Фатум

      Вилл с трудом разлепила опухшие веки. Перед глазами стояла кромешная тьма. Попытка пошевелиться отозвалась в теле тянущей болью. Затем Вилл охватила дрожь от пронизывающего холода, хотя лицо пылало жаром. Сперва она подумала, что разбила нос, но сильнее всего горела щека. Едва ощутимое прикосновение к ней отдалось нестерпимой пульсацией, словно рану посыпали солью. Вымазанные кровью пальцы в темноте казались обмазанными мазутом.       Рука безвольно опустилась, и взгляд сместился на окружающую обстановку.       «Кто бы сомневался», — пронеслась в голове саркастичная мысль, когда глаза привыкли к царившему мраку и начали различать детали. Вилл и не надеялась на хоть какое-то подобие удобств, поэтому безучастно разглядывала набивший оскомину потолок тюремной клетки.       Возле уха внезапно раздался писк. Увидев крысу, которая забегала прямо возле ног, Вилл подскочила с придушенным вскриком. Топнула, чтобы её припугнуть, и та, запетляв, исчезла из виду, протиснувшись между прутьев.       Звуки смолкли, уступив место звенящей тишине.       Вилл осторожно коснулась затылка, волос, слипшихся от крови, и поняла, что чудом не разбила голову о тот злосчастный камень.       Она затравленно оглянулась. Находиться здесь в одиночестве было непривычно — никто не справлялся о её самочувствии, не веселил глупыми шутками. Ни помощи, ни поддержки. Казалось, тесные стены пришли в движение, лишая пространства. Дрожь усилилась. У Вилл что, приступ клаустрофобии? Или горячка?       «Расслабься, просто расслабься», — уговаривала она себя, чувствуя на горле хватку подступающей истерики. Первое заточение показалось лёгкой прогулкой — тогда пугала лишь неизвестность. В нынешней ситуации всё было очевидно. Она пропала.       Стоило Вилл объявиться в Меридиане, как её тут же начинали преследовать неудачи. Возможно, здесь иначе и не бывало, когда оказывался по другую сторону баррикад. Нужно отдать Калебу должное: он не сломался, хотя, вероятно, попадал сюда бессчётное количество раз. И как ему удавалось всегда ускользать?       Вилл вдруг спохватилась, прильнула к решётке. Где же он сейчас?! Соседние камеры пустовали… Или нет? Здесь почти не было света, а единственный его источник находился так далеко, что казался издевательской игрой разума.       — Калеб! — громко прошептала Вилл.       Она скрестила пальцы в немой мольбе: лишь бы ему удалось спастись!       Но её услышал кто-то другой, размеренными шагами извещая о своём приближении. Не мог же Калеб прогуливаться здесь как ни в чём не бывало?       Вилл медленно попятилась вглубь камеры и сразу заметила в углу неровный выступ — низкий и широкий. Если сесть, за ним можно было спрятаться.       Такой лёгкий и непринуждённый шаг мог принадлежать только одному человеку. Когда сердце загудело набатом, а идея рыть туннель голыми руками перестала казаться идиотской, Вилл вспомнила ещё одну неприятную деталь: кристалла при ней не было. Коснувшись коленями холодного пола, она почувствовала себя обнажённой. Из одежды на Вилл остались джемпер и джинсы, а из обуви — грязные, измазанные кровью и ещё чёрт знает чем кроссовки.       Облик Стражницы был для неё не просто яркими тряпками. Он был атрибутом силы, которым она могла воспользоваться в момент опасности. Без него приходилось трусливо прятаться, подобно мыши, и зажимать рот, чтобы ненароком себя не выдать.       Шаги затихли возле её камеры. Пришёл закончить начатое?       — Как дела, Стражница Вилл?       От скрежета металла она вздрогнула, но сразу же облегчённо выдохнула, расслабив окаменевшие плечи: это был не Фобос.       Осторожно выглянув из укрытия, она увидела Ормонда. Стражника, которого с трудом можно было назвать знакомым. Он по-прежнему не внушал доверия.       «Не захотел марать свои королевские ручки», — догадалась Вилл. Конечно, до Фобоса наконец дошло, что проще избавиться от врага, чем продолжать играть в дипломата. И кто в этом виноват? Наверное, Вилл показалась ему настолько несносной, что даже желание заполучить кристалл уже не манило его так, как раньше.       Ормонд видел её?       Он стоял по ту сторону решётки, отпирая замок. Когда дверь камеры отворилась, а Ормонд шагнул внутрь и повернулся, чтобы её закрыть, Вилл бросила взгляд на прикреплённые к его поясу ножны.        — Вечно проблемы с этими ключами, — бормотал он, склонившись над замком. — Просил же сделать новые.       Откинув прилипшие к лицу волосы, Вилл кинулась вперёд. Хотела одним быстрым движением вытащить меч, но на долю секунды замешкалась, не рассчитав его вес. Тогда она, чтобы не медлить, рывком дёрнула эфес на себя, и отскочила к стене. Остриё с лязгом коснулось пола.       Ну и кого теперь с кем заперли?       Со стороны Ормонда не было и намёка замешательство, словно это ограбление его вовсе не касалось. Он наконец перестал вертеть ключи и обернулся, скептически выгнув бровь, когда Вилл, пытаясь выглядеть устрашающей, подняла меч на уровень груди.       — Не очень умный поступок, — с расстановкой проговорил он.       А у Вилл были варианты?       Оружие в её руках выглядело совершенно неуместно. Но это мелочь по сравнению с тем, сколько сил она прикладывала, чтобы удержать его на весу. Вилл, как ей показалось, одарила Ормонда тяжелым, грозным взглядом, но тот лишь беззвучно рассмеялся в ответ на её потуги. Вероятно, решил дождаться более впечатляющего зрелища, ожидая, когда мышцы в её дрожащих руках сдадут.       