Альтея: Полое Солнце

Велларийка охнула от ужаса, когда увидела, что Миллард остановился у кирпичной развалюхи. Форму здания оно сохранило лишь благодаря крепко державшейся на сваях крыше. «Это должно быть какая-то ошибка, — гадала Лирия. — Университетский морг или дом сирот, но не кафедра!». По стенам змеями расходились трещины. С проржавевших ставен свисала вековая паутина, а у порога была прибита вывеска «кафедра проблем исцеления последствий пиромантии». — Похоже, местечко не пользуется популярностью! — смерил фасад взглядом южанин. — Поверить не могу, что мы вляпываемся во что-то подобное, — вздохнула велларийка, ступив на порог. — Ты влезала в дела и похуже, — заметил Джон. — Это было не по доброй воле, здоровяк! — Эйе, а с этим можно и поспорить, — осклабился Себастьян. — Позже, — буркнул землянин. Миллард отворил двери. Казалось, это были первые лучики солнца, что проникли в этот лекторий за сотню лет. Просторная аудитория просто утопала во мраке, а количество пыли вокруг стало для девушки полным кошмаром! Стены были оштукатурены и выбелены. Впрочем, очень-очень давно. Все обветшало и покрылось запахом сырости. Издали послышался девичий голос: — Воще не понимаю почто нас заставляют учить стишки этого древнего Камара! Иллариотский горлопой отдал Аркане душу уже как пару эр тому назад, — не похоже, чтобы местные ждали их пришествия. — Эт кто там? Опять из соседней кафедры, лапсердаки осмердевшие?! Троица спустилась к письменной доске, которая была целиком увешана вырезками из газет, склейками плакатов и обрывками объявлений. Лирия провела пальцем по обросшей пылью странице газеты. «К сбору информации они подошли весьма тщательно». — Вы кто исчо такие? — испугалась студентка, сделав шаг к письменному столу. Молодая девушка была весьма хрупкого телосложения с, привычным для ларионцев, маленьким и вздернутым носом. Мещанка. Впечатление дополняла одежда: тривиальную серую мантию целительницы-практикантки с зелёным полуплащем подтягивал заменяющий девушке пояс канат. Рукава венчала шитая блузка в мережку. Завидев на себе взгляд Лирии, студентка принялась перебирать волосы — длинные, черные, как перо ворона, ниспадающие в заплетенные на конце косы. Под тонкими бровями юной целительницы велларийку сверлил злобный взгляд. Радужки у неё были странного оттенка — красные, словно кармин, редкие и роскошные глаза как для крестьянки. Красные глаза были невероятно редким явлением среди мистерианцев. Предков поцелуй — так это явление называли северяне-каартионцы. По поверьям в древности предтечи современных мистерианцев были поголовно красноглазыми, но после Исхода обрели больше отличий. До создания Первой Империи исталебская церковь отлавливала и сжигала подобных, веря, что в несчастных ещё сохранились верования предков, поклонявшихся Магнусу. Нынче же таких не сжигали — они стали редкостью. Велларийка помнила истории из метрополии, где некоторые аристократы готовы были выложить пригоршню кваллий за девушку с подобной особенностью. «Кажется, мы с ней уже знакомы», — вспомнила Лирия красноглазую с рынка. — Здрасте! — Себастьян виртуозно снял шляпу. Его приветствие прервал паренек: — Вы, кажется, ошиблись, — сказал сидевший с пером за письменным столом мистерианец. Белокурый студент был облачен в бежевую рубаху, прическа его вихрилась так, будто бы её растрепал ветер — новая ларионская мода. Миллард уже успел скинуть свои ножны на ближайшую скамью, когда из учительской выглянул профессор Томаш со свечей в руках. — Да хранит вас Аркана, — начал он ученым голосом. — Прошу спокойствия! — Лирия и веком не двинула. — Извольте представить моих верных учеников. Это