Альтея: Полое Солнце

Сквозь дождь и туман, по улицам Иллариота мчалась самовозная карета. Мотор гудел всякий раз, когда самовозка петляла меж зеваками, а на каждом ухабе мостовой карета лихо подскакивала. Водитель явно не беспокоился об удобстве господ. Впрочем, сами двое господ в карете нисколько не возражали. Все, кроме сотника Ривса! Несчастный калебец с трудом переносил акклиматизацию к сырости столицы. Чувствовал себя как муха в мёде. Хуже он переносил только компанию гвардейцев. Взгляд Эстена пересёкся с холодом спутницы капитана Вильгельма, Хинае. Сотник поспешил отвернуться от велларийки, поглядел в окно. По улицам, чем ближе к Имперскому Дворцу, тем больше муравьиной процессией тянулись колонны солдат. «Ох, и набрали новой пехтуры, — дивился количеству Ривс. — Хватит на второй штурм Элларии!». Новобранцы, согнанные в столицу, занимались строительством внутригородских укреплений. Собирали заставы на улицах. Газеты все как один молвили, что таким образом Её Величество готовиться к празднованию дня Основания и, как следует, грандиозному параду. Каждый год пурпурная империя, таким образом, махала кулаком перед Вахинской Федерацией. «Кабы в этот раз хвастовство не зашло слишком далеко». Но ещё более печальна была картина «юношеских полков», хотя юношами там и не пахло. Это просто были дети, которым, забирая их из церковных школ, выдавали тренировочное оружие и заставляли маршировать под забористые иллариотские марши. Эстен закрыл шторку кареты от греха подальше. — Академик?! — кричал Вильгельм в один из телесимов. — Который? Тот, что утверждал про нашу родственность с землянами или уверял Её Величество, мол, открыл тайну бессмертия? Секундочку! Капитан провел рукой над одним из своих телесимов. Откинулся в мягкую попону кареты. — Ну и времечко! Чертово колено, вечно ноет на волнения в империи. Эстен откашлялся, но Вильгельм предвидел его вопрос: — Секундочку офицер-цензус! — он провел рукой над очередным телесимом. — Что значит, королева Лариона не хочет жениться?! — громыхал в него капитан. — Так желает Её Величество! Скажи ей, что в ином случае женить мы будем её сынка. В каком смысле он уже пропал?! — и снова взмах у телесима: — Если академик бежал, то его надобно догнать! Если его гений не достанется Мистериуму, то он не достанется никому. Да? В каком смысле обратился в прах? Фигурально или буквально? Вы тщательно всё проверили? Свидетели? — Вильгельм оторвался от телесима. — Магнусова доля, это уже пятый по счёту светоч науки, который бесследно исчез! — Сеньор, что насчёт… Ривс запнулся. Гвардеец вновь проигнорировал сотника: — Похоже, сама Аркана яростно карает еретиков, — он передал в телесим. — Спишите его смерть на религиозных фанатиков! Что, причастны ли мы? Нет! Роза к этому никак не причастна. Я не саботирую ваши задания, сержант, между отрядами Гвардии нет вражды! Если бы я хотел завалить вашу группу — послал бы стеречь двоюродного и троюродного брата Её Величества, уж там-то даже у меня нервы сдадут, — капитан сдавленно хохотнул. — Выметайте прах синегубого поскорее, у вас ещё много задач! Наконец-то канонада телесимов заглохла. Сотник поплыл в блаженном молчании, сопровождаемом ревом мотора. Время ответов пришло: — И так сотник Ривс, как я говорил, мы едем к вашему отряду. — Мои парни уже успели заскучать, — заметил Эстен. — Роза вызвала вас не для увеселения, а для работы. Которой им не давали пару недель, вдоволь предоставив времени воякам побуянить в столице, а то и вовсе дезертировать — ряды сотни мельчали. — А работа требует подготовки. Такие у нас стандарты. Ох, чертово колено! Сотник почесал зудевший от нервов нос. — Меня беспокоит честь знамени моей бригады, сеньор. Генерал-фельдмаршал метрополии может обозлиться на нас за оставленный пост в Беломорье. — Пускай генерал-фельдмаршал скажет это мне в лицо! — воскликнул капитан. — Ваше прошлое назначение более не соответствует интересам Империи. Велларийка, доселе больше напоминавшую грозную кариатиду из известняка, двинулась. Женщина протянула ему бювары. — Это вся необходимая документация вашей предстоящей операции, — с плеча молвил