Серое на чёрном

      - Ты куда так гонишь?!       - Это ты мне скажи, куда ты так «гонишь»?! Ты свадьбу на завтра назначил или у меня есть время хотя бы в душ сходить после переговоров?!       - Какая к херам свадьба?!       - Такая!! Ты ещё её подмышку сунь и уволоки во дворец, жених, блядь!       - Ты чего несёшь, Кон?!       - А ты что творишь?!              Черный лимузин несся по улицам погружающегося в осеннюю дремоту городка, ревом мотора распугивая несчастных дворовых кошек и зазевавшихся прохожих. Представительский седан на широкой колесной базе был решительно не предназначен для гонок по узким улочкам, и едва ли не швыряемый по салону Грей в тысячный раз за последние десять лет подумал, что не мешало бы поставить какое-нибудь ограничение скорости на машину или вообще посадить за руль кого поспокойнее, да только было бы кого. Марго водить вроде как умеет, хотя за рулем Железную Королеву он лично не видел ни разу, да и без поездок с Греем у неё своих забот хватает. А больше и просить-то некого.       Они остановились на светофоре.       - Объясни мне, с чего ты так психуешь? Я же не обращаю её посреди улицы и не …       - Не в этом дело, Грей! – Константин сжал руль с такой силой, что, кажется, раздался тихий треск полированного дерева, - ты зачем её к себе привязываешь, а?! Даёшь ей надежду, обещаешь с ней увидеться…       - Может потому, что я правда планирую с ней завтра увидеться?!       - А потом?!       - И потом тоже!       Загорелся зеленый, и автомобиль нарочито-плавно покатил по центральной улице.       - Сейчас ты хочешь с ней увидеться… А потом будешь орать, что она тебя презирает и ей нужны только твои деньги и близость к Совету?!       - Ей не нужны ни мои деньги, ни власть – ничего! Она просто хочет быть со мной, потому что я - слышишь, ты, старая скотина! - Я ей интересен!!       - С чего … да, блядь… погоди… Нет…       - Да.       - Бляяя, Грей… - Константин едва ли не ударился лбом об руль, но вовремя вспомнил про не отключенную подушку безопасности, - ты хоть понимаешь, как ты рисковал?! А если бы ты перестарался?! Ты бы выжег ей мозги к хуям!       - Как видишь, не выжег, - Грей отвел мрачный взгляд в сторону, - и с какого это ты начал так беспокоиться о какой-то жалкой смертной?       - Я не о ней беспокоюсь, а о тебе! Это же ты потом будешь реветь белугой, что, мол, все пошло по одному месту и какой ты пиздец неудачник! А мне сидеть и выслушивать твои стенания по десятому кругу, блядь!       - Отойди и не слушай! – Грей вспылил, - и я не прошу соваться в мою личную жизнь, между прочим! Я же в твою не суюсь! Или мне напомнить, как ты вечно лезешь на стену, стоит Марго появиться в коридоре?!       - Всё, закрыли тему, - голос водителя резко стал ниже, - поступай как знаешь. Но потом жаловаться на жизнь иди к папе, а ко мне можешь даже не подходить.       - Договорились.       Старейшина и член Совета Константин тяжело вздохнул. Он и раньше ругался со своим подопечным, но раньше то была ругань наставника и ребенка, когда один истерит, а другой пытается донести до мелкого мысль, что тот всё же не прав. Но недавно сын побратима стал шипеть уже по вполне серьезным поводам и не давал так просто лезть к себе в душу или в свою жизнь немытыми лапами. И если столетие назад Константин точно знал, какая именно древняя ответственна за валяющегося на оттоманке неделями кряду принца, то теперь ему потребовался месяц, чтобы только понять, что на обшарпанной скамейке в парке сын Людвига был не один.       Мальчишка повзрослел. Ему и так почти два века, но, похоже, совместные усилия самого Константина, Маргарет и – будь он проклят! – Яна Валека дали свои плоды. Вот только не очень понятно, что конкретно ему тогда наплел еретик? Что такого сказал, что за чертами дерганного, зашуганного и всеми забытого ребёнка внезапно стали явственно проступать отголоски личности его отца? Нашёл себе постоянное занятие (и это без учета сраных поисков чешского каинита), каким-то чудом уговорил практически единственного известного мага среди бессмертных дать ему хоть какие-то наставления. Взял под контроль вечно скачущие эмоции, даже вроде как научился проявлять какие-то там свои способности, хотя, разумеется, без регулярных и длительных занятий это всё пока туфта на постном масле… И девчонка… Она кажется красивой, да. Сообразительной. Может, ну его? Пусть развлекается? А там, глядишь, или она его пошлёт ко всем чертям с его загонами, или он сам её вышвырнет. Или … Или и вправду получится, и тогда хотя бы у этого парня перестанут скрести на душе кошки, как то эти хвостатые сволочи делают в его.              «А ведь ты так ничего, Ян, и не сказал тогда. Сунул мне в руки ребёнка и сам хлопнулся в обморок, падла старая! А этот твой Джулиан просто перенёс вас двоих хрен пойми куда – я даже моргнуть не успел! Оленёнок… Оленёнок Кэтрин. Теперь ещё и тебя Грей во всё это втянул и, вдобавок, повесил мне на шею, будто бы мне одного его мало! Нет, с тобой пусть сам разбирается, я ещё и девицу сопливую нянчить не собираюсь, хватит с меня одного проклятого бессмертного!»              Черный автомобиль, тем временем, уже скользил по ставшим совсем темными улицам. Медленно свернул в казавшийся глухим тупик и тут же остановился, уперевшись «мордой» в большие мусорные контейнеры.       - Ну что, готов? – Константин открыл пассажирскую дверь, помогая подопечному выбраться из салона по выдвижному пандусу.       - Было бы к чему, - Грей хмыкнул.       - И всё же не лезьте на рожон, Ваше Высочество. Будем считать, что я очень рад тому, что вы научились проявлять характер, но иногда лучше быть вежливым и просто промолчать.       - Я не собираюсь ни с кем спорить или кому-то что-то доказывать, но если мне снова начнут объяснять, что это не моё дело и я должен просто заткнуться и отойти, то пусть пеняют на себя.       - Аккуратнее, Грей, - голубые глаза Кона стали уже отчетливо-красными, — это территория Бруян и ты сам знаешь, как нас здесь любят. Надеюсь, Дикон вернулся…       - Не думаю, - Грей кивнул на заваленные мусором контейнеры у стены, - у Фроста такого бардака в заведении или рядом никогда не бывает.       - Мда, похоже, что ты прав… От чёрт, и куда это наш ковбой запропастился?!       - Понятия не имею, но лучше бы ему поскорее вернуться. Не то «Мышь» без его присмотра окончательно зихиреет.       Мужчины тем временем прошли по узкому, практически полностью заваленному мусором тупику. Свернули немного влево, прошли ещё вперед. Под колёсами коляски отчетливо хрустели перемалываемые рыбные хребты и тухлые очистки – звуки, вполне достойные окружающего пейзажа. Вскоре показалась глухая стена с вмонтированным длинным козырьком, под которым в тусклом свете уличных фонарей слабо поблескивали широкие железные двери. Прямо из стены дома без окон выходил железный же прут, на котором покачивалась на ветру большая металлическая летучая мышь с распростертыми крыльями – мертвый символ заведения для мертвых.       «Мышь»!       - Пропуск!       Огромный негр-охранник немигающим взором буравил презрительно усмехающегося Константина и откровенно мрачного Грея.       - Мы сообщали о себе…       - Пропуск!       Константин чертыхнулся. Владелец заведения был ста двадцатилетний вампир, взбалмошный и порывистый, как и все молодые Бруян. С самого основания «Мыши» Дикон брал на работу вышибалами исключительно огромных и исключительно тупых соклановцев, которые даже запомнить в лицо три десятка самых древних и самых влиятельных каинитов были попросту не способны.       - Зови руководство, - Константин зажмурился и поднял лицо к небу. Можно было бы просто оторвать голову этому ничтожеству, смевшему что-то там требовать с названного брата короля, но старый каинит уже давно устал об бессмысленного насилия, а конфликты предпочитал решать спокойно и цивилизованно. До определенных пределов, разумеется.       Зашипела рация в руках негра. Тот коротко позвал какую-то Сэнди или Мэнди, или хер пойми, что он там пробурчал, но буквально через пару минут железная дверь противно заскрипела и на улицу высунулась маленькая женская головка.       - Чего надо?       Писклявый голос заставил Грея брезгливо оскалить клыки, но ровно тоже самое сделала и вампирша, заприметив худощавого блондина со своим спутником-паралитиком. Возможно, она хотела изобразить улыбку радушной хозяйки, но Грей прекрасно знал, какие чувства вызывает он и его сопровождающий у обычных каинитов. И презрение было ещё не самым худшим.       - Ой, член Совета Константин! Что же это вы не сказали, что придёте сегодня? И с вами Его Высочество…       - Я, вообще-то, писал о нашем приезде неделю назад, - блондин ответил встречавшей их женщине коротким поклоном, - и звонил вчера вечером.       - Ой, дааа? Представляете, никто не сказал мне! Вечно с этими работниками одни проблемы – то не скажут, это не сделают, просто катастрофа!       - Угу, конечно-конечно. Фрост вернулся?       - Ой, нет, хозяина до сих пор нет и никаких вестей от него тоже!       - Плохо, - от Константина не укрылось, что при отрицательном ответе на вопрос о местонахождении владельца, пищащая вампирша явно рассчитывала на то, что незваные гости развернутся и уйдут. Не дождется.       - Что будете делать, господа? Выступлений сегодня нет, обычная программа… Может, позвать вам кого-нибудь?       - Нет, нам не до обжиманий с твоими работницами. Диего на месте?       - А как же! Куда же мы все без него!       - Вот к нему тогда и пойдем.       «Мышь» была большим ночным клубом, где в круглосуточном режиме можно было найти свежую кровь, на всё согласных девушек (и не только девушек) или просто поваляться на диванчиках, слушая музыку или болтая за жизнь с товарищами по Вечности. Несмотря на удаленное от крупных городов расположение, клуб пользовался завидной популярностью, во многом объяснявшейся заботой о своем детище его владельца. Дикон Фрост создал клуб, в котором бессмертные могли практически безвылазно существовать, убивая имевшееся в избытке время и особенно не отсвечивая на улицах. Для древних это было откровенно без надобности, но вот многим новорожденным спасало жизни: меньше шансов наделать глупостей, больше шансов найти помощь и советы, менее вероятно попасться каким-нибудь охотникам, что в изобилии бродили в последние годы по Новому Свету. В общем, маленький город в городе.       - Смотрите, у нас новые красавицы! Выбирайте любую, обещаю, не разочаруетесь! – Сэнди-Мэнди продолжала противно пищать, отчего Грей почти машинально потер длинными пальцами висок – ему вдруг почудилось, что его расчудесное тело «вспомнило» о существовании такого явления как мигрень, - Диего вон там, как …       - Как всегда, впрочем, - Константин уже выхватил взглядом знакомую фигуру у бара и теперь целенаправленно двигался в её сторону, - я быстро переговорю, Ваше Высочество, вы не против?       - Не против, - от Грея не укрылось, как надменно поджала губы их провожатая. Она-то наверняка уверена, что старейшина желал поскорее избавиться от нежеланной обузы в лице щенка Людвига, чтобы спокойно обсудить дела. И отчасти это было правдой – в присутствии Грея большинство каинитов затыкались намертво и обсуждать что-либо не желали. Так что пусть общаются, а сам Грей сделает вид, что крайне заинтересован безвкусными танцами у шестов размалеванных голых вампирш. Интересно, чего это его так подташнивает при одном взгляде на них?..              - Член Совета Константин!       - И ты здравствуй, Диего, - блондин присел на высокий барный стул, - давно не виделись.       - Ну, не так уж и давно, Кон. Тебе как обычно?       - Угу. Как всегда. Только антикоагулянта поменьше лей – не люблю я привкус этой химии.       - Да я помню.       Перед Константином появился высокий бокал с темно-бордовой жидкостью.       - Ну, что у вас тут нового? – старейшина постарался придать тону речи беззаботность, - я смотрю, новые девочки, новые интерьеры…       - Да не особо новые, честно говоря. Так, диваны вот поменяли, стулья новые поставили у бара, а то прежние заманали скрипеть. А девочки как всегда новые, это ж сам знаешь, тут норма.       - А старые, значит, разъехались…       - Кто разъехался, а кто и …Кхм.       Они помолчали. Константин вертел в руке бокал, раздумывая над очередностью вопросов: он знал Диего с самого основания «Мыши» и не раз убеждался, что лучше уродливого мексиканца никто ситуацией в этом штате не владеет. Диего обожал трепаться за жизнь с посетителями и делал это мастерски. Кому-то посочувствует, с кем-то посмеется, кому-то даст совет – и вот уже неразговорчивый древний выкладывает покрытому шрамами и татуировками бывшему головорезу всю свою биографию пополам с детскими травмами за последние лет так триста. Талант, что уж там!       - Я, смотрю, ты всё в няньках ошиваешься, - мексиканец налил и себе бокал и присел напротив уютно устроившегося в уголке барной стойки старейшины, - не осточертело тебе этому сопляку жопу подтирать?       - Работа такая, что поделаешь, - Константин изобразил на физиономии вселенскую усталость, однако, сам почти сразу подобрался – в первый раз болтливый бармен так запросто начинает трепать языком без лишних экивоков. Это ещё почему вдруг?       - Ишь, весь в папашу, я смотрю, - Диего сощурил злобные красные глаза, - на девочек так и пялится! Видать, выбрать не может, которая ему сегодня хер будет полировать…       - Чего-то ты стал сильно интересоваться чужой половой жизнью, - Константин расплылся в широкой улыбке, не забыв, правда, продемонстрировать и длинные клыки заодно, - пусть парень развлекается, мне же спокойнее!       - Точно!.. Слушай, Кон, давай без обиняков, на кой хуй ты тащишь этого людвиговского дегенерата?       - Работа такая, - Константин снова сощурился, напуская загадочности, мол, как хочешь, так и понимай, - а что, есть предложения получше?       - А то! Ты ж не идиот какой, должен докумекать: если папаше голову отвинтят, этот и часа не проживёт!       - Это ты вот сейчас к чему?       - Нууу… Говорят, не долго драному льву осталось…       - Брось! – старейшина рассмеялся, - я эти разговоры последние лет четыреста слышу, да только воз и ныне там. Людвиг вполне себе жив, Совет существует…       - Сегодня жив, а завтра…       - А пока он жив за такие разговоры можно и в многообещающее турне до Италии отправиться. Ты давно бывал в Италии, Диего?       Бывший бандит резко сник и почти сразу же уткнулся в бокал. Италия была последним местом, где бы он сейчас хотел оказаться.       - Так что не трепи зря языком. Я таких разговоров столько наслушался, что аж тошнит уже. Есть хоть чего поинтереснее?       - Да как тебе сказать… Говорят, с юга приходили какие-то странные вести о каких-то охотниках.       - Каких именно, не знаешь?       - Понятия не имею. Но, говорят, были те не местными, да так и остались в наших краях навсегда, - бармен многозначительно усмехнулся.       - Занятно, а ещё …       - А ещё, говорят, видели тут странного мужика в рясе…       Константин едва не поперхнулся.       - Что ещё за «мужик в рясе»?..       - Хуй знает. Братцы мне про него заливали не так давно. Мол, приперся как-то к ним мужик на заправку. Ну мужик и мужик, да только, говорят, глаза щурит, по теньку перебежками ходит. Ну, точно наш! А ещё одет странно – в драную рясу, что твой падре. А они, говорят, как раз завтрак себе присмотрели – каких-то туристов заезжих. Ну, мол, так и так, хотели уже тех сцапать, а мужик как-то странно на них посмотрел, что-то сказал и… И всё!       - Что «всё»?!       - Всё, говорю же! Дальше они не помнят ничего. Только с тех пор сидят тише воды, ниже травы – даже ко мне заходить, считай, перестали, сволочи. Так, забегут раз в год…       Член Совета Константин из последних сил давил из себя улыбку, но внутри был натурально в бешенстве. Драная ряса! Посмотрел и ушёл!! Ёбанный Валек, здесь-то ты что забыл?!       - А кроме всяких мужиков в рясах ничего интересного? Дикон, кстати, где?       - Да хрен знает! Свинтил еще месяц назад и как в воду канул! Эх, надеюсь, не попался в лапы каким охотникам, жалко его всё же будет.       - Ох, тебе-то и жалко?       - Эй, Кон, я же не бессердечный! Конечно жалко! Он у нас, конечно, раздолбай и балбес, но в целом парень хороший, да и «Мышь» дело общее, не хочется её терять.       - Угу, - блондин буквально титаническими усилиями пытался загнать матерящийся на все лады внутренний голос куда поглубже, но получалось хреново. Валек был здесь! Он был в сраном Фростдезерте, и никто об этом не узнал! И только Грей откуда-то почуял, что молчаливый святоша здесь! Вот вам и «дегенерат», ублюдки!! Что, спите и видите, когда брату кто-нибудь отрежет голову, а вы тотчас с улюлюканьем побежите рвать на части смертных и валяться в лужах крови что свиньи в навозе?! Не дождётесь!       Константин явственно ощутил, что разговор пора заканчивать. С каждой минутой у него всё хуже получается сдерживать копящееся внутри раздражение, а терять столь расположенного к себе Бруян он хотел меньше всего на свете. Старейшина потратил несколько десятилетий на выстраивание образа замотанного в край своими обязанностями недалекого шута и мальчика на побегушках. И такой образ великолепно зашел местным! Если не брать в расчет того неприятного момента, что Грею в этом спектакле отводилась роль капризного папиного наследничка, бездарного, бесполезного и убогого. И схема работала, правда, с каждым годом самому принцу такой расклад вещей нравился всё меньше, но как теперь всё обернуть назад, Константин, сказать честно, понятия не имел.              - Скучаешь, красавчик?       Обнаженная нимфа, стройная, даже немного тощая, спрыгнула с танцевальной платформы, в одно движение оказавшись прямо перед Греем. Её бледная кожа мерцала тысячами блесток, а причинные места и вовсе не были прикрыты даже какой-нибудь полупрозрачной вуалью. Наследник трона мысленно поморщился.       - Хочешь, я могу скрасить твое одиночество!       «Очень надо».       - Давай, вон там свободные комнаты…       - Прости, но что-то желания нет, - красные глаза Грея уже отливали легко считываемым презрением, но девушку, похоже, это и не думало останавливать.       - А знаешь, я ведь многое умею!.. – заговорческий шепот раздался уже у самого уха мужчины. Скользнул по шее вниз, обдал холодом крохотный участок обнаженной кожи прямо над воротом поло.       - Я была бы не против, чтобы ты побыл сегодня со мной…       «… был моим».       Грей дёрнулся. Ему на миг показалось, что бледное лицо бессмертной, подсвеченное неоновыми лампами, вдруг изменилось. Что на его шее ощутилось чье-то теплое дыхание. Что чья-то теплая маленькая ладонь скользнула по его груди вниз, уверенно опустившись на плотную ткань брюк ниже ремня.       Рывок.       Тонкое женское запястье зажато в его ладони. Демонические красные глаза прожигают насквозь, заставляя юную Бруян тихонько пискнуть: не каждый день ощущаешь на себе воздействие правящей крови Вентрэ. Он практически зарычал, чувствуя рядом такую слабую и такую притягательную жертву – кровь вампиров плохо восстанавливает силы, но всё же!.. А он сейчас голоден, ой как голоден!..       - Пустите…       Огромные карие глаза, полные самого настоящего ужаса. Она боится его, она молит о пощаде, она …       - Кэт…       Вампир разжал кулак и девица, скуля, высвободила несчастное запястье. Быстро проскользнула куда-то в сторону, уходя с линии его возможной атаки.       Плевать.       Ему совершенно плевать на эту голожопую шлюху. Ему нужна Кэтрин!.. Прижаться к её теплому телу, опустить голову ей на грудь и… слушать. Слушать как бьется её живое сердце, бьется рядом с ним, тихо и размеренно. Как шелестят перелистываемые страницы в её тонких пальцах. Как вздымается при дыхании маленькая упругая грудь.       - Каин…       Грей обхватил голову руками. Катастрофа…       - Ваше Высочество?       Мужчина резко вскинул взгляд вверх – Константин уже нависал над ним, как-то нетерпеливо и даже зло сверкая кроваво-красными глазами.       - Вы вроде как хотели уйти побыстрее, господин?       - Да, очень хотел, - голос Грея был до странного глухим, - давай пошустрее. Заводи машину и поехали, ещё полно дел.       Они молча вышли из клуба и дошли до машины. Сели в лимузин, не проронив ни слова доехали до гостиницы.       - Иди первый, только быстрее, - Грей с отвращением стащил с себя поло, словно бы то побывало где-то в выгребной яме.       Константин кивнул и, наскоро скинув пиджак, скрылся за дверью ванной комнаты.       Им хотели предложить номер на первом этаже, но Грей категорически отказался, не желая наблюдать рожи местной шпаны, заглядывающей в окна. Кон спокойно дотащил его вместе с коляской на третий этаж по лестнице и теперь они могли не волноваться, что кто-то всенепременно захочет залезть к ним через форточку – аппетита для такого нежданного ужина решительно не было. Номер оказался древним и довольно потасканным, но двум вампирам было не важно, насколько продавлены кровати и не шумят ли соседи – спать они всё равно не собираются. А вот привести себя в порядок следует, как и поработать. И пока старейшина намывал причинные места под холодным душем, наследный принц Грей Рочестер наконец-то взялся за мобильный телефон.       Выдохнул.       Открыл «раскладушку», сразу же обнаружив три пропущенных звонка и четыре сообщения.       Что-то мало.       Аккуратное нажатие когтем на мягкую клавишу.              «Приезжай. Жду.»              - Блядь.       Отец никогда не вдавался в подробности в своих письмах, что рукописных, что электронных. Но раз он звонил, то ехать нужно было срочно. При этом вовсе не обязательно, что стряслось что-то серьезное: может быть, пробудились Великие Древние или лично Каин заявился в их резиденцию с инспекцией. А, может, из окна кабинета сквозит и нужно вызвать плотника проверить рамы. Никогда не угадаешь. Раньше Грей воспринимал такую непоследовательность как само собой разумеющееся, безмерно уважая отца и стараясь лишний раз не мешаться и не злить великого короля. Но сейчас он уже в достаточной мере осознавал, что отец часто вел себя откровенно глупо. Инфантильно. Недальновидно. Странно. Проклятие захватило и конкретно так пожевало старого льва, выплюнув в пространство мироздания лишь жалкую тень его прошлого. Но и ответить отказом отцу Грей всё ещё не мог.       Нужно ехать.       Вот только…       Вот только сегодня он обещал одной красивой девушке, что проведет завтрашний день с ней. Отказать? Сослаться на внезапное изменение планов? Она поймет, он не сомневался. Обязательно поймет и простит его, только самому Грею на хуй не нужно это прощение. И извинения за несдержанные обещания он приносить больше не собирается! Пошёл ты, папа, на хер! Я тебе не диванная собачонка, нестись к тебе по первому зову – подождёшь! Ничего, если Прародитель и вправду заявился к нам на порог, предложи ему чая и развлеки гостя, но мотаться по каждому твоему свисту я больше не намерен, хватит!       Мужчина зло захлопнул телефон и отбросил тот на кровать. К херам!       - Что, брат звонил?       Старейшина уже стоял в дверях ванной, одетый в один только банный халат грязно-серого цвета, и старательно выжимал полотенцем длинные волосы.       - Звонил. Судя по сообщениям, ждет нас дома.       - Можем выехать через час, если что… Или нет? – Константин с подозрением сощурился, глядя на зло играющего желваками воспитанника.       - Нет. Выедем завтра вечером, - Грей подхватил лежащий на кровати халат, - и днем меня не будет.       - Ушёл и не вернулся?       - Ушёл в библиотеку и пропал. Засмотрелся на картину местного пейзажиста в музее. Застрял в книжной лавке, блин! Придумай что-нибудь, мне плевать!       - Ну да, ну да, плевать, - старейшина с сомнением проводил взглядом удаляющегося в ванную Грея, - попала же тебе вожжа под хвост, мой принц…       Хлопнула дверь, противно скрипнула запираемая хрен знает зачем щеколда, поток воды ударился о плитку пола. Спасибо Кону, выбрал номер с самым примитивным душем – просто лейка в стене и кран внизу. Ни поддона, ни ванны. Хоть залезать никуда не нужно. И коляска заодно помоется.       Развязал шнурки, снял обувь. Расстегнул ремень, рывком стянул брюки вместе с нижним бельем. Отбросил в сторону.       Вампир подъехал прямо под прохладные струи воды и, закрыв глаза, задрал голову к потолку.       Какое это всё дерьмо.       Надо просто помыться и улечься на кровать. Да, сон ему давно не нужен, но покой и отдых все равно лишними не будут – выкинет из головы лишние мысли, приведет в порядок имеющиеся, может, даже помедитирует, как наставлял Джулиан.       Крепкая ладонь стащила с подставки одноразовую мочалку и гель для душа. Навела пену, коснулась широкой груди. Скользящее движение от правой руки к левой.              Тонкие пальцы чертят линию.              Мочалка прошлась по коже шеи, смывая уличную пыль.               Горячие губы едва прикоснулись к недвижимой вене, опалили жаром дыхания горло.              Мыльная пена покрыла талию, упала на колени.              Теплый бок прижался к животу. Мягкие девичьи ягодицы уже на его бедрах. Коснулась…              Грей едва не взвыл от отчаяния. Он и раньше увлекался симпатичными женщинами, и раньше нырял с головой в романы и какие-то там отношения. Но то, что происходило с ним в этот конкретный момент, не шло ни в какое сравнение ни с одним из его прошлых увлечений. Он хотел увидеть её, хотел поговорить с ней, хотел слышать её голос и ощущать дыхание на своей коже. Хотел обнимать узкие плечи, прижимать к себе, осторожно покрывать поцелуями шею. И слушать… Слушать её смех, её голос… Перебирать пальцами шелковистые волосы… Слушать…       Мочалка грубовато прошлась по тонкой коже, но он давно уже не чувствовал боли – только легкий дискомфорт. Скосил взгляд вниз, вздохнул и, наклонившись вперед корпусом, тут же уперся лбом в покрытую дешевой плиткой стену. Дожил.       Секунда, десять, сорок. Минута? Три?       Босая ступня встает на шероховатую плитку.       Ещё минута.       Вторая нога рядом.       Пауза.       Собрался с силами.       Оскал, обнажающий длинные выступающие клыки.       Рывок.              Сколько весит корона? Грей понятия не имел, сколько. Но он прекрасно знал, сколько весит идущее с ней в комплекте проклятие. Его тянуло вниз, вжимало в пол, заставляло вернуться в кресло, но сын Людвига только отчаянно скрежетал зубами и продолжал намыливать стоявшее наконец-то вертикально тело. Закончил, отбросив мочалку в сторону, но вместо того, чтобы быстро смыть с себя и коляски пену и тут же вернуться на свой проклятый «трон», продолжил стоять. Холодная вода лилась ему на голову, стекала по широким плечам, по округлым ягодицам, по мускулистым бедрам.              «Вернись на место!»       Оскал.       «Вернись на место, я кому сказал?!»       - Пошёл ты..!       Подрагивающая ладонь уверенно обхватила ствол члена. Представить её?       - Кэт…       Яркий румянец выступает на щеках. Дыхание становится прерывистым. Она не смотрит на него, только обнимает за плечи, прижимается лбом к его шее. Она боится его, боится и хочет. Так же отчаянно-безумно, как и он сам.       - Кэтрин…       Бледная ладонь скользнула по члену вперед. Вернулась назад. Снова вперед. Замерла.       Грей усмехнулся.       - … позже, Кэт. Если ты сама этого захочешь.       Бледное тело грузно опустилось в коляску. Пожалуй, стоит сделать воду похолоднее.              Кэтрин почти не спала той ночью. Читала учебники, делала домашние задания на неделю вперед, снова читала. Рисовала в тетради два соединенных вершинами треугольника. Снова читала, читала, читала. Сон сморил её едва ли на несколько часов – к полной радости её соседок, утомленных бесконечно включенным ночником – но в пять утра девушка уже была на ногах. Приняла душ, тщательно умылась, с какой-то педантичной тщательностью накрасилась. Вычистила и отгладила единственную приличную футболку темно-синего цвета и такие же темно-синие джинсы. Буквально отполировала белую подошву кед. С сомнением оглядела слегка помявшийся в нижней части пиджак. Погладить утюгом?..       - Давай, помогу.       Не дожидаясь ответа, Пэм взяла дорогую во всех смыслах вещь из рук девушки и, повесив на плечики, принялась рыться в ящиках комода прачечной комнаты.       - Спасибо, - Кэтрин покраснела, виновато опустив голову.       - Не стоит. С такими вещами нужно быть аккуратнее, не то испортишь. Вот такие заломы нужно осторожно отпаривать, а не гладить, иначе посадишь полосы на ткань и пиши пропало.       - Спасибо ещё раз, я правда не знала…       - Всё нормально.       Они немного помолчали, пока Пэмми выуживала откуда-то из недр комода марлю, а потом бегала в душевую за феном.       - Так всё же, - уроженка солнечных прерий немного лукаво улыбнулась, - как его хоть зовут?       - Грей, - Кэт уже сидела верхом на стиральной машинке и с тоской следила за тем, как её хозяйственная соседка помогает ей собраться на первое в жизни Оленёнка, блядь, свидание.       - Хм. Ну, выглядит он довольно милым.       - Угу. И руки у него ледяные.       - Правда? Ну, погода такая, чо уж тут поделаешь. Подарил что-нибудь уже?       - Э, ты вообще-то его подарок в руках держишь!       - Да ну, разве то подарок! – Пэм сбрызнула пиджак водой из пульверизатора, предварительно накрыв ткань марлей, после чего включила на полную мощность и температуру фен, - КОЛЕЧКО БЫ ПОДАРИЛ! ИЛИ ТАМ ЦЭПОЧКУ!       - КАКАЯ ЕЩЕ «ЦЭПОЧКА», СМЕЁШЬСЯ ЧТО ЛИ?!       Фен ревел как раненный буйвол, но складки постепенно и правда разглаживались.       - НИЧЕРТА Я НЕ СМЕЮСЬ! МУЖИКОВ, КЭТ, НАДО РАСКРУЧИВАТЬ, А ТО ЗАЧЕМ ОНИ ИНАЧЕ НУЖНЫ-ТО?!       - ДА НУ ТЕБЯ!       Пэм, смеясь, выключила наконец-то грохочущий фен.       - И всё же при случае попроси у него чего-нибудь. Раз такие чаевые в два счета оставляет и пиджаками индивидуального пошива разбрасывается. Ну вот, - девушка помогла Кэтрин надеть выглаженную вещь, - выглядишь прикольно!       - В джинсах, кедах и мужском пиджаке на четыре размера себя больше?       - Ну, не на четыре прям… Но тебе идёт!       - Ладно. Ещё раз спасибо, Пэм.       - Скажи, только честно, он тебе правда так сильно понравился? – голос соседки стал тише.       Оленёнок немного помедлил, но, затем, несмело кивнул.       - … Ну, пусть всё будет хорошо, Кэт. Но всё равно: будь осторожнее!       - Буду. Обещаю.       На часах было только семь утра, когда Кэтрин наконец-таки покинула общежитие. Сержантша привычно спала в своей подсобке, так что девушка вновь воспользовалась не запертым аварийным выходом и тихонько пробралась на свободу. На улице уже в полной мере рассвело, но воздух был откровенно прохладен, поэтому Кэт брела по улице, постоянно кутаясь в пиджак словно это было пальто. Она вновь не позавтракала и теперь раздумывала, а не зайти ли на заправку за кофе и тостами с джемом. Однако такой план предполагал лишний час на беготню туда-сюда по улицам, а Кэт ужасно хотела оказаться в этот самый момент под дверями местечкового музея, и не важно, что до открытия ещё почти три часа.       «Интересно, в какой гостинице он остановился? «Хиллитон»? «Дезерт-Роуз»? Наверняка первая, черт, она вроде как дороже и, возможно, несколько поприличнее «Роуз». Хотя и то и то дрянь, конечно. Но в первой хотя бы один этаж, а в «Роуз» целых три – на коляске не забраться. Даже с помощью этого его Кона – только от усталости сдохнут оба.       До музея было почти полчаса ходьбы пешком, и к моменту, когда девушка до него добралась, она уже вконец продрогла и сто раз пожалела об отказе от завтрака. Рядом с одноэтажным зданием музея располагался небольшой сквер с единственной лавочкой и заваленными мусором урнами, но садиться в чисто постиранных джинсах туда, где наверняка ещё пару часов назад спал бомж, Кэт не желала. Чудненько, впереди отличная прогулка туда-сюда на пятачке асфальта перед музеем, все-то каких-то два с половиной часа…       - Что-то ты рано.       Оленёнок почти подпрыгнул на месте, с перепуга не поняв, кому принадлежит низкий голос. Кэтрин обернулась, готовая уже наконец-то спросить прямо, как это ему удаётся так незаметно подкрадываться, да ещё и на коляске, но вместо сдержанно улыбающегося полуседого Грея обнаружила стоящего во весь рост и гадко лыбящегося Курта. За спиной одноклассника уже высилась крупная фигура Тэда и – а вот это уже совсем неожиданно! – кособокая тушка Юджина. Премилая компашка, надо заметить.       - Гуляешь с утра пораньше? - Курт оскалился, демонстрируя девушки крепкие клыки – ни дать, ни взять, как у заправской гончей.       Кэт хотела ему что-то ответить, но язык почему-то прилип к нёбу. Она вдруг осознала, что на маленькой улочке они были совершенно одни, а рядом нет даже ни одного жилого дома, из которого кто-нибудь даже гипотетически мог прийти ей на помощь. Абсолютная пустота вокруг.       - Жаль, ты не пошла с нами в кино, Кэт, - такой был фильм, ты б знала! Тебе бы точно понравился!       «Мне сейчас понравится, если вы трое развернетесь и уйдете отсюда».       - … Фильм в твоем стиле прям!       «Чего?..»       - Ты же любишь сразу с тремя, да?..       - …что?..       - А то, как же я без друзей, Кэт? Они ведь тоже хотят, - плотоядный оскал у самого её уха, - хотят провести с тобой время. Я тебе обещаю, тебе понравится!..       - … прекрати, Курт, я…       - … а даже если не понравится, какая разница? Кому ты скажешь? Ведь маленький Оленёнок Кэтрин не может быть грязной шлюхой, верно? Кэт не трахается в школе, не сосёт в туалете, правда, Кэт? Ведь иначе получается, что она даёт всем, верно? Раз дала троим, то и остальные могут выстроиться в очередь…       Девушка почувствовала, как уже к середине речи одноклассника у неё остановилось дыхание. А к последним его словам и сердце заодно. Курт стоял на расстоянии меньше полуметра, и Кэт ощущала тепло выдыхаемого им воздуха на своей щеке. Когда он успел так близко подойти к ней?..       - Но, если будешь хорошо себя вести, обещаю, я дам тебе пятьдесят долларов. И даже сто, представляешь! А если мы все скинемся, то будут и те самые двести – хватит купить себе куртку вместо этой твоей херни с секонда. Как тебе, а, Оленёнок? Здесь и скамейка ес…       - Кэтрин?       Холодный, низкий голос. Резкий, даже немного хрипловатый. Льдистые серо-голубые глаза Грея с настороженностью и каким-то недоумением взирают на развернувшуюся перед ним сцену.       - Это ещё … - Курт моргнул и почти одновременно потянулся рукой к Кэт, намереваясь сгрести ту за плечи, словно они были не поделившей что-то парочкой, но почему-то остановился, - тебе чего надо? Не видишь, я со своей девушкой разговариваю!       - Лжёшь.       Трое молодых людей переглянулись. Курт уже прикидывал, с какой силой, если что, пнуть ногой в лицо невесть откуда взявшегося инвалида, но немигающий взгляд последнего был каким-то до жути странным.       - Дома поговорим! – юноша всё же резко потянулся к Кэтрин, намереваясь не то страстно ту поцеловать, не то впиться Смит в горло, но маленький Оленёнок мгновенно присел, оттолкнулся от асфальта и в два прыжка скрылся за спиной Грея, мертвой хваткой вцепившись в левый обруч его коляски. Юджин и Тэд, мимо которых девушка проскочила буквально за долю секунды, успели только щелкнуть челюстями.       - Я тебе это припомню, стерва! - Курт зло сплюнул на асфальт, - а ты с ней поаккуратнее, она любит без гондона – мало ли кому ещё давала!.. Шалава…       Кэт почти в отчаянии перевела взгляд на Грея, но на лице её соседа по скамейке не дрогнул ни единый мускул. И даже глаза не моргали. Только приподнялась верхняя губа, не то в улыбке, не то в начинающемся оскале. И алая кровь заполняет белок глаза.       - Кууурт, пошли-ка домой, правда… Хватит приключений на сегодня…       - Да какие… Сука. Шлюха поганая… Нищебродка с общаги!       - Курт, пошли!       - Кончишь свою жизнь в канаве, как твои тупорылые предки!       - Да пошли же, кретин!!       Двое парней, всё это время находившиеся к Грею ближе и теперь едва справлявшиеся с холодеющими от не пойми откуда взявшегося страха конечностями, уже буквально волоком тащили матерящегося Курта прочь. Минута, две. Скрылись за поворотом.       - Кэт?       Оленёнок не шелохнувшись стоял рядом с инвалидной коляской и также не мигая, как и Грей до этого, смотрел вдаль. По щекам девушки уже стекали слёзы: не то от обиды, не то от горечи, не то от страха, не то от отчаяния. И ведь в чем-то этот говнюк прав…       «Нищебродка с общаги».       - Кэт …       - Ты же ему не веришь, правда?.. Совсем-совсем не веришь?.. – крупная капля скатилась по линии челюсти вниз и, зависнув на мгновение, тут же упала вниз на асфальт.       - Нет, потому что он врал, - Грей едва помедлил, но всё же протянул руку и осторожно обхватил запястье девушки ладонью. Потянул на себя, призывая Кэтрин оторвать взгляд от виднеющегося вдалеке поворота улицы и посмотреть на него, - я знаю, когда люди лгут, Кэт. Меня такой чушью не взять.       - Но ведь он не до конца лгал, - отчаянный крик застыл в полных слез глазах, - я и правда нищебродка из общаги!       - То, что ты живешь в общежитии, я знаю – ты сама сказала мне об этом. И я знаю, что это за общежитие и для кого оно – на всех картах есть пометка. По-твоему, меня это должно смутить?       - А разве нет? У тебя-то явно есть деньги…       - И что с того? Деньги никак не влияют на то, нравится мне кто-то или нет, а ты мне нравишься. Очень…       Мужчина отвел взгляд, но почти сразу вновь взглянул в заплаканное лицо девушки. Протянул свободную руку, ладонью прислонив к опухшей щеке, – холод его тела должен уменьшить отёк и немного успокоить саму Кэт. Вот не мог он прийти хоть немного пораньше?! Ведь как чувствовал, что она не будет спать и тоже притащится чуть ли не с рассветом!       Кэтрин прислонила левую ладонь к его, обнимавшей её щеку. Закрыла глаза, стараясь успокоить дыхание и немного прийти в себя. Ноги дрожали как после марафона, и Оленёнок вдруг понял, что стоит ему шевельнуться, и он тотчас упадет на землю. Осторожно повела плечами, попробовала шагнуть, но предательские колени сделали ровно то, чего она и боялась, - подкосились, увлекая свою хозяйку вниз на асфальт. Её подхватили в воздухе, удерживая легкое тело навесу, и словно бы замерли, обнимая. Подумали. Медленно помогли присесть.       - Как ты? – тонкие пальцы гладят шелковистые волосы, осторожно убирают выбивающиеся пряди за ухо, мягко стирают пальцем кое-где размазавшуюся тушь.       - Скажи, Грей… Тебе со мной не противно?       - Нет, и быть не должно.       Раскрасневшиеся опухшие губы кривятся в усмешке.       - Ты прости за эту сцену, пожалуйста…       - Кэт, здесь не за что просить прощения. Кто это был?       - Милые одноклассники, – девушка слабо улыбнулась, - лучшее напоминание того факта, что мне нужно делать ноги из этого городка, если и правда не хочу закончить свою жизнь в канаве.       - Ты бы хотела отсюда уехать? – прохладные пальцы осторожно касаются опухших век, мало-помалу помогая тем прийти в норму.       - Больше всего на свете! Подальше от этих уродов, подальше от общаги, подальше от гребанного поворота, на котором мои родители влетели в то ебучее дерево! Подальше от всего этого! – она закрыла лицо руками, пытаясь сдержать новую порцию слез. Всхлипнула, немного наклонилась вбок и случайно уперлась локтем в грудь мужчины.       И до Кэтрин вдруг дошло: она на его коленях! Сидит, заливаясь слезами, у него на коленях, с опухшим красным лицом, текущими соплями и наверняка такой же потекшей косметикой. Вот же красавица, блядь!       Ей стало стыдно. Ужасно стыдно и неловко от всей ситуации. Она должна была быть легкой феей, воздушной, прекрасной нимфой! На крайний случай сдержанно улыбающейся музой, но уж никак не сопливой кикиморой из болота, от вида которой даже Юджина, похоже, может затошнить. Это …       Осторожное прикосновение к самой шее. Грей подался вперед, медленно и крайне аккуратно прижимаясь головой к её плечу. Закрыл глаза и тут же расплылся в улыбке. Сильные руки обвили девичий стан, заключая в объятия – очень нежно, едва касаясь, словно боясь напугать. Не до конца понимая, что она делает, Кэт обхватила его ладони своими, накрыла, переплетая пальцы. Вжалась в отливающие серебром светлые волосы. Вдохнула… Странный запах… Ладан? Что-то церковное, терпкое и немного пряное. И такое приятное…       Резкий выдох у её право уха. Приподнял голову, прочертив кончиком носа по её щеке. Мягкий поцелуй в висок.       Повернула голову.       Прижалась лбом к его.       Касание…       Она целовалась и раньше. И она даже целовала его самого, всего-то меньше суток назад. Но это был уже другой поцелуй – уверенный, сильный, страстный. Окончательный. Она его. Вся, целиком и без остатка! И если он сейчас схватит её за талию и потащит на грязную лавку рядом, она даже не вскрикнет, не издаст ни звука, когда он начнет сдирать с неё одежду, пробираясь к горячей плоти под ней. Пусть! Пусть забирает всё, что у неё есть – её тело, её душу. Её кровь. Пусть берёт всё, что пожелает! Пусть! Наклонилась, скользнула бедрами. Развернулась к нему корпусом, прижалась к его груди своей, почувствовала … эхо собственного заходящегося в бешеном танце сердца и … тишину его?       «Как странно».       Кэтрин на мгновение разорвала поцелуй, немного отклонилась назад, продолжая обнимать Грея за шею невесть как оказавшимися на его плечах ладонями. Улыбнулась.       - Кэт?       Полуприкрытые глаза горят кровавым огнем.        - У тебя … - она тихонько рассмеялась, - такой тихий пульс…       Мужчина в её объятиях, кажется, вздрогнул. Мотнул головой, словно сбрасывая наваждение, зажмурился.       - Грей?.. – Оленёнок почувствовал, что только что ляпнул что-то явно лишнее, - прости, я не хотела… извини…       - Всё нормально. Это ты извини, - мужчина уже спокойнее поднял на Кэтрин взгляд серо-голубых глаз, - я увлёкся…       - С тобой всё ведь хорошо?       - Со мной всё прекрасно, Кэт, - Грей растянул губы в улыбке, одновременно удобнее устраивая девушку у себя на коленях, - ты не против, кстати?       - Нет, если я тебе не мешаю, - Смит хихикнула, вновь переплетая пальцы их рук, - я не то чтобы очень легкая.       - Сиди, сколько хочешь, мне нравится, - он усмехнулся, - я ведь так и не успел сказать, какая ты сегодня красивая.       - О, сейчас так особенно! – Кэт почувствовала, что вновь краснеет.       - И сейчас особенно, - мужчина пригладил тонкие пряди у уха девушки, - тебе очень идёт черный, ты знала?       - Тебе нравится, как на мне смотрятся вещи черного цвета?       - Да.       Девушка вздохнула.       - И всё же по-дурацки вышло. Не думала, что эти придурки здесь окажутся.       - Они тебе досаждают?       - Немного. Правда, ума не приложу, на кой я сдалась Курту – за ним и так половина девчонок города бегает, любую же выбрать может! Нет, нужно обязательно меня донимать.       - Я так понимаю, ты ему отказала, - Грей улыбнулся, - а многие мужчины плохо переживают отказы.       - А если бы я отказала тебе, ты бы стал караулить меня по подворотням?       - Нет, разумеется. Но я привык к отказам, а ему это, похоже, в новинку.       - Серьезно? – Кэтрин удивленно вскинула брови, - тебе часто отказывали?       - Да. И деньги, поверь, далеко не всегда спасали.       - Что, как ты думаешь, другим в тебе так не нравилось?       - Многое, - Грей подпер голову кулаком, уперевшись рукой в подлокотник, - я сам – всё же мало кого радует перспектива общаться с инвалидом – мой и правда занудный и скучноватый характер. В добавок я долго перевариваю нанесенные мне обиды, что многие считают признаком слабости. И ещё не всем нравится, хм, мое окружение.       - Ты про Константина?..       - … Нет. Про отца.       Кэтрин отметила, как помрачнело выражение лица Грея при упоминании о родителе. Видимо, не сильно близкие у них отношения.       - Вы не очень ладите? Или он сам по себе …       - Он сам по себе редкостный … Как тебе объяснить… Мой отец – очень тяжелый и довольно неприятный, кхм, человек. У него, конечно, была не самая простая жизнь, но далеко не всё можно объяснить обстоятельствами – во многом причина кроется в нем самом.       - А у тебя есть ещё родственники? Мама?       Грей сжал губы.       - Она давно умерла.       - О, прости… Сочувствую.       - Это было давно, не стоит. Твои родители ведь тоже умерли, как я понял?       - Да, разбились на машине почти три года назад. И, как потом внезапно выяснилось, другой родни у меня и нет вовсе.       - У тебя совсем никого нет, Кэт? Ни братьев-сестер, ни тётушек, ни каких-нибудь дальних троюродных кузенов?       - Нет. По крайней мере, я ни о ком не знаю. Родители ни с кем не поддерживали связь, а те, кого я как раз считала родственниками, таковыми не оказались. Так что да, увы, я никого не знаю.       Мужчина о чем-то как будто бы задумался.       - Ну что, всё ещё считаешь привлекательной «нищебродку из общаги»? – Кэтрин хмыкнула.       - Пожалуй, я считаю её даже ещё более привлекательной, чем раньше, - Грей лукаво сощурился.       - Не любишь толпы родственников?       - Честно сказать, нет. Мне одного отца с его друзьями за глаза хватает.       - У твоего отца так много друзей? С его скверным, как ты говоришь, характером?       - Девять, если быть точным. И друзья, как ты должна догадываться, ему под стать.       - Прямо все?       - Ну, Константин ещё ничего. И Маргарет. Остальных лучше бы тебе никогда не видеть.       Девушке вдруг показалось, что Грей рассуждает так, будто бы ей вскоре предстоит со всеми этими девятью друзьями увидеться. Он что, думает пригласить её к себе домой? Прямо в … особняк мафиозного клана?! Правда, Кэт в первый раз в жизни слышала про мафию родом из Британии, ну да мало ли. Может, у него итальянские корни и его дедушка был оттуда, кто знает. Да и друзья же не родственники, они-то вполне могут быть откуда угодно, хоть с той же пресловутой Сицилии.       - Скажи, - Грей снова сощурился, - а какие недостатки, по твоему мнению, присущи тебе? Помимо амбициозности и не умения «падать» на уровень собеседника на долгое время?       Кэтрин почти рассмеялась, с удовольствием отмечая про себя то, насколько он внимательно её слушал накануне и как хорошо запомнил её слова.       - Помимо отсутствия денег?       - Это не относится лично к тебе, Кэт. Это лишь обстоятельства.       - Ну, тогда, пожалуй… Занудство, да. Я же книжный червь, вечно самая умная и самая знающая, хотя я искренне полагаю, что знаю очень мало. Но когда кто-то рядом действует необдуманно или явно глупо, нарушая прописные истины просто потому, что понятия не имеет, как правильно, - меня это злит. Я не люблю не доделывать дела и обожаю списки. Ещё я регулярно брюзжу как старая бабка по поводу и без, часто читаю по ночам при свете ночника, мешая всем спать, и слушаю музыку, которую нельзя поставить на плеере фоном для всех, потому что у людей начинает болеть голова.       Под конец её речи они уже оба беззлобно посмеивались и Кэтрин украдкой любовалась вспыхивающими серебристыми искрами в льдистых глазах. Ему с ней весело!       - И что же это за музыка, от которой у людей начинает болеть голова?       - Оу. Ну, достаточно тяжелая. Если ты слушаешь металл…       - Нет, первый раз слышу, признаться. Я не очень разбираюсь в современной музыке. «Битлз» были недавно?       - Лет так сорок назад, - Кэт расхохоталась, - но, если тебе станет интересно, я дам тебе послушать что-нибудь посовременнее.       - Доверюсь твоему вкусу, - Грей улыбнулся.       - Предупреждаю, он может оказаться для тебя ужасным! Особенно если ты предпочитаешь классику.       - Ну что ж, буду считать это вызовом, Оленёнок. Есть идеи, куда направиться после галереи?       - Признаться, не очень. Но кофе я бы выпила.       - Можем отправиться на заправку или опробовать какое-нибудь новое место, что скажешь? Учитывая, что, похоже, мою физиономию рядом с тобой уже приметили.       - Можно было бы зайти в закусочную к отцу Тиф, но там мало места, да и кофе последние пару раз был отвратительный. Так что, если ты не против, я бы вновь прогулялась до заправки.       - А там и до парка недалеко.       - Да… - Кэтрин вдруг вспомнила, - а сколько у тебя сегодня времени?       - До вечера. Скажу Константину, чтобы ждал нас тогда там на парковке.       - Поедешь домой?       - Да, отец хочет меня зачем-то видеть. Даже снизошел до вызванивай вчера вечером.       - Я тебя не задерживаю?       - Ничуть.       Они вновь замолчали. Оленёнок осторожно прижался к прохладной груди Грея, щекой касаясь обнаженной кожи его горла. Тихо. Тихо и спокойно. Черт знает, почему она не слышит его пульса, но какая, в общем-то, разница? Пусть это будет его особенностью. С ним рядом было так хорошо, как не было ещё ни с кем. Ох уж эти романтические грёзы, Кэт, розовые единороги, пурпурно-серебристые бабочки в крапинку…       Мягкий поцелуй в макушку.       - Оленёнок. Оленёнок Кэтрин…       - Тебе так нравится это прозвище?       - Угу. Оно милое.       - Сколько там до открытия, кстати?       Грей немного повернул запястье.       - Полчаса.       — Это мы столько протрепались сидя здесь?!       - В приятной компании время летит незаметно, - Грей погладил девушку по щеке кончиками длинных ногтей.       - Немного жаль, что тебе сегодня нужно ехать.       - Да, но я постараюсь поскорее вернуться. Вряд ли случилось что-то серьезное, а просто так торчать дома мне без надобности.       - Я буду очень ждать твоего возвращения…       - Я тоже. Но пока я никуда ещё не уезжаю. Ну что, пойдем смотреть, чем нас там порадует местный музей?       Кэтрин согласно кивнула и несколько неохотно сползла с его коленей.              Давно уже у местного смотрителя музея не было гостей так рано. Странная парочка из кутающейся в мужской пиджак миловидной девушки и полураздетого, несмотря на холодную погоду, почти седого молодого мужчины на инвалидном кресле, - такого вечно скучающий в одиночестве музейный работник не мог припомнить ни разу! Он уже даже успел испугаться, что ему придется помогать мужчине передвигаться, но тот спокойно обходился без посторонней помощи. Следовал рядом со своей спутницей, шепотом переговаривался с девушкой, что-то ей показывал, что-то обсуждал. Иногда они еле слышно посмеивались, и тогда смотритель старался быть повнимательнее, пытаясь уличить парочку в непристойном поведении или попытке что-нибудь стащить. Но нет. Перемещались по залам, иногда тихо смеялись над чем-то – ничего предосудительного.       - Нет, Кэт, кто же смотрит импрессионистов в полуметре от картины?! Отойди назад, ты должна воспринять увиденное целиком, отвлечься от деталей! – прохладная ладонь ложится девушке на бедро и, надавив, вынуждает ту сделать несколько шагов назад, - вот так, смотри теперь!       - Даже с учетом, что это подражатель… Хм, соглашусь.       - Вряд ли стоит ожидать увидеть Моне во Фростдезерте, но, как по мне, этот художник весьма неплох. Как любит говорить одна моя знакомая художница, картина должна быть «вкусной».       - У тебя есть друзья-художники?       - Ну, мы не очень близкие друзья, но немного я её всё же знаю. Впрочем, мы мало общаемся – она крайне стеснительная – ещё больше, чем ты, - Грей как бы случайно задел обнаженную кисть Кэтрин пальцами, - и витает в облаках ещё больше, чем я.       - Эй, ты не похож на витающего в облаках!       - Уверяю тебя, именно таким меня видят окружающие. Но в последнее время я всё же стараюсь вести себя серьезнее.       Они подошли к небольшой витрине, внутри которой стояло страшноватое грязно-черное чучело в лохмотьях. Кэтрин хмыкнула, пытаясь понять, что это за существо едва ли больше полуметра ростом было выставлено на обозрение. Поискала глазами табличку с разъяснениями, когда наконец увидела желтый от времени клочок бумаги.       «Ведьма Нахав».       Кэт вопросительно наклонила голову.       - Нашла что-то интересное? – Грей как раз отвлекся на соседнюю витрину, когда заметил задумчиво разглядывающую чучело гигантской человекоподобной крысы Кэтрин.       - А я думала, ведьмы выглядят как-то посимпатичнее.       - Не все. Иногда они невероятно красивы, а иногда похожи на оживший в яви кошмар – это зависит от многих факторов.       - То-то мне тут предложили обрядиться на Хэллоуин ведьмочкой. Но уж явно не такой!       - Ты будешь праздновать Хэллоуин?       - Да ни за что! – Кэт фыркнула, - это затея нашей новой тренерши. Я не собираюсь смущать Короля Дикой Охоты своими ужимками в картонной остроконечной шляпе или дьявольскими рогами из папье-маше! И конфеты я не особо люблю.       - Первый раз слышу, чтобы кто-то беспокоился о чувствах Предводителя Охоты! Как же тогда ты предполагаешь встретить Самайн?       - Как встречаю уже третий год подряд – почитаю перед сном, потом спать. Скукота, одним словом.       - То есть «ведьмочку» мне не увидеть?       - А ты бы хотел?       - Ну, было бы неплохо…       - Обычно всем нравятся образы «соблазнительная ведьма» или «развратная вампирша»…       - Так, вот давай без последнего, - Грей кашлянул, - это выглядит чаще всего кошмарно нелепо.       - Не любишь «развратных вампирш»?       - Нет, считай, у меня на них аллергия.       Кэтрин рассмеялась, напоследок провожая взглядом чучело некогда самой известной ведьмы Фростдезерта, которую и человеком-то назвать язык не поворачивался, – самая настоящая Крыса.              - Если Самайн ты не особо любишь, какие праздники обычно отмечаешь с радостью?       Грей уже сидел напротив Оленёнка в кафе на заправке, с удовольствием наблюдая, как девушка наконец-то отогревается, уплетая горячую яичницу с тостами и поджаренным беконом. И необходимость вливать в себя большой стакан практически кипящего американо казалась наименьшей возможной платой за такое зрелище.       - Я не то чтобы не люблю Самайн… Родителям он нравился: они вечно соревновались друг с другом в том, кто придумает наиболее идиотский костюм, таскались по соседям и выпрашивали конфеты. Мне больше по душе Рождество с его камином, потрескивающими поленьями и возможностью забраться под плед, сделав вид, что вокруг слишком холодно, чтобы куда-то выходить. Идиллия! Жаль, в эту историю затесался сын плотника с его «чудесным» рождением, но в целом, пожалуй, это мой любимый праздник.       - Без сына плотника, увы, сейчас не обойтись.       - Ну, раньше-то как-то обходились. Это же на самом деле праздник Йоль, конец года и годового цикла.       - И начало нового, - Грей усмехнулся.       - Ты знаешь про Йоль?       - Да, у нас его активно празднуют, - мужчина замолчал, но затем всё же продолжил, - к тому же это время активной работы. Подводят итоги года, собирают большие совещания. Развлекаются, в общем.       - Звучит что-то не очень весело.       - Много шума, много суеты, что-то вечно идет не по плану, кто-нибудь с кем-нибудь наверняка перегрызется и приходится носиться между враждующими сторонами и уговаривать не устраивать сцены и не выяснять отношения хотя бы ближайшие пару дней.       - У вас, похоже, интересная жизнь.       - Как тебе сказать… Интересная, конечно, но почти всё равно или поздно приедается.       - Вот поэтому и нужна смена деятельности! – Кэтрин задумчиво поболтала кофе в стаканчике, - человек может устать, у него может не быть сил, он может в чем-то разочароваться или даже впасть в депрессию, но умудриться вляпаться в скуку при всем имеющемся многообразии вокруг!.. Это надо умудриться! Эй, Грей?..       - Что?       - Ты как-то … подвис что ли, - Оленёнок смущенно опустил глаза в почти пустую тарелку, - или мои разглагольствования выглядят совсем уж по-детски на твой взгляд?       - Пожалуй, они выглядят слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вот и думаю, не сплю ли я наяву.       - Или это я вру. Но уверяю, я и не думала тебя обманывать или что-то сейчас сочинять! Клянусь, я говорю только то, что думаю и в чем искренне уверена и …       - Я знаю, что ты не врешь, Кэт. Я же говорил, я знаю, когда люди лгут.       - Полезное умение, что тут скажешь… Можно, я кое-что спрошу? Странное.       - Конечно, - Грей почувствовал, как внутри что-то сжалось.       - Скажи, почему ты заговорил со мной только спустя почти три года? Мы ведь столько времени просидели соседями по скамейке, и, если бы я тогда едва не разрыдалась перед тобой…       - Ну, это не такой уж странный вопрос, - мужчина опустил приподнявшиеся было в напряжении плечи, - но я не знаю на него точного ответа – не нашел пока. Наверное, дело в том, что, когда ты только появилась в парке, моя голова была занята совсем другими мыслями и я даже не удосужился как следует повертеть головой по сторонам. Потом сомневался, что стоит вообще пытаться с тобой заговорить – ты не выглядела расположенной к беседе, а я не знал, как начать разговор. Да и мало ли, вдруг у тебя кто-то есть, а тут я со своими идиотскими предложениями.       - И как ты понял, что у меня никого нет? – Кэт наклонилась к мужчине ближе, отчего каштановые волосы упали на стол, шелковым водопадом заструившись по её плечу.       Грей машинально сглотнул.       - Я этого и не понял, но решил рискнуть. К тому же, рассуждал я в тот момент, если у тебя и есть возлюбленный или жених, то он откровенно плохо справляется со своей ролью, если его любимая часами сидит в одиночестве с книгой, пытаясь совладать с тоской, грустью и отчаянием.       - … и ты это всё зн… то есть, это было так заметно?!       - Если присматриваться, то да, - мужчина успокаивающе улыбнулся.       - Тогда я тем более не понимаю, почему ты обратил на меня внимание, - девушка опустила голову, - разве я не выглядела жалкой в те моменты?       - Нет. Ты никогда не выглядела при мне такой. Уставшей, задумчивой, отстранённой, подавленной, сомневающейся – какой угодно, но не жалкой.       - Надеюсь, я и впредь тебя не разочарую.       - Уверен, что не разочаруешь. А вот я … Ладно, если ты закончила, пойдем до парка – времени становится и вправду меньше!       Кэтрин с некоторым удивлением следила как её спутник просит счет, расплачивается с миловидной официанткой – Пэм была выходная – и с несвойственной ему поспешностью двигается в сторону парка. Девушке пришлось догонять спутника бегом.              - Грей! – Оленёнок растерянно схватился за обруч коляски, придерживая её хозяина, который уже успел набрать какую-то невиданную для меланхоличного инвалида скорость движения, - куда ты так спешишь?!       - Что?.. Да я вроде не спешу, как обычно…       «Угу, и именно поэтому мы за несколько минут почти до нашей скамейки добежали!»       - Шутишь?! – девушка сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, выравнивая подскочивший пульс, - я так даже трусцой тебя не догоню! Что случилось?       - Ничего не случилось, всё нормально. Наверное, увлёкся.       Кэтрин вздохнула и, не давая мужчине вновь понестись куда-то сломя голову, встала точно перед ним, уперев носок кед под колесо коляски – теперь, если он захочет двинуться, придется вначале отдавить ей ногу (и Кэтрин старательно гнала от себя мысль о возможных множественных переломах мелких косточек пальцев).       - Грей, у нас у всех есть недостатки, и я прекрасно осознаю, что они есть и у тебя. Но я уверена, что справлюсь с фактом их наличия, даже если они, как ты думаешь, ужасны. Ты уже видел некоторые из моих и до сих пор продолжаешь утверждать, что они тебя не трогают. Так почему твои изъяны обязательно вынудят меня разочароваться в тебе?       - А что, Оленёнок, если они действительно ужасны?       - Хорошо, давай так, - Кэт набрала в грудь воздуха, - ты насилуешь малолетних девочек и мальчиков, а после зажариваешь несчастных ещё живыми себе на ужин? Торгуешь наркотиками и оружием, подкупаешь политиков для продвижения несправедливых и откровенно беззаконных инициатив? Скармливаешь котят своему ручному питону или намеренно давишь щенков машиной? Обманываешь стариков, вынуждая тех продавать тебе за бесценок всё имущество, или организуешь продажу проституток в страны Ближнего Востока? Что?       В серо-голубых глазах промелькнуло нечто, очень смахивающее на испуг.       - Не припомню такого за собой, - Грей приподнял уголок губ, не то пытаясь засмеяться, не то готовясь парировать столь нелепые обвинения.       - Тогда ты меня не разочаруешь, - Кэт скрестила руки на груди и строго посмотрела на растерянно моргающего мужчину, - если же ты ковыряешь вилкой в зубах, неуместно шутишь или у тебя крайне неприятные родственники, общения с которыми ты бы сам хотел избежать, то скажу прямо – я это переживу.       - … надо было мне сто лет назад приехать во Фростдезерт…       Холодные, сильные ладони обхватили тонкую талию, притянули, прижали к широкой груди, вынуждая буквально упасть ему на бедра, заскользили, обнимая, по гладкой ткани пиджака.       - Боюсь, сто лет назад меня во Фростдезерте ещё не было! - девушка засмеялась, уже чувствуя на своих губах прохладу его. Прикрыла глаза, с головой уходя во влекущий её омут поцелуя. У мужчины были до странного сухие губы, но чем сильнее он целовал её, чем смелее становились его движения, тем легче холодный язык скользил по её губам, тем нетерпеливее прохладные пальцы забирались под полы пиджака, жаром нетерпения прожигая тонкую ткань дешевой футболки. Но ни одного касания застежки бюстгальтера. Ни одного поцелуя ниже подбородка.       Они стояли немного в стороне от основной аллеи – не у «своей» скамейки, но и не у всех на виду. Местами пожухлая зелень всё же в достаточной мере скрывала их от посторонних глаз, и Кэтрин мимоходом подумала, что, пожелай он взять её прямо на месте, плотности окружавших их кустов вполне бы хватило.       По мере того, как Кэт расслаблялась в ласкающих её объятиях, в её голове всё больше зрела мысль о том, что последует дальше. И эта мысль заставляла её и без того частое дыхание всё больше ускоряться, а внизу живота расползалось, тем временем, тянуще-горящее ощущение. Липкое, влажное, нестерпимое. И, одновременно, девушку всё сильнее накрывал страх. Настоящий ужас от неотвратимости того, что должно произойти и как именно.       Кровь.       Трясущиеся пальцы вцепились в плечи мужчины. Голова резко завалилась вбок, губы съехали в сторону и буквально в долю секунды Кэт впилась поцелуем Грею в шею. Прямо в недвижимую яремную вену, в которой отдавался эхом лишь её собственный пульс.       Раздавшееся прямо над самым ухом глухое рычание выдернули Кэтрин из мира сладострастных грёз. Ладонь на её шее скользнула вниз, задев длинным ногтем тонкую кожу.       Кэт дёрнулась, отстраняясь, и тут же прижала горящую ссадину пальцами.       Грей перед ней сидел, низко опустив голову и с усилием зажмурившись. Выпрямился, всё также не открывая глаз, помотал из стороны в сторону головой. Сделал глубокий вдох и тут же едва не ощерился, словно почуявший добычу зверь.       - Грей? Тебе неприятно?       Молчание.       Кэтрин уже ощущала пробиравшийся под полы пиджака мерзкий холодный страх: она где-то переборщила, что-то сделала не то, случайно причинила ему боль…       Улыбка.       Мягкая.       Удивительно-спокойная.       Медленно приоткрыл глаза, почти сразу же заметив красный росчерк ссадины на шее девушки. В самом низу коготь всё же распорол ткани и на коже Кэтрин выступили едва заметные алые капли крови.       - Извини, я не хо…       - Ой, да брось, всё нормально! – девушка расслабленно выдохнула и тут же положила ладонь на грудь мужчины, - я сама себя после неудачного маникюра могу оцарапать, тоже мне, проблема! Тебе сейчас не было неприятно?..       - Кэт… Мне было слишком приятно, вот в чем беда.       - Да было бы, о чем переживать! Там кровь что ли выступила? Сейчас сотру и всё!..       - А что если…, - Грей задумчиво сощурился, перехватив перед этим в воздухе ладонь Смит, уже готовую и впрямь стереть разнесчастные две с половиной алые капли, - пусть будет, раз так. Раз всё так сложилось, пусть будет, мой Оленёнок…       Кэтрин успела только хлопнуть разок пушистыми ресницами, когда холодные губы с каким-то плохо сдерживаемым остервенением впились ей в шею. И если её аналогичный поцелуй был полон страсти и заполнявшей её нежности, то в его на первый план выходило желание. Желание, влечение, стремление… Голод.              Ему было слишком много лет. Он был слишком опытен. Слишком сильна была его собственная кровь и сильны те законы, что столетиями вбивали в его голову. Поэтому эта самая голова сейчас осталась у него на плечах. Не слетела, заставляя глаза налиться кровью, а рассудок испариться, оставляя одно только Безумие. И всё же это было невероятно! Грей и раньше пил кровь смертных, чье сердце ещё бьется, а тело не лишилось остатков тепла и жизни. И он пил кровь смертных женщин, гревших его постель и готовых ради Вечности отдать ему что угодно – хоть себя, хоть других. Но кровь маленького Оленёнка, по чистой случайности выступившая от его неаккуратного прикосновения, всколыхнула в сыне короля Людвига Рочестера что-то такое, название чему принц каинитов за два столетия так для себя и не нашел. Эти две микроскопические капли свяжут его с этой девушкой, позволят ему чувствовать её, даже не будучи рядом. Она его. Маленькая, хрупкая, живая. Его.              - Мой маленький Оленёнок Кэтрин…       Грей осторожно погладил по щеке смущенно поглядывающую на него из-под опущенных ресниц девушку, чей удивленный и немного растерянный взгляд однозначно свидетельствовал о том, что она ни черта не поняла из того, что только что произошло. Ничего, он ей потом расскажет. Обязательно расскажет. И он откуда-то был уверен, что она не будет держать на него зла за этот поступок.       - Значит, я теперь твой Оленёнок?       - Да, - Грей мягко обхватил пальцы девушки ладонью и, поднеся к губам, поцеловал.       Она улыбнулась в ответ, но тут её взгляд упал на сверкнувший на запястье мужчины циферблат часов.       - Уже полпятого?!       - Время быстро летит, Кэт. Пойдем к парковке тогда, думаю, Константин где-то там шляется.       - Пошли…       Идти не хотелось. Они медленно двигались по гравийным дорожкам, оба в равной степени желающие остановить время или изменить обстоятельства, но ни то, ни другое им было пока недоступно.       - Ты надолго уедешь?       - Думаю, на пару дней точно, но вряд ли больше недели. Надеюсь, к выходным снова выберусь сюда.        - Я буду немного скучать, - Кэт невесело улыбнулась, почти с усилием давя поднимающиеся где-то в глубине слезы. Это ещё что за слащавые сопли в сиропе?! Он же через пару дней вернется! Тебе и так есть, чем себя занять, не висеть же у него на шее целыми днями!       - Только немного? – лукавый прищур.       - Да ну тебя! – красные пятна расползаются на нежных щеках словно раскрывающие лепестки маки.       «Надо было ей хоть цветы подарить… Грей – ты безмозглый болван! Только языком чесать и умеешь!»              На парковке в тени раскидистых старых елей уже стоял знакомый черный лимузин. Его водитель нашёлся там же у багажника машины, что-то с усердием вертящим в руках. Рядом с Константином на крышке багажника стояла распотрошённая коробка с какими-то проводами, оберточной бумагой и толстой увесистой белой книжицей.       - О, а я всё жду, когда вы там намилуетесь, голубки.       Грей мог поклясться, что, окажись возле колеса коляски какой булыжник, непременно метнул бы тот в голову ехидному черту.       - Я тебя, кажется, предупреждал относительно несения чуши в адрес Кэт? – льдистые глаза полыхнули голубым огнем.       - Угу, но ни слова не сказал про вас обоих! Ладно-ладно, затыкаюсь, - старейшина замахал рукой на скалящегося подопечного, который сейчас, чего доброго, еще и всей парковке продемонстрирует зримое доказательство собственной принадлежности к роду бессмертных, - так, по заправкам и галереям вы, милорд, таскаться научились, а вот думать наперед, похоже, всё ещё способны с трудом.       - Ты сейчас о чем? – Грей почти с обидой поджал губы.       - А вот о чём! Ну что, Оленёнок Кэтрин, держи – это, считай, тебе подарок от этого балбеса, раз он сам не сообразил сходу.       Кэт с изумлением взирала на протягиваемый в её сторону гладкий серый предмет.       - Это же…       - Мобильный телефон, да. Достижение цивилизации! Эх, были бы такие штуки в наше время… Держи, что смотришь?! Я добавил два номера в память – мой и Грея. Этот красавец запросто может быть не доступен, к тому же он вечно выключает звук на устройстве. Если что-то срочное случится – звони лучше мне сразу, больше шансов, что отвечу.       - Но я …       - Без «но»! – голос Константина в одно мгновение стал жестким и едва ли предполагающим возражения, - телефоном особо не «свети» - покатался я по вашим улицам и, сказать по правде, городок так себе. Так что с подружками болтай по стационарному, а этот исключительно для связи с нами, поняла?       Глаза Оленёнка от ужаса стали размером с блюдца. Девушка кое-как сглотнула.       - Пп-поняла… А что может случиться?       - Да, Константин, что может случиться? – Грей сложил на груди руки, откровенно недружелюбно поглядывая на старейшину из-под сведенных бровей.       - А то, - белобрысый с трудом удерживал себя от того, чтобы не начать материть принца прямо в присутствии его новой смертной пассии, - что вы как-то ху… плохо смотрите по сторонам, милорд! И плохо просчитываете негативные сценарии. Вот уедем мы, а если что потребуется – как Кэтрин вам что-то сообщит о себе, а?!       - Сообщит.       Пауза.       Кэт могла поклясться, что слышала забористые трехэтажные ругательства в адрес Грея, высказанные светловолосым водителем без малейшего разжимания губ. Талант!       - И всё равно так надёжнее, - Кон почти с обреченностью помассировал пальцами переносицу, - возьми, здесь зарядка, инструкция, шнурок какой-то хрен пойми зачем. В общем, не показывай этот телефон никому, хорошо?       Девушка кивнула.       - Нам пора, а то брат уже два раза за сегодня звонил, спрашивал, куда мы провалились, - Константин вздохнул, - так что давай, в карету, мой принц, и погнали. Тебя подвести, Кэт?       - Нет, не стоит! Я спокойно дойду пешком! Тем более …       - Тем более машина слишком приметная? – Грей хмыкнул и, повернувшись к девушке, протянул к её лицу руку.       Кэтрин наклонилась, ощущая прохладные пальцы, нежно поглаживающие её шею.       - Я скоро вернусь, не переживай. Подожди немного, мой Оленёнок.       - Я буду ждать тебя, Грей. До скорого … мой принц.       Грей дернулся, мысленно пожелав беззвучно ухахатывающемуся рядом Константину скорейшей встречи с Прародителем. Быстро поцеловал девушку в подрагивающие губы, заехал в готовый к поездке и тихо рычащий на холостом ходу автомобиль, закрыл дверь. Кон, в свою очередь, отвесил девушке глубокий и довольно уважительный поклон, резко махнул рукой, лишний раз указывая на зажатый к тонких пальцах возлюбленной его господина телефон-раскладушку, и, в свою очередь, по примеру Грея скрылся за глухо тонированными стеклами.       Рёв двигателя, противный визг стираемой резины.       Никого.