Анатомия безумия

      День утекал сквозь пальцы, холодный сумрак окутал остров. Джейн стояла у окна, оглядывая внутренний дворик и дорожку, тонувшую в темноте. В поздних сумерках деревья походили на сплетение тел, пораженных агонией, а это удивительно подходило к общей атмосфере Фаррера. Девушка тревожно барабанила пальцами по подоконнику, вглядываясь в лес.       — Ищешь Саймона? — спросил Роберт, не оглядываясь.       Он все еще сидел на стуле, задумчиво вглядываясь в стол, будто мог найти там ответы на множащиеся вопросы.       — Паром, — тихо ответила Джейн. — Его нет.       Океан походил на разверзнувшуюся бездну, медленно поглощающую остров. Девушка до боли в глазах всматривалась, надеясь увидеть крохотные сигнальные огоньки, что разорвут темноту, однако все было тщетно.       — Мы пока не можем связаться с материком, — вздохнул детектив, поворачиваясь к напарнице. — Если твой псих говорил правду, он протянет эту ночь в лесу и сможет спрятаться от санитаров.       — Шторм, — коротко бросила девушка и надрывно закашляла.       — Это меньшая из наших проблем сейчас. Погоду контролировать я пока не научился, так что не забивай голову тем, что исправить не сможешь. Нам хватает задач. Если захочешь, мы, конечно, можем побегать по лесу ночью, поискать твоего нового друга, который вполне мог умотать куда угодно или вообще сброситься со скалы. У нас же больше никаких дел нет, а сон для слабаков.       Джейн тяжело вздохнула, понимая, что ее сорванные связки сейчас очень некстати. Она столько всего хотела высказать напарнику, почувствовавшему безнаказанность и полную свободу для едких комментариев, но была вынуждена терпеть это все в смиренном молчании, а недовольство выдавал лишь колкий взгляд, который Роберт никак почувствовать не мог.       — Долго они, мы не успеем даже до десяти, — произнес детектив, глядя на наручные часы.       — Тянут время, — бросила Джейн. — Из-за Саймона.       — Думаешь, они поняли, что ты собралась на поиски сбежавшего детектива? Прости, но я думаю, что они ошибочно решили, что мы несколько умнее, и цель у них другая. Ставлю на то, что прямо сейчас кого-то из наших свидетелей вполне могут накачать чем-нибудь и заслать нам, не беспокоясь о показаниях.       Ожидание Джейн ненавидела больше всего, потому что это было фактически бесполезное время, которое можно было бы потратить на куда более важные дела.       — Кстати, чуть не забыл рассказать, — вдруг произнес Роберт. — Есть две новости.       — Плохую, — тут же ответила девушка.       — Вообще, я даже не успел сказать, что есть плохая, но ты угадала. В архив попасть так и не удалось, он заперт и мне помешала одна из медсестер. Хорошая новость в том, что у меня получилось с ней поболтать. Она сказала, что лечением наших психов занимался лично Берн с шайкой, но это не самое интересное. Жаклин и Эрик вместе помогали ему с пациентами, а с учетом того, что только их подписи мы видели на отчетах, а на пыточных фотографиях не мелькали других люди, можно сделать вывод, что работали они в паре. Еще та медсестра сказала, что отношения у них были достаточно близкими.       Джейн села на стул и потерла ладони, задумчиво смотря в стену.       — Хорошо, — произнесла она. — Я права.       — Какая бурная реакция, — пробормотал детектив. — И что так забило твою голову, что ты даже не восхитилась моей работой и не обрадовалась новым фактам?       — Надо разделиться, — выдохнула Джейн. — Тут я бесполезна…       — Твой голос только восстанавливается, — возразил Роберт. — Ты хочешь пойти в лес, чтобы в темноте под ливнем искать сбежавшего сумасшедшего, который убедил тебя в том, что он частный детектив под прикрытием, а потом украл электронную карту, записи с камер с момента нападения на тебя и смотал в никуда? Может, это он был в постирочной с Дейвом, а потом сбежал, когда поднялась паника… Ладно, это не то, о чем стоит гадать сейчас. Надеюсь, твои эти идеи — это последствие сотрясения, а не крыша едет.       — У меня нет… сотрясения, — произнесла она.       — Я бы поспорил.       Роберт не мог понять этого пронзительного чувства вины, которое тенью следовало за Джейн после рокового случая в последнем их совместном деле. Девушка просто не могла даже допустить мысль о том, что косвенно она вновь станет причиной смерти человека, а ее бездействие обернется трагедией. Работа детективом накладывает ответственность, иногда Джейн даже казалось, что она не в силах ее вынести, не в силах просыпаться в холодном поту от кошмаров или получать известие о новых и новых похоронах. Девушка со вздохом опустилась на жесткий стул и устало положила голову на холодный стол. Внезапно она почувствовала мягкое, практически невесомое касание — ее напарник пытался утешительно погладить ее по спине.       — Джейн, ты не несешь ответственность за каждого встречного человека. Они — не бездомные щенки, а люди со своей волей и разумом… Ну, не всегда, но по большей части. Если они выбрали вести себя безрассудно глупо, ты не должна делать также, чтобы спасти их.       — А тебе все равно? — хрипло спросила девушка.       Роберт смолк. Он поджал губы и постучал пальцами по столу, медля с ответом. Он хотел бы сказать, что ему совершенно плевать, однако это было ложью, потому что если бы у него получилось отречься от совести и человечности, он бы ни за что не оказался в той ситуации, в которой застрял сейчас. Быть может, не будь он обременен этими чувствами, он бы уже сидел в капитанском кресле, а не разъезжал по бесполезным делам.       Говорить не было сил, поэтому Джейн открыла телефон и написала заметку.       «Тут я совершенно бесполезна, но я могу хотя бы попытаться найти Парксона, просто сидеть сложа руки невыносимо».       — Нет, — тут же произнес Роберт, выхватывая телефон из рук напарницы. — Ты хоть понимаешь, что говоришь? Точнее, что пишешь… — он замялся. — Нет, Рид, ты точно головой стукнулась, тебе полежать бы, да не могу отпустить, зная, какая ты бешеная стала. Не удивлюсь, если под предлогом отдыха побежишь в лес спасать сумасшедших. Что хочешь можешь делать: пиши рапорты, дерись — мне все равно, одна ты из этой лечебницы не выйдешь, поняла меня? Если ты тут проблемы умудряешься находить, мне страшно, что за пределами будет.       — Ничего… не будет, — пробормотала Джейн.       Она ненавидела, когда Роберт обращался к ней по фамилии, потому что он делал так только в тех случаях, когда его что-то раздражало или злило. Девушка поняла одно — спорить с ним бесполезно. После всего случившегося он ни за что не отпустит ее одну, потому что точно также, как и она, он чувствует ответственность и вину. Роберт никогда не говорил это прямо, однако это весьма отчетливо читалось в его взгляде, нервозности и срывах на персонале. Вообще он был не из тех, кто теряет самообладание или проявляет свои теплые дружеские чувства каким-либо образом, помимо потока язвительности, поэтому его поведение казалось странным, непривычным.       — Давай так, мы заканчиваем с допросами, а потом вместе отправляемся на поиски этого Парксона, идет? — со вздохом спросил Роберт. — Конечно, ради твоей затеи нам придется пожертвовать заслуженным отдыхом и сном, но лучше так, чем потом везти твое тело домой в одном контейнере с Фисбером.       Это предложение нельзя было назвать компромиссом, потому что оно не устраивало никого, однако ничего лучше придумать было нельзя, поэтому Джейн кивнула.

***

      Камилла выглядела крайне жизнерадостно: в ее глазах сверкала игривость, а из-за широкой улыбки пухлые щеки чуть прикрывали глаза. Женщина вальяжно бросила взгляд сначала на Жаклин, а затем на Роберта, совершенно игнорируя присутствие Джейн в комнате, однако девушку такое поведение нисколько не задело.       — А я уже думала, что ты обо мне забыл, — с напускным сожалением произнесла пациентка, медленно опускаясь на стул.       Камилла тут же поспешила поправить светлую рубашку, явно отличавшуюся от тех, что носили остальные больные в Фаррере.       — Нам нужно уточнить несколько деталей после последнего разговора, — холодно произнес детектив, однако Джейн тут же слегка ударила его рукой по коленке. — И, да… О тебе никто не забывал, — с явным трудом произнес Роберт, косо смотря на напарницу.       Паталогические лгуны ищут одобрение, ищут тех, кто будет верить в их истории, а не ставить их под сомнение, поэтому в этом допросе детективам предстояло сменить привычные роли, так как пациентка явно выражала симпатию к Роберту.       — И о чем узнать хотели? — несколько разочарованно уточнила женщина.       — Хотели еще раз окунуться в события того дня: что произошло по порядку.       — Ну… — Камилла вздохнула. — Как я и говорила, мы были во внутреннем дворике, разговаривали с Эриком и решили отойти в более уединенное место, но за нами пошли остальные.       — А кто остальные? На прошлом допросе ты сказал, что вас было шестеро.       — Я, Эрик, Сильвия, Дейв… Тот паренек больной… Рыжий такой…       — Эван?       — Да, вот он. На наркомана похож.       — И все?       — Да… — после короткой паузы ответила женщина. — Пять, получается.       — Получается так… — задумчиво пробормотал детектив. — И что дальше?       — Мы разговаривали с Эриком, я сказала, что мне сейчас не нужна любовная драма и привязанность, потому что скоро я планирую уехать домой, но он настаивал, что нам стоит попробовать отношения…       Джейн мельком взглянула на медсестру, однако на ее лице застыла маска безразличия. Жаклин даже не смотрела за пациенткой, ее больше интересовала чистота туфель.       — Потом Дейв взбесился, он почему-то ненавидел Эрика.       — Почему? — тут же оживился Роберт.       — Да понятия не имею, если честно. Я мало слушаю, что он там себе под нос бормочет, вам советую также поступать.       Камилла опустила взгляд и стушевалась. Джейн переглянулась с Робертом, понимая, что на этот раз пациентка лжет намеренно.       — А не можешь вспомнить, что он бормотал? — мягко спросил мужчина.       — Да что-то было… Мыши, дочь, подвалы, шприцы… Бред полнейший, как всегда. Он обвинял Эрика в каких-то ужасных вещах, но я разбираюсь в людях и общалась с ним достаточно близко, так что на сто процентов уверена, что его главный недостаток — хороший вкус на женщин и скромность. Дейв… — Камилла вздохнула и на миг скривилась. — Дейв сумасшедший. Он даже не в состоянии ответить на простые вопросы, да и в здравом уме — если он вообще когда-то таким был — он едва ли был особо умен. Я знаю, что он работал каким-то офисным клерком, закончил университет, был по уши в долгах, а единственное, что умел в жизни — принуждать свою бедную жену рожать кучу детей, которых был не в состоянии обеспечить. Достаточно жалкий человек, а вас интересуют его бредни больше моих слов, — он фыркнула и криво улыбнулась, качая головой. Мыши, мыши, мыши. Устала уже от этого слова, тошнит.       Роберт не был уверен, что у него получилось подобрать ключ к этому шифру, да и оставались сомнения относительно целесообразности поиска крупицы разумности в потоке сумасшествия, однако сейчас Камилла невольно подтверждала его теорию.       — Ладно, ты права, это не так важно, — с ноткой досады произнес детектив. — Так что дальше?       — Дейв убил Эрика, — на выдохе произнесла женщина. — Он воткнул нож ему в затылок, кричал на всех вокруг, запрещал подходить.       — Точно? — прищурилась Джейн, впервые подав голос с момента начала допроса.       — Точно, — язвительно бросила Камилла, глядя на девушку с открытой неприязнью. — Также точно, как и то, что тебе бы сейчас не помешал косметолог или хотя бы консилер, — она расплылась в ядовитой улыбке и снова повернулась к Роберту, так и не добившись какой-то реакции от Джейн. — Еще что-то узнать хотите или наконец поверите мне? — она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.       — Хотел передать соболезнование о твоей утрате, — сквозь зубы проговорил Роберт, отчетливо понимая, что не может допустить переход в открытую конфронтацию.       — Какой? — нахмурилась женщина.       — Твоя собака, — напомнил детектив, глядя прямо в глаза Камилле.       Та на миг замерла то ли вспоминая, о чем идет речь, то ли гадая, откуда детективам известна эта информация. Впрочем, Камилла весьма быстро натянула на лицо вежливую улыбку, откинула с лица прядь светлых волос и аккуратно положила сцепленные руки на стол.       — Спасибо, я очень долго отходила от этого, — самым печальным голосом произнесла она, сохраняя на лице застывшую полуулыбку, вмиг показавшейся весьма жуткой. — Я думаю, вы знаете, что произошло. Ее сбила какая-то пьяная ненормальная хабалка. Ни одна жизнь не застрахована от сумасшедших, да?       Роберт сдержал ухмылку и заставил себя кивнуть.       — И все же, может ты можешь вспомнить, куда делся тот самый нож?       — Он остался там. Я старалась не смотреть на кровь, у меня началась паническая атака, поэтому я слабо помню, что было после… — она нервно сглотнула слюну и прикрыла глаза. — После смерти Эрика. Воспоминания такие отрывистые, понимаете? Вот — мы разговариваем, а в следующую секунду на земле тело и кровь… Повсюду кровь.       — Много крови было? — уточнил детектив еще раз.       — Да! — воодушевленно кивнула Камилла. — Я даже не знала, что столько есть в человеке. Все залило, как в том фильме… Ну, который по книге Стивена Кинга.       — «Сияние»? — без особого энтузиазма предположил Роберт.       — Нет… Про клоуна… «Оно»! — она торжествующе улыбнулась.       — Я думала, ты сравнишь это со смертью Хлои, а не с фильмом, — с трудом проговорила Джейн, неодобрительно глядя на свидетельницу.       — Тебе какое дело? — тут же оскалилась Камилла. — Я вообще не с тобой разговаривала.       — Видимо, на этом нам стоит закончить, — слегка разочарованно ответил детектив, ведь он знал, что ни крови, ни ножа на месте преступления не было.

