Лёгкий путь не для него

      Мужчина, задавший свои вопросы, впрочем, не собирался слушать ответы на них. Он всё решил в секунду. Его голос звучал как приговор, когда он отдал приказ страже: немедленно увести всех и изъять оружие и броню у господина, который, несмотря на все преграды, смог спасти королеву с детьми. В его глазах сверкала ярость, а уверенность в своей власти не оставляла места сомнениям.       Однако, что удивительно, Мегуми и Тодзи не проявили ни малейшего сопротивления. Их молчание было странным и даже тревожным. Возможно, они понимали, что в данной ситуации борьба была бы бессмысленной. Каждое движение и каждый взгляд говорили о том, что они осознают всю безнадежность своего положения. Семейство Фушигуро оказалось в довольно приличных условиях — две светлые комнаты с аккуратной мебелью и чистой посудой. Мягкие кровати манили к отдыху, а картины на стенах и ковры на полу создавали атмосферу уюта, которая контрастировала с их тяжелыми мыслями и переживаниями.       В отличие от них, условия для сообщника Крови были гораздо хуже. Его заперли в темной камере, стены которой были холодными и сырыми. В воздухе ощущался затхлый запах, а единственным источником света служила тусклая лампа, висящая на потолке.       Отец, Зенин-изгнанник, сидел на алом бархатном диване, не проявляя ни эмоций, ни желания говорить. Уставший и подавленный, он опустил голову, а его взгляд был усталым и обречённым. В его глазах читалась бездна размышлений. Одним богам известно, о чём он думал.       В этом напряжённом молчании витали вопросы, на которые не было ответов.       Мегуми сидел в собственном потоке мыслей, пытаясь переварить произошедшее. Он зауважал отца за его нежелание вредить детям. Маленькие беловолосые детишки совершенно не были вовлечены в дела своих взрослых родственников, которые терпеть друг друга не могли. Не приходило понимание у лохматого юноши, почему отец всё же выступил так: как минимум отказался от сделки с Деймоном Таргариеном и закрыл себе путь в Браавос.       Отец, Зенин-изгнанник, сидел на алом бархатном диване, его фигура казалась сжатой, как будто он пытался укрыться от мира. Взгляд его был усталым, словно он уже давно оставил свои мечты и надежды за пределами этого помещения. Его голова была опущена, а плечи слегка сгорблены, создавая впечатление, что он несет на себе тяжесть всех своих решений. В его глазах читалась бездна размышлений. Одним богам известно, о чём он думал.       В этом напряжённом молчании витали вопросы, на которые не было ответов. Мегуми сидел неподалеку, погруженный в собственный поток мыслей. Он пытался переварить произошедшее — события последних дней казались ему странностью, которая меняла всю жизнь их семьи. Внутри него возникло чувство уважения к отцу за его нежелание вредить детям, за то, что он сохранил в себе человечность, несмотря на годы работы, связанной с наёмными убийствами. Маленькие беловолосые детишки, которые остались в стороне от всех интриг и конфликтов взрослых, не должны были страдать из-за решений своих родственников.       Однако в голове Мегуми не укладывалось, почему отец всё же выступил так решительно. Он закрыл себе путь в Браавос, отказавшись от сделки с Деймоном Таргариеном. Это решение казалось безумным; ведь Тодзи мог бы использовать эту возможность для того, чтобы озолотиться.       Несомненно, этот мужчина узнает о предательстве Тодзи. Отказавшись от сделки и спася семью короля, Тодзи нажил себе страшного врага. Их отношения уже были натянутыми; Мегуми видел это своими глазами. Разговор между ними был наполнен недовольством и скрытой агрессией. Теперь же ситуация обострилась до предела. Мегуми чувствовал, как нарастает напряжение — как тень надвигающейся бури.       