшебников в министерских мантиях, рассредоточившихся по небольшому холлу. В их руках были свитки, которые обычно выдает привет-ведьма для прохождения обследований. Нахмурившись, Гермиона все же толкнула тележку вперед — ей нужно было сдать отчет по использованным зельям и отправиться на пересдачу теста, который она пропустила еще в феврале. Нужная дверь резко распахнулась, едва не ударив ее в нос. Вылетевшая в холл миссис МакКейн, ее руководительница, начала что-то громко втолковывать собравшимся, дополняя слова взмахами рук.       — Отдел контроля магических популяций, вам на третий этаж. Третий, мистер Кларк! Да-да, пару часов. Мы тоже не знали, мистер Стивенсон, дела не только у вас… Господа, третий, а это — второй!       Толпа начала расходиться, недовольно переговариваясь.       — Миссис МакКейн… — аккуратно позвала Гермиона, протягивая пергамент с отчетом.       — Ну что там еще?! А, Грейнджер, — взмыленная женщина обернулась к ней, потратив пару секунд на то, чтобы скользнуть взглядом по строчкам. — Молодец, свободна.       — Но тест…       — Сегодня не до вас, — отмахнулась та. — Министерских отправили на проверку, тут полный бардак…       — Гм… зачем?       — Для всех мужчин вводят подготовку при Аврорате… Лифт направо, мистер Дженкенс! Мерлин… — не попрощавшись, та спешно зашагала дальше по коридору, оставляя Гермиону глупо хлопать глазами.       «Ну и ну…» — подумала она, откатывая тележку на положенное место. Выходило, что действительно что-то грядет, и знакомый отца Паркинсон оказался прав. Предчувствие шептало, что, быть может, и нет у нее в запасе никаких пары дней, и придется ускориться — лучше уехать до того, как закроют магические перемещения. В конце концов, наверняка не одной ей пришло в голову, что воспользоваться можно и поездом.       Закусив губу, она взглянула на наручные часы. Отправляться к Гарри слишком рано, все обходы закончатся только через час. Если она появится к этому времени, то уже следующей ночью сможет окончательно избавиться от наложенных чар.       Шагая по коридорам, Гермиона размышляла, когда теперь лучше найти новых магглов. Или стоило вновь отправиться к Рутам? Нет, слишком опасно.       От планирования очередного преступления позвоночник и кончики пальцев покалывал нездоровый азарт в перемешку с волнением и нетерпением — ей до жути хотелось, наконец, это сделать, и будь, что будет. Она спасет Гарри сама. В крови кипел адреналин, будто она собиралась проделать все в ту же самую минуту. Араминта завозилась на талии, недовольная слишком быстрым шагом, и Гермионе пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Перед поворотом виднелась знакомая дверь отделения, и Гермиона закусила внутреннюю сторону щеки, раздумывая.       — Знаешь, я когда-то сказала, что нарушать правила — это весело, — едва слышно поделилась она со змеей.       Они все равно скоро уедут, а так — хотя бы Гермиона наконец узнает, что было спрятано в каморке для швабр. Оглянувшись, она убедилась, что коридор был пуст, и аккуратно зашла в просторное тихое помещение. Пройдя мимо рядов коек со спящими пациентами, она толкнула дверь, на всякий случай заперев ту изнутри. Все было точно так же, как раньше: ряд старых швабр с растянутой по углам паутиной. На пыльном полу не было никаких следов.       Свободная рука выудила из сумочки вновь нагревшийся камень.       Подняв палочку, Гермиона произнесла самое простое заклинание для снятия барьера. Понять, сработало ли оно, было непросто: палочка вела себя совершенно хаотично и иногда могла и вовсе не пускать никаких искр. Коснувшись ладонью стены, Гермиона решила, что, вроде бы, теперь та ощущалась по-другому. Нащупав под мантией голову змеи и прикрыв ее ладонью, чтобы смягчить возможный удар, она отошла на пару шагов и, выдохнув, скользнула вперед, стараясь сперва пройти плечом, а не лбом. Кирпичи поддались, казалось, будто тело прошло через сильный поток воздуха сбоку, открывая впереди совсем другое помещение.              