***

      Жаклин ушла на короткий перерыв и появилась в допросной за пять минут до прихода Сильвии, она учтиво поставила на стол детективов стаканчики с водой. Роберт прищурился, гадая, было ли случайностью то, что медсестра принесла их перед приходом именно этой пациентки или все же она успела переговорить с мисс Хоул.       — Спасибо, — сдержанно произнес детектив, однако стакан отодвинул подальше.       Сильвию привели достаточно быстро, она выглядела несколько хуже, чем после первого допроса: под глазами залегли тени, щеки осунулись, а на потрескавшихся сухих губах запеклась кровь. На коже, проглядывавшей меж слипшихся от грязи прядей волос, виднелись крохотные ранки. Девушка не оглядывала кабинет, не смотрела на детективов, ее взгляд был прикован к ее собственным ладоням. Она походила на ожившего мертвеца, тело которого без гроба опустили в землю, заставили пару дней провести в компании настойчивых червей и жуков, а затем выкопали и заставили вернуться к обычной жизни. Джейн старалась игнорировать стойкий запах пота и железа, заполнивший комнату с прибытием пациентки, однако удавалось это с трудом, поэтому девушка поднялась с места и открыла форточку, мельком вглядываясь в клубящийся за окном серый сумрак. Ливень прекратился, теперь над успокоившейся поверхностью океана протянул свои щупальца туман, медленно пробиравшийся к острову.       Внезапно Сильвия будто вынырнула из своих размышлений в реальный мир и посмотрела на Джейн. Лицо пациентки вмиг изменилось, в глазах, потянутой пеленой, промелькнула жалость вперемешку с интересом.       — Кто тебя так? — хрипло спросила Сильвия, опускаясь на стул.       Роберт уже было открыл рот, чтобы перевести разговор в другое русло, но Джейн его опередила.       — Фаррер, — коротко ответила она.       Пациентка слабо улыбнулась и покачала головой.       — Фаррер… — тихо повторила Сильвия.       Роберт осторожно отодвинулся от стола, прекрасно понимая, что ему стоит сидеть тихо, дабы не спугнуть приступ разговорчивости у самой «амбициозной» свидетельницы, однако теперь она просто обмякла на стуле, не произнося ни слова. Быть может, она ждала вопросов или решила, что достигла лимита слов на сегодняшний день — понятно не было. Джейн прокашлялась и потерла замерзшие ладони, она понимала, что ей предстоит сложный допрос как физически, так и морально. Она установила слабый психологический контакт с пациенткой, однако впереди было самое сложное — не потерять связующую нить, доказать свое расположение и лояльность, а также провести допрос с поврежденными связками.       — Мы изучили дела, — хрипло произнесла Джейн.       Роберт придвинул к напарнице стакан воды, и та благодарно кивнула, однако пить не стала. Горло сковала острая боль, будто девушка проглотила колючий терн, шипы которого все сильнее впивались в нежные связки.       — И были в подвале, — с трудом произнесла девушка.       Сильвия медленно повернула голову и нахмурилась, вглядываясь в лица детективов. Жаклин, сидевшая на диване, наконец проявила интерес к допросу.       — И? — наконец разрушила тишину Сильвия. — Хотите сказать, что меня теперь заберут отсюда и доставят в другую такую же клинику, где пациенты сутками спят в собственной моче, прикованные к железным кроватям с тонкими матрасами, но не подвергаются электрошоковой терапии? Спасибо за предложение.       — Ты любишь Плат, — внезапно проговорила Джейн.       — «Умирать — Искусство, как и все другое. Мне в этом мало равных. Мне в этом привкус ада. Мне это как взаправду. Пожалуй, в этом — мое призванье», — процитировала пациентка.       — И ты выбрала Фаррер, как своего палача, — прищурилась Джейн.       — Нет… Не совсем… — задумчиво проговорила девушка. — Я ничего не выбирала, у меня не было такого права. Однако если так легла моя судьба… Пожалуй, я сумею найти в этом что-то поэтическое. Если моя жизнь была безобразной, я могу найти красоту и умиротворение хотя бы в смерти.       — А что насчет права выбора?       Голос Джейн ломался как нельзя невовремя.       — Право выбора… Оставьте эти размышления англичанам. Мое искусство про красоту, про поэзию. Выбор — иллюзия, навязанная каждому человеку, но на самом деле мы не властны над своей жизнью ни на йоту. События происходят, а мы наблюдаем за ними, как зрители в театре — беспомощно и с благоговением. Главных героев не существует, они все также эфемерны, как наши цели и стремления. Я отказываюсь обманываться и носить маску, я хочу принять свою роль и посвятить силы созерцанию, а не борьбе. Я терпеть не могу Паланика, но одну вещь он сказал верно: саморазрушение — вот то, что нам нужно. Саморазрушение — это нечто неуправляемое, эксцентричное, импульсивное и настоящее, в отличие от бесконечной лепки симулякра идеала и гармонии. Это Сизифов труд, вот и все.       — Справедливость? — коротко спросила девушка.       — Справедливость… Концепция, выдуманная людьми для усиления экзистенциального кризиса, самобичевания и уныния. Это слово, как старый засохший пряник на пыльной витрине, когда все остальное в мире — истершийся кнут. Раньше было справедливо сжигать на кострах женщин, а гильотина служила инструментом «справедливости». Это слово давно изжило себя, если вообще когда-то использовалось в своем истинном значении. Сейчас для всех справедливость равноценна возмездию, потому что человеческий разум — кривое зеркало, а справедливость всегда идет рука об руку с наказанием.       — Эрик был наказан? — уточнила Джейн.       — Эрик… — пробормотала Сильвия. — Эрик заслуживал наказания больше всех, а умер от своего же оружия. Наверное, это вы и назовете справедливостью.       Роберт быстро набрал заметку и показал ее Джейн под столом: «у нее нет синдрома Ганзера». Девушка еле заметно кивнула, подтверждая выводы напарника.       — От какого оружия? — уточнила девушка.       — От скальпеля. Медицинский инструмент, созданный во спасение жизней, отнял одну из них. Весьма иронично.       Преступная осведомленность или внимательность свидетеля? Из всех допрошенных Сильвия была единственной, кто проговорился об этой важной детали, однако ей нельзя было показать значительность подобной ошибки.       — Он мучился?       — Нет… — отстраненно проговорила Сильвия. — Он мучился всю свою жизнь, потому что его голова была полна темных мыслей, а смерть стала освобождением. Жаль, что он даже не успел ощутить ее вкус. Не буду скрывать, что рада этому факту, вы и сами прекрасно знаете, что никакой любви я к нему не питала и питать не могла.       — И кто… Освободил… Эрика? — Джейн громко закашлялась, прикрывая рот рукой.       — Вы за этим пришли… — протянула Сильвия. — Узнать, кто пойдет на эшафот… — она улыбнулась, глядя в окно. — Мы все тут приговоренные смертники, можете выбирать кого угодно — не ошибетесь.       — И что ты имеешь в виду? — спросил Роберт, видя, что напарница еще не пришла в себя, чтобы говорить вновь.       Однако Сильвия замолчала, загадочно глядя то в окно, то на детективов, замерших в ожидании ответа, который так никогда и не последует. Она видела, что в глазах Джейн промелькнула слабая догадка, в которую она отказывалась верить, поэтому более говорить не собиралась.

***

      Роберт стучал пустым пластиковым стаканчиком по столу, оглядывая опустевший кабинет. Детективы решили не включать свет, а тьма уже заволокла все помещение.       — Она виновна, — решительно проговорил он. — Ты сама слышала оговорку — никто ничего не говорил про этот чертов скальпель. Камилла вообще была уверена, что Эрику в затылок вогнали нож, а Сильвия подтвердила наши догадки. Она с таким упоением размышляла об убийстве, будто наслаждалась им.       — Нет… — проговорила Джейн, качая головой. — У меня есть гипотеза… Но сначала нужно найти… Саймона…       — Нет уж, — нахмурился Роберт. — Если есть предположение — делись сейчас. Я устал и хочу наконец убраться отсюда, мы планировали сегодня вечером вернуться домой с задержанным преступником, телом Эрика и, по желанию, с Парксоном, но этот шторм…       — Ни один из них… не переживет наш отъезд, — лишь сказал девушка, поднимаясь на ноги.