Старшего Фушигуро политика не интересовала, он мог быть с любой стороны, лишь бы ему заплатили. И это с пониманием выбора наёмника в этот раз у Мегуми в голове никак не соотносилось. Господин Тодзи, сохраняя молчание, подходил и пил вино, ругался под себя на его отвратный вкус, жаловался на него и снова возвращался на диван смотреть в одну точку.       — Мегуми, — окликнула его сестра, заходя к нему.       Говорила кареглазая девушка шёпотом. На ней было тёмно-зелёное декольте, которое ей дали перед тем, как посадили в эти же покои с остальной семьёй. Юноша с беспорядком на голове в отличие от неё был в неприглядном виде: на Мегуми была чёрная длинная кофта и серые штаны. Обе вещи были самыми простыми, не изящными, но удобными.       — Я хотела поговорить. Наверное, зря мы это. Отец справился бы без нас и ушёл, а из-за нас теперь мы все здесь.       — И ждём, — добавил юноша.       — Ждём, когда нас вызовут, — добавила девушка, — Королева Хелейна сообщила, что теперь нам надо ждать, когда король во всём разберётся.       Мегуми недоверчиво поднял бровь:       — И нас поведут к королю?             Цумики кивнула. Мегуми отвернул взгляд и сел, копируя отца.       — Но нет нужды беспокоиться, как мне сказала королева. Да и Её Величество добры ко мне были. Даже это одеяние именно она велела мне найти, а десница не смел возразить.       — Десница? — уточнил Мегуми.       — Увести нас всех сюда велел сир Отто Хайтауэр, правая рука короля. Он приходится родным дедушкой королю Эйгону, королеве Хелейне и их братьям. И отцом женщине, которую ты спас.       Знакомое имя. Кажется, его упоминал Деймон Таргариен в своих гневных комментариях, снабжая его имя и титул не иначе как словами «Пиявка», «Мошенник», «Интриган», «Предатель», «Тварь» и мечтая того вздёрнуть лично.       Его дочь, судя по всему, упоминаемую ранее в городе вдовствующую королеву Алисенту, вызволенную Мегуми Фушигуро из плена тугих узлов, те же Рейнира и Деймон обзывали не иначе как шлюхой, совратившей и убившей их отца и брата, короля Визериса, нарожавшей… Мегуми даже вспоминать не хочет.       — А чего нам ждать, твоя королева сказала?       — Я не её подружка, Мегуми, — отрезала Цумики, — Но я не вижу в ней злобы, напыщенности и горделивости. Она такая же девушка, желающая счастья родным. Как я для тебя и отца.       Фушигуро-младший задумался. А ведь он первый раз услышал, что кто-то желает его отцу счастья. Мегуми задумался, а чего он желал этому человеку всю свою жизнь? Они не были никогда близки, а сейчас волею случая, стали сообщниками. А какую заботу вообще проявлял Тодзи Фушигуро к детям? Она была очень натянутой, но отрицать то, что Тодзи старался не только для себя, но и ради него и Цумики, юноша не стал.       Раздался скрип двери, ведущей в покои. Тодзи поднял взгляд, не вставая с дивана. Всем своим видом он стремился показать равнодушие к происходящему.       — Король Эйгон вызывает Вас на аудиенцию через час, — раздался голос молодого слуги в одеяниях тёмно-зелёного света с нашивкой в виде тускло-жёлтого трёхглавого дракона. В руках у молодого человека были два дублета и штаны — тоже тёмно-зелёных цветов — вместе с двумя комплектами обуви. Как он всё это унёс в своих двух руках, было загадкой, — Предстать перед Его Величеством следует в более приятных одеяниях. Миледи уже соответствует правилам аудиенции, а вам, милорды, следует переодеться.       Одежда была слугой разложена на стол. Мегуми взял свой комплект в руки. Зелёный цвет уже начинал видеться ему повсюду. Здесь буквально все носят зелёное: слуги, дети короля, десница…       Положив отцовский комлпект, который явно был больше, чем у Мегуми, рядом с тем, что предназначался сыну, слуга хотел уходить. Однако двигаться Тодзи не собирался и нарочно смотрел на слугу пронзающим взглядом. Тот сглотнул. Намёков он не понимал, и наёмник протянул руку. Тогда гость и сообразил, что форму нужно передать ему.       — Я… — пролепетал слуга, — подойду к вам через сорок минут.       Юноша, испугавшийся молчания наёмника, поспешил покинуть помещение, и снова оставил семейство втроём. Цумики закрыла за собой дверь и осталась в комнате Мегуми. Тодзи же осмотрел свой новый дублет с застёжками, оказавшийся очень хорошо подобран под широкоплечую, мускулистую и в то же время стройную фигуру Фушигуро-старшего.       Отец снял свою рубаху и принялся одевать новую, не обращая внимание на присутствие сына. Оголились массивные руки, перекаты мышц широкой груди и рельефного живота, подчёркивающие его грубую силу и опасность. Мегуми был худощав, сколько себя помнил, но тренировки закалили и его организм. Фушигуро-младший не был доходягой, у него было достаточно подтянутое тело, рельефный живот, бегал он быстро и мог запросто поднять что-нибудь, что весит почти как он сам, но телосложением как у отца похвастаться не мог.       Быстро застегнув все застёжки на рубахах и переодевшись в костюмы, Тодзи осмотрел и Мегуми. Настолько дорогие одеяния юноша сам вообще никогда не носил, а потому по одному его взгляду можно было прочитать его удивление.       — Я всегда не любил этих аристократов за их показушную чистоплотность и любовь выделяться за счёт внешности. Она ничего не значит, — добавил мужчина.       — Ты вообще не особо любишь людей, — дёрнуло сказать юношу.       — Если бы я просто жил в любви и гармонии со всеми, то скоро бы умер, а ты бы никогда не появился, — отчитывал Тодзи.       Мир жесток, и Мегуми это понимал. Проживая жизнь в обстановке, где ты мало от чего радуешься и не знаешь, что будет завтра и будет ли завтра вообще, тебе как-то не до фонтана эмоций и чувств. Особенно, когда твой собственный отец пропадает не днями, а неделями и месяцами. Ты растёшь только в его присутствии, но не любви и ласке. Из-за неполучения этого, давать это кому-то ещё хочется крайне редко.       — Ты молодец, Мегуми. Ты спас Алисенту Хайтауэр, вдовствующую королеву.       — А ты? Ты не убил её сына, как я понимаю, мы спасли её внуков? А что дальше?       Цумики в своём тёмно-зелёном платье, гармонично и дополняя отчима и брата, прошла к ним, тем самым прервав их беседу с попытками Мегуми словесно атаковать отца.       — Когда-нибудь я объясню тебе смысл своих поступков, — кратко объяснился Тодзи, не собираясь развивать разговор сейчас.       Тодзи, сложив руки в локтях, начал шагать по комнате и осматривать помещение, словно только сюда пришёл. Ему стало внезапно удивительно небезразлично, где они жили? С момента, как их поместили в эти покои, он вообще не осматривал их, сразу заняв первый попавшийся диван, на который удивительным образом помещался, стоило ему лечь на него.       Его дети не прерывали его размышления. Вернулся тот же юноша, обратив на себя внимание троицы.       — Мне поручено вас проинструктировать перед тем, как вы предстанете перед королём, — сносно и чётко сказал он, будто репетировал, ибо в первый раз перед Тодзи Фушигуро он занервничал и поспешил удалиться, — К персонам, обладающим королевским титулом — государю, его супруге и вдовствующей матушке — велено обращаться: «Ваше Величество», «Государь» или «Мой король». Не «Вашество», — цитировал тот, весьма смело упрекая наёмника, — На встрече будут присутствовать рыцари из королевской гвардии, к коим следует обращаться по рыцарскому титулу и десница короля, который имеет статус лорда. Будьте столь любезны соблюдать эти формальности, и встреча пройдёт для вас максимально доброжелательно.       Тодзи, с равнодушием в зелёных глазах, лениво зевнул, словно всё происходящее его совершенно не волновало. Его сын, стоящий рядом, понимал, что Фушигуро-старшему абсолютно всё равно на происходящее. Тот не проявлял ни малейшего интереса к тому, что ему говорили.       — Не пятилеток учишь, так что мог бы и пропустить все эти титулы, — резко огрызнулся наёмник, его голос звучал с ноткой недовольства. — Есть что-то важное ещё?       Юноша, нервно поправляя свои бумаги, продолжил:       — Запрещена любая обсценная лексика в тронном зале, обязательно поклониться королю, без лжи отвечать на его вопросы, не сметь отрицать его право на Железный трон, не сметь перебивать…       — Да-да, — перебил его Тодзи, явно не желая тратить время на эти формальности. — Парень, я не в первый раз среди заносчивых аристократов. Так что хватит болтать и метнись отсюда.       Юноша почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он не ожидал такого пренебрежительного отношения от человека, который был на грани превращения в пленника. Это было далеко от того, к чему он привык.       — Мне велено проводить вас, — произнёс он с усилием, стараясь сохранить спокойствие и уверенность в голосе.       Он открыл дверь и с шагом быстрее прежнего поспешил в сторону тронного зала, без жестов и слов пригласив следовать за ним. Путь занял продолжительное время. Они обошли несколько лестничных пролётов, алых коридоров с высокими потолками и закреплёнными на них люстрами. На стенах висели многочисленные портреты и гобелены, на которые обращала внимание Цумики. Она всегда была неравнодушна к хорошему искусству, а такое она в Браавосе видела очень мало. Здесь же этого добра было много. Даже ворота тронного зала были массивными, чёрно-мраморными с выгравированными узорами ручной работы. В этом замке на красоту не скупились. Оно и хорошо, пусть хоть где-то будет опрятно, если столица Семи Королевств воняет как немытая шлюха.       После открытия ворот перед троицей открылся вид на железное изваяние из мечей — тот самый Железный трон. За престолом висели два полотна с золотым трёхглавым драконом на чёрном фоне.       «Удивительно, что не на зелёном», — хотел съязвить Мегуми, припоминая множество зелёного, но оставил при себе свои мысли.       Они пошли вперёд. У подножия трона стояли два рыцаря в доспехах, абсолютно одинаковых с теми, что были у солдат Рейниры Таргариен на Драконьем Камне. Лица хранителей королевского покоя были скрыты под белыми шлемами. На самом пьедестале восседал государь, который был стройнее и внешне куда более привлекательным человеком, чем его сестра. Но что у них было общее — хмурость, оба недовольны своей жизнью. На короле был высокий чёрный сапог, кожаные кафтан и штаны, золотая цепь на плечах. Ладони были вложены друг в друга.       — Вы стоите в присутствии Эйгона из Дома Таргариенов, Второго его имени, Короля Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорда Семи Королевств и Защитника Государства, — объявил герольд за спинами семьи Фушигуро, идущей к государю-королю ближе.       Взгляд Мегуми уставился чуть левее. Там стояла уже знакомая им женщина, которую Мегуми развязал, освободив из бандитского плена. Это была та самая вдовствующая королева Алисента Хайтауэр. Она была стройна, лицо её было спокойно, глаза расслабленны. А над ней возвышался также знакомый высокий, седой, недурно выглядящий для своих лет мужчина с золотой брошью на чёрной меховой накидке над дублетом — тот самый сир Отто Хайтауэр, дед восседающего на троне короля и отец Алисенты. Оба были в зелёных цветах, в отличие от своего царствующего потомка. По их стойке и взгляду создавалось ощущение, что эти двое и есть те, кто правят на самом деле, а король для них марионетка. Не излучали они семейной преданности.       Семья остановилась перед первыми королевскими гвардейцами. Мегуми и Цумики по бокам от Тодзи выровнялись с ним. Тодзи посмотрел налево и увидел поднятую вверх бровь сира Отто с вопросительным выражением лица. Отец семейства Фушигуро поклонился в приветствии. Брат и сестра повторили за своим отцом этот жест.       — Ваше Величество, — произнёс Тодзи, выдавливая из себя эти слова, словно признание поражения. Мегуми и Цумики тоже повторили приветствие.       — Должен сказать, я удивлён, — вместо приветствия произнёс король Эйгон, — Благодаря вам и этим уродам я узнал, что должен отправить на плаху всех своих стражей за то, что они прозевали опасность для моей жены и детей.       Что отвечать, Тодзи не нашёл. Кто же виноват, что тут работают растяпы?       — Эйгон, — подала голос его мать.       — А что не так, матушка?       Король обернулся и поднялся с престола. На золотой короне, венчавшей его сребровласую голову, заблестели драгоценные камни в такт движениям Эйгона.       — Они могли причинить боль и тебе. Да кто вообще разберёт, что они хотели? Я мог в одночасье потерять вас, мою семью. Разом! — государь явно был обеспокоен, — Где был Коль? Где была королевская гвардия? Да просто стража в конце концов? Почему обычный крысолов смог подняться в башню десницы беспрепятственно? Это вопрос уже к вам, милорд-дедушка.       Сир Отто невозмутимо повернулся и направился вперёд к возмущающемуся внуку. Несмотря на внешнюю холодность и отстранённость, в этом человеке был виден опыт и расчётливость, что, как видно, помогало ему держать ситуацию в своих руках.       — Ваше Величество, если вы позволите, я всё же считаю, что они пошли в обход стражи, — без лишнего звука и повышения тона договаривал десница, — Поэтому я хотел бы расспросить наших гостей.       Пока Отто Хайтауэр не вспомнил о стоящей под ними семье Фушигуро, которой казалось, что они наблюдают за разгорающимся спором родственников, Мегуми уже счёл их забытыми.       — Допросы подозреваемого больших результатов не дали, — объяснил десница и начал спускаться от своего внука, провожающего деда осторожным взглядом фиолетовых глаз, смотрящих в спину Отто, до господина Фушигуро, — Возможно, вы поведаете?       С удивлением для себя Фушигуро-младший обнаружил, что сир Отто не намного ниже отца, да и видимо остаётся видным мужчиной. Не похож десница был на загибающегося от возраста старика, Хайтауэр явно намеревался жить и здравствовать ещё долгие годы. Взгляд зелёных глаз мужчины был устремлён в тёмно-зелёные очи Тодзи Фушигуро, ладони Хайтауэра были деловито скрещены на уровне пояса.       — Вы отчасти правы, лорд… — Тодзи замялся и поднял взгляд куда-то вверх, — Простите, я плохо запоминаю мужские имена.       Отто хмыкнул.       — Зато мы уже про вас всё знаем. Вы Тодзи Зенин, племянник главы семейства Зенин из Браавоса. Легендарный мечник, — с уважением в голосе произнёс мужчина, — Воевавший в сотнях войн, в том числе на Ступенях против Деймона и Корлиса.       Алисента и Эйгон за спиной десницы переглянулись между сообой. Король вернулся обратно на трон. А Мегуми теперь с точностью понял, кто в этой семье глава.       — Это чудные истории, рассказать? — усмехнулся наёмник, — Вы правы во всём, кроме одного. Я женился много лет назад и взял фамилию жены. Теперь я Фушигуро.       — Даже если так. Я прошу поведать вашу версию случившегося. Кто был целью? Кто были эти двое? Кто их нанял? Как вы попали в замок и с каким изначально желанием?       Тодзи саркастично улыбался. Такие лёгкие для него вопросы. Вот только деснице не понравятся ответы.       — Ваш внук, король, заметил, что могла бы пострадать его матушка, его жена и дети. Так вот, уточню: тем вечером эти двое должны были убить одного из сыновей короля и заставить королеву… — Тодзи слегка наклонился к Цумики.       — Хелейну, — подсказала она.       — Королеву Хелейну, — продолжал мужчина, — выбирать, кого из мальчиков убить. А их для своих целей нашёл Деймон Таргариен.       В атмосфере повисла глубокая тишина. У короля отвисла челюсть, он не мог и двух слов связать. Взмолилась каким-то Семерым вдова, а сир Отто с читаемой злобой сжимал свои руки.       — Ну каким же уродом надо быть! — ругалась Алисента, — Он хотел свести с ума мою девочку и убить моего внука.       — Для этого, — подтверждал Тодзи будничным языком, — Он подкупил крысолова и бывшего золотого плаща. Как он мне сказал, многие капитаны до сих пор верны ему.       Эйгон заново учился дышать. Молодой король чуть не лишился одного из своих сыновей.       — Ублюдок. У нас будет кровь! — закричал он.       — У нас уже кровь, Эйгон, — оборачиваясь, отчитывал его Отто, — И если бы Эймонд сдержал свои порывы мести, то возможно этого бы не было. По крайней мере вот так.       — К слову, это имя мне тоже знакомо на слух, — продолжил Тодзи, — Его смерти хотела ваша соперница с Драконьего Камня. И они с Деймоном заказали его у меня.       Вот тут уже всё внимание переключилось на наёмника. Его откровенное признание ввело в ступор и Алисенту и Отто, и Эйгона, и королевских гвардейцев. Этими словами Тодзи мог немедленно поменять расположение королевской семьи к себе.       — Я ответил на все ваши вопросы, — покачивая головой, сообщил Тодзи, не обращая внимание на то, как его слова заняли все мысли Хайтауэров и Таргариена.       Эйгон Таргариен прислонился спиной к Железному трону и положил ладонь на лоб. Происходили какие-то сдвиги в голове короля.       — Вот что. Сир Отто, велите лорду Ларису казнить всех крысоловов в Красном замке. Я не могу больше иметь такую угрозу в виде легко покупаемых всезнаек в замке под боком. В этот раз нам повезло, благодаря господину Фушигуро и его семье. А в следующий раз? Деймон не остановится перед пролитием родной крови, и я не допущу больше такого, — решительно махнул рукой король, оттопырив указательный палец.       — Эйгон, но кем мы заменим крысоловов? — разводила руками Алисента.       — Справедливости ради, — отметил Отто Хайтауэр, — сотня кошек обойдётся короне дешевле и надёжнее.       — Вот видишь, матушка? Милорд-дедушка со мной согласен. Повелеваю также, что вместе с моими детьми и супругой теперь всегда должны находиться сир Рикард Торн и сир Уиллис Фелл. А сиру Кристону прикажешь не отступать от тебя ни на шаг.       Алисенте Хайтауэр оставалось только кивнуть, принимая условия сына, смотревшегося весьма уверенно в своих приказах.       — Я и сам был невнимателен, но больше этой ошибки не допущу. А вам, господин Фушигуро, — король начал спускаться с пьедестала и выровнялся с дедом по одной линии перед семьёй Фушигуро, — И вашим детям моё безмерное уважение и благодарность. Если я что-то могу для вас сделать, только попросите, и всё будет в лучшем виде, я распоряжусь.       Осторожный сир Отто с удивлением опустил голову, глядя на внука. Тому внезапные решения короля были не понятны. Лицо пожилого мужчины нахмурилось.       — Я сделал то, что сделал, по личным причинам. Поэтому не думаю, что я должен теперь что-то просить, государь, — начал отказываться Тодзи.       — Однако, как сказал мой лорд-отец, — вступила в диалог Алисента Хайтауэр, — Вы легенда среди наёмников, переживший много войн, опытный боец. В армии никогда не может быть лишнего меча. Ваша семья спасла жизнь мне, моей дочери и моим внукам. И в качестве своей личной благодарности я предлагаю вам остаться с нами.       Неожиданное предложение королевы Алисенты Тодзи встретил с долей оптимизма. Женщины одаривали его деньгами, вниманием. Но чтобы работой — такого не было, кажется, ещё никогда. Что двигало вдовствующей королевой? Благодарность или желание мщения соперникам?       — В свою очередь вы будете удостоены уютных покоев в Красном замке, будете на особом положении, всё самое лучшее вам — трапезы, слуги и всё, что к этому прилагается. Вашим детям, господин Фушигуро, я обеспечу достойные партии в будущем, когда речь об этом зайдёт. Вам же король, благодаря вас за ваш героизм, пожалует титул лорда. Пока без земель, но не лучше ли будет осесть где-нибудь, чем скитаться по миру в поисках заработка?       