Альтея: Полое Солнце

Милада чувствовала себя дурой. Их план предполагал, что Отступник примет их колонну за игнибатцев и атакует. Для сего требовалось выглядеть как еретик. Новодная, чтоб накинуть на себя, выбрала самое дряхлое рубище, которое только смогла отыскать на складе прислуги Академии — туда у неё был доступ по старой памяти, благо дыр в стенах и тайных лазов в древних постройках хватало. «Ежели бы меня в таком наряде увидел Декан, он бы мог возразить только моему скромному интеллекту. Думаю, он был даже рад воровству этих лохмотий». Оказавшись на Олавском рынке она тут же увидела троицу — их выдавали крики и ругань. Находились наймиты в харчевне «Что рекой принесло», немногие знали её название. Обычно потому, что не умели читать. Но Миладе она была хорошо знакома, всё дело в том, что стряпню её покойной матери не стали бы есть даже крысы. Но рядом с их домом стояла эта самая харчевня. «Никто в северном Ларионе не готовит такую похлёбку как у них, — отвлекала себя мыслями целительница, когда подходила к троице, — полная копченостей и такая густая евонная похлебка, что ложка торчком стояла». Если бы не дурацкие принципы девушки, не её упертость и страх лишиться смысла жизни, многие дальнейшие события протекали бы совершенно иначе. Ну кому вообще может прийти в голову якшаться с южанином, на чьей морде написана расписка кандидата на виселицу, серокожей и землянина. Любой другой на её месте немедленно бы развернулся и отправился в противоположную сторону, сделав вид, будто ничего не видел. Однако, студентка не привыкла отступать. Наймиты уже ждали её, а посему приветствие было недолгим — они просто двинулись за ней. «Вот уж не думала, что старшекурснице выпадет шанс ходить по городу с телохранителями за спиной, — настолько это было просто, ощутить себя криминальным мордоворотом. — Видел бы меня Радек!». Впрочем, корчить из себя принцессу не вышло. Холодные взгляды землянина испортили всё настроение, а южанин постоянно надоедал студентке с вопросами об их направлении и сальными шуточками. Милада прекрасно знала маршруты игнибатцев в местном квартале, потому их группе выдалась честь идти по самым засранным и неприметным закоулкам и без того обветшавшей части города. — Эйе, да это настоящий Музей Жизни, — колко высказался оттионец, когда они проходили мимо двора с рожающей кошкой. Сказать по правде, целительница дивилась, как эти типусы её ещё не ограбили — вероятно грабить было нечего, а насиловать не в настроении. Все трое были одеты явно не по погоде, вечер выдался знойным, но наймиты поголовно носили длинные рукава, аж до ладоней. Самой безобидной из них казалась велларийка. Это если не считать источенных ветром острых черт лица. Безобидность растворилась, едва Милада увидела у той кастеты в торбе. Но диалог девица уже завяла: — Значиться, на вашу колонну напал Отступник? — Убийца напал на меня, когда меня вели игнибатцы, чтоб сделать со мной вещи, ведомые лишь Священной Луне — благодаря которой, al misterian, ничего и не случилось. — Но он таки напал, — скривила губу Новодная. Лирия кивнула. — Как тебе удалось выжить? Я не представляю, что можно сделать супротив… — Прыгнула в реку. — И? — Всё, — посмотрела на неё коротковолосая велларийка, — после этого он отстал, красноглазая. Диалог забуксовал. Новодная поняла, что троица эта — полноценные хмыри, и говорить с ними не о чем. К тому же, велларийка не была настроена дружелюбно даже к своим! Так, она чуть не заехала по лицу южанина, когда тот, споткнувшись, зацепил её. На город окончательно опустилась ночь. Средь улиц уже почти не встречались прохожие, стреляющими в них любопытными взглядами. Землянин в свете Магнуса стал походить на Отесаника — тварь из Заландских легенд, вытесанную из дерева. Южанин же, очевидно после харчевни, принялся часто бегать за угол, сильно тормозя их. «Хотя мы не шибко-то спешим», — печально подумала студентка. В душе она надеялась, что Отступник может выскочить на них в любую минуту. — У тех игнибатцев ты не заметила ничего странного? — вновь подошла к велларийке девица. — Мне передали, что стража на месте одного трупа нашла лишь кучку пепла… — Они умерли, как и все желтокожие. Думаю ты, целительница, хорошо знаешь, как обычно отдают концы. — Дослушай же меня, кутас, я воще-то говорю о самих игнибатцах, на них было что-то эдакое? — На мне был мешок, — пробормотала Лирия под нос, — да и что я должна была на них увидеть? Милада замерла, гадая стоит ли рассказывать этим вертухаям о рунах. — Ну? — поторопила её девушка. — Не знаю… — Вот и я не знаю, — облокотилась о стену велларийка. Теперь девица заметила, что из-под воротника у той раздавалось лазурное свечение. — Ты же была в их конторке, не я. — Эт было годы назад, кацер! — завелась девица. — И я не отношу себя к ним, а верить, псякрев, я могу в усё, что мне вздумается! Во дворе, где четверо остановились, пахло овчиной, вся трава выедена, но ни одной овцы на привязи не обнаружилось — многие животноводы забивали скотину или уходили с ней в леса, веря что Пожары были плохим знамением. — Скажи-ка мне на милость, — оторвала её от мыслей серокожая, — почему ты так не любишь свой культ, раз была среди них и продолжаешь верить в их идеи. — Тады всё было лучше, и я видела чудеса Арканы, которые нам показывала наша Чаша, — объяснилась Милада. — Теперича это секта, где многим надурили голову ерундой! — Ты хоть и мистерианка, но я также ненавижу несвободных. Тех, — она взялась за подвеску, — кто принимает неволю с радостью, будто бы это благодать. — Многие игнибатцы не заслуживают такой ненависти, — надулась студентка, — там всё ещё есть многие мои знакомые, из детства! — Эйе, детям свойственно расти, — появился из-за угла Себастьян в своей дурацкой шляпе. Его Милада боялась больше всего — он обладал такой же магией, что и убийца. — Не сказал бы, что вы ещё в этом преуспели, — бросил на Миладу короткий взгляд землянин. — Расти и расти. — Как-нибудь сама с этим справлюсь, чурбан! — Лучше веди, — поторопила её велларийка, — скоро Деома скроется за тучами и плакали наши поиски, Отступник нас в такой темноте не увидит, даже при помощи Терруновых сил. — Ты же сама, почти что фанатик со своим эллунизмом! Верите в своего божка и потопаете в гедонизме! — Нашлась сапогу пара, — вздохнул Джон. Серокожая только рассмеялся, чем удивила своих спутников: — У вас тут совсем устарели тезисы, в столице они поживее будут, — она пожала плечами, — для меня вы все фанатики… и крестьяне. — О, так ты сталбыть знатных кровей, — Милада покрутила косу, спросив в шутку: — И какого это быть богатой?! — Ты никогда не думаешь об этом, — в голосе Лирии прозвучала печаль. — Пока ты богата. Вскоре, по тропкам дворов. Между заброшенных и жилых домов, они вышли к филиалу Имперской Канцелярии — построенном в депрессивно-пуританском столичном стиле. «Даже по ночам здесь горят огни», — глянула в оконные рамы эркеров Милада, клерки носились с телесимами и документами. По канцелярской улице ходил патруль из кадетов училища в Высоком Граде, будущих офицеров-цензусов. Это значило, что они приближаются к концу северной части города. Новодная повела их к Землицам, решив обойти театр Деяновича — студентка пожалела наймитов, решив не знакомить их с пьяными деятелями заландской культуры. Начались новые проулки. В этот раз они бродили между мануфактур, старые ангары ночью охраняли разве что собаки. Стало совсем темно. На дланях велларийки заходили холодные вспышки, а затем взошел лазурный огонь, осветив дорогу. Миладе стало завистно: — Как ты добилась концентрации? — спросила она у Лирии. — Тренировала единение с душой? — Нет. — Тогда как? У нас в Академиях воще-то много способов: мысленные практики, медитации… — Эллуна даровала мне силы, когда увидела мою нужду. — Слова фанатика! — И тем не менее, мне не нужно ничего, чтобы жечь моих врагов — я знаю, чего я хочу, — сдавлено ответила наёмница. Милада не нашла, чего бы такого ответить безбожнице. Ларионка долго брела в рассуждениях, прежде чем в нос вновь не ударил резкий запах Олавы. С этой набережной река казалась высохшей, конец берега и начало воды сливались в одну мусорную кашу. Если бы какую-нибудь рыбину выбросили бы на подобной берег, она бы тут же отрастила ноги и нашла бы себе другой пляж, поприятнее, чтобы там умереть. Вдали показались очертания разрушенного Донжона — могила короля Стефана и всех идей мятежников. — И как нынче жить наймитам на Мистериуме? — обернулась девушка. — Погано, значит, живется, когда о таком говорят во весь голос средь улицы, — шикнул на неё южанин. — Не проще ли вам работать на колониях? — не отступилась Милада. — Там, говорят, таким как вы жить куда легче. — Пока что, — ледяным тоном заметил землянин. — Пессимистично. — Эйе, это че за рухлядь? — Себастьян указал на фундамент моста через Олаву. Впрочем, слово фундамент было бы комплиментом — переброшенные через реку доски и каркасы опорных колонн были, самое малое, лишь очертанием моста. — Место, где знаменосцы Кеннета перешли реку, — объяснила ларионка, — тогда все остальные были заблокированы остатками сил мятежников. Кутасы говорят, что знамя, дескать, помогли перенести земляне, но это небылицы — земляне к тому моменту её уже давно перешли. Мост должен был при открытии быть назван в честь императора, токо вот его всё никак не достроят… Новодная нашла отдушину в том, чтобы начать невежам экскурс по этой части города, знакомя молчаливых хмырей с великой историей Лариона. Джон от таких речей, казалось, потерял в высоте, и даже не гундосил грубости. — Ты ужасно неразговорчивый, здоровяк, — пожаловалась студентка. — Я? — землянин изобразил удивление. — Ничего подобного. Я тебя внимательно слушаю. Невероятно интересная история дряхлых руин. Велларийка хохотнула в кулак: — Когда не нужно, этот варвар прожужжит тебе все уши, уж поверь. Шутки целительница не оценила: — Ты ведь был здесь во время восстания, не так ли? — Да, — спокойно ответил Миллард. — Сражался на стороне нашего прошлого императора. — Вашего, — понуро заметила Лирия. — О, Магнус! Гистова мать, как знала! — Скитлер скинул с себя шляпу, протянув из кармана квалии велларийке: — Чтоб я ещё поспорил на твою голову, волколак, — бросил он Джону, — а я ведь догадывался! Землянин зло посмотрел на южанина своими серыми, как сталь, глазами: — Я этого никогда не скрывал. — Да-да, — отмахнулся Себастьян, — а мы никогда не спрашивали, конечно. — А зачем? — велларийка подняла шляпу с земли, протянув оттионцу. — До этого бы и пень додумался. Интереснее то, что большинство тех землян, сражавшихся здесь, приняли в гвардию. Тебя же, Джон, получается обделили, откуда тогда любовь к Империи? — Особых причин не нужно! Милада на фоне этого спора потерялась, отступив к набережной. И хорошо, ведь девушка сама не знала, как в конце концов относиться к мятежу. Едва она примерила робу целительницы она говорила себе, что патриот, но её знакомые никогда не питали особой радости к той жестокости, что показал Иллариот. «Мы это заслужили. Так думать безопаснее всего», — подумала она, поспешив нагнать наймитов. Но дальше она всё равно старалась держаться обок Лирии.

***

В такую позднюю ночь даже веллариек начинало клонить в сон. Мистерианка мельтешила где-то впереди — её, видать, вдохновляла ежесекундная возможность быть атакованной в этих темных закутках. «Загадочная мистерианская душа». — Напомните на милость, — зевнула Лирия, — мы ожидаем, что Отступник выскочит на нас только из-за той босячки? — Чес-слово, самая тупая бодяга в которой я когда-либо участвовал, — кивнул в ответ Себастьян. — Зато есть чем заняться, — пробурчал Джон. — Прежде чем запустят порталы. «Этому всё не терпеться дать деру». — Усё это неправильно, — ныл Скитлер. — Мы нашли старика! Но руны не сняли, все эти фениксы и прочие геройства — в такое лезть не стоит, попомните мои слова. Лирию это жутко бесило. — Ну, а что нам остается?! Да, можно свернуться калачиком, al misterian, и ждать, пока включат порталы, чтобы имперские академики на нас потом опыты ставили! — Такого я не говорил, — одернул её Миллард. — Зато, так и будет! — Тогда на кой-ляд оно нам сдалось? — взмолился Себастьян. — Ответы мы ищем в первую очередь для себя, — вздохнула девушка. — Тогда почему, мы не пытаемся найти того, кто смог бы расшифровать письмо Кальсинно? — гадал южанин. — Попадись мне вновь тот лысый хмырь, — сказал Джон, однако заметив смятение на лицах спутников, уточнил: — Стриж. Я бы заставил его переводить одну дворфскую руну за другой. — У них бы знания на такое нашлись, — согласилась аристократка, — только вот их самих мы найти не можем. Себастьян замолчал, что-то проскулив в ответ. Милада тем временем шустро развернулась и зашагала в противоположную от них сторону, понуро опустив голову. Прежде, чем Лирия успела её окликнуть, ларионский паренек сделал это первым: — Милада?! — он сидел на ступенях, меж двух постоялых дворов. — Не прячь лицо, псякрев, с твоими глазами тебя не узнал бы разве что инвалид! Студентка стыдливо обернулась к знакомому. — Эт не то, што ты там себе навыдумывал, Радек! — Опять, значит, в секту свою вписалась, да?! Так и знал, что в игнибатцы берут токо инопланетцев и прочее отребье из творений Аркановых. Лирия вгляделась в его лицо: — О, это же тот кмет из трактира, — хмыкнула велларийка. — Да-а, — протянул Скитлер. Радек тут же вскочил, едва завидел оттионца: — Милада, я усё пойму, но воровать кошельки! — при этих словах южанин дал деру. — Добрые молодцы, эт же ворьё! — он заколотил по дверям гостиницы. Побег был задачей нетривиальной. Студент бегал медленно, а в этой части города Лирия, как оказалось, уже была — они очутились аккурат перед резиденцией Эрика. Она напомнила ей об их беседе, о правде. — Сколь бы, — спросила девушка, переводя дух, — сейчас бы стоила телепортация на Велларию? — Много, — ответил Джон, заметив разочарование серокожей. — Куда больше чем те крохи, которые ты заработала в споре с этим дурнем! — Это были последние крохи, — заметил южанин. — Не твои крохи. — Вы, чурбаны проклятые, у моих друзей воровать вздумали?! — покраснела красноглазая. — Это так тебя встречают друзья? — поднял бровь Миллард. Себастьян сжал кулак — вокруг костяшек запузырились хлопья тени — темнота, отражаемая от ограды поместья Эрика, выросла вокруг них, будто тень. Тишина сменила шум, весь гомон тут был отзвуком тихих звуков! Все услышали громкое топотание. — Эйе, — покосился Скитлер на выплеснувшуюся из подворотни группу оборванцев, шедших колонной, — вовремя эт я услыхал. — Это игнибатцы, — пискнула Милада, перепугавшись манипуляций с тенью, — там Зденек! Цепь ударилась о цепь. Линии столкнулись. Лирия закрыла глаза: «То самое ощущение… Связь! Кто-то ещё, да», — она прижала ладонь к правому запястью. Её собственная руна пульсировала и горела, рядом была связь куда прочнее и могущественнее. «Фениксы?». — Что ты сказала? — покосился на неё Джон. — Ничего, — опешила она, а затем шепнула спутникам: — Вот о чём я говорила, можете это… ощутить? Миллард кивнул. — Не пойму о чём эт вы таком говорите, — скривил физиономию южанин, — но мешать мне не советую, иначе мы все разделим твою участь! Культисты прошли, даже не взглянув в их сторону. — Что за Зденек? — спросил студентку землянин. — Мой брат, Магнус его побери… «А у нас много общего», — улыбнулась в мыслях Лирия. — …троюродный. — А, — скучающе пробормотала аристократка, — интересная часть твоего семейства, но мы искали Отступника, а не твою родню. Новодная сорвала с южанина шляпу, натянув на него капюшон. — Мы идём за ними, — пропищала девица. — Ты чокнулась?! — отбивался Себастьян. — Послушайте, вы… Вы не знаете всего, — затараторила целительница, — но всё это связано! — Да, — вздохнул Джон. — Ты не первая. Про связь нам уже говорили. — Оставайтесь здесь, — Милада потащила Скитлера по улице, — мы примелькаемся, а вот ваши кацерские рожи сразу засекут! — Спасибо. Себастьян вырвался: — Я не соглашался! Эт беспредел… — Что, так тяжело защитить ребёнка от кучки варваров? — укорила его Лирия. — Пущай тогда купит мне пива, после этого фуфлыжничества! — Я не… Новодная выругалась: — Хорошо, будет тебе пиво, только держи свой нож наготове. — Это стилет, — пробурчал Скитлер, когда их парочка скрылась в тенях. Лирия, наконец, вздохнула с облегчением: — Что-то мне кажется, они не примелькаются. В нос ударил дым. Девушка поглядела на поднимавшийся со стороны рынка столб огня. Она сразу догадалась, что именно горело… — Харчевня… — Курва, — шикнул Миллард. — Быстро они. — Одно слово, — удивилась аристократка, — хватило одного промелькнувшего корчмарю слова о фениксах, чтобы… Миллард поманил её к себе: — Будет уроком. Идём, не будем терять наших из виду. Найдем дуб поприятнее: у меня в планах поспать хотя бы немного. — А у тебя, я погляжу, ромулосовы планы.