Город криминала

Даня не понимает ничего; не понимает и тогда, когда из дверей вылетает Арина, готовая убивать все, что видит перед глазами. Но ее целью является сам Руслан, который не глядя отдает чемодан Дане без лишних слов. Времени на разговоры не было, и оба парня расходятся по разные стороны: Даня плетется до их небольшого логова в виде небольшой комнаты под кабинет, которое им любезно выделили, ну, а Руслан ушел вслед за Ариной. Вокруг удивительно тихо, и слышно лишь собственное дыхание и легкое шарканье по линолеуму; не слышно даже разговоров Коли с Дашей, как было это обычно. Будто что-то случилось, и кажется Дане, что что-то серьезное. Неужели умер кто?

***

      — Альберт узнал о том, что случилось в "Соколе", — кажется, что девушка вмиг успокоилась, грузно усевшись в кресло, поднимая усталый взгляд на парня, — ты все еще жив лишь потому, что записей с камер нет, — она делает паузу, задумавшись, — пока что нет. Эти гляделки давили, а Буланова раздраженно вздыхает, ожидая хоть каких-то слов или действий. Сама не знает, конечно, чего ждет, но как минимум не хотелось бы слышать в ответ звенящую тишину. Она злилась.       — Ты хоть знаешь, в чью голову ты стрелял?, — она не дожидается ответа, продолжая, — он был сыном очень влиятельного человека, с которым у Альберта и без того полно нерешённых вопросов, а теперь... Понимаешь, чем всё может обернуться?       — Я разберусь с этим.       — С чем?!, — девушка, не сумев совладать с эмоциями, вскакивает с места, наклоняясь к чужому лицу, вглядываясь в пару карих глаз, — с чем ты собираешься разбираться? С трупом с простреленной башкой? Буланова поражалась такому спокойствию парня, не понимая, как тот может так просто заявлять подобное, будто в магазин сходил за булкой хлеба. Его никто и никогда не считал глупым, опять же, но порой он слишком легко относился к тем вещам, к которым стоило бы быть серьезнее. Он вроде не похож был на человека, который сидит на валерьянке, но по-другому объяснить такое поведение девушка не могла. Однако быстро поняв, что таким методом проблема не решится, а лишний раз тратить силы на какой-то крик не было, она опускается обратно в кресло, держась за голову, которая начинала болеть. А Руслан стоял на месте, словно провинившийся школьник в кабинете директора. Но пытаться оправдаться не было смысла; нужно было что-то решать.       — Ладно. Постарайся не светиться лишний раз, и не лезь в эти разборки сам, — получая на свои слова лишь слабый, но уверенный кивок, девушка резко останавливает парня, когда тот уже собирался дергать ручку двери, — Руслан, без глупостей. Одно твое неверное движение может стать для тебя последним. Для всех нас. Утвердительный кивок, за которым следует хлопок двери. В коридоре он разменивается с Дашей, и та моментально скрывается в кабинете Булановой.