Войтек Рохла, — он указал на блондина, — и моя ассистентка, Милада Новодная. Красноглазая, окинув троицу презрительным взором, повернулась к Томашу. — Я нанял наёмников, — предвидел её вопрос профессор. — Господа помогут нам в нашем нелегком деле! — Это же наймиты! — запротестовала Новодная. — Им, как пить дать, важна токо лишь нажива! На Себастьяна окружавшая нищета тоже навевала вопросы: — Отчего сдался вам этот Отступник? Вы, ребята, не похожи на охотников за головами. — Его голова нужна не только тем, кто ищет выгоды, южный тонкобздюх! — огрызнулась Милада. Профессор Голуб поводил свечей, призывая к спокойствию. — Новодная! Действуя в одиночку, я подвергаю вас риску, мы рискуем благом нашей кафедры и честью академии! Представляешь, какой будет скандал, коль с вами что-нибудь случится?! — Вы обещали, что это дело будет личным! — не унималась целительница. — Так какого рожна нам нужно от этих кацерских морд? — она указала на инопланетцев. — Они ничем не лучше простых бандитов-раубриттеров с переулков! Белобрысый студент взял пререкающуюся девушку за руку. — Эти господа здорово нас выручат, Милада. — он обратился к Томашу. — Пан профессор, может я пойду вместе с ними? — Исключено! Лучше береги статус прилежного ученика, он нам пригодится, Войтек. Пока варвары вели пустые споры, аристократка успела вразбивку ознакомится с отложенными в сторонку вырезками газет. Статья, датированная восемнадцатым годом, повествовала о кровавой расправе Отступника над мещанской семьей игнибатцев. «В тот день, — читала Лирия, — дружина не смогла обнаружить трупа девочки, дочки убитых, на месте преступления, а очевидцы сообщали, что маньяка спугнула проезжавшая неподалёку карета… Занятно, значит, убийца действует намного дольше, чем я думала. И его не могут поймать уже шесть лет? Мистерианское правосудие курам на смех!». — Пора бы уже объясниться нам, профессор, — раздался по залу женский альт Лирии, — и без лишних сентенций! Она украдкой взглянула на Новодную. — Простите мою ассистентку за вспыльчивость, — вздохнул Томаш. Милада, высокопарно развернувшись, уткнулась в книгу о целебной магии. Аристократку взбесило это напыщенное отвращение крестьянки к ней! Особенно теперь, когда благодаря Эрику она узнала о своём происхождение… — Каковы ваши мотивы? — вмешался Миллард. — В первую очередь — деньги, — заметив, как всполошилась Новодная, Томаш добавил, — и личные побуждения к защите жителей Лариона. — Защиты ваших же еретиков? — уточнила Лирия. — Еретики они или нет, — отмахнулся профессор, — мы не варвары, резню не одобряем! К тому же, банковская гильдия города пообещала щедрую награду за голову Отступника — они единственные, кто готов за него заплатить. Многие брались за дело, но ни у кого не получалось.Я немного лукавил, когда говорил вам, что работаю на стражу. «То есть, беспардонно врал». — А что стража? — Они уже давно осведомлены и изредка предпринимают попытки поимки. Однако наша дружина зачастую занята иными происшествиями. — И чем же вы лучше городской стражи? — пробасил Джон. Теперь и Лирия понимала: дело дрянь. Профессор, на которого они рассчитывали, как оказалось, располагал лишь кучкой энтузиастов-голодранцев. — У нас есть план! — неубедительно заявил Томаш. Заметив на себе хмурые взгляды троицы, он продолжил: — Фигура Отступника покрыта слоем легенд, мифов и баек. Секта игнибатцев, ничем не отличаясь от охотящегося за ними убийцы, тоже нечистый на руку игрок. Сектанты скрытные, о них мало что известно. Только то, что говорит преосвященный митрополит Конрад. То есть ничего! Однако, — профессор взмахнул свечей, — у нас есть козырь в рукаве — Милада! — Эта… «Голытьба