Фея моих снов

— Ты что творишь? Забыла, о чем мы договорились? — Спасаю твоего глупого ученика, как ты и просил. — Что-то не похоже. Всё могло быть просто, захоти ты на самом деле помочь ему в поединке. И я не просил, а назвал цену. Знакомые голоса зазвенели в ушах, приглушенно и издалека, затянувшая его дрянь поглощала звуки. Вообще все, включая самонадеянных молодых магов. Он сполна почувствовал себя насекомым в смоле, крутящейся в центрифуге. И успел испугаться встретить бесславный конец. Не испугался, просто стало до слез обидно. «Это все, на что ты способен? А разговоров то было». — Да плевать вообще, главное, что никому не помог и цели не добился. Единственной и главной — спасти маму и помножить Прародительниц ведьм на ноль. Тхарма оказалась сильнее, чем он думал. Или он сам наивнее — победа была дразняще близка, не развесь он уши на зов Лилис. Нужно было слушать Саладина, что недооценивать врагов — опасная ошибка. А не отмахиваться, считая себя самым умным, а его старым перестраховщиком. И что никому нельзя доверять, не проверив. Кто не предаст, тот может затупить. Ему тоже — босс закатил глаза, как умеет только он, и пренебрежительно промолчал на вопрос с подъебом. «Если спрашиваешь, то для тебя плохие новости, мой безнадежный друг». И не родился еще тот, кто сумеет его подъебать, особенно бестолковый студент. Про студенток Саладин даже не упомянул, само их существование оскорбительно. Но тут шеф ошибся, у Миели таки получилось. Правда саму себя она подъебала больше. Печально это и не повод для роффлов. Мерзкая субстанция из сгущенного воздуха не поддавалась ничему и не годилась для дыхания. Он не собирался сдаваться и складывать лапки — берёг оставшийся кислород, чтобы не задохнуться. Хватило бы надолго, знает он некоторые методики. Фотосинтез растений, волшебные лозы не подведут и в такой нестандартной ситуации. Не должны, хотя пробовать еще не приходилось. И не пришлось. Удушающая ловушка внезапно пропала, уступив блаженной свободе и свежему ветру. Напитанному дымом, вулканическими газами и прочей гадостью, о которой лучше не знать, что она такое. Он догадался, конечно, не маленький. А мама? Так и не поняла, что происходит в крепости любимого, или смирилась, что у всех свои недостатки? Он, получается, тоже, так что все нормально. И познается в сравнении. Воздух Ангбанда живительный и вкусный, для побывавших где похуже. И стремительно теряющих высоту. Сознание на миг отключилось, и надышаться оказалось важнее всего. Не слишком жестко упасть и быть готовым ко всему потом, после пары вдохов. И отец, если узнать его получше и сравнить с кончеными ведьмами… не такой, как Лилис старалась изобразить. А он и рад был поверить. Потому что ревновал, как маленький обиженный мальчик. Саладин сказал бы «почему как», но пошел он нахер. Вот за «глупого ученика» обидно было, и босс даже не стал спорить. Бесячий он все-таки, до невозможности. Прямо хочется воскресить, чтобы убить еще раз… ну а потом оживить уже навсегда, ладно. Шутка, понятно что не до того, когда вокруг такое творилось. Он позже об этом подумал, или не подумал. Сейчас пришло в голову и нужно сказать, может, Миели посмеется. Без пассажа про двойное воскрешение, конечно. Ей это необходимо — отвлечься на что-нибудь прикольное. Как же трудно его найти, чтобы не напоминало ничего ненужного и не задевало раны. И в чем-то Лилис оказалась права. Забыть обо всем и обернуться на зов коварной ведьмы было верхом идиотизма. Знал же, кто она такая и на что способна. Ни на что хорошее, и гораздо хуже сестер. Те хотя бы честно и откровенно конченные сучки. И никогда не пытались этого скрыть, только гордятся. Не сладости с ядовитой начинкой и наркотой в глазури. Чтобы объект подсел, прежде чем отравиться, и съел ее лапши для ушей как можно больше. Вот и у них с Лилис… Это было сильнее него, само и помимо воли. Он все-таки поверил ей — в глубине души, вопреки всему, — или мастерица Иллюзий задурила его подлыми чарами? Подсадила на свою дурь. Непонятно как, он был уверен, что не купился. Всем ее жертвам хочется верить, что именно он тот избранный. И все ошибаются. И Саладин? О чем он договорился с коварной ведьмой, и что вообще происходит? — Что это значит, босс? Спину