***

      — Ну, что ж, — Коля радостно начинает свой тост, поднимаясь с мягкого кожаного диванчика, — за нас! За то, что судьба свела нас всех, объединив одним общим делом! После этих слов раздается звон бьющихся друг о друга бокалов, а за ними и веселые голоса и смех ребят. Приятное тепло разливается по телу, когда алкоголь попадает в организм, заставляя тело расслабиться. Уставшие веки прикрываются в какой-то момент; участвовать в очередной дискуссии Коли и Славы не хотелось, но со стороны понаблюдать было можно. Неожиданно на плече чувствуется тяжелая рука, что осторожно опустилась, и гадать не нужно было, кто это. Легкая улыбка растягивается на губах, а глаза приоткрываются, встречаясь взглядами с парой голубых. Кашин сидел рядом вплотную, обнимая одной рукой, но в отличие от Тушенцова, парень активно принимал участие в разговорах. Ну или по крайней мере делал вид, пока в это же время его рука уже свободно ныряет в тёмные волосы на макушке, делая некий массаж головы, отчего спать хотелось ещё больше, и даже не от алкоголя теперь. Атмосфера была приятной, хотя и осадок от разговора с Ариной остался. Руслан же всё равно считал, что другого выбора у него в тот момент не было; ну не будет же он стоять и ждать, когда его пристрелят? Думать о произошедшем сейчас хотелось меньше всего, именно поэтому Руслан полностью отдается моменту, уложив голову на плечо Кашина и уже проваливаясь в дрёму. Атмосфера была более, чем приятной. Даже с Дашей удалось обменяться некоторыми фразами, и казалось, будто былое напряжение между ними вмиг испарилось. Ту ситуацию они больше не обсуждали, а сейчас тем более. Единственное, чего хотелось в данный момент — полностью раствориться в прекрасном вечере и, наконец, отдохнуть. Пожалуй, это было самое искреннее желание из всех. Такие моменты особенно ценились, ведь удавалось возможность провести время вместе, и речь идет не о работе, а именно о спокойных посиделках в компании друг друга, когда не нужно переживать о чем-то; когда можно было свободно поговорить, опереться на чужое плечо и прикрыть глаза. Такого не хватало, и даже очень. И именно в такие моменты каждый считает себя подростком, у которого из проблем - это долги по учёбе и выбор, какую бы булочку купить в буфете. Интересно, если бы они были студентами, как проводили бы время вместе? Были ли они так же слаженными, как сейчас? Складывалось такое впечатление, будто они на встрече выпускников; все такие родные, столько лет уже вместе, но в то же время все как-то своей жизнью живут. Но это в хорошем смысле. Было приятно вот так просто и свободно проводить время в веселой компании, с бутылкой пива, или чего покрепче, в руках, в сопровождении весёлых историй из жизни или глупых дурацких анекдотов, которые почему-то всё равно вызывали громкий смех. В коридоре практически ничего не видно, горит лишь слабая лампочка в другом конце, не особо помогая осветить помещение. На плече покоится острый подбородок, а шею обдает горячее, сбитое дыхание, пока в воздухе витает запах спиртного вперемешку с табаком от тонких сигарет с кнопкой. А ещё пахнет сладкими женскими духами. Руки обвивают тонкую талию, прижимая к себе осторожно, но в то же время держа крепко, слегка поглаживая ладонью сквозь ткань кофты. Они стоят молча: слышно лишь тихое сопение и лёгкий стук сердца.       — Какой же ты кретин, Рус, — мямлит еле слышно, но ее прекрасно слышно в этой звенящей тишине, — почему ты не можешь просто перестать испытывать судьбу? В ответ лишь лёгкая усмешка, а карие глаза прикрываются, полностью расслабляясь в чужих объятиях.       — Ты же знаешь какой я, — лукаво улыбается, хоть и Даша этого не видит. Но вдруг он утыкается взглядом в одну точку, сонно моргая через раз, и, сглотнув вязкую слюну, вновь говорит:       — Извини меня. Я хуйни наделал, подставил вас, тебя... Заставил переживать. Ты только не лезь в это, слышишь? Я со всем разберусь.       — Разберись для начала со своей головой, — она отстраняется первая, улыбаясь еле заметно, оставляя после себя какую-то пустоту и холод. Больше не чувствовалось тепло ее тела. Тихий вздох слетает с ее накрашенных губ, а взгляд направлен на пару карих глаз, что находились выше на голову.       — Ты хочешь сказать, что у меня проблемы с головой?       — Это уже твои слова.