Распахнув глаза и сперва убедившись, что с Араминтой все в порядке, Гермиона окинула взглядом открывшееся пространство. В стерильной пустоте комнаты была лишь кровать и парящая над ней полупрозрачная диаграмма. Казалось, что по подушке кто-то щедро растер угольную крошку — сплошь черное, въедающееся в зрачки пятно, и будто бы больше ничего. Нахмурившись, Гермиона шагнула вперед, еще и еще, и от представшего зрелища ее накрыл суеверный ужас.       На кровати лежал человек, черные волосы разметались по дешевому застиранному хлопку наволочки. Бледная кожа обтягивала острые скулы и крючковатый нос. Под закрытыми глазами растянулись тени, едва ли не сливаясь со впалыми щеками. Восковая кукла, бутафорский манекен, видение — это не могло быть человеком.       Так выглядят мертвецы.       Склонившись — она была уверена, что над трупом — Гермиона вздрогнула, вдруг услышав слабый писк, сигнализирующий о сокращении сердца. Взглянув на парящую диаграмму, она едва смогла различить слабую дугу на ровной линии.       Этого не может быть.       Рукой со все еще зажатым в ней воскресающим камнем она коснулась уложенной сверху простыни восковой руки, и тут же отпрянула от показавшегося оглушительным в густой тишине нового сигнала диаграммы.       Северус Снейп дышал…       Резко отпрянув, Гермиона скользнула пальцами по лбу, совершенно не способная выстроить взметнувшийся ворох мыслей в ровный ряд, ее взгляд глупо бегал от бледного лица к диаграмме и обратно. Шумно выдохнув, она повертела головой, будто в каком-то из пустых углов полутемной комнаты завалялись необходимые ответы.       Араминта высунула голову из воротника мантии, с интересом оглядев койку с человеком на ней. По крайней мере, очевидно, Гермиона не сошла с ума и ей не привиделось.       Убрав горячий камень обратно в сумочку, она сконфужено взглянула на часы, и, вновь проведя ладонью по лицу, позвала Кикимера.       — Перенеси меня в палату, пожалуйста, — в ответ послышалось ворчание, заставившее Гермиону перевести удивленный взгляд на домовика. Они ведь вроде бы наладили отношения…       — Нет… Не туда…       — Мне очень нужно, Кикимер! Перенеси меня в палату!       Когда домовик, едва ли не скрипя, выбросил ее в знакомое помещение, Гермиона сразу же все поняла, но было уже поздно… Чужое заклинание тут же отбросило не успевшего вовремя заметить его эльфа.       Казалось, мозг обрабатывал информацию быстрее, чем глаза могли что-то увидеть.       Гарри не было. Взгляд — кровать пуста. В обычно безлюдной комнате был кто-то другой — много. Взгляд — и рука успевает взмахнуть палочкой, отражая летящее заклинание. Должно быть, Авроры. Взгляд — и мелькнула форменная мантия.       — Прекратить сопротивление, вы задержаны! — Гермиона знала, что ничего прекращать нельзя. Палочка, казалось, испускала последний дух, извергая из своей сердцевины вспышки, едва способные противостоять чужой магии. Дело дрянь. Бросив все силы на сотворение купола, Гермиона метнулась к двери — не успела лишь на считанные секунды. Невообразимым образом она успела отразить экспеллиармус так, что и палочка Аврора отлетела в сторону. Чужая рука схватила ее за запястье в дюймах от желанного выхода. Будто сжали в тисках.       Плохо, очень плохо.       