нищая». — …мещанка? Новодная презрительно засопела. — Знаю, звучит странно, — признал Голуб. — Тем не менее, Новодная единственная, кто смогла пережить его нападение, благодаря тому, что я вовремя подоспел. «Уже не единственная», — подумала было Лирия, недовольно расставив руки по бокам, но профессор предвидел её замечание: — Уж точно она единственная, кто видела Отступника вблизи, — разумно заметил Томаш. Как вы понимаете, моя ученица раньше принадлежала к секте игнибатцев, а потому у нас информации о них куда больше, чем у кого-либо в городе, — он указал на красноглазую. — При ней даже остался отличительный знак сектантов. Покажешь его нам, Милада? — Нет! — надула щеки студентка. — Пан профессор, не шибче ли обратиться к страже, чем слушать этих подхалимов? Пришел час Лирии гневиться: — Послушай, девица, если хочешь обратиться к страже, то дерзай! Только вот никакой доли с этого вы не получите и, скажи мне на милость, как ты собралась к ним обратиться, если они считают тебя пропавшей без вести?! — Чаго?! — охнула та. — Враль! Ты не могла этого знать! — Да что ты? В отличии от некоторых, я умею читать, — ухмыльнулась велларийка, указав на обрывки газет. — Быть может для тебя Отступник личное дело, но для нас тоже! Ни за что бы не согласилась участвовать в вашем копеечном плане без должной на то причины. Во имя Святой Луны, выкладывайте уже всё! — Задумка такова, — причмокнул синими губами Томаш, — моя ассистентка, облачившись под игнибатца, будет бродить по ночному Лариону. Коль Отступник решиться напасть на неё, вы сразу же подоспеете и поймаете мерзавца! «Он что собирается использовать свою ученицу, как наживку?!», — опешила Лирия. — Чтобы его поймать хорошо бы знать, как он выглядит, — заметил южанин. — На вашу девицу, в закоулках, любой охочий может наброситься. — Основная примета — это необычная магия. Исходя из моих исследований и слов очевидцев, Отступнику удается манипулировать самой тенью! Знаю, звучит неубедительно… Лирия лишь вздохнула: — Я уже догадалась об этом, когда он кромсал вокруг меня тех уродов. — Ты встречала Отступника? — благоговейно взглянула на неё красноглазая. — Он заглянул ко мне на рандеву, al misterian, с вашими игнибатцами, когда те волокли меня по подворотням! Так уж вышло, что ваш Отступник с чего-то захотел выпустить мне кишки! Новодная потупила взгляд в пол. — Магия навродь такой? — спросил Себастьян, а в его руках поплыли хлопья тени. Милада кивнула, пятясь назад. Войтек принялся что-то тщательно записывать. — Занятно, — аристократка поглядела на Скитлера. — А ведь говорил, что ты, чуть ли не единственный, кто овладел подобным. Южанин пожал плечами. — Выходит не единственный. А может, того глядишь, эт я и есть? Профессор покосился на мистерианца. — Шутка, разумеется, — хихикнул он, сообразив, что его словесная эскапада не заимела успеха. Впрочем, вор уже вцепился зубами в эту идею: — Как видите, панове, я владею аналогичными чарами! За такое полагается увеличить оклад! — Вопрос оплаты обсудим после поимки, — улизнул профессор. Никто не возразил, троица охотилась вовсе не за деньгами. — Значит, по рукам? — По рукам, — скрепил договор рукопожатием, под недовольное сопение Милады, Джон. Профессор болезненно покривился. Когда они выходили, Томаш помахал им свечей: — Встретимся этой ночью у Олавского рынка! — Встретимся под луной, — кивнула Лирия, задумавшись после того, как их взгляды с Миладой вновь пересеклись. «Вот так быстро, — подумала она, — от роскошного поместья знатного велларийца до обмана желтокожих студентов, один из которых вовсе потерял своих родителей от рук этого Отступника». На душе стало паршиво.

***

Милада посмотрела троице вслед, когда скрипучая дверь их кафедры захлопнулась, подняв в воздух новую волну пыли. — Профессор, псякрев! — взвинтилась студентка. — Вы… — Не выражайся! Я всё понимаю, и всё учел. Да видит Аркана — это наш последний шанс. Новодная обреченно опустила руки: — А ежели мы с теми кацерами не найдём его?! — Тогда, ученица, — Голуб задул свечу, — тебе придется взять свою волю в кулак и двинуться по жизни дальше, забыв о мести. Так будет лучше всем, Милада. — А что наймиты, останутся без платы? Те трое страховидл выглядели так, словно они горазды цыплятам шеи крутить! — Я заплачу им из своих семейных средств, — объяснился Томаш, открывая дверь в профессорскую, — не задерживайтесь тут, вас ждут занятия. Дверь закрылась, дабы открыться вновь: — Не думай, мол, я делаю тебе последнюю подачку, — обратился он к ней. — Когда мы вытащили тебя из лап смерти, из культа, то я надеялся отыскать для тебя справедливость. Но за года вышло так, что я дал подарил тебе новую жизнь, которой ты не пользуешься — гоняясь за прошлым. Альтея сходит с ума, Милада, Пожары Игниса отрезают города друг от друга, Империя вот-вот расшибет лоб о свои же амбиции, а гвардейцы вольны резать кого вздумается! Судный Час близок, не иначе. Воспользуйся оставшимся временем — начни жить по-настоящему. На этом он замолчал. Ему никто не ответил, Войтек явно стоял в неловкости. Профессор удалился. Глаза Новодной намокли: — Он даже не рассказал мне, что та серокожая сквернавка пережила встречу с Отступником… — Не похоже, чтоб им было многое известно, — кашлянул в кулак Войтек. — Убийца нападает ныне лишь на игнибатцев, носящих руну! Те кацеры должны что-то об этом знать! — У тебя ещё будет время, дабы с ними это обсудить, — успокоил её парень, — и вообще, почему ты не сказала это им в лицо? — Ты воще видал те рожи? Я бы им и нужник почистить не доверила! Наймиты, знамо, вороватый и бесчестный народ, почто ж ещё Императорам было их запрещать? — Признаюсь, не видел доселе ни одного наёмника, — вздохнул Войтек, вытащив из кармана платок, протянув его девушке: — Приведи себя в порядок, хорошо? Нам пора на занятия. Пока юноша складывал их бювары, свитки и тетради, Милада подошла к серебряному зеркальцу в попытке утереть лицо. С того дня, как Отступник погубил её прежнюю жизнь, её семью, у них было много моментов, когда казалось — поимка близка! Тогда девушка ощущала триумф. Этот же был настолько печальным, насколько можно было себе представить. Самое странное что, в отличии от всех тех фантастических историй из романов, где герои помнят ключевые моменты вплоть до каждого вздоха — Милада почти не помнила нападения. Они в группе игнибатцев просто возвращались с собрания — детали которого юной девочке тогда были вовсе не понятны — и в мгновения ока знакомые и родители просто начали умирать от кинжала. Она помнила, как убегала от изгибающейся тени, споткнулась и будущую студентку утащили за шиворот в подоспевшую карету. На этом всё. Никаких драматичных деталей. «Да и произошло это в те времена, когда учение пророка Игнибата раскалывалось, — вспоминала Новодная, — тогда менялся духовный лидер. Никто даже не обратил внимания на зарождения врага всему учению». — Неужели всё взаправду настолько ужасно, как говорит пан Голуб? — шмыгнула носом Милада. Войтек лишь рассмеялся. — Нет, — он потрепал её по волосам, — старшие любят все преувеличивать. Портальную Сеть вот-вот обновят, думаю, дело нескольких недель. И, знаешь, пока город изолирован, быть может, это лучшее время дабы наконец прижучить Отступника! А затем… Войтек замялся. Милада печально кивнула: — Вот и я не знаю.