Глаза у Ормонда светились в темноте ярким, неестественно жёлтым светом, словно кошачьи. Сначала он смотрел скептично, а потом с вызовом, когда понял, что Вилл не собиралась отступать. Когда она поняла, что у неё изначально не было шансов? В слепом отчаянии она неуклюже замахала мечом, но тот, предатель, начал настойчиво крениться к полу.       Ормонд не шелохнулся. Держался расслабленно, почти безучастно. А потом улыбнулся — так, как взрослые улыбаются детям, смотря на их первые в жизни шаги.       Смешно ему?       Вилл совершила одну крохотную ошибку: сбитая с толку, опустила меч — и тут же поплатилась за это. Ормонд молниеносно приблизился и одним точным ударом по рукам обезоружил её. Вилл взвыла, разжав пальцы. Меч выпал и, столкнувшись с землёй, на мгновение оглушил металлическим звоном.       — У тебя что, совсем мозгов нет? — обратился к ней Ормонд, кивнув в сторону решётки. — Там охраны пруд пруди. Могу привести кого-нибудь другого. Хочешь?       — Я знаю, зачем ты пришёл, — дрогнул её голос. Вилл вжалась в стену, и, зажмурившись, на выдохе произнесла: — Сделай это быстро.       — Я не убиваю маленьких девочек, — съехидничал он, пряча клинок в ножны. — Просто хотел сказать тебе, что я был прав. — На её колючий, брошенный исподлобья взгляд он ответил заискивающей просьбой: — Позволь мне это маленькое удовольствие. К тому же, я здесь не просто так.       Ормонд потянулся к набедренной сумке, достал из неё сначала какую-то тряпку, а затем небольшую флягу. Вилл сдвинула брови, с недоумением наблюдая за тем, как он смачивает кусок ткани водой, а следом протягивает его ей.       — Ты себя видела вообще? Это не снимет боль, но… — попытался объяснить он.       — Но Фобосу будет противно смотреть? — скривилась Вилл. — Вот уж нет, пусть полюбуется!       С чего она вообще взяла, что когда-нибудь покинет это место?       — Не глупи. Рану, — с нажимом произнёс он и указал на её лицо, — надо очистить. Хотя бы водой.       Её молчание он воспринял как согласие и сделал в её сторону первый шаг. Но, видимо, вспомнил, чем это могло обернуться, поэтому замер, предупредив:       — Используешь свои штучки, и я обещаю, что сюда сбежится весь замок. Если не сам принц Фобос. Короче говоря, твои выходки могут тебе дорого обойтись. — Он сделал паузу, а затем опёрся на колени, заглядывая Вилл в глаза. — Я доступно объяснил?       Вилл молча кивнула, взяла ткань и поднесла к носу, как будто могла определить неладное на запах. «Вроде не отрава», — отметила она, на пробу прикоснувшись ею к горячей коже. Дотрагиваться до открытой раны Вилл не рискнула. Недолго думая, она задрала голову, повернувшись к Ормонду повреждённой стороной лица, и посмотрела на него с немой просьбой. Тот понял без слов: поднёс флягу и наклонил её, чтобы вода заструилась по коже, смывая грязь. Вилл только успевала вытирать стекающие по подбородку капли и наблюдать за тем, как ткань пропитывалась кровью.       — Что меня ждёт? — тихо спросила она.       — Ничего не могу сказать. — Ормонд отстранился, придирчиво осматривая её лицо. — Но надолго ты тут не задержишься.       Вот как. Получается, её судьба предрешена?       — И сколько мне ждать?       — Нисколько, — ответил он, застёгивая сумку и снова забренчав ключами. — Идём.       — Подожди, куда?       Вдруг стало понятно, что смириться со своей участью ей придётся гораздо раньше, чем она планировала.       — Скажи хоть чт…       — Молча идём.       

***

      Дышать. Нужно было только глубоко дышать, чтобы не позволить панике захлестнуть себя с головой. С каждым новым шагом Вилл приближалась к катастрофе. К неминуемому.       К смерти?       Ормонд будто назло шёл быстро, гремя своими дурацкими железками на мундире. Разве не понимал, что ещё чуть-чуть, и Вилл от волнения тронется умом?       Позади остался очередной коридор, подобных которому здесь были десятки или даже сотни. Одинаковые, похожие на коридоры из сна, такие же тёмные и бесконечные, рождавшие в сердце безысходность одним своим видом. Создавалось впечатление, что Вилл с Ормондом плутали кругами, ведь они по-прежнему находились в подземельях. И как тут можно было ориентироваться?       Сперва она пыталась запоминать количество поворотов, мысленно их считала, выискивала приметные детали на стенах. Вилл убеждала себя, что это пригодится, что получится выбраться, всеми силами гасила мысль, что, может быть, никогда не вернётся домой. Нельзя же было столько раз уповать на удачу? То, что её до сих пор не скормили Седрику — прощальный подарок Фортуны. Этот долгий путь мог закончиться на пороге пыточной, где из неё как следует вытрясли бы ответы.       Зажатый в ладони кусок ткани напоминал слизняка: тёплого, скользкого, мокрого от крови. Он и побудил Вилл приглядеться к Ормонду повнимательнее, осматривая его украдкой, пока тот уверенно шёл, не обращая внимания на девушку позади. Не боялся, что эта девушка вдруг надумает сбежать?       В нём не было ничего особенного. «Обычный» — сказала бы Вилл, если бы не приметная, по земным меркам, сероватая кожа и жёлтые белки глаз. Высокий, поджарый, с заметным рельефом мышц на руках и плечах. Такие часто становились кем-то вроде охранников или телохранителей. Какое у него звание? Всегда ли он мечтал служить Фобосу? Какие приказы он получил, прежде чем отправиться за Вилл?       Поверить, что Фобос лично распорядился обработать ей рану, — всё равно что выписать себе справку о психических отклонениях. Мысль о том, что порыв Ормонда исходил от чистого сердца, не укладывалась в голове. Зато она освежила в памяти воспоминания об их первой встрече. Вдруг стало ясно: Ормонд — та ещё тёмная лошадка, и никакая показательная забота не заставила бы Вилл передумать.       Наконец они начали подниматься по крутой лестнице. Эта часть пути была долгой, а для Вилл ещё и тяжёлой. Казалось, миновала тысячная ступенька, прежде чем появились освещённые факелами коридоры замка.       Отдышавшись, Вилл первой нарушила молчание:       — Какие советы будут на этот раз?       — Я уже понял, что тебе они как мёртвому припарка, — сухо ответил Ормонд.       Вот и поговорили.       Где-то внутри кольнула совесть за сказанные ему в прошлом слова. Но Вилл быстро её утихомирила, списав на секундную слабость. Напомнила себе, что никто из обитателей замка не стоил душевных терзаний.       — Почему ты мне помогаешь? — всё же решилась Вилл, поддавшись любопытству.       — М? — Он обернулся, окинув её вопросительным взглядом и удивлённо переспросил: — Помогаю? Я всего лишь отвожу тебя к принцу Фобосу. Обычно все в гробу видали такую помощь. Некоторые — буквально.       — И вот мы снова здесь.       Она хотела пошутить, разрядить обстановку, но вышло откровенно паршиво.       — Забавная ты, Стражница Вилл. — Ормонд поравнялся с дверью и остановился.       Вилл зябко повела плечами. Ожидание, помноженное на неизвестность, — худшее из переживаний, выпавших на её долю. Только она не привыкла смиренно покоряться судьбе. Даже в шаге от провала сражалась до последнего, пытаясь что-то изменить и верить в лучшее. Но стойкость её убеждений пошатнулась, столкнувшись с несправедливостью чужого мира.       Она хотела найти в поведении или словах Ормонда подсказки, прочитать по ним своё будущее, как если бы всматривалась в хрустальный шар для гаданий. Однако он не выказывал эмоций — безучастно стоял рядом и смотрел на Вилл в ответ. Просто ждал.       Она вернула ему тряпку молча, не поднимая головы. Зачем-то храбрилась перед ним, поддерживая внешнюю беспристрастность, одновременно с этим усилием воли подавляя дрожь в руках. Никому не нужное «спасибо» застряло в горле. «Давай, соберись!», — пыталась она взбодриться, пока тянула на себя тяжелую дверь.       После сырой клетки Вилл поняла, как продрогла, когда тело окутало теплом. Она шагнула внутрь и замерла на пороге, осознав, где оказалась.       В следующий раз Вилл обязательно подумает, прежде чем гневить вселенную неосторожными желаниями.       Эту часть библиотеки она раньше не видела. Похожая на просторную гостиную, та тоже была заставлена книжными стеллажами. Может, это чей-то кабинет? В камине у стены разгорался огонь. Рядом стояли два кресла, одно из которых закрывало спинкой небольшой столик, где…       Кристалл!       Первый импульс — броситься за ним сломя голову — Вилл подавила с огромным трудом. Вместо этого она медленно осмотрелась. Всё не могло быть так просто. Или могло? Ведь Фобоса — о, чудо! — нигде не было видно. Тогда Вилл опустилась на корточки, пристально вглядываясь в тёмные, не освещенные камином уголки библиотеки. Кристалл, лежавший на краю стола, почувствовал её присутствие: дрогнул и с едва слышным звоном загорелся.       Медлить было нельзя.       Вилл, не поднимаясь, начала подкрадываться к столику. Когда до него оставалось два шага, она стремительно бросилась вперёд с протянутой рукой. Почти схватила Сердце, как вдруг оно подпрыгнуло в воздух.       Что за фокусы?!       Вилл вскочила следом, но запнулась, ударилась об угол столешницы и, зажмурившись, с коротким вскриком повалилась в кресло. Схватившись за ногу, со стоном начала растирать ушиб, подтянув колено к груди. Едва боль утихла, Вилл открыла глаза. И почувствовала, как температура воздуха опустилась до таких отрицательных значений, что тело снова заледенело, а кислород в лёгких резко закончился.       Провалиться бы ей сквозь землю. Желательно немедленно, лишь бы не видеть Фобоса в кресле напротив.       Он делал вид, будто не замечал её. Неподвижно сидел, закинув ногу на ногу, задумчиво всматриваясь в пурпурное свечение кристалла на ладони. Молчание, гнетущее и неловкое, сбивало Вилл с толку. Она хотела нарушить его, но мысли не успевали складываться в связные предложения, разлетались, словно пыль на ветру.       Она наконец вдохнула. Медленно и совсем тихо, будто и впрямь поверила в чары невидимости. Взгляд Фобоса тут же метнулся к ней. Светлые брови слегка сдвинулись, выражая недовольство. Может, его всё же покоробил её непрезентабельный вид?       — Я разрешал тебе сесть?       «Чего?» — опешила Вилл. Сложно было представить, что творилось с её лицом. Плевать на кровь, взять бы под контроль эмоции! От охватившего её ужаса веки не смыкались, глаза неотрывно следили за Фобосом, его мимикой, движениями. Повисшую тишину нарушали только её неровное дыхание и треск поленьев.       Вилл разлепила ссохшиеся губы и тихо прошептала:       — Нет.       Фобос слегка склонил голову, как бы спрашивая: тогда в чём дело?       — Я упала, — ответила она на опережение.       Боги, какой стыд!       — Упала, — повторил он, словно согласившись.       Вилл кивнула, как зачарованный болванчик, и шумно сглотнула. Не зная, куда себя деть, она осторожно опёрлась о подлокотники и опустила ноги на пол, как вдруг Фобос жестом остановил её, выставив ладонь.       — Не стоит. Сиди. — Лёгким движением он подбросил кристалл и перехватил его, тут же пряча в недрах мантии. Вилл проследила за его рукой, замечая, что та цела и невредима. — Ниже падать всё равно некуда. Я даже скот сторожить тебе не доверил бы.       Вилл стиснула зубы, впившись ногтями в обивку. Как и всегда, разрывалась в его присутствии между первобытным животным страхом и раздирающей рёбра злостью. Сейчас она зависла где-то посередине. И в итоге смолчала. Вспомнила, к чему могло привести безрассудство, и от невозможности хоть чем-то возразить Фобосу сердито нахохлилась. На что тот усмехнулся, оставшись довольным результатом её внутренней борьбы.       — Я задам несколько вопросов, — начал он. — Соврёшь — разговор будет коротким и весьма неприятным. — Он выждал, пока Вилл кивнёт, приняв условия добровольно. — Итак, что вы делали на руднике?       Ну и как тут схитрить? Использовать проверенную тактику, отвечая быстро и без колебаний?       — Гуляли.       А ещё следовало подумать.       Виски тут же прострелило болью. Терпимой, но вполне ощутимой для того, чтобы осознать её причину. Гуляли, ну надо же!       — Ещё раз. Что вы делали на руднике?       — Искали, — сглотнула судорожно Вилл и поморщилась от нового импульса — на этот раз более сильного, — кое-что. Один артефакт. А-а-а-а-ай! — взвыла она, когда боль одномоментно усилилась в десятки раз, вынуждая вцепиться в волосы мёртвой хваткой. — Это правда, клянусь! Артефакт! Мы искали артефакт!       — Конкретнее.       — Я не знаю… — Она не собиралась унижаться и доставлять ему удовольствие слезами, но глаза против воли наполнились влагой. От боли или от чувства беспомощности? — Тот, который должен уничтожить Завесу?       Боль исчезла так же внезапно, как и появилась.       Фобос с раздражением переспросил:       — Что за сомнение? Кто тебе про него сказал?       — К… — осеклась Вилл, едва не назвав имя Калеба.       Она упёрлась взглядом в столешницу. На языке крутились ответы, но каждый так или иначе наводил на повстанцев. Дураку понятно, что Стражницам помогли. Был только один человек, который мог это сделать, и Фобосу о нём прекрасно известно. Но Калеб сам оказался обманут. Неужели среди его шпионов находились лояльные короне люди?       «Он просто дал координаты, указал локацию. Про артефакт мы же узнали на Кондракаре!», — вцепившись в эту мысль, как в спасательный круг, Вилл просияла. Оракул и члены Совета будут в безопасности, даже если она выдаст Фобосу их немногочисленные имена.       Но облегчение быстро сменилось неприятной, сдавливающей грудь тяжестью. Они-то в безопасности, а ей, Стражнице без кристалла, приходилось быть козлом отпущения!       Проклятье… Надо выкручиваться.       — Помочь вспомнить следующие буквы?       Фобос явно терял терпение.       — Про существование артефакта мы узнали на Кондракаре, — уверенно произнесла Вилл, установив с Фобосом прямой зрительный контакт. Теперь поверит? — Оракул сказал, что он где-то в недрах земли, поэтому мы отправились на разведку. Этот рудник нашли первым, вот и всё.       Фобос усмехнулся, будто откровения Вилл его развеселили.       — Он сказал что-то ещё?       Мысли поутихли, наступило спокойствие. Её маленький план увенчался успехом, и — вот же прелесть! — она больше ничего не знала, поэтому чувствовала себя неприкасаемой. Если бы Фобос хотел её убить, он бы это уже сделал, верно? Верно же?       — Да. Что ты псих, — прошипела Вилл, не сразу заметив, как губы против воли расплылись в насмешливой улыбке. — А с этим трудно поспорить.       В ту же секунду через неё словно пустили разряд тока — кровь моментально вскипела, тело перестало слушаться. Вилл надрывно закричала, подскочила как ошпаренная и сразу же рухнула камнем вниз, скорчившись на полу. Жгучая боль стремительно расползлась, заструилась по венам, дотрагиваясь до каждого нервного окончания, вызывая мучительные судороги и неконтролируемый поток слёз.       Агония продолжалась. Она длилась так долго, что Вилл, казалось, пережила целую вечность, прежде чем услышала обращённый к ней голос:       — Тебе это доставляет удовольствие, Стражница? Только скажи, и нам больше не придётся разговаривать.       Вилл сделала над собой усилие, напрягла сорванные голосовые связки и промычала что-то невразумительное. Это должно было прозвучать как мольба — отчаянная и настойчивая, чтобы заставить Фобоса одуматься и прекратить её страдания.       И это сработало.       Чёрная пелена, застилающая глаза, медленно рассеивалась. Затем Вилл снова оказалась в полумраке. Фобос навис над ней пугающей тенью. Вилл облизнула губы, на языке тут же осел привкус железа — носом пошла кровь.       — Я был благосклонен к тебе, — донеслось сверху, тихо и беспристрастно. — Что заставляет тебя думать, будто моё терпение безгранично?       Послышался шелест одежды. Фобос склонился ниже. Вилл хотела отстраниться, отползти подальше, но руки предательски содрогнулись, и она снова распласталась на полу.        — Как я уже говорил, Сердце Кондракара — единственное, что всё ещё позволяет тебе дышать рядом со мной.       Фобос равнодушно осматривал её лицо, пока не остановился на раненой щеке, которая горела огнём и снова начала кровоточить. Затем их взгляды встретились. В холоде его глаз Вилл не нашла ничего, что могло бы обещать ей снисхождение. Она поспешила отвернуться, но Фобос выверенным движением вернул её голову обратно, чтобы продолжить:       — И вот незадача: отпускать тебя я больше не собираюсь. Мы оказались в щекотливой ситуации, не находишь?       — Мне нечего тебе предложить, — ответила Вилл почти беззвучно и отстранилась от прикосновения.       С его губ сорвался разочарованный выдох. Фобос поднялся и отошёл в сторону, остановившись у стеллажа, где начал придирчиво рассматривать книжные корешки.       — Давай, Стражница, поговорим начистоту, — предложил он будничным тоном, вытягивая с полки книгу. — Я получу Сердце Кондракара, как бы Оракул не пытался это предотвратить. А тебе придётся пойти мне навстречу, если хочешь вернуться домой. В итоге всё закончится переговорами, а ты находишься не в самом выгодном положении.       