Королева задавала конструктивный вопрос и предлагала самые оптимальные решения, которые сбили Тодзи с толка. И такого в его жизни не было — сделал одно дело, сделал второе, и свободен. Никто не собирался о тебе беспокоиться, переживать, как потратишь золото, где ты будешь существовать дальше. Потому что дела никому нет, пока что-то не случилось.       А Алисента Хайтауэр первый раз заставила задуматься о том, чтобы что-то в жизни поменять.       Безусловно, сейчас жениться Мегуми не планировал, поэтому здесь инициатива королевы для него звучала сильно забегающей вперёд. Также как и Цумики ещё не собиралась замуж.       Отто Хайтауэру пришлось отступить, не выступая против инициатив дочери и внука, к которым, хоть он это и не высказывал, относился со скепсисом. Оно и понятно: перед ними наёмник, который всю свою жизнь служил интересам своего кошелька.       — Я согласен, Ваше Величество, — ответил Тодзи.       Излишне было говорить, что из тронного зала по воле государя Эйгона и благословления королевы Алисенты Тодзи Фушигуро вышел лордом, а не наёмником. Что бы из себя не представляла семья Таргариенов-Хайтауэров, конкретно эти люди начинали Мегуми нравиться куда больше их старших родственников с Драконьего Камня. Святыми он их, конечно, тоже не назовёт. Святые люди не приказывают казнить крысоловов на основании одного лишь страха, не убивают племянников и не стремятся разрезать друг друга на куски. Правящая чета с острова на востоке материка не обладала качествами, которые Мегуми был готов оценить в людях. А на «зелёных» ему в любом случае придётся посмотреть.       Тодзи — теперь уже лорд — вместе с детьми пришёл в новые покои, оказавшиеся рядом с покоями принца Дейрона, как сообщили слуги. Сейчас принцевы комнаты пустовали, так как тот находится в походе, но отзывались о нём, как о кротком, чутком и умном юноше. А ещё Мегуми услышал слово «Добрый». Слабо верилось, но тем же качеством его старших братьев, деда и даже матушку не характеризовали.       Эти комнаты были просторнее, больше предыдущих, и на каждого из семьи Фушигуро выделялось по две. Насчёт уюта вдовствующая королева явно не соврала. Новые условия младшему в семье нравились, это с учётом того, что даже предыдущее помещение, которое было им предоставлено для содержания как в плену. Слуги до их прихода привели всё в лучший вид: стёкла блестели, на столе был ужин, в графинах было вино. Мегуми с непривычки поморщился.       — Это так с непривычки, — проговорил неприятный незнакомый голос с хрипотцой, бывший за спиной. заметив реакцию юноши на вино.       Обернулся не только Мегуми Фушигуро, но и Тодзи и Цумики. Перед ними стоял, опершись на трость, кудрявый брюнет, несколько сутулый и некрасивый, но высокий и худой, бледный и косолапый. Его правая ступня была жутко искривлена внутрь и вниз. На трости его был золотой светлячок. Он выглядел беспомощно, но дорогие одеяния с тёмно-синим бархатом, серебряными застёжками и золотой цепью на плечах — хоть что-то не зелёное — дали понимание о дворянском происхождении загадочного гостя и его высоком статусе. Не такой уж этот калека и беспомощный, явно не тот, кем собирается казаться.       — Поживёте, поймёте. Примите мои поздравления с вашим новым статусом и приёмом на службу королю, — кивнул гость.       — Кто вы? — проигнорировав всё выше перечисленное обозначился Тодзи.       — Ах, да, забыл представиться, — словно опомнившись, отвечал косолапый, — Ларис Стронг, лорд Харренхолла и Мастер над шептунами Его Величества короля.       «Какое странное название должности», — задумался Мегуми. Цумики пронзала Лариса Стронга несвойственным ей неприязненным взглядом. Сестра явно не за внешность невзлюбила калеку.       — Повторюсь, поздравляю вас, лорд Фушигуро, с новым титулом и службой. Как некогда я был одарен милостью королевы Алисенты, так и вы спасли жизнь ей, её дочери и внукам, за что она вам крайне признательна.       — Она сама сказала нам об этом, — отмахивался Тодзи об общения с лордом Стронгом.       — И я лично, — настаивал Ларис, — предлагаю вам свою дружбу и всестороннюю помощь при необходимости.       Фушигуро-старший вытянул уголки губ вверх, имитируя приятную гримасу. Впрочем, настрой у него был саркастически фальшивый. Он, Тодзи, — легендарный боец с сильнейшим физическим телосложением — во всяком случае среди всех известных в этом мире — и мастерскими боевыми навыками. И чем может быть продиктована дружба с калекой? Разве что необходимостью стать ему личным телохранителем.       — Я и не подумал бы, что могу стать объектом интереса.       — Но для семьи Зенин являетесь же.       — Что вы имеете в виду? — спросил он с явным недоверием.       Ларис слегка наклонил голову, его глаза сверкали хитрым блеском.       — Я говорю о том, что ваша связь с Зенинами не может быть игнорирована. Вы — их кровь и плоть. Они же не любят выпускать свою кровь далеко из поля своего зрения.       Тодзи ощутил, как холодок пробежал по спине. Он всегда знал о мраке своей семейки, но никогда не думал, что это станет темой разговора с каким-то малознакомым лордом.       — Расскажу, — вставая, отвечал пришелец, — В следующий раз. Завтра, — уточнил тот и направился к выходу, оставив семью обдумывать произнесённое им. Тишина, повисшая в комнате, была тяжелой.       — Что это вообще было? — не понял Мегуми, бросив взгляд на Тодзи.       — Предвестник нашей головной боли, — заключил Фушигуро, его голос звучал устало, — К слову, как там его, я уже забыл?       — Ларис Стронг, — сказала Цумики, — Королева Хелейна говорила, что он странный.       Упомянутая королева вошла в их покои, постучавшись. Покрутив сребровласой головой, молодая женщина нашла их и пригласила Цумики прогуляться по Красному замку. Тодзи и Мегуми не возразили, и новая знакомая забрала сестру на прогулку. Вслед юноша попросил Цумики лишь быть осторожной.       — Не переживай, я буду рядом с королевой, — попыталась успокоить она брата, — Всё будет хорошо.       С этими словами она вышла из покоев вместе с Хелейной. Тодзи и Мегуми остались наедине. Фушигуро вновь напомнили о его происхождении, а Мегуми — о новых врагах, которых Тодзи нажил себе отказом убить Деймона.       — Что побудило тебя отказаться от сделки?       — Твоя сестра.       Растерянный взгляд юноши с хаотичной причёской уставился на равнодушное лицо отца.       — Она была в возрасте тех детей, которых мы спасли. Если бы я не взял её, я бы может и не испытал жалости, а так…       Так Тодзи способен испытывать жалость? Слабо верилось, но спорить с тем, что они спасли детей и взяли Цумики после того, как её мать пропала, было невозможно.       — А Эймонд Таргариен напомнил мне меня, — продолжал Фушигуро, — Тот мелкий, которого он убил, лишил его глаза. А моя семейка оставила мне свои травмы, — Тодзи приложил палец к шраму на своей губе, — И это малая часть. Я хотел и могу их всех убить, но твоя матушка…       Если так подумать, Мегуми вообще не помнил, чтобы они с отцом разговаривали про маму. Она погибла, дав жизнь ему, из-за чего парень вообще очень большую часть своей сознательной жизни чувствовал себя виноватым в этом. Тодзи никогда ничего подобного ему не говорил, к его чести, но это не прибавляло Мегуми спокойствия.       — Убедила меня, что это не мой путь. И её завету я следую по сей день.       Потому что Тодзи Фушигуро тоже когда-то любил. Такую мотивацию последних решений и совместных действий отца и семьи Мегуми принял.