Mutabor

      У Сокджина очередные смотрины невесты, ради которых его срывают из Академии на все выходные; поездка за город к дедушкам с бабушками; деловой ужин с акционерами, на котором уже смотрят на него самого. В общем, дел по самые уши, поэтому он включает телефон только под вечер воскресенья. И сразу же кидается к порт-ключу, быстро прощаясь с роднёй.       «Детки натравили на меченую другие факультеты» — ёмкое сообщение от Юнги заставляет закатить глаза. Он успевает отправить другу сообщение и заходит в портал. Выйдя внутри административного корпуса, отмечается у коменданта.       — Рассказывай, — кидает Сокджин Юнги, шагая в сторону своего общежития.       — Утром её зажал Хонбин, был вполне себе ласков, за что она просто вывернула ему руку и упорхнула, — хмыкает ведьмак, но тут же меняется в лице. — Почти сразу же после жнеца её зажал кайдзю, кажется, Джухён, но я не уверен, точно знаю, что кумихо. Вот он с ней был совсем неласков: судя по слухам, он её почти трахнул, но Тэхён быстро отправил его на больничную койку. Потом был Хосок, который, как и Хонбин, отделался оглушающим, а вот что у неё было с Чимином — я хрен знает. Свидетелей ноль, видели только, как Тэхён её тащил через двор к кромке леса, всю белую.       — Блять, — выдыхает Сокджин, сам до конца не понимая, почему воздух из глотки выходит с таким облегчением. — Знаешь, кто из них?       — «Птички» сказали, что идея принадлежала Тэхёну, типа, раз она сама к нему не идёт, он создаст ситуацию, чтоб пришла, — Юнги хмурится, ерошит волосы на затылке и мнётся. — Слушай, «птички» сами не уверены в информации, поэтому и я не уверен: Тэхён это был или сам Чимин? Точно не мелкий.       — Ладно, спасибо и за это, — кивает староста магов. — Принёс, что я просил?       Юнги протягивает небольшой бумажный пакет, и они расходятся на лестничной клетке общежития: один отправляется в свою спальню, Сокджин — на этаж к девушкам. Он, честно говоря, плохо понимает, зачем туда идёт, ему по всем правилам присоединиться бы к игре младших, но вот он: стоит у двери в её комнату со свёртком лекарств и спрашивает сам себя «какого хера?».       Дверь открывает неожиданно Морган. У неё влажные после душа волосы, запах черешни и миндаля смешивается с фруктовым запахом геля для душа, пижамные шорты с мультяшными персонажами, футболка размера на три больше с дыркой у горловины — смешная, домашняя, уютная. Совсем не похожа на ту, которую он видит в стенах Академии или за её пределами. Это сбивает с толку, но лишь на мгновение.       Сокджин делает шаг внутрь, заставляя её тоже войти обратно.       — Выйди, — кидает он оторопевшей соседке и разворачивается к Морган. — А ты сядь.       Меченая ожидаемо не садится, зато хмурится и складывает руки под грудью, прослеживая взглядом, как сожительница ретируется из комнаты. Сокджин успевает за это время более тщательно разглядеть девушку в свете комнатных ламп: лиловый синяк на коленке; слегка припухшая лодыжка — видимо вывернула; синяк под челюстью; и бесконечная россыпь чужих отпечатков вокруг шеи, которые только множатся с каждой неделей. Ну что, блять, за кружок фетишистов на шею?       Староста магов устало закатывает глаза и сам усаживает девчонку в небольшое кресло. Раскрывает пакет с лекарствами, устраивается на полу по-турецки и принимается смазывать синяки.       — Вы чего? — пытается выдернуть ногу Морган. — Оставьте, не нужно.       — Успокойся, — резче, чем хотелось бы, произносит Сокджин, сильнее обхватывая лодыжку. — Я не хочу наделать новых синяков.       Она фыркает зло, но дёргаться перестаёт и даже откидывается на спинку, прикрывая глаза. Только быстрое и тяжелое дыхание выдаёт в ней напряжение и чувство дискомфорта от происходящего, но Сокджину пофиг. Он методично наносит мазь на синяки и перевязывает лодыжку, заставляя себя не фиксироваться на ощущениях тёплой кожи под пальцами.       — Чего вы хотите, сонбэ? — тихо спрашивает Морган в самом конце. — Кофе? Свидание? Потрахаться?       — А других вариантов нет? — смешок против воли всё же срывается с губ Сокджина.       — Других мне здесь ещё никто не предлагал, — парирует меченая с точно таким же смешком, и это почему-то очень сильно ударяет по нервным окончаниям.       — Извини, — кривит губы староста, поднимаясь. — Мне ничего не нужно, просто не люблю, когда портят что-то красивое.       Сокджин выходит из комнаты под грохот собственного сердца и быстро идёт по коридорам, поднимаясь на свой этаж. Он всё ещё плохо понимает причинно-следственные связи своих поступков, но единственное знает наверняка — нутро его реагирует на Морган неестественно плохо, заставляя творить разного рода дичь. И с какой, спрашивается, целью? Ну, Сокджину самому интересно, но думать глубже он пока не спешит, вместо этого набирая определенный номер.       — Алло, отец?       —… Да, Соён очень милая девушка, но знаешь, мне кажется, она больше подходит Тэхёну. В конце концов, они одногодки и будут разговаривать на одном языке.       —…Зачем тянуть? Устрой им встречу на выходных, а я позабочусь, чтобы ему разрешили выйти, и подумайте над переводом Соён в Академию. Не тяните, отец.       —…Привет, бабушке.