Вильгельм. — Её и готовили эти пару недель! Мы всё же не варвары действовать без должной подготовки. «С чем адмирал Хорсен непременно бы поспорил». — Ознакомитесь на досуге, а я постараюсь изложить кратко. Ваша цель: борьба с наемничеством и разбоем. Задача — любыми методами устранить до дня Основания группировку Нева Изевского! — Бывший заместитель главы представительства Масрифского банка?! Его ведь уби… Точнее, он ведь отдал концы при задержании гвардией! «Помнится мне ещё до смерти императора, — вспомнил Ривс, — Изевский бастовал против будущей императрицы, называя её зарвавшейся девочкой. В то время он был главным кандидатом на роль главы казначейства Империи». Резню, что устроила Роза в его поместье в ночь смерти императора Кеннета ещё долго пытались скрывать газеты фиглярскими оправданиями. — Взятие поганого преступника и изменника Изевского — дело гвардейское. Операция была проведена успешно. Никаких вопросов это вызывать не должно, — сказал Вильгельм столь быстро, что Эстену не осталось времени на возражения. — Нынче в широтах Оттиона, пользуясь напряженной ситуацией на границе с мятежным Териодом, временно оккупированным вахинцами, завелась группировка наймитов. Таких принято уничтожать! Предавать справедливому суду, а подобные процессы зачастую благоприятно влияют на карьеру победителей, вопросы будут? — Никак нет, — склонил голову офицер. — Служу Её Величеству! Только… Почему армия, а не гвардейская бригада? — Гвардейцев нынче беспокоят более насущные вопросы, — туманно улизнул капитан. — Трудитесь и, быть может, вам выпадет счастливый шанс на аудиенцию с Её Величеством. Сотника возможность предстать перед императрицей нисколько не осчастливила. Он, выходец из семьи сборщиков фруктов, преклоняется перед Её Величеством?! Абсурд! Для Эстена фигура Катрины Второй Антарской была зловещим демиургом! Силой, возвышающейся над генералами и бригадами гвардии. Дланью Арканы или, на что намекало отлучение от церкви, скорее Магнуса. Меньше всего Ривс мечтал оказаться у такой фигуры на пути! «Но какую это светит выгоду!», — сказал бы его кузен. И был бы абсолютно прав. — Когда приказано выступать, сеньор? — Завтрашним днём я телепортирую вас, — буднично отмахнулся капитан. «Значит, времени у меня немного, дабы решить вопросы с гильдией каменщиков».

***

Преследователь потуже застегнул вельветовую накидку. Холодало. «А ведь казалось, что эта Магнусова жара никогда не отступит». Впрочем, близилась осень, а с ней и новые хлопоты. Мистерианец, предвидя маршрут троицы, нырнул в подворотни. Сократил путь меж кафедр рунного исцеления. За поворотом наткнулся на парочку тел. Студенты валялись на мостовой в бездумном животном экстазе, обливаясь слюной как бешеные псы. «Дринька, — невесело заключил преследователь. — И как только детишки умудряются доставать наркотики на учебе?». Вопрос был риторический — ларионец прекрасно знал схему закулисных махинаций Академии, ибо сам давеча был одной из её составляющих частей. — Паныч, — протянул руку один из юных целителей, — монетку хотца, сребную! — Хер тебе, а не монетка. Ларионец пропихнулся между ними. Не забыл он и уложить того, что обливался слюной, на бок, дабы тот не захлебнулся в предстоящей ему, после экстаза, рвоте. Детишки видать слишком увлеклись с чудодейственным порошком. — Велит же Аркана, псякрев, что амброзия в мире не для грешных растет, — цитировал он священное писание. Вернувшись на улицу, преследователь не обнаружил троицы. Сложно было не заметить такую пеструю компанию: пройдоха в роскошной шляпе, серокожая и землянин. «От слухов о последнем, так вообще, жопа съеживается». Ушли? Нет, узкие пространства Академии не оставляют места для манёвра. Взгляд зацепился за темный закоулок. Мистерианец поспешил нырнуть в него. В спешке преследователь не заметил как его сапог, будто в трясине, застрял в тени переулка. Неожиданно из мрака послышался мягкий женский альт: — Чего по пятам следуешь, чернь? Разлегся тут! Не успел он выговорить «да святится имя Арканово», как к его горлу приставили стилет. — Да я о жука споткнулся, — бросил ларионец, ударив локтем за спину.