Краем взгляда она успела заметить, как вскинули древка другие авроры, но за секунду до того, как в нее полетели бы вспышки, пестрой полоской из рукава вылетела Араминта, одним точным движением пронзив шею аврора, давая Гермионе такое необходимое мгновение на то, чтобы вырваться и скользнуть в коридор.       Перед глазами стоял вид брызнувшей крови, пока по бокам мелькали бледные стены. Кажется, она налетела на тележку, отправив десяток зелий катиться по полу, и, кажется, ту тележку катил Сэм. Его голос потонул далеко позади, сменяясь гремящими в ушах ударами сердца. Пальцы судорожно нащупали обвившее руку чешуйчатое тело — Араминта была все еще с ней. Сбоку показалась массивная дверь — кабинет главного целителя. Что ж, в конце концов, кажется, ее практика все равно закончилась несколькими минутами ранее. Толкнув тяжелые створки, она едва успела запечатлеть в голове вытянувшиеся лица находившихся в помещении — ее взгляд тут же приковал покоящийся на полке горшок с летучим порохом.       Камин выплюнул ее в гостиную квартиры.       Приземлившись на ковер, Гермиона дала себе пару мгновений просто на то, чтобы выдохнуть и сосредоточиться на виде ножек дивана сбоку и ощущению ворса, царапавшего щеку — видит Мерлин, без перенаправления внимания на что-то еще череда только что произошедших событий точно не уместилась бы в ее голове, заставив ту расколоться, точно фарфоровую чашку. Да даже и так… Рвано выдохнув и оттолкнувшись ладонями от пола, она скосила взгляд на спасшую ее Араминту. Змея вела себя странно: поднявшись в половину своего роста, вертела головой, глазами-бусинами что-то восторженно ища.       — Ты в порядке? — уточнила Гермиона, но та едва ли обратила внимание: еще раз выгнувшись, вдруг резво скользнула куда-то вперед, точно щенок, завидевший хозяина. — Что…       Заканчивать собственную мысль не было ровным счетом никакого смысла. Воздух вокруг схлопнулся, толкнулся, как ударная волна. Хотя все вокруг и оставалось недвижимым, тело окатило тяжестью, даже грудь, казалось, начала вмещать в себя меньше кислорода, и эти чувства были стократ сильнее, чем раньше. Просто пришло осознание — вроде бы даже раньше, чем она смогла об этом подумать — и оно побудило резко подняться на ноги, перехватить палочку и направить вперед.       Расстояние от камина до приоткрытой двери ее спальни, на самом деле крошечное, теперь казалось вдруг раскинувшимся гигантским полем, пока она приближалась шаг за шагом. Гермиона знала, что — кого — увидит за дверью, но какая-то часть сознания упорно не могла с этим примириться. Шаг, еще один, ладонь — слава Мерлину, даже не дрожащая! — толкнула дверь.       В спальне был Он.       Отчего-то этот вид показался игрой больного воображения — моргни — и растает. И она моргнула… а его губы все также продолжили изгибаться в едва заметной, какой-то снисходительной усмешке.       — Где Гарри? — не иначе как чудом ей удалось сложить слова в законченный вопрос.       Араминта, любовно устроившаяся на его плечах, недовольно попробовала языком воздух, когда его рука скользнула к карману мантии. Только тогда Гермиона заметила, что в его ладонях не было палочки — но это быстро изменилось: среди темных складок показалось знакомое древко. То самое, в отсутствие которого все это время она почти ощущала словно бы те самые фантомные боли.              Первым желанием было метнуться вперед, забирая верную помощницу — Гермиона подавила его в себе. Вместо этого она опасливо посмотрела на сжимающую древко бледную руку. Лорд оставался недвижим — лишь едва склонил голову в бок, глаза словно бы сверкнули непонятной эмоцией. Выдохнув и заставив себя распрямить плечи, Гермиона шагнула вперед — еще и еще — пока не приблизилась на допустимое, по ее собственным представлениям, расстояние. Хватка Лорда покинула палочку будто бы совсем не заинтересованно.       — Где он? — повторила она. С чувством глубокого облегчения перехватив привычное древко, нацелила его вперед, прекрасно понимая, что выглядело это едва ли хоть немного устрашающе. В подтверждение ее мыслям Лорд усмехнулся еще сильнее.       — В безопасном месте, — больших подробностей можно было и не ждать. Гермиона упорно отгоняла ощущение расползающихся по спине мурашек то ли ужаса, то ли чего-то другого, вызванное его голосом.       — Он жив?       Лорд утомлено цокнул.       — Без сомнения, я бы потратил лишние полчаса на рассказ. Не забудь только заварить чай, к нам жаждут присоединиться, — в завершение его слов из прихожей раздался шум — кто-то пытался проникнуть сквозь защиту.       Четкие, слаженные удары один за одним — это были Авроры. Гермиона не сомневалась в своих чарах — скитания в лесу заставили разучить их до совершенства, но одно — когда не знаешь, куда бить и где искать, наугад штурмуя пространство меж деревьев и кустарников, и совершенно другое — когда дверь перед тобой.       Когда они проникнут в квартиру — лишь вопрос времени.       — А вот и гости, — безэмоционально протянул Лорд под повторившийся грохот. — Идем, — возникла бледная ладонь в приглашающем жесте.       Он звал ее с собой? Араминта нервно завозилась, точно иллюстрируя вдруг вспыхнувшие в самой Гермионе чувства. Нет, она бы не протянула тут же руку в ответ, но на секунду, ничтожную, совсем мимолетную… Ну, нет! Вдруг разозлившись на саму себя, она едва заметно тряхнула головой и выпрямилась. Рука с палочкой опустилась, и, благословляя все, что только можно, она поняла, что не ринется тут же, как идиотка, ловить туманное что-то, что он предлагал. Кажется, чему-то да научили ее прошедшие недели. Взгляд украдкой скользнул к той самой стене, у которой он поцеловал ее, и это воспоминание лишь распалило занимающееся раздражение.       — Сперва ответьте, — голос прозвучал ровно и, она надеялась, достаточно холодно. Гермиона знала, сколько минут оставалось в запасе, прежде чем дверь наконец поддастся, а потому не считала свое упорство не к месту организованной истерикой.       Лорд смерил ее недовольным взглядом.       — Мне казалось, я забрал твою палочку, а не мозги, — наконец сказал он снисходительно — как говорят о каком-то безнадежном случае. — Я держу свое слово, но не намерен тратить время, пока ты мешкаешь. Уверен, так стремящиеся сюда Авроры с удовольствием предоставят тебе камеру в Азкабане, в которую, судя по всему, ты так жаждешь попасть.       Зубы сами собой сжались — она понимала, что лимит разговоров теперь точно исчерпан. Противостояние не удалось. Поудобнее перехватив бисерную сумочку, Гермиона преодолела последние отделяющие их дюймы, стараясь сохранить лицо в тот момент, когда взгляд уперся в его грудь и единственной возможностью оставаться на равных — Мерлин, какая глупость — стало запрокинуть голову. Вновь видеть его так близко казалось жутко.       — Северус Снейп жив! — проговорила она, вновь оттягивая момент, когда коснется его ладони.       На лице Лорда на секунду отразилось удивление — едва заметное, но он быстро вернул лицу бесстрастный вид.       — Какое… упущение, — прошипел он. Знай Гермиона парселтанг, была бы уверена, то был точно он.       — Не убивайте его! — воскликнула она так, будто имела право ставить свои условия. — Он был вам полезен столько лет, что поменялось?       — Мерзкий предатель…       — Который мстил за то, что Лили Поттер умерла. Как, вы думаете, изменятся его взгляды, когда он увидит происходящее?       Он не ответил. Горячая — она успела забыть, как это ощущается — ладонь нашла ее, и мир вокруг замелькал ослепляющими вспышками.

***