Фобос неторопливо перелистывал страницы, будто его единственной заботой здесь и сейчас было найти подходящую литературу.       — Ты так это называешь? Переговорами? — Вилл приподнялась на локтях, убеждённая, что ей послышалось.       — Почему нет? Разумеется, с некоторыми… — Фобос неохотно обернулся, оглядывая её с ног до головы. — Допущениями. Твоё мнение, увы, не учитывается. Но я обещаю, что условия сделки будут взаимовыгодны. Мы же с тобой не враги, — закончил он с коротким смешком.       Вилл едва не подавилась возмущением. Они-то не враги?!       — Знаешь, мне сложно разглядеть в тебе кого-то ещё — кровь заливает лицо!       — Будь посговорчивее, и увидишь другую мою сторону, — тут же парировал Фобос. Почти любезно, словно в попытке сгладить углы.       В ответ Вилл нахмурилась и фыркнула, давая понять, что следовать его совету не собиралась. Увидит другую его сторону, вот ещё! Какая многогранная личность! Да она по горло сыта этим знакомством, провались оно…       Фобос до сих пор верил, что сможет заполучить кристалл?       Всё, что он говорил или делал, подчинялось какой-то цели. Ведь действовал он с пугающим упорством, как если бы знал наперёд, что добьётся своего. Не безосновательно, надо признать. Вилл оказалась в западне. Её прикончат по первому приказу, даже если ей чудом удастся выбраться из этих стен.       Она была так далеко от дома. От Земли её отделяли тысячи, если не миллионы миль, но, казалось, стоило выйти из этой проклятой библиотеки, и расстояние превратилось бы в смехотворно маленькое.       Что бы на её месте сделали девочки? Ирма? Тарани точно бы что-нибудь придумала. И что предпримет Оракул, если всё-таки…       — Это невозможно, — бескомпромиссно отрезала Вилл. — Меня убьют, если я отдам тебе Сердце, — продолжила она настаивать и услышала жалостливые нотки в собственном голосе.       Оставалось только начать умолять о пощаде и можно смело отправляться на тот свет.       — Оракул этого не сделает. Вероятнее всего ты окажешься в заточении, как и Нерисса. Проведёшь остаток вечности в пустоте и одиночестве, пока не начнёшь медленно сходить с ума, — проговорил он монотонно, словно зачитывал скучнейший параграф учебника.       — Это так обнадёживает, что я прямо сейчас готова капитулировать.       — Твоя язвительность... — Он оторвал глаза от строчек и с громким хлопком закрыл книгу, вернув внимание Вилл. — Утомляет. Видишь ли, Сердце Кондракара — это не мешок зерна. Его нельзя купить, продать, украсть или забрать силой. Магия так не работает. Его можно отдать добровольно, как ты уже знаешь. И лишь в том случае, если Хранитель не находится под давлением внешних обстоятельств: шантажа, угроз, пыток и прочих развлечений. — На последних словах уголок его губ дёрнулся вверх.       — А это похоже на чаепитие?! — вскипела Вилл, очертив в воздухе окровавленное лицо. Каков наглец!       Оставалась призрачная надежда, что у неё будет возможность поломать голову над тем, как в таком виде появиться перед матерью.       — Женщины вроде тебя тяжело поддаются дрессировке. — Невозмутимая интонация стремительно подводила Вилл к краю. Взрывные эмоции вытесняли здравомыслие. Даже гадать не надо — Фобос намеренно выводил её из себя. — Кто же виноват, что добиться от тебя послушания можно только болью?       — Я не цирковое животное! — Она вскочила на ноги и шатко переступила, покачнувшись от головокружения. — А ты точно ненормальный, раз считаешь пытки единственным способом вести диалог!       — Мне показалось, я смог научить тебя думать, прежде чем говорить. Но сейчас я склоняюсь к тому, чтобы основательно заняться твоим языком.       Он подкрепил угрозу действием — вновь начал приближаться. Вилл и не думала отступать. Что в неё вселилось? Ведь это совершенно иррациональное и самоубийственное поведение, которое могло привести к новым увечьям. Зачем такие жертвы? Хотелось уколоть, поддеть, разозлить Фобоса так, чтобы он сорвался и не дал Вилл совершить непоправимое.       — И что ты сделаешь, отрежешь его? Больше ничего не приду…       Резкий толчок отбросил её к стене, вслед за чем спину и затылок пронзила острая боль. В глазах снова потемнело: не то от удара, не то от количества пролитой крови. Вилл вдавило в книжный стеллаж, а сама она зависла над землёй, удерживаемая в воздухе невидимой силой. Попытавшись вдохнуть, она только нелепо открыла рот, а полки сильнее впились в позвоночник.       — Я осознал свою ошибку. — В голосе Фобоса слышалось плохо скрываемое раздражение. — Слишком много тебе позволял. Почувствовала вседозволенность? — ядовито выплюнул он. — Или решила проверить границы моего самообладания? Ты не со своими друзьями, Стражница, поэтому я настоятельно рекомендую вспомнить, с кем ты разговариваешь и в каких условиях находишься. Хороший совет, не пренебрегай им.       Вилл остро ощутила нехватку кислорода, когда лёгкие сжались в спазме. Силы продолжать борьбу оставляли её.       Вот и всё. Она умрёт быстро и почти не мучительно.       Она была на грани, когда невидимая, сдавливающая шею рука немного расслабилась, позволяя Вилл глубоко вдохнуть. После первого глотка воздуха её накрыл приступ кашля.       — Что тебе мешает убить меня? — просипела она еле слышно.       — Хочешь легко отделаться?       — Я знаю, что тогда ты останешься ни с чем, — позволила она себе подначку, осознав безвыходность ситуации. Смерть с чистой совестью и чувством выполненного долга — разве не этого от неё ждали?       Лицо Фобоса всплыло перед ней бледным неразличимым пятном. Вилл хотела выставить руки, оттолкнуть, но те, примороженные к телу магией, не сдвинулись ни на дюйм.       — Много ты знаешь, Стражница, — повеселел вдруг Фобос. — Я не намерен избавляться от тебя. Пока что, — заговорщически произнёс он. И следом понизил голос до вкрадчивого шёпота: — Сейчас я просто учу тебя манерам. Склонить же тебя к сотрудничеству я могу куда более действенным способом.       Череда пугающих догадок заставила Вилл судорожно затрепыхаться. Фобос, заметив это, самодовольно улыбнулся.       — Дать подсказку? — игриво предложил он. — Книга Тайн не просто так оказалась на крыльце твоего дома, и кто знает, кому захочется нанести твоей семье следующий визит.       Вилл прекратила дышать. Уставилась на Фобоса так, будто наяву ощутила остроту приставленного к шее клинка. Голова вмиг опустела. Она услышала как громко зашумела в ушах кровь, как оглушающе застучало сердце. Вдруг нестерпимо захотелось оказаться дома, в тепле и в безопасности.       Фобос, явно довольный произведённым впечатлением, не собирался останавливаться, потому что следом он медленно склонился к её уху, спрашивая на выдохе:       — Так доходчивей?       — Д-да…       В следующий момент удерживающая её магия исчезла. Вилл с грохотом упала на пол, успев отдёрнуть руку, чтобы не ухватиться за мантию Фобоса.       — Это было последнее предупреждение. Уясни наконец: смерть — не худшее, что может с тобой случиться. А теперь сядь. — Он вернулся в кресло, указывая на место напротив.       Вилл продолжала неподвижно лежать, мыслями вернувшись в прошлое. В день, когда мама принесла ей тот злосчастный свёрток. Что могло произойти в следующий раз? Мама услышала бы стук в дверь, даже не подозревая, чем это могло обернуться.       «Тот же Седрик ведь мог обратиться в… кого? Да в кого угодно. В Дина! Под каким-нибудь нелепым предлогом зашёл бы в дом, приставил бы к её горлу нож, сказал бы, что во всём виновата её непутёвая дочь, а потом…» — пугающие образы заполоняли голову, сменялись один за другим и никак не хотели исчезать. Ультиматум был в силе. Вилл совершила большую ошибку, позволив себе слабость о нём позабыть.       — Надо же, видимо, я перестарался. Живее!       Суставы в теле были подобны сгоревшим спичкам: Вилл пыталась совладать с дрожью в ослабших ногах, но колени то и дело настойчиво подгибались. С трудом дойдя до кресла, она села, затравленно сжавшись, с этих пор решив говорить только при необходимости.        А по-хорошему ей бы вообще держать рот на замке.       — В прошлый раз мы неплохо побеседовали. Правда, я так и не вспомнил имя той Стражницы, — сказал Фобос, покачивая в руке взявшийся невесть откуда бокал. Вино? Теперь разыгрывал комедию? — Тебе удалось разгадать причину её смерти?       — Это как-то связано с Сердцем? — Вилл хотела ответить утвердительно, но задала вопрос. Она не была уверена до конца.       — Какой острый ум, — саркастично протянул Фобос. — Не могу поверить.       Он одарил её долгим напряжённым взглядом. Будто пытался понять, сколько ей было известно на самом деле.       — Вас наделили способностями, которые маги оттачивают годами, а то и десятилетиями, тренируя тело и дух, чтобы этими способностями беспрепятственно пользоваться. На вас же они свалились в одночасье. Само собой, глупым девчонкам невдомёк, что всё имеет свою цену. Хватит извилин связать это воедино?       Вилл не поняла ровным счётом ничего, поэтому высказала первое пришедшее в голову предположение, чтобы не выглядеть совсем безнадёжной:       — Кристалл меня медленно убивает? — неуверенно произнесла она. — Нет?       — Сердце Кондракара для тебя — это проводник. Ты умножаешь им силу, которой была наделена с рождения. В тебе её больше, чем в остальных Стражницах, поэтому участь стать Хранительницей постигла именно тебя. Но ты понятия не имела как ею пользоваться, а Оракул хотел быстро заиметь послушных ведьм. Вот и вся суть. Сердце перестроило твой организм так, чтобы не пришлось тратить время на подготовку. И ты в относительной безопасности, пока он принадлежит тебе.       — Почему в относительной?       — Когда старик решит, что ты бесполезна, ему даже пальцем шевелить не придётся — магия внутри твоего тела сама тебя уничтожит, — хищно ухмыльнулся Фобос, пригубив вино.       «Какая чушь», — подумала Вилл и быстро нашла в его выводах нестыковки:       — И с чего ему от меня избавляться? Сам сказал, что я особенная. Значит и кристалл принадлежит именно мне.       Фобос закатил глаза.       — Заносчивость тебе не к лицу. Сердце Кондракара имело и других Хранителей. И был прецедент, когда его забирали против воли обладателя.       — Нерисса предательница.       — А ты знаешь, как всё было на самом деле?       — Нет, — с нажимом произнесла Вилл. — Но, — и запнулась. Что она могла опровергнуть, если по-прежнему знала чертовски мало?       — Вот именно — нет. Впрочем, подробности не важны, — отрезал Фобос, но Вилл неосознанно подалась вперёд, желая услышать детали. — Я скажу одно, девчонка, и тебе лучше мне поверить: как только методы Кондракара окажутся под сомнением — Сердце получит нового Хранителя, а ты познакомишься ближе с Башней Туманов.       — Просто поверить! — всплеснула руками Вилл. — Я не могу принять твои слова за чистую монету!       — Теряюсь в догадках, сколько всего тебе рассказал Оракул. — Фобос откинулся на спинку кресла и постучал пальцами по подлокотнику.       — Подсовываешь мне свою правду за неимением другой? Где доказательства? Ян Лин могла умереть своей смертью, и кристалл тут ни при чём, но…       — Но вот совпадение, не так ли? — прервал он её умозаключения.       Вилл почувствовала мгновенный, туманящий рассудок, прилив горячей злости. Обжигающую волну концентрированного гнева, если говорить откровенно. Она боролась с собой, ведь не могла ничего противопоставить Фобосу, даже если бы сильно захотела. Всё, что он делал, — это непринуждённо отыскивал пробелы в её осведомлённости, которых было предостаточно, — и так ловко обыгрывал те в свою пользу, что Вилл оставалось лишь молча переваривать сказанное.       — Скажи, зачем тебе Сердце, — потребовала она после недолгой заминки, чтобы сделать вид, что почти ему поверила. Почти. — Я не буду потворствовать неизвестно чему.       — Хочу стать ещё более злым злодеем, разумеется. — Фобос расслабленно вытянулся в кресле, одним глотком осушив бокал.       — А если серьёзно?       — Не твоё дело.       — Ошибаешься, — мотнула она головой. — Я втянута в это по уши. Мне нужно знать, что происходит.       — Умножая знания, умножаешь скорбь. Знакомо?       Вилл горько усмехнулась.       — Думаешь, может быть хуже?        Фобос ответил ей кривой улыбкой.       — Бросаться такими вопросами чревато. — В его лице читалась задумчивость. — В любом случае я обещаю, что буду ответственно соблюдать условия нашего соглашения. Остальное не важно.       — Мне известна участь тех, кто имел неосторожность тебе довериться.       Всего на долю секунды глаза Фобоса сверкнули холодной яростью. После чего он вернул себе самообладание:       — Элион очень хотела получить трон. Это её и сгубило.       — Да ты просто обманул её!       — Результат оправдывает средства, — ответил он без эмоций. Произнёс это легко, как самую естественную вещь на свете, отчего сердце Вилл болезненно сжалось.       — Это всё, что ты можешь сказать? Я сейчас далека от согласия как никогда. — Она скрестила на груди руки.       — Стражница-а, — нарочито ласково обратился к ней Фобос, подперев голову ладонью, — твоё согласие — это вопрос времени. Ты можешь провести его в Бездне Теней, чтобы быстрее прийти к правильному решению. — Он поймал её удивлённый взгляд и снисходительно пояснил: — Такое место для особо строптивых пленников. Пока все признаки налицо.       За беседой от Вилл постоянно ускользала простая истина: сколько бы наводящих вопросов она ни задавала, выбора у неё по-прежнему не было. Только выглядело всё так, будто игра ещё не началась, а Вилл заранее проиграла. На что она с деланной любезностью поспешила указать:       — По твоим словам, я либо окажусь в заточении, если отдам тебе Сердце, либо сгнию в подземельях, если не отдам. Где же тут взаимная выгода, если по обе стороны меня ждёт клетка? — Она изобразила сардоническую улыбку, по-прежнему лелея надежду, что Фобос внезапно отступится и дарует ей свободу. В последний раз. Ну, пожалуйста!       — Мы вернулись к тому, с чего начинали. Мне нужно Сердце, — сделал он паузу, внимательно наблюдая за её реакцией, — но не сейчас. Ты отдашь его позже, когда научишься управлять своими силами в достаточной степени, чтобы его потеря не стала проблемой.       — И как я этому научусь? Запишусь в школу волшебства? — с иронией ответила ему Вилл, усмехнувшись, и тут же скривилась от неприятных ощущений: рана на лице покрылась коркой, стянувшей кожу.       — Это моя часть сделки.       «Потеря, ага. Блестящая формулировка. Подлый шантаж — вот как это называется! Запытай и отбери!» — горячилась она, возмущённая тем, что Фобос сроду не имел представления о таких понятиях как «честь» и «совесть».       Затем Вилл свела брови. Ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы вернуться к его последней фразе и мысленно воспроизвести её вновь. Когда смысл сказанного как следует обосновался в голове, Вилл накрыл приступ неконтролируемого смеха. Она была уверена, что услышала шутку. Ничем другим это быть не могло!       Фобос прервал её истерику громким стуком, резко отставив бокал на стол. Вилл спрятала улыбку и неверяще всмотрелась в его лицо. Разглядеть на нём хоть крупицу веселья не удалось.       — Ты хочешь меня учить? — ошеломлённо переспросила Вилл. Он же это не серьёзно? — Нет-нет-нет, скажи, что пошутил!       — Мои желания не важны. Как и твои, впрочем. Это часть уговора. — Он помассировал виски, словно утомился. А затем выразительно приподнял брови и с ухмылкой напомнил: — И взаимная выгода.       «Да, ищи дураков, которые тебе поверят. Где гарантии, что ты меня потом не прикончишь?» — мысленно ответила ему Вилл и невольно сжала подлокотники.       — Всё будет скреплено магией, — продолжил Фобос, словно считывая её тревоги. — Для надёжности.       Осознав, куда зашёл разговор, Вилл почувствовала внезапный приступ паники, охвативший каждую клеточку её тела. Она задышала чаще и непроизвольно бросила взгляд на дверь. Потом на Фобоса. Потом снова на дверь.       Выход был лишь один.       Она представила последствия сделанного… нет, вынужденного выбора. «Как об этом сказать девочкам? И стоит ли говорить вообще? А как же Оракул? Стерпит ли он предательство?», — зашлась она в ужасе, не находя ответа ни на один из вопросов.       Фобос решил эти проблемы по-своему:       — Разумеется, этот секрет останется между нами. — Она что, говорила вслух? — Твоя задача — играть роль послушной овцы. А когда сила Сердца окажется у меня, тебе больше не придётся ни о чём волноваться.       Просто и так, чёрт возьми, убедительно! Если не знать, кто такой Фобос и на что он способен.       Мерзавец… Всё перевернул вверх дном, всё переврал, выставил так, словно она пришла к нему за помощью, а он, великодушный меридианский принц, согласился её, незадачливую Стражницу, выручить.       Как ей после такого смотреть Оракулу в глаза?       