Я не играю с огнем

В следующем году Лануссии расцвели в середине июня, но до начала августа Блум не решалась организовать вылазку за ними, поскольку Эльдора ни разу не отлучалась до этого момента. Лишь получив от Векши сообщение ранним утром, что фея-крестная покинула свой домик, девочка тут же позвонила Оскару, вынудив несчастную сову встретиться с ней через час. Весь завтрак она подпрыгивала от нетерпения, развлекая Майка и Ванессу, выскочив из-за стола и рванув в сторону парка, как только тарелка опустела. Не стоит пренебрегать питанием в столь молодом возрасте. Блум может вернуться к дурным привычкам, когда станет старше. Есть довольно простая причина, почему она так сильно хочет заполучить лануссии. Все дело в магии, которую они содержат. Несколько чашек чая заставили расти бансай беспрецедентно быстро, как если бы на это повлияла Флора. Если в цветах действительно заключается магическая энергия, то можно использовать их в качестве источника для Оскара. Хотя может и для Блум сгодятся. Но у нее были и другие идеи, если эта не сработает. Например, попытаться сделать Синга кем-то вроде жреца Дракона, подарив часть пламени. Опаснее, но если действовать аккуратно, может сработать. Блумикс так же и появился. — Прости, что так рано! — на ходу крикнула она, перехватывая сонного парня на перекрестке. Тот только хмыкнул, признавая ее извинения. Девочка сочувственно поморщилась, оглянувшись на его заспанное лицо. В прошлой жизни она была заложником подобного биоритма. — Я надеюсь, что это будет того стоить, — угрюмо пробормотал Оскар, скрыв зевок рукой. — Надежда умирает последней, — не сдержалась Блум, несносно улыбаясь. Синг только невпечатленно поднял брови, заставив ее смеяться. Парк Гардении представлял собой одну из главных достопримечательностей города, славящийся своими плодоносными деревьями и обилием выращиваемых в нем цветов. Многие жители с большим энтузиазмом засаживают его новыми видами растений, да и сама Блум выбрала это место для обязательных волонтерских работ. Местный жаркий климат позволял парку оставаться популярным почти целый год, расцветая каждый сезон новыми красками. И все равно девочка опасалась заходить глубоко, особенно в одиночестве. Магия, что она чувствовала оттуда, казалась чуждой и влекущей, словно сладкий аромат дурмана. Рыжая не могла отделаться от ощущения, что не будь она достаточно осторожна, то последует по стопам Дороти на маковом поле. Она никогда бы не пошла за лануссиями, если бы у нее не было Оскара или хотя бы нескольких белок поблизости. Наконец, они вышли к поляне, усеянной голубыми цветами. Блум замерла на границе, определяемой самым близким к ней цветком. В ее голове зароились радостные приветствия, доброжелательный зов и множество нелепых обещаний безопасности и принятия. Конечно, это были не слова. Чувства. Намерения, внушаемые опасными волшебными растениями, неизвестно как сохранившимися на земле. Девочка прижала руку к груди, всем естеством ощущая, как они жадно тянутся к ее огню, к ее силе, желая получить доступ к неистощимому источнику магии и жизни. Даже белки, связанные с ней, осторожно притаились на деревьях, не рискуя спускаться к поляне. — Вау, что не так с этим местом? — изумление Оскара выдавали только широко раскрытые глаза. Он ушел немного вперед и присел перед нависшими над тропой раскрытыми бутонами. — У меня от него мурашки. — Мы лезем в гнездо змей-искусителей, — все больше нервничая, Блум воззвала к огню в груди, щедро проецируя намерение сжечь все поле к чертям, если цветы не прекратят свои жалкие поползновения. Мгновенно ближайшие растения отклонились от них, закрыв чарующие бутоны. — Давай закончим по-быстрее. Нам нужны только лепестки. Пока они набивали сумку, девочка пыталась понять, как откровение о лануссиях вписывается в известную историю. Знала ли Эльдора об их истинной сущности? Возможно, она не воспринимает их паразитизм, как таковой. Если она регулярно пьет чай из цветов, то для феи-крестной это симбиоз, причем довольно выгодный. Но у нее есть стабильный источник магии за пределами неволшебного измерения. Нельзя сказать того же о местных людях с магическим потенциалом, вроде Оскара и Селины. Что если они соблазнятся обещаниями, потеряются в сладких речах и навязанной фальшивой радости? Могла ли Селина в оригинале стать жертвой пагубного влияния лануссий? Не было бы ничего удивительного, если бы цветы требовали все больше и больше магии, чтобы девушка могла чувствовать себя лучше. Она могла даже не осознавать, что попала в подобную ситуацию, отдавая силы, а затем разочаровываясь, что их не хватает на практику заклинаний. В таком случае ее быстрое доверие к Ашерону и принятие силы от него не кажется таким странным. Чары лануссий — своеобразный наркотик. Каким бы хорошим человеком наркоман не был бы раньше, ради новой дозы он не побрезгует обнести собственный дом.

***

У них не было возможности опробовать чай до середины августа, поскольку Синги отправилась навестить семью в Румынии. Все ее друзья разъехались, и Блум ничего не оставалось, кроме как заняться саморазвитием. Майк и Ванесса не особо заинтересованы в поездках, а она не поднимает этот вопрос. Отчасти это вина девочки, поскольку та перепрыгнула начальную школу и сильно приблизила поступление в университет, за который необходимо платить. Блум не расстраивается. В прошлой жизни она жила в настолько холодном месте, что снег в июле не вызывал удивления. Гардения — место, куда бы она съездила на курорт. За год усердных тренировок рыжая многого достигла в магии. Главное, что она осознала — намерение важнее всего. Изначально Блум переживала, что не сможет прогрессировать без заклинаний, кругов, ритуалов и других известных атрибутов. Но чем лучше она осознавала силу внутри себя, тем меньше усилий и концентрации требовалось, чтобы направить волшебство в определенное русло. Проговаривать вслух то, что она хочет сделать также облегчает процесс, и для этого совсем необязательно знать латынь или безвестный волшебный язык. Все, что связано с огнем давалось чрезвычайно просто, даже как-то подозрительно. С другой стороны, Блум не пыталась призвать Дракона или поджечь город. Просто воспламенение объектов, контроль пламени и несколько атак на случай непредвиденных ситуаций. С исцеляющей же стороной пламени возможности практиковаться не так много. В основном, девочка заживляет мелкие ушибы и ссадины себе и Оскару, а также высвобождает энергию в магазине Ванессы. Ее бизнес за последний год стал успешнее. Стало очевидно, что чем дальше форма магии от природы источника, тем тяжелее она дается. К примеру, ни вода, ни лед абсолютно нереализуемы в заклинаниях, сколько бы Блум ни старалась. Даже намека на потенциал нет. «Не очень то и хотелось», — повторяла рыжая, пытаясь скрыть разочарование. — «Зато я могу возиться с чужим разумом». В какой-то момент она вспомнила об эпизодической способности оригинальной владелицы тела видеть ауры. Невозможно переоценить чтение мыслей, особенно для такой мнительной особы, как Блум. Разблокировать видение труда не составило, но вот жить с ним — то еще удовольствие. Девочка трижды прокляла собственную ненасытность пока глушила видения и голоса каждого встречного. Оскар, хотя и сочувствовал, развлекался за ее счет, целый месяц общаясь с ней только за счет этой самой ауры, эффективно делая их обоих еще более странными в глазах одноклассников. И она знала это, поскольку проявляемая суть человека не скрывает ни желаний, ни эмоций, ни слов. С приобретением данной способности Блум далеко продвинулась в налаживании общения с Векшей. Больше не нужно беспокоиться о телепатии, когда аура может рассказать все, что не могут голосовые связки. Белка все еще учится составлять осмысленные предложения, осваивая человеческий язык. До этого девочка просто внушала ей то, что хотела сказать. Блум включает ей обучающие ролики. Однако она все равно предпочла бы, чтобы ее компаньонка могла общаться не только с ней, если вдруг возникнет чрезвычайная ситуация. Отсюда следует наиболее важная практика на данный момент. Трансфигурация, преображение, метаморфозы или любой другой термин, обозначающий превращение одного в другое. Важным этот навык она считает не потому, что он сильно необходим, энергозатратен или тяжело дается. Просто все сводится к тому, что Блум собирается применить его на живом, мыслящем существе. И она не хочет напортачить. «Я не прощу себе, если сделаю ей больно». Вторая причина более прозаична — деньги. «Экшн-фигурки в наше время популярны и стоят приличных денег. Если я научусь создавать их достаточно детально, то смогу открыть интернет-магазин. Понадобится немного вложиться в рекламу, но как только пойдут продажи, не придется тратиться ни на аренду помещения, ни на материалы, ни на производство, ни на специалистов. Не будет проблем со сроками, поставщиками и другой формальной чушью. Оскар займется организационной стороной вопроса, а я — ассортиментом. Вот она — дорога к простой и обеспеченной жизни. Подайте на меня в суд». — Если все получится, что ты хочешь попробовать в первую очередь? — Блум разлила фиолетовую жидкость по чашкам и отставила чайник. Назвать эту настойку чаем язык не поворачивается. При первом впечатлении аромат напоминает резкую смесь лаванды и сирени, но чем больше вдыхаешь, тем более химическим становится запах. Она поморщилась. — Черт, мне начинает казаться, что это будет хуже, чем капсула с моющим средством. — Было бы неплохо повысить чувствительность к магии, для начала. Неудобно узнавать о волшебной природе чего-то или кого-то только на расстоянии вытянутой руки, — Оскар с подозрением глядел в мутный напиток. — Когда отравление настигнет меня, завещаю тебе мои волонтерские часы. — Как щедро. Я только свои отработала, — поморщилась Блум, поднося чашку ко рту. Сильная горечь обожгла рецепторы, девочке пришлось бороться, чтобы не выплюнуть гадость. Язык сильно покалывало, но в животе и груди разлилось тепло магии. Она закашлялась, в горле словно поскребли наждачной бумагой. — Не пей. Эту дрянь надо разбавлять. — Ты в порядке? — юноша взволновано погладил ее по спине, послушно отставляя чашку. Убедившись, что она не задохнется, Оскар любезно сходил за водой. — Переживу, — отмахнулась рыжая, выпив стакан спасительной жидкости. — Но там действительно есть магия! Хотя для тебя это может быть слишком много за раз. Все, что они заварили, пришлось смешать с пятью литрами воды, прежде чем это можно было безопасно пить. К началу учебного года Оскар уже чувствовал магию вокруг намного лучше, но еще долго после этого он не мог сотворить настоящей магии.

***

Блум десять. Ее ровесники поступают в пятый класс, последний в начальной школе. Она и Оскар только что закончили среднюю школу, готовые приступить к последним четырем годам среднего образования. Что важнее, сегодня Митси устраивает день рождения по случаю своего одиннадцатилетия. Девочки продолжают поддерживать дружеские отношения, в основном потому, что живут слишком близко, чтобы потерять связь. Ну и из-за танцевальной студии. Блум не планирует бросать, ей это нравится. В этом году Митси устроила праздник в доме на Майами-бич, и это первый раз, когда Блум покинула Гардению без родителей, к тому же еще и на ночь. Утром девочка загрузилась в машину Оскара, только что купленную. Юноша целый год каждые выходные стоял за прилавком мастерской матери, чтобы скопить на нее. Они оба приглашены, однако Синг планирует уйти через несколько часов и остаться у отца до завтрашнего дня. Не очень то его интересуют девичники. Итак, после двух часов дороги — повезло избежать пробок в городе — Блум прибыла на праздник. Оставив бережно упакованный подарок, рыжая присоединилась к другим детям. Она почти никого не знала. Было приглашено много отпрысков из семей, в кругах которых крутятся родители Митси и она сама. Блум все равно уделяла много внимания подруге и откликалась на каждое ее нелепое желание, как бы она ни хотела просто уйти с Оскаром. Это день рождения ее подруги, поэтому он не должен омрачаться детскими разочарованиями и обидами именинницы. В общем и целом — это обычный праздник, хотя и дорогой. Сначала вечеринка в доме с батутом и аниматором, потом торт, распаковка подарков, а затем их отвезли на пляж. Митси была очень рада подарку, и Блум не могла не гордиться. Это первый раз, когда она создала настолько качественную вещь с помощью магии. По сути, это фигурка Митси в костюме ее любимого персонажа аниме. Кто мог вообще вообразить, что одно единственное предложение несколько лет назад превратит брюнетку в ярую фанатку? Вечером они с еще парой оставшихся девочек смотрели кино, а на следующий день их отвезли в парк развлечений. Где-то после четырех к ним опять присоединился Оскар, чему Блум была очень рада. Она не слишком хорошо справлялась с разговорами одиннадцатилетних, отчего подруги Митси уже некоторое время с насмешкой и пренебрежением косятся на нее. Ничего неприятного сказано не было только из нежелания нарваться на гнев виновницы торжества. В семь, после последнего перекуса, девочки распрощались. До начала учебного года они уже не увидятся, но у Митси не будет времени скучать. Скоро у нее родится сестра. К несчастью, Блум и Оскар застряли в пробке, а потому выехали из города только после восьми вечера. Уже стемнело. Блум никогда не была поклонницей автомобилей, но ей не повезло переродиться в стране, где инфраструктура не заточена под общественный транспорт. Раньше она предпочитала заднее сиденье, но говорить с Оскаром оттуда абсолютно неудобно, так что неохотно пересела на переднее. Не то чтобы девочка не доверяла Сингу. Он честно прошел обучение и сдал экзамены, его ученические права вполне заслужены. Это просто тревожность. Пейзаж за окном представлял собой подступающую почти вплотную стену стволов деревьев, которая вот-вот должна смениться отрезком голых холмов, откуда можно увидеть огни Гардении. Дорога прямая и ровная, без развилок и съездов, лишь редкие повороты, скрытые деревьями, представляют хоть какую-то опасность. В Гардению они едут в полном одиночестве. На выезде из Майами их обогнал кабриолет с шумной и, возможно, пьяной компанией, но Оскар сбавил скорость, и вскоре машина скрылась из виду. В другую сторону мимо них проносились автомобили и грузовики по одному каждые двадцать-тридцать минут. — Ты уже решил, куда пойдешь волонтером? — спросила Блум после обсуждения будущих уроков. На первом году они взяли одинаковые обязательные предметы, но в последующих классах у них будет все меньше и меньше совместных занятий. Они хотели разделаться с базой по-быстрее, чтобы как можно раньше начать интересующие их предметы. — Хотел записаться в программу по отслеживанию гнезд черепах. Теперь, когда у меня есть машина, я могу добраться туда без проблем. Мама мне уже разрешила, — ответил Оскар, бросив на нее короткий самодовольный взгляд. — Меня точно не отпустят, — вздохнула девочка скрестив руки на груди. Раздражение тяжело подавить. Действительно, ей только десять, но Майк и Ванесса прекрасно видят, насколько она самостоятельна. С другой стороны, Блум стоит дорасти до подросткового возраста, прежде чем начинать бунт. — Я буду выступать в доме престарелых. Прежде чем она успела сказать что-то еще, из темноты на них выскочило нечто, что Блум не успела разглядеть. Оскар дернул руль в сторону, едва заметив визг тормозов и отблеск черного кузова в свете фар. Раздался глухой удар. Машина перевернулась. Рыжая не понимала происходящего, но страх, ужас и паника заставили пламя в ее груди взвиться и зашипеть, словно королевская кобра, раскрывшая капюшон перед мангустом. Раздался еще удар, голова пошла кругом. «Что угодно, но пусть это остановится!» — мысленно взмолилась она. В то же мгновение машина замерла. Это случилось так резко, что девочка на мгновение потеряла сознание. К тому моменту, как Блум немного пришла в себя, автомобиль уже мягко опустился на землю. От предыдущего грохота наступившая тишина казалась оглушающей. Рыжая судорожно вдохнула, только сейчас поняв, что легкие болели от отсутствия дыхания, которое она затаила. Следом пришла боль в груди от врезавшегося ремня и в лице от сдувающейся подушки безопасности. Напоследок она осознала, что впилась в кресло так, что потемнели ногти. Блум не знала, заканчивается или начинается шок, но мысли начали становиться последовательными, не наполненными голыми эмоциями и ощущениями. Никогда она не испытывала подобных переживаний. Только поездка на американских горках в прошлой жизни чем-то похожа, но тогда это был осознанный выбор. Она ожидала петель, вокруг было много людей, да и ее успокаивали подруги. О… — Оскар! Оскар! — хрипло, почти беззвучно позвала Блум, дрожащими пальцами отпихивая от себя подушку и возясь с замком ремня. Через несколько мучительных секунд она освободилась, встала на колени и стала оттягивать полунадутую ткань уже от лица подростка. — Оскар, ты в порядке? — истерически спросила она. Когда лицо Синга показалось, юноша поморщился и застонал. Левая сторона лица была щедро залита кровью. Вероятно, он ударился головой о смятую вовнутрь дверь, когда их мотало в полете. Оскар прищурился, дезориентировано глядя перед собой. Чуть сфокусировавшись, он перевел взгляд на Блум, но тут же зажмурился. — У меня от тебя в глазах рябит, — невнятно пробормотал он, пытаясь привыкнуть к свету. Именно в тот момент рыжая поняла, что салон автомобиля освящен, хотя фары и приборная панель погасли. Она оглядела себя. Ее обычная одежда исчезла, сменившись блестящим зелено-красным нарядом. За спиной с приятным тихим звоном подрагивали полу-прозрачные фиолетовые крылья. К верху туники у ленты, обернутой вокруг шеи, приколот жемчужно-белый перевернутый полумесяц. Руки почти до самых плеч скрывали темно-бардовые перчатки, а ноги до колен — красные сапоги. — Должно же быть во всей этой ситуации хоть что-то светлое, — мрачно пошутила Блум, удивившись смешку, вырвавшемуся у Оскара. — Да, блестяще, — подтвердил он, пытаясь приспособить голову к подголовнику так, чтобы не тревожить рану. Травмы головы всегда обильно кровоточат. — Я попробую вылечить тебя. Болит что-то еще? — поморщившись, рыжая залезла на подлокотник, здраво полагая, что дверь со стороны Оскара не откроется. Она освободила его от ремня и подтянула к себе, чтобы иметь лучший доступ к ране. От увиденного Блум брезгливо поморщилась. — Кажется, левая рука сломана, — помедлив, ответил юноша, держа эту самую конечность неподвижно у живота. Девочка не ответила, сосредоточившись. Опустив голову Оскара себе на плечо, она раскрыла ладонь над кровоточащей раной, слушая свою и чужую магию. Обычный успокаивающий глубокий звон колоколов стал быстрым и высоким, полностью отражающим страх перед ситуацией, но каким-то рваным и непоследовательным. Возможно, у Синга сотрясение мозга. Блум обратилась к огню и вычленила из него тепло милосердное и безвредное, дарящее жизнь и исцеление, направила его в руку, а следом и в рану. Вокруг тела юноши на мгновение замерцала оранжевая аура, и девочка ясно почувствовала, как тело друга расслабилось. Колокольный звон пришел в норму. — Ну как? — Блум облизнула пересохшие от стресса губы. — Намного лучше, — с облегчением вздохнул Оскар. Они оба замолчали, переваривая случившееся. Было страшно, но теперь они оба в порядке и здоровы. Блум обняла Синга, уткнулась ему в макушку и, не сдержавшись, разразилась истерическим рыданием. Оскар затянул ее на колени, начал гладить по спине и раскачиваться. — Ну-ну, все уже позади. Все хорошо, — шептал он заверения. Короткая вспышка света, и Блум вновь в обычной одежде. Она не помнила ни звонка в полицию, ни родителям. В какой-то момент девочка заснула. Ее разбудили объятия родителей, что снова заставило ее плакать. В тот день она осознала, насколько сильно привязалась к своей новой жизни.