***

      Тэхён хмурится в понедельник.       Морган не просто меняется, она вообще превращается в другого человека и в то же время нет. Подпускает их с Чонгуком внезапно близко, отвечает на каждый их вброс согласием. Посмотреть на тренировку младшего по борьбе? Конечно. Позаниматься вечером в библиотеке? С удовольствием. Помочь с маг-ботаникой Тэхёну? Дайте два. Но под каждой тёплой улыбкой, кивком головы или «спасибо за кофе» лежит что-то совсем другое — напряженное, тёмное, густое и необъятное.       Тэхён всё сильнее хмурится во вторник.       Морган не шикает на них, когда те подсаживаются к ней в столовой. Не закатывает глаза, когда перед ними расступается толпа студентов в коридоре, шепчась по углам. И даже не бубнит привычное «я могу сама», когда кто-то из них снимает ей книгу с верхней полки в библиотеке. Но спина её напряжена, словно между лопаток воткнули иглу.       Тэхён начинает злиться в четверг, оборачиваясь к Чимину.       — Что ты с ней сделал? Что ты ей наговорил?       — Ничего, слегка потрепал, как ты и просил, — пожимает плечами староста школы, только вот Тэхён видит, что у друга под этим жестом лежит что-то совсем иное, вибрирующее от веселья и предвкушения.       В пятницу Тэхён натурально ахуевает.       Морган неожиданно поднимает голову и смотрит прямо на него, когда тот подходит к парте, чтобы занять место рядом. У неё на кайме глаз пузырятся неуверенность и смущение, заставляя Тэхёновы легкие схлопнуться от неожиданности, — она и так умеет?       — Тэхён-ши, не мог бы ты принести кофе без молока, пожалуйста? — ей приходится сглотнуть, чтобы закончить фразу, и это неожиданно настораживает, но Тэхён слишком занят первой на его памяти просьбой от меченой, чтобы всерьёз концентрировать на этом внимание.       Он приносит ей кофе и в ответ получает традиционно вежливый поклон с тихим, но густым «спасибо». И в данных обстоятельствах это не бесит ни разу, скорее, заставляет сердце в грудине остановиться. Вот значит, какой может быть вежливость? С чуть зарумянившимися щеками, блестящими глазами, с наклоном корпуса вперед, чтобы волосы сползли с плеч, чтобы можно было увидеть обнаженный участок кожи рядом с воротником.       Красиво.       Настолько, чтобы не заметить действительности.

***

      Чимин, стоя в стороне, видит всё и удивляется, как его друг не замечает очевидного: скулы покраснели от стыда и злости, глаза блестят от закипающей, невысказанной ненависти, а в поклоне столько издевки, что впору удавиться на месте. Но самое главное, чего не видит Тэхён — всё это предназначено не ему.       Вот оно: разворот на пятках, стоит парню отвлечься, и взгляд прямой, режущий, направленный четко на того, кому и остальное предназначалось. Чимину.       Движение рукой резкое — кажется, сейчас поставит и прольёт половину кофе, но нет. Глухой стук картонного дна о парту заглушается гулом переговаривающихся студентов на перерыве. Чимин тоже разговаривает: ртом с однокурсником, глазами — с Морган.       Что это? — брови вздёрнуты вверх, подбородок выдвинут вперед, указывая на стакан.       Кофе, который ты просил, ублюдок, — яд скапливается на краешках её усмешки.       Я просил тебя, — пухлые губы поджимаются в ровную линию, транслируя пассивную агрессию, как единственную возможную угрозу в данных обстоятельствах. Ей хоть бы что, как стояла ровно, так и стоит, улыбается.       Вы не уточняли, Чимин-ши, — разводит руками Морган и эффектно отворачивается, заканчивая их немой диалог.       Чимин аж подаётся вперед, чтобы схватить её за запястья и развернуть — он не договорил, — но тут слишком много свидетелей и он пока не готов раскрывать своё преимущество, даже перед друзьями. Поэтому тормозит себя через силу и поворачивает голову к однокурснику, обещая себе, что ещё успеет наказать её.