В мыслях уже проносились обрывки предложений, бессвязные, избитые фразы, в которых Вилл представлялась не предательницей, а жертвой обстоятельств. Может, её простят? Войдут в положение, когда узнают, чем именно угрожал ей Фобос? Не мог же Совет наказать человека, виновного лишь в желании любой ценой защитить своих близких?       Сейчас она согласится, а потом… Потом будет видно. Возможно, Вилл просто поговорит с Оракулом, всё объяснит, попросит что-нибудь сделать. Программа защиты свидетелей входила в перечень их услуг?       — И как… Как это будет происходить? — спросила Вилл, рисуя в воображении договор, написанный на сотне листов сухим юридическим языком.       Она представила, как расписывается в нём под чутким надзором. Кровью. Потом возвращается к условиям, замечая, что написанное мелкими буквами она прочитать забыла. Фобос бы на это рассмеялся как киношный злодей. Сказал бы, что теперь никакое добровольное согласие не требуется, и Сердце отныне принадлежит ему. А сама Вилл с позором отправилась бы кормить червей.       — Всего лишь рукопожатие. С этим проблем не возникнет, надеюсь? — иронично поинтересовался Фобос.       — В чём подвох?       Он устало вздохнул, издав мученический стон от её упрямства.       — Я предлагаю начать с доверия. — Он поднялся. — Можешь не смотреть на меня так, Стражница, тебе не из чего выбирать, — припечатал он непреклонно.       Она встала следом, недовольная тем, что была вынуждена смотреть на Фобоса снизу вверх. Он тут же протянул ей руку. Вилл, будто заложница дьявольских чар, медленно подняла свою — дрожащую и испачканную тёмными пятнами крови. Затем коснулась его ладони. Сначала осторожно, дотронувшись только кончиками пальцев. В ожиданиях Вилл сразу после этого её должна была настигнуть небесная кара — мгновенная смерть от удара молнии или того хуже. Но она не почувствовала ничего, кроме тепла его кожи.       — Смелее. Я не кусаюсь, — елейно подбодрил её Фобос. — В отличие от некоторых, — ввернул он шпильку, понизив голос.       Вилл подняла на него испепеляющий взгляд. Но злость быстро угасла — стадия гнева была уже позади. Как и стадия безрезультатного торга. А вот к стадии принятия она подбиралась черепашьим шагом. И то неохотно.       — Мне кажется, я совершаю большую ошибку, — тихо произнесла Вилл, не находя в себе сил взять Фобоса за руку.       — Её последствия останутся на моей совести.       Он терпеливо ждал её действий. Вилл тянула паузу, несмело всматриваясь в его лицо, в глаза, отражавшие яркие всполохи пламени, из-за которых они казались теплее, чем были на самом деле.       Такими же лживыми, как их обладатель!       Фобос словно почувствовал её сомнения, поэтому не оставил шанса поддаться им и резко схватил её за ладонь. Вилл вздрогнула, хотела отстраниться, отменить всё в последний момент, но была ослеплена вспышкой, исходящей от их соединённых рук. Она зажмурилась от света и зашипела от боли — раны заныли с удвоенной силой, словно её окунули в бочку со спиртом.       Когда неприятные ощущения пропали, а свет под веками померк, Вилл открыла глаза, опасливо посмотрев сначала на Фобоса, а потом туда, где мгновение назад творилась неизвестная ей магия. Вилл встрепенулась, освобождаясь из капкана его пальцев.       Где он видел договор без озвученных условий?!       — Что это было? Почему мы не обменялись никакими клятвами? Что подразумевала эта сделка? — затараторила Вилл и мысленно отвесила себе подзатыльник за несвоевременное беспокойство. — Нет, подожди… Что будет, если я не выполню свою часть уговора?       — Тогда наберись смелости, чтобы отвечать за свой выбор.       Исчерпывающе.       Ещё сотня сопутствующих вопросов осталась невысказанной — Фобос опередил её:       — Советую гостить здесь почаще. — Это была угроза? — Пойми правильно, Стражница: мне придётся тратить на тебя время. Много ценного времени, учитывая, что содержимое твоей головы годится только для растопки камина. Боюсь, мне проще научить осознанной речи лурденов, чем сделать из тебя что-то толковое.       Назревала вторая смена в её школьной жизни? Просто прекрасно.       — И ещё, — вспомнил о чём-то Фобос. — Меня не интересует, какими способами ты будешь находить время на обучение. На Земле ты вольна в своих действиях, но здесь ты под моим контролем. Здесь, — повторил он, очертив рукой помещение, — твоя свобода заканчивается. Во многих смыслах. Понятно, что это значит? Чтобы и духу твоего не было за этой дверью.       Вилл закатила глаза и безрадостно оглядела библиотеку, прекрасно понимая, что именно теперь ей будет сниться в кошмарах.       — И как я буду незаметно попадать в это эксклюзивное место, не подскажешь? — съязвила она.       — Уже забыла? — наигранно удивился Фобос, вскинув брови. — Не моя ли Печать позволяла тебе находить сюда дорогу?       — Так это…       — Когда надумаешь своровать ещё какой-нибудь артефакт, подумай о том, кому он принадлежит, — поучительно произнёс он, доставая Сердце Кондракара. Следом, склонив голову к плечу, с лёгкой полуулыбкой, добавил: — А также о том, какую власть этот человек может над ним иметь.       Вилл порывисто выхватила кристалл из его рук и ядовито процедила:       — Спасибо за первый урок, учитель!       Подобное своеволие ещё недавно грозило бы ей увечьями. Сейчас всё было иначе. Фобос добился желаемого. Растоптал, унизил и облил помоями, если высказаться точнее.       Самое время отправляться домой — зализывать раны и готовить речь. Или явиться на Кондракар с повинной прямо сейчас. С видом побитой собаки, чтобы чистосердечное признание Вилл не оставило сомнений в том, что выбора у неё не было.