заломило после жесткого приземления — спасибо, что не перелом. Он бы пережил — пыльца феи исцелит на изи все, кроме летального исхода. Это уже нехорошо. С ним только спешить за водой к водопаду Лулии, и есть только пять-десять минут. Но в бою нельзя выпадать ни на секунду. Как он только что, и Лилис даже не пришлось стараться. Дети, не будьте лохами и не повторяйте ошибок. А он теперь поумнел и готов стать наставником в Красном Фонтане. Осталось только решить пару вопросов. Разобраться с ведьмами и твоим отцом, сущая ерунда. И куда-то деть прежнего — зачем школе два наставника? Да он и не претендует. Саладин один такой, другого не было, нет и не надо. И Красный Фонтан — его школа. Он свою создаст, когда-нибудь, если захочет. А пока других дел хватает. Мэлько удивленно моргнул и потер глаза, не узнав любимого директора. В истинном обличье, очевидно. Он смутно подозревал что-то подобное, только сформулировать не мог. Поэтому искренне удивился оба раза — с Миели и в тот первый, благополучно (нет) забытый. Для пенсионера босс всегда был слишком гибким, подвижным и с прекрасным зрением и слухом. Когда нужно. И мастерски прикидывался ветошью в остальное время. Настолько, что даже он купился и не воспринимал всерьез смутные подозрения. А босс вполне ничего такой, прикалывающиеся над старичком (когда его точно нет поблизости) студенты очень ошибаются. Мог бы снимать девочек просто так, не пользуясь скиллами Великого Мага, платиновой картой и штучками Лилис. Лучше многих из своих учеников, если бы хотел. Лицо поприятнее сделал, а то на нем написано, что босс думает о женщинах. И человечестве в целом. Когда нет необходимости ломать комедию, как обязывает положение светлого мага. А он потом забыл, что увидел, как и многое другое. Неизмеримо более важное. — Объясню потом, если сам не поймешь. С Тхармой я все решу, как нужно. Мэлько уже открыл рот, чтобы спросить, как нужно, и кому. Что-то кроме «убить их всех». И что у босса за мутные схемы. С той, которую не хочется называть. Жертвовать мамой пусть даже и не думает, да и отцом… тоже не надо. По крайней мере просто стоять в сторонке и смотреть он точно не станет. И поможет — со всем, кроме этого, пусть директор только скажет. Как поднял взгляд на выхваченную из темноты сполохами молний крепостную стену и потерял дар речи. Две фигуры — отца и фиг знает чья (это точно не он, но как же похоже) кружились в смертельном танце, обнажив тускло блестящие клинки. Клинок, и… какого черта кто-то юзает его лазерный меч? И этого кого-то вот-вот помножат на ноль, давно бы уже могли. Он дерется гораздо искуснее этой копии, она даже не старается. Словно нарочно. И отец не горит желанием забить гол, иначе сразу проткнул бы этого клоуна. Он же первый передумал с ним драться, чего это он? И с кем сражается? С чертовски хорошим фантомом? Более чем, иначе темный вала вкупил бы подвох. — Убить их всех — идеальный вариант, ты прав. Но невозможный. — Наставник… это что за дерьмо? — Где? Шеф выругался сквозь зубы, добавив несколько слов на непонятном языке. Какая Лилис подлая сука… это и так все знают. И что-то еще. Настрой на скорую руку поучить его жизни посреди боя — что политика искусство возможного, идеал недостижим и прочее обычное кэпство как ветром сдуло. Ураганом — чокнутые повелительницы бурь на ветерок не размениваются. Только настоящий шторм и правда стих, превратившись в гадко воющий промозглый ветер с дождем. Потому что рулящая им сучка куда-то съебалась, получив от Саладина. Или из-за чего-то еще, он не понял, что произошло. Был слишком занят, стараясь дышать и выбраться из ее ловушки. Стоит найти Тхарму и взять реванш во втором раунде, но не это главное. Только если само получится. — Не вкупил, потому что… неважно! Останови его, быстрее! Он должен тебя увидеть. Зачем? Мэлько открыл рот… открыл бы. Он его не закрывал уже давно и пялился на поединок второго себя с отцом, остолбенев как дурак. Или они оба вторые. Еще глупые вопросы есть? Папа настоящий и не пропадет, он в него верит. Лучше сначала поискать маму, и… остальных членов семьи. Сестренку. Им помощь нужна больше. Но босс понял его колебания по-своему, в нехорошем смысле. Как всегда. — Мне нужно закончить с ней, давай