***

Пойманного преследователя кинжал Себастьяна не напугал. Лирию весьма удивила картина того, как южанин сложился пополам от удара, а затем был перекинут тем через плечо. Скитлер стукнулся о землю прямо у башмаков велларийки. В подворотне засверкало — неизвестный ударил рука об руку, высекая в ладонях искру. Вскоре она переросла во всполохи огня, а через мгновенье, едва девушка успела выговорить «да убережет меня Святая Луна», в них полетел огненный шар. Лирия не мешкала. Закружила руками, сформировала вихрь развеивания. Бирюзовый поток поглотил в себе алое пламя, а за спиной ларионца вырос Миллард. Землянин раздавил в кулаке один из своих расчудесных камешков. Нанес по преследователю сокрушительный удар, от чего по несчастному забегали искры молний. Дальше таинственный мистерианец мог колотить лишь каменную кладку, своим лбом. — И что бы вы делали, не придумай я запасной план, — вздохнула Лирия, помогая Себастьяну подняться. Землянин уже связывал пойманного ремешком от сумки. — Стукнул бы чем-нибудь потяжелее, — справедливо заметил он. — Варвар… Девушка окинула взглядом пленника. На нем уже не плясали искры, а он сам тихо сопел под натиском лап Милларда. Лирия скинула с того капюшон. Помимо острого подбородка, ларионец имел топорные, чтобы не сказать довольно грубые черты лица, что не мешало ему быть живым, непрерывно играющим широким спектром разнообразных выражений. Приплюснутый вздернутый нос нес следы давнего удара, а на щеках красовались старые шрамы оспин. Смотря в глаза поверженного, велларийке так и хотелось убедиться, на месте ли кошелек и подвеска. Процентщик, глядя в синеву взгляда ларионца, терял надежду на возвращение долга, игрок переставал удивляться внезапным тузам, любая печать оказывалась подделкой, а у конюха волшебным образом пропадала кобыла. Если бы не обстоятельства, Лирия признала бы в ларионце брата Себастьяна, но семейному единению не суждено было случиться. — И кто же ты? — склонилась она над синеглазым. — Стриж или игнибатец? Несмотря на связанные руки, улыбка на лице ларионца расплылась, казалось, чуть ли не до ушей. От его физиономии ставало дурно. — Для тебя я хоть гусь, хоть лебедь, пани! — проскрипел он. Себастьян с помятой шляпой шутки не оценил. Заехал пленнику ногой по пузу. Лирия стояла вдали, держа руку на подвеске. — О, а вы я как погляжу пара! — выдал он, когда оклемался, глядя на южанина и велларийку. Поднял взгляд к землянину: — Молодец, мил молодец! Удалось тебе меня захерачить. — Повежливее, al misterian, — пригрозила тому велларийка. Голубоглазый нарочито вздохнул: — Воу-воу, какая монашка на тебя помочилась? — Не паясничай, — прервала его Лирия. — Коль не будешь отвечать — землянин с радостью повторит свой приемчик. — Эва оно как! Гляжу, южная морда, девицу не ты хендожишь, — он взглянул на Себастьяна. — А не педераст ли ты… Ещё один удар ногой. Скитлер прокрутил стилет в руке. — Знаешь, чаго у нас в Дейтоне со шпиками делали?! — огрубел вор. Пленник покачал головой. — Небось овец хендожили, как вам завещал пророк Отти… О-ох! — неизвестный скрутился после очередного удара. В свете конца проулка замелькали тени. Выглянули две здоровые детины, одеты были в такие же вельветовые накидки, что и синеглазый. Едва завидев своего товарища связанным — схватились за мизеркордии. Джон, среагировав механически, аки голем, моментально обнажил двуручник. На дланях девушки вспыхнули лазурные огни. — Ба-ба, бросьте! — закричал пленник. — Щеку подставлять, как учит Аркана, не предлагаю, но до крови доходить нам ни к чему! Миллард покосился на синеглазого: — Кто таков? — землянин сохранял спокойствие. Руна на запястье девушки не ощущала никаких колебаний, исходящих от неизвестного. — Вон те громилы, — привстал ларионец, — Ба и Ба, два дурака. А вы имеете честь говорить со мной! — он преклонил голову пред Лирией. — Лукаш Божек, всамделишный монах-отшельник кафедрального собора Гинека Блаженного… Себастьян, явно не принявший на веру слова синеглазого, нанес новый удар. Ба и Ба двинулись вперёд с угрожающими рожами. «Этих дурней ничуть не пугает перспектива столкнуться с нами». — Настоящий я анахорет, забодай тебя овца, — сплюнул Божек. — Могу начать читать «Аве Аркана " на горохе, коль не веришь! — Какого Терруна монах следит за нами по переулкам? — возразила девушка. — Ты, без всякого, красива, панночка! Но чегой-то вы, пся мать, так зазнаетесь? Искал я вовсе не вас! — Так выкладывай! — нахмурился Себастьян. — У нас много времени, а твои два дурака, в случае чаго будут рады познакомиться с мечом нашего верзилы. — Разыскиваю, значицца, Норриса, — признался Божек. — Старика в белом. Троица занервничала. Лирия проверила, не видна ли её руна монарха. — Это ещё зачем, желтокожий? — Разыскиваю, значит, Отступника. Для церкви разыскиваю, панночка! Чего это ваш шлемоголовый переросток так на меня глядит? Известно, говорю вам, известно собору, что демон, разящий с небес, бич игнибатцев, встречался со старичком. «Теперь это известно и нам, — велларийка сжала кулак, — и я это старичку обязательно попомню». — Допустим, я тебе верю, оборванец, — кивнула девушка. — Но зачем вашей церкви убийца? Хочешь денег за его голову? А как же еретики? Неужто готовы простить им грехи?! — Нет, — расплылся в улыбке анахорет. — Его преосвященство митрополит Конрад грехов не прощает! Игнибатцы украли нашу Чашу, за такое полагается одно, месть. Потому и нужон нам Отступник живьём. А как наши министранты молвят: сам Отступник то и есть игнибатец, ибо все их потайные ходы знает! Этот факт, хе-хе, очевиден как смотрящая жопа из крапивы. «Вот тебе и вся мистерианская святость». — Какое совпадение, — иронизировал Себастьян, — нам тоже, видишь ли, он нужен живым! Чем будешь свои слова доказывать?! Лирия закатила глаза. Миллард грязно выругался. — Аркана нам судья, южанин, — совершил одноперстие Лукаш. — Но раз уж нас братская цель роднит, то где же это видано, чтобы союзники друг друга связывали? Девушка глянула на безумные взгляды монастырских громил. — Мы тебе не союзники. Норриса мы так и не нашли, — соврала она. — Коль ищешь Отступника, что сам знаешь о нём? Божек пожал плечами. — Ничего, панночка! Пути Аркановы неисповедимы. Однако с такой… волевой дамой как вы, того глядишь, разыщем негодяя! Джон ни с того ни с сего развязал анахорета, потащил за шиворот и толкнул его к своей свите. — Мы не будем тебе помогать. — Вот-вот, шпик поганый, — осклабился Скитлер. Лирия кивнула: — Слабо мне верится твоим словам, да и в Аркану у меня веры нет. — Неверие — грех от которого мне не принято отговаривать, — Божек улыбнулся во весь пожелтевший ряд зубов. — Ведь иногда, длятяжкого дела нужно лишь нужно лишь немного веры. Если надумаете, ищите меня в доме божьем, — он возвёл развязанные руки к небу. — В соборе! Да убережет вас Аркана, — монах попятился. — Ба-ба, за мной, олухи вы безголовые! Лирия поглядела, как самозваные монахи скрылись меж подворотен Академии. — Эйе, чую, зря ты его отпустил, — посетовал Скитлер. — Впервые обошлись без крови, — заметила девушка. — Для вас это небывалый прогресс. Миллард упрятал меч в ножны: — Посмотрим, чем это обернется. — Жребий брошен, — кивнула Лирия.