***

      Сколько Чимин себя помнит — им никогда не было интересно, кто из них сильнее, умнее, хитрее и так далее, а вопрос соревнований решался достаточно просто: с помощью КНБ. Поэтому у каждого полки ломятся от всевозможных наград в плюс-минус одинаковом количестве. Родители пытались одно время вбить между детьми клин соперничества, но быстро смекнули, что те разыгрывают перед старшими плохо отрепетированный спектакль. Вместо наказания их тогда отправили в лагерь, подтягивать ораторское и актёрское искусство.       На отчётном концерте Тэхёну досталась роль принца (тоже с помощью КНБ). Чонгук сказал, что он в этом не участвует и отвечал за постановку трюков. А Чимин в одиннадцать первый раз примерил роль антагониста, сыграв обезумевшего короля и превратив постановку в настоящий беспредел импровизаций.       Самое главное правило успешного злодея — когда нарушаешь правила, будь уверен в том, что ни одна из заинтересованных сторон не узнает о факте нарушения.       Ни Морган, которая не знает о договоренностях троицы на свой счёт. Ни Тэхён, которого так удачно вызывают в родительский дом, ни Чонгук, занятый тренировкой в это время. Никто не узнает, что Чимин, поднимаясь по лестнице учебного корпуса, намеревается нарушить их с Тэхёном договоренность — не контактировать близко с меченой первые два месяца.       Он находит её в полупустой библиотеке за столом, спрятанным за стеллажами, и довольно улыбается. Вечно она прячется за этими книжками, как за своими масками, и не понимает, что так лишь больше внимания к себе привлекает. Лучше бы пошла гулять, как все остальные, или отпросилась на шоппинг, как и полагается девчонке. Но нет. Сидит, согнув колено, по уши в учебниках и конспектах, на голове бардак, кофта безразмерная с шортами, и щурится на строчки подозрительно. Сплошное ми-ми-ми, от которого у Чимина содержимое вен выкипает, потому что знает — в ней милашества, как в нём щедрости, — чуть меньше, чем ничего.       Он заходит ей за спину, останавливаясь у стеллажа, будто действительно хочет найти здесь книгу. Даже выбирает какое-то время между учебником по магической трансформации и книгой с легендами про кумихо, прежде чем подцепить корешок последней и потянуть вперед, роняя на пол. Чимин садится рядом с Морган и, уложив щеку в ладонь, улыбается.       — Подними, — голос ровный, бездушный, кое-как не срывающийся на восторг, потому что в глазах напротив столько непонимания, что хватит на озеро или даже реку. — Сама.       — Серьёзно? — Морган звучит разочарованно и это радует его ещё больше. Девушка поднимается из-за стола, подхватывает книгу с пола и, нагнувшись над ним, кладёт её на стол.       Замирает.       Пальцы Чимина едва касаются оголенной кожи бедра, скользят выше к краю джинсовых шорт и обводят вдоль, выдергивая наружу россыпь липких мурашек. Морган не дышит, глаза только распахивает и губы слегка приоткрывает в немом вскрике. Чимин тянет довольную лукавую улыбку всё шире и шире, шепчет ей в ухо:       — Я просто посчитал, что нужно напомнить, кому ты принадлежишь. Мне показалось, что вчера ты об этом забыла, — пальцы вырисовывают завитки на сгибе колена, вынуждая её дёрнуться. Чимин шумно усмехается и встает из-за стола, хватая книгу. — Спасибо за помощь, чаги.