***

Холодный ночной ветер обдает лицо, заставляя натянуть капюшон на голову. На небе россыпь ярких звёзд и огромная полная луна, что освещала улицу вместо фонарных столбов. Парень мнётся с ноги на ногу, ожидая, когда товарищ выйдет следом. Его нет уже около двадцати минут, но ночная прохлада дала о себе знать, заставляя прыгать с ноги на ногу, шмыгать носом и ёжится от порывов ветра. Постояв ещё несколько минут и выкинув окурок на асфальт, затоптав его носком ванса, сплевывая куда-то в сторону, Кашин решает дождаться Руслана в авто. Дверь в машину открывается, и шатен тут же запрыгивает на переднее пассажирское, ощущая всем телом лёгкую дрожь от резкой смены температуры. Даня любезно предложил отвезти домой, и кто Руслан такой, чтобы отказываться? На такси раскошеливаться не хотелось, хотя бы потому что было лень его вызывать, да и не самых трезвых парней он вряд ли бы согласился везти. Причиной также послужило то, что Данила ни в какую не захотел бросать машину, ведь: «как я утром сюда поеду?», а Руслан, в меру своего состояния, просто не стал спорить. Идиллию нарушает телефонный звонок, который неприятно ударяет по перепонкам.       — Да?, — даже не глядя поднимает трубку шатен, прикрывая уставшие глаза и опираясь лбом о стекло. На том конце провода слышится тихая усмешка и знакомый басистый голос.       — По голосу слышу, чем ты занимался, — до ушей Руслана доходит какая-то возня, а после голос по ту сторону заговорчески продолжает, — дельце тут одно есть, но, я так понимаю, ты сейчас не в состоянии обсуждать такие вопросы. Набери мне, как проспишься. Тушенцов даже ответить ничего не успевает, только лишь морщится недовольно, глядя на экран телефона потухший. Звонок был моментально сброшен, оставив после себя уйму вопросов.       — Даша?       — Букер, — после минутного молчания и активной формулировки мыслей, шатен вновь подаёт голос, — есть предложение к нам, попросил перезвонить на трезвую голову.       — Резко он как-то вспомнил, — на слова товарища Руслан лишь косится как-то непонятно, чуть нахмурившись. Да, пожалуй, такого скепсиса к общему знакомому он не разделял, но что поделать, сотрудничать в любом случае приходилось.       — Ты о своих знакомых тоже не каждую минуту вспоминаешь.       — Ты сейчас серьезно? Махнув рукой на чужие слова, Тушенцов, скривившись, отвернулся обратно к окну, наблюдая, как сменяются дома и машины, а трасса была относительно пустой. Алкоголь не всегда действовал в хорошую сторону; порой доходило до каких-то легких ссор и разногласий, но к утру это всё уже забывалось. Они слишком давно знают друг друга, чтобы тратить на подобный всплеск эмоций время и нервы. На предложение остаться сегодня на ночь – отмахивается вновь, говоря, что нужно домой, а Руслан и не заставляет, молча удаляясь к своему подъезду и скрываясь за тяжёлой дверью.

***

Дни шли относительно спокойно. Волноваться было не о чем, все дела делались качественно и вовремя, не оставляя после себя никаких вопросов. Арина не давала никакой новой информации о деле, в котором Тушенцов заварил кашу, и о котором знали исключительно четыре человека. Посвящать в это всех остальных никак не хотелось, был риск, что до Альберта дойдёт информация о том, кто натворил делов. Но и от этого никуда не деться, и все четверо это прекрасно понимали. Рано или поздно правда всплывёт, и теперь это был лишь вопрос времени. Руслан и без того конфликтный, даже с боссом, отчего у них на этой почве часто могли случатся перепалки, при которых потом оба ходили недовольные, срываясь на всех, в том числе и друг на друга. А ещё Тушенцов очень любил поиграть на нервах. Могло дойти до весьма громких выговоров, ссор, и чуть ли не угрозами о расправе, естественно в сторону Руслана. Но вопреки всему шатен был очень ценной фигурой на шахматной доске, с отличительной целеустремлённостью и привычкой доводить всё до конца. Такого, как он, просто не хотелось терять, а особенно в таких делах. Да и светило ему в случае чего лишь два пути: отдыхать на нарах до конца своих дней или же гнить в лучшем случае под землёй. Поэтому с его скверным характером просто напросто приходилось мириться, а ему лишний раз приходилось прикусывать язык. Арина же не раз проводила параллель между Альбертом и Русланом, находя в них что-то общее, схожее. Агрессия, резкие перепады настроения, такие же резкие решения и чрезмерная тяга ухватить кусок побольше. Их это безусловно связывало, и в моменте, когда они сталкивались лбами, Руслан многое переворачивал против самого же Альберта. Он схватывал налету, обрабатывал информацию за считанные секунды и мог дать полноценный отпор оппоненту, причем как словесный, так и физический. Он ученик, который имел способность превзойти учителя. Пожалуй, не будь Руслан таким непостоянным и порой необдуманным, он вполне мог бы занять место Альберта в будущем – так считал уже Давид. Но, естественно, об этом не говорил никому, кроме своей жены, и понятно почему. В нем действительно видели потенциал, очень сильный, подкреплённый множеством факторов, и пара искренне верила, что у Тушенцова есть шанс занять место под солнцем. Ну, а пока она всё ещё сидит в своём кабинете и ломает голову над тем, какой лопатой разгребать всё это дерьмо, лишь вымученно вздыхает и проклинает Руслана Тушенцова в голове как только может. Но этот случай отличался, кардинально отличался. Альберт не должен узнать, чьих рук дело.       — Так, Чип и Дейл, для вас поступило новое задание, — Слава врывается в кабинет, словно гром среди ясного неба. Названные тут же оборачиваются на парня, в ожидании смотря на того, — в Москву вам надо, один дяденька добрый вас там встретит и даст поручения дальше. Адрес и всё прочее я кому-нибудь из вас скину. Купите подставные симки, другие номера машины я вам потом принесу, в багажник уберите, а то мало ли что. Оба внимательно слушают "инструктаж", пока допивают свой утренний кофе. Вот снова куда-то ехать, что-то делать... Даня думает о том, как же он заебался, в то время как Руслан нашёл повод отвлечься от всех мыслей и провести несколько часов в дороге.       — Когда выезжать?, — интересуется Даня, уже смирившись со своей участью.       — Вечером. Поедете в ночь, — моментально отзывается Машнов, складывая бумаги в стопку и отставляет Коле на стол, — хуйни не творите, всё должно быть гладко. Меньше всего хотелось ехать именно в ночь. Хотя бы потому, что в это время Руслан практически неактивен, и это не из-за его лени или сонливости. Ему вообще по ночам спать надо, а не за руль садиться. Но деваться некуда больше, он сам выбрал себе эту жизнь, и теперь, когда груз ответственности перевалил за грань, когда можно было бы ещё все бросить, у него не осталось выбора. Да и права тоже. Но делать нечего. Парни принялись собираться постепенно, собирая всё что нужно. Вещей должно быть по минимуму, лишний балласт был ни к чему. Да и кроме нужного оборудования и оружия ничего не пригождалось никогда. Единственное, пришлось ехать в ближайший магазин с техникой, чтобы приобрести новые сим-карты, как и просил Слава. Теперь осталось дело за малым – дождаться вечера.

***

Они сидят прямо на ступеньках у входа, мирно покуривая сигарету в тишине, слушая лишь шелест листвы и чувствуя лёгкий ветерок. Вдалеке виднелись тёмные тучи, что отгонял тучи подальше. Совсем недавно прошёл дождь, именно поэтому в воздухе чувствовался запах сырости. Но это даже добавляло какой-то шарм, как казалось Руслану. Дане же считал, что погода плачет по их будущему состоянию в дороге.       — Че насчёт Феди?, — задаёт вопрос Кашин, пока окурок кидает себе под ноги, наступив носком кеда.       — Да хуй знает, — вздыхает, головой в стороны качнув, — я сказал, что сейчас в Питере нас не будет, он просто промолчал. Потом написал, чтобы я отзвонился ему по приезде. Не общались с парнем оба довольно долгое время. Всё из-за того, что каждый был занят своими делами. Он никак не относился к их группировке, но это не мешало поддерживать связь. Кажется, сомневался в этом человеке только Даня, и не совсем понятно, почему. От него можно было ожидать абсолютно чего угодно.       — Разберемся, — в заключении озвучивает Кашин, поднимаясь с места, — пойдём, уже ехать надо. Проверив всё необходимое, парни садятся в машину, перед этим созвонившись со Славой, оповещая того о том, что уже выехали. Ехать было очень долго, и по пути придётся меняться местами, чтобы не сойти с ума или не уснуть прямо за рулём.

***

Машину трясёт на кочках из-за неровной дороги, заставляя чуть подпрыгивать на сиденье. Темно, только фары яркие асфальт с пробоинами освещает, а гул мотора вместо радио. Тихо, спокойно, радует, что хотя бы после дождя лужи уже успели высохнуть сегодня днём, а значит, что и грязь месить ногами и колёсами не придётся. Очередная кочка и кашин тихо ругается себе под нос. Ну кто же, блять, знал, что ехать придется не по нормальной дороге, а по этой разъебанной щебени.       — Меняемся?, — слышится со стороны переднего пассажирского, на что Даня оборачивается на секунду. Там Руслан сонный, глаза еле открыл, дорогу рассмотреть пытаясь. Проснулся всё-таки.       — Нет, пока нормально. Дорога тут пиздец просто, скоро днище с тачки слетит нахуй. Тушенцов смеётся тихо, пока глаза ладонью потирает. Устал жутко, даже отдохнуть толком не вышло, снова ехать по шесть-семь часов приходится. В телефон утыкается, смотря, сколько им ещё в дороге предстоит находиться. Ну, часа три ещё точно. Как Руслан вообще так умудрился вырубиться, что даже стемнело так сильно? Шатен пачку сигарет из бардачка достает, окно открывая. В нос тут же бьёт свежий воздух, ветер обдувает лицо, тем самым помогая проснуться и хоть как-то привести себя в чувства. Даня, кажется, тоже чуть успокаивается от приятной прохлады в салоне, окно стоило открыть раньше.       — Давай всё-таки я за руль, ты уже на труп похож, — констатировал факт, покуривая сигарету, наблюдая за тем, как яркий огонёк перед глазами появляется.       — Я же говорю, что все нормально. Заткнись уже, — выходит, как кажется самому Дане, слишком резко, потому он вздыхает устало, на секунду глаза прикрыв, — извини, нервничаю почему-то.       — Забей. Оно и понятно, почему Кашин нервничает. Тушенцов и сам как на иголках, но виду старается не подавать, чтобы ситуацию хуже случайно не сделать. У Кашина же чувство в груди странное, будто что-то не так идёт. И не даёт покоя эта мысль в голове навязчивая, и как ее вытравить – неизвестно. Руслану голову этим забивать не хочет, потому и молчит, из-за чего срывается на него же. Стыдно.       — Русь, знаешь.., — не успевает договорить, как на телефон поступает звонок, который заставлять заткнуться. Только по одному единственному поводу им могут позвонить посреди ночи, — ответь. Руслан так и поступает.       — Мы через два с половиной часа будем на месте, скажи Славе, чтобы нас встретили. Да, взяли. На связи. Слова на языке вертятся все это время, которые так сказать хотелось вдруг. Просто чувство в груди неприятно тянуло, заставляло дергаться глаз и нервно сжимать руль в пальцах. Почему-то Дане именно сейчас было так важно сказать всё, что его тревожит; что Руслан ему дорог, как никто другой. Видимо, ночная поездка совсем плохо влияет на Кашина. Надо бы как-нибудь попытаться выспаться потом. Голова гудит, а предстоящее уже начинает давить, подталкивая на мысль развернуть машину и просто пропасть с радаров навсегда. Выдыхает, потирая виски пульсирующие, пока телефон на панели оказывается. Вспоминает о словах Дани, которые тот так и не договорил, потому выпрямляется, голову в сторону парня поворачивая, говорит:       — Ты не договорил.       — Да не, не важно. И Тушенцов не давит, молчит, лишь понимающе головой кивает. К окну отворачивается, только сейчас замечая начало рассвета. Слабые лучи пробираются сквозь деревья, слегка освещая все вокруг, а небо становится на оттенок светлее, и уже слышно тихое пение птиц. Красиво.