же! Саладин счел нужным пояснить. Словно ему важно не выглядеть посылающим вперед себя ученика трусом разумным человеком. И раздраженно, словно с ним кто-то спорил, добавил. Есть вещи важнее, чем спасти твою мать, тебя и любого из нас. Это да, ясен хрен. И плевать, что Саладин себе думает, у него свои приоритеты. Он никем не хочет жертвовать осознанно и хладнокровно, и не будет, наставником тоже. Не усвоил его уроки. Пусть поставит двойку по возвращении, если подгорело. Хотя нет, не получится, он уже получил диплом. Ну сорян, придется боссу как-то по-другому тушить зад. — Ваши интересы? Он не понял, что именно за дерьмо происходит. Хуже, чем дерьмо. Пока не стало слишком поздно. Потому и нашел время на ненужные препирательства. Не нужно ему сражаться с боссом за ручку, сам справится. Учтя свежие ошибки. И Саладин… не будет он обзывать того, кто уже не с нами, не сказал прямо. Нарочно, или разучился не темнить. Спасти их маму не было для него самым важным, только если получится. По возможности. — Главное, чтобы было, что тушить. Да, чтобы Магикс не перестал существовать. И не оказался в их власти. Или просто убить их, по личным причинам, а остальное повод. Можешь называть это так, если хочешь. У меня давно уже нет других интересов. И поспеши, пока твой отец не зарезал мать. Ему не хочется, даже думая, что тебя, но она настойчивая. Лилис хочет, чтобы Мелькор ее убил, не понимая, что делает. Не с целью ему насолить, хотя и это тоже. И твоя любящая мать желает того же, ради тебя. Ее даже не пришлось обманывать. Только в пункте, что ее кровь заменит твою и снимет проклятье. Это пока неизвестно — ни мне, ни Лилис. Проклятье! Последние слова слились в непонятный шум где-то сзади. Связных мыслей не осталось — ничего, кроме безумного страха не успеть. Спасти маму от нее самой… их всех по возможности. Про возможности он не думал, это любимая тема Саладина. Скорее всего, шеф просчитал и эту, или не преминул использовать максимально эффективно. Плевать, не будет он в этом копаться — сам хорош и наделал фигни. Не вини себя, Мэлько. Ты почти, как мама. Потому обман и удался. Одних иллюзий Лилис могло не хватить. Босс нашел время и желание его утешать и был на удивление искренен. Но делать ничего не стал. Умыл руки, на некоторое время. Исчез в хрен знает куда ведущем портале с почти виноватой улыбкой. Теперь уже понятно куда и вообще все. Но тогда захотелось воткнуть ему лазерный меч, после всего. Хотя бы в зад. Только от пережитого шока стало не до того, а потом многое забылось. Саладин мог спасти их мать, если бы хотел. И времени потерял бы меньше, чем на пустую болтовню. — Папа, нет, не трогай ее! Призыв пропал без толку, хотя он никогда так не орал. Отца словно окутал звуконепроницаемый кокон. От известно кого. Мэлько яростно выругался и сплюнул кровь из разбитых губ, не ощутив боли. Барьер жестко встретил его в полете, чудом не впечатав в камень, а он почти ничего не ощутил. Кроме встряски и мимолетной боли в голове. — Цепи из лиан! Нет, конец зимы! Он мало использовал это заклинание, но силы природы не подвели. Луч ярко-зеленого света сорвался с ладоней, превратив защитный барьер в облако кружащейся золотой пыльцы. Только слишком поздно. Отец недоуменно встряхнул головой, встретив его взгляд, и тоже все понял. Мечи по инерции столкнулись в воздухе, чтобы вновь отскочить друг от друга. Если бы лазерный луч вдруг не погас. И отцовский клинок, не встретив сопротивления, не попал в цель. Мэлько замер, бессмысленно глядя на не имеющую к нему отношения картину. Не имеющую же? Время застыло треснувшим зеркалом, готовое через миг осыпаться осколками стекла, как воздух в легких и мысли в голове. Клинок из матово блестящего металла вошел в обтянутую зеленым шелком грудь. Секунду назад казавшуюся его грудью. Иллюзия его лица пропала, освободив любимое и много раз виденное во сне. И на старых фото. Нежно-зеленые глаза мамы погасли и остекленели, не успев поймать его взгляд. Ярко-алая кровь брызнула на дрожащие руки — отец вытащил меч из раны и уронил вниз, к подножию скалы. Воспаленный рубец от магической клятвы затянулся и пропал, как стертый одним движением аквагрим. — Я решила твою проблему. Спасибо скажешь? Или есть еще пожелания?

***

— Отец не разгадал обман Лилис, потому что мы с мамой очень похожи. У нас одна аура природной магии и одинаковая кровь. Как оказалось. Поэтому ее тоже подошла для снятия проклятия. Лилис пообещала ей это, желая наебать, как обычно. Но случайно сказала чистую правду. И помогла, почти как обещала. Хочется верить, что ее перекосило от огорчения, и в последний раз тоже. Слабое утешение, но хоть что-то. Мэлько тяжело вздохнул и прервался, нерешительно глядя на сестру. Может, пора уже перевести разговор на другие темы? Суть понятна — он был дураком, Саладин… слово в рифму он употреблять не будет. Не только из-за сестры, и… просто не хочется, сейчас. С их любимым наставником все сложно. В земном мультике, что он смотрел в детстве, был отличный вопрос — «Может ли герой происшествия быть одновременно и его виновником?» Герой не должен, по классике, но Саладин всегда был два в одном. Мама решила пожертвовать собой, чтобы спасти всех, и у нее получилось. А Лилис сука, как всегда. Она даже сейчас немножко всех наебала. Гадине наконец крупно не повезло, но не настолько, как хотелось бы. В Магикс Повелительнице Иллюзий пусть закрыт — Стиратели не по зубам даже ей. Клыкастые твари ничего не боятся, не хотят и вообще не общительные. Но где-то за гранью миров она жива и наверняка хорошо устроилась. Лучше многих оставшихся здесь, но и фиг с ней. Лишь бы тварь не вернулась, изыскав возможность. И подлость с мамой была последней. — Лилис нужны были гарантии, что Саладин отдаст обещанную книгу. В обмен на флакон со слезами Черной Ивы, который резко стал всем нужен. Саладину возможно не очень, хотя кто его знает. Он сам запутался в своих многоходовках, в один непрекрасный день. А он может говорить об этом спокойно, спустя столько лет, и даже иронизировать. Стершееся из памяти после ритуала и вновь ожившее было как будто немного не с ним. Как сон или 5D кино с глубоким погружением. Миели рассеяно кивнула, поглаживая вернувшееся на законное место кольцо. Черное сердечко из цельного бриллианта, Саладин реально заморочился и реализовал ее фантазию. Даже лучше, чем она себе представляла. Потому что… все-таки неравнодушен к ней? Мэлько снял украшение с ее пальца в больнице, на всякий случай. И не спешил возвращать, пока она не спросила сама. Боялся расстроить. Она тоже думала, что расстроится, но стало странно спокойнее. И теплее на душе. Ее кольцо трогала мама и Саладин, и можно верить, что она ему важна. Оно связывает их и будет ей помогать… не чувствовать пустоту в душе. И не только, как бы кто ни считал, что это чушь. Мама тоже все узнала, намного раньше остальных? Когда к ней вернулась память, о пережитом в обоих вариантах прошлого? И обручальное колечко от папы. Только пыталась скрыть от нее огорчительные моменты и сама не желала в них верить. — Кто его тебе подарил? Саладин? Нет, он же… «Погиб, я только что вспомнила как», — мама не сказала. Словно маленькая ложь могла помочь и отменить неизбежное. И они как раз подлетели к Красному Фонтану. Не близко — Мэлько такого не допустил бы, но футуристичную башню из стекла и металла стало прекрасно видно. Внизу и сбоку. Вонзившийся в землю Магикса и ее сердце огромный перевернутый меч, розово-золотой в лучах солнца. Заходящего… или встающего, какая разница? Миели порывисто вздохнула, не стараясь сфокусировать взгляд. Желто-красные лучи расплылись кругами сквозь веки, согревая лицо. Она успела забыть, каково чувствовать кожей ветер и солнечное тепло. Но тело помнит и хочет отдаться ощущениям вопреки всему. Насладиться жизнью, не спрашивая ее. Мэлько наполовину опустил бронестекло, впустив в салон живой свежий воздух. Не только ради нее, он сам обожал так делать. Когда позволяла ситуация — высота полета, погода и потенциальные угрозы. В древнюю военную школу больше никогда не вернется ее создатель — бедная башня осиротела. И ему было грустно лишиться главного творения, грустнее чем… Их, знает она его. «Девок можно сколько угодно найти, а истребители жалко». Что они по своей глупости разобьют вместе с собой, если принимать в Красный Фонтан студенток. Саладин любил так пошутить, или не пошутить. На вопрос — «а почему бы не принимать в школу и девушек, что он в самом деле». — Красный Фонтан не единственное творение нашего шефа… и не самое любимое. Правда. — Мэлько осторожно погладил сестру по животу. Стараясь передать своих сил. Не факт, что получится — магическому целительству нужно долго учиться. Но в порядке ли нерожденные дети, он чувствует. Сейчас да. — Не так уж он его и ценил, раз только и делал, что бухал, запершись в кабинете. Чтобы дало по мозгам и жить стало легче и веселее. Ему не хватало любви и живого тепла. Саладин ему этого не говорил, конечно. Не обсуждали они такие темы. Но он и сам поверил, что все так и может быть правдой. А не только пытается порадовать сестру. У босса на самом деле был вид, что ему все остопиздело, почти всегда. Но иногда — как будто не совсем все и чего-то ему не хватает. Мэлько развернул ветролет, стараясь изменить вид. Чертовски трудно, в окрестностях Магикс сити Красный Фонтан заметен отовсюду. И налил в бокал клубничного сока, разбавив шампанским и сиропом из пыльцы для восстановления сил. На что только не пойдешь ради любимой сестры. Бухать беременным нежелательно, но много она не выпьет. Это меньшее зло, чем опять лить слезы и ничего не хотеть. Малышки уже готовы родиться… зря они ушли из клиники. Или нет, им нужно, чтобы мама немного расслабилась. Что-нибудь съела и попила. Они посидят на террасе — с той стороны, откуда не видно любимую школу. Закажут салат из креветок и послушают музыку. Он хотел выбросить ее кольцо — думал, так будет лучше. С глаз долой, а там и сердечная рана начнет затягиваться. Хорошо, что не решился. — Свою школу босс согласился бы разрушить, даже думать не стал. Если на кону спасение собственной шкуры. А тебя даже не ранил, заменив почти всю кровь своей. Так что не наговаривай, тебя он любил больше. И был бы рад быть с вами, но не сложилось.

***

Что… это еще такое? Пока не конец, или конец выглядит как-то странно. Не растворяющий все обиды и печали Изначальный свет (нет в списке возможных вариантов для него), не вязко-черная, как космическая червоточина Древняя Тьма. По итогу разницы нет. Ты уже не ты, просто то, что тобой было, распадется на первочастицы и сольется с чем-то хорошим или плохим. Как будто в таком состоянии это важно. А он очнулся в непонятном месте — тем же, кем и был. Целым и невредимым, на первый взгляд. От зубов Стража Времени можно было ожидать эксклюзивных ощущений, но нет. Любой бедняга, покоцанный гигантским крокодилом, испытал то же самое. Разрывающе жгучее и невыносимое. Разум и сознание отключились на бесконечно ужасный миг, оставив кусок страдающей плоти. В последние мгновения, когда сознание еще не померкло, он бы согласился на что угодно — взять книгу у Мэлько, послушать Лилис, только бы все прекратилось. Не будь уже поздно. Многие принявшие мученическую смерть герои думали так же, интересно? Чувствовали, в последние секунды остается лишь животное желание спастись и не страдать, и бессмысленно трепыхающееся мясо. Стоило выпить обезболивающее зелье, хотя кто же знал. И было не до такой ерунды. А сейчас от страшных ран… хуже, как назвать, когда тебя пережевали? До состояния, которое он, к счастью, не застал и оценить не смог. И следа не осталось, словно все шутка какая-то. Иллюзия. Нет, и он не надеялся. Или на секунду да. — Мама? Может, это все еще бред умирающего мозга, а потом темнота сомкнется окончательно? Он ожидал чего угодно, но только не этого. Саладин потер глаза и по-детски приоткрыл рот, как не делал уже невозможно много столетий. Как ушел из дома, так и все. И вот он снова здесь и ничего не изменилось. Если сильно не приглядываться. И не думать, почему воздух неестественно неподвижный, солнце тусклое и текстуры немного глючат, просвечивая по краям. Как же он… терпеть не мог это место, все то время, что здесь прожил. Мечтал вырваться, смотаться куда глаза глядят, главное подальше. В большой и красивый каменный город — в реальности он оказался шумным и вонючим, но все равно поразил. И в магическую школу, где научат, как поджечь зады этим мерзким селюкам. В прямом смысле, а не как спустя три тысячи лет студенты выражаются. Он бы с радостью вернулся и поджег, за все хорошее. — Мне тоже? — Мама печально улыбнулась одними губами, и от темно-серой глубины ее глаз закружилась голова. Приятно, словно он снова маленький, отца нет дома и они еще живы. А не как сейчас.        Нет конечно, и никогда не хотел. Мама — это другое… единственное хорошее, что было в давно забытые времена. Только он так и не пришел ее навестить, пока не стало поздно. Злился, что она жалела и любила его меньше, чем хотелось? Или решил, что это никому уже не надо? Забыли, проехали и живут дальше. Пропал — и хрен с ним, одним ртом меньше. Денег больше не приносит, но и проблем нет. Все сразу, наверное, и пиздострадал по Гриффин, надолго забыв обо всем остальном. — Я должна была уехать с тобой, когда ты родился. Или еще раньше. И зарабатывать целительством, или… неважно, мы бы выжили. Прости меня. И… что теперь? Стоит рассказать маме, чем он жил? Нет, но впервые в жизни хочется. За невозможно долгое время, в последний раз с Гриффин было что-то такое. Хотелось излить душу, и ей как будто тоже. Или на самом деле, но дальнейшему это не помешало. И тогда же с девочкой из будущего… с которой нехорошо получилось. Совсем нехорошо. А как перестал быть молодым и глупым, подобных желаний не возникало. Как дела — можно не объяснять. Без слов понятно, что не очень, раз он здесь. — Не нужно, я все знаю. Я собирала для тебя деньги, втайне от него. Прятала, чтобы не нашли. Бабушка научила меня отводить глаза, немного, настоящей ведьмой я так и не стала. Но обмануть твоего отца смогла, в этом. Хотела отдать, когда ты еще немного подрастешь. И лошадь, чтобы смог уехать… только где искать твою магическую школу, я не знала. — Мама, а как вы… Саладин осекся, не решив, стоит ли вспоминать. Как они жили после его побега, какая разница. Ничего хорошего не было — ни у них, ни у него долгое время. Ненавидевший его папаша… или не папаша (оба они гады, и незачем выяснять, кто носил это звание) порадовался бы, узнав, как он жил в Облачной башне. Получая пинки от Белладонны хлеще, чем от него. И если бы эти пинки были худшим, что там происходило. — Я его отравила, вскоре после того, как ты пропал. Не могла больше так жить, давно надо было. — Мама? — Саладин закашлялся, подавившись почти настоящим луковым пирогом. Похожим на то, что было в реальности, в детстве, как и все остальное здесь. Логично… он ее сын, а плод от дерева далеко не падает, как говорят. Говорили, так давно не выражаются. И правильно сделала, отец постоянно колотил их с матерью, и братьям с сестрами доставалось. Сам бы его траванул, как только научился варить нужные зелья. Но от мамы как-то не ожидал. И подробностей не надо, как и его нелучших дел. Лучше он другое спросит, более важное — что это за место и почему они здесь.