***

      Санхёк решает вернуться с морского выгула раньше обычного, потому что ситуация с Морган всё ещё нестабильная и хрен его знает, что эта троица устроит ей в выходные. Ещё и Хосок так не вовремя портанулся домой по семейным обстоятельствам. Имуги вылезает из воды, натягивая сухие вещи и обдумывая, как бы максимально незаметно приткнуться в библиотеке, чтобы не породить новых слухов, которые могут сыграть злую шутку, в первую очередь с Морган. Но мысли выметают глухие девичьи всхлипы.       — Русалки опять, что ли? — хмурится Санхёк и решает проверить, чтобы пнуть очередную недо-рыбину, которая по собственной глупости отбилась от стаи и перепутала подземелья.       На вершине лестницы, уткнувшись лицом в колени и вздрагивая плечами, рыдает Морган. Хорошо они с Хосоком додумались перед учебным годом нарисовать ей подробную карту со всеми потайными ходами в места, где они могут встречаться без свидетелей, например, в подземелье имуги. Отсюда есть три выхода: один по воде в море, второй в общежитие кайдзю и третий — потайной, в лесу за Академией, о котором никто, кроме самих имуги и не знает, а Санхёк на этом потоке единственный водный змей.       Пучок тёмных волос забавно дёргается, когда она хлюпает носом, и это заставляет имуги улыбнуться: совсем как в детстве, когда она разбила коленку и завыла сиреной. Морган неожиданно вскидывает голову и принимается вытирать лицо рукавом безразмерной кофты.       — Я думала, у тебя выгул завтра, прости, — поднимается девушка.       — Задницу прищеми, — с напускной строгостью тормозит её Санхёк, в два прыжка оказываясь на одной ступеньке с ней, и садится рядом. — Что они сделали на этот раз?       Он скользит взглядом по коленке, где синяк почти выцвел, и сжимает зубы, невольно вспоминая однокурсника. Смещает фокус обратно на лицо Морган, где чётко виднеются следы усталости и первые трещины в её броне. Внезапно ему хочется её сгрести в объятия, подуть на ранку, как в детстве, и рассмешить, подёргав за щеки, но вместо этого он лишь притягивает к себе за плечо и гладит аккуратно по волосам.       — Послушай, всерьёз они тебе не навредят до самого ритуала, а к остальному мы тебя готовили, — негромко произносит Санхёк, чувствуя как она тихо всхлипывает куда-то ему в грудь. — Ты большая молодец и отвечаешь им достойно, на тебя даже стали делать ставки, я узнавал у Хонбина.       Морган при упоминании жнеца презрительно фыркает.       — Он просто немного любопытная живность и полапал тебя исключительно из интереса, — оправдывает друга имуги.       — Эта любопытная живность трогала меня за задницу!       — Ну хочешь, руку ему оторву?       — Нет, — она удобнее зарывается носом ему в шею, начиная успокаиваться. — Просто оно всё как-то разом навалилось, ещё этот Чимин со своим видео. Ну чуяла же, что он будет играть серьезнее, чем остальные, но всё равно расслабилась. Теперь вот жди и гадай, что ему придёт в голову: трахнуть меня при всех на уроке по рунам или принести ему очередной кофе. Уж лучше бы переспали один раз, чтоб он отстал.       — А ты бы прям взяла и так легко ему отдалась? — поддевает с беззлобной усмешкой Санхёк, но Морган неожиданно притихает, всерьёз задумываясь над чужими словами. Имуги против воли напрягается весь и аккуратно отстраняет её от себя, заглядывая в глаза. — Эй, послушай, ты не должна этого делать. Твой отец потом никого по головке не погладит и точно не будет рад своему спасению, если его цена будет такой.       Лицо у Морган быстро затягивается плёнкой серьёзности и решительности. Она поджимает губы, стряхивая рукавом последние солёные капли со щёк, и коротко выдыхает пару раз.       — Не будь дураком, Хёк-а, к этому всё и идёт, — срывающимся голосом произносит ведьма. — И если придётся, то я сделаю это, но на своих условиях.       — В смысле?       — Выберу того, кто мне приятнее всего, или того, на кого меньше ставят, чтобы ставки на него резко возросли. Так я искусственно подорву рынок, чтобы потом сорвать выигрыш побольше. По-моему, неплохое такое вложение получится, — кивает сама себе Морган, закончив мысленные подсчеты, но Санхёк её слишком хорошо знает, чтобы не увидеть за хладнокровной расчетливостью тоску и отчаяние.       Она может сколько угодно задирать подбородок, когда шагает по коридорам Академии в сопровождении без пяти минут королей, но он всё равно видит, как всё происходящее тяготит её и ломает из раза в раз. Как ей всё труднее держать с ними дистанцию, как тяжело подпускать их, понимая, что без этого не продержаться. Как паутиной из трещин покрывается её гордость.       — Выбери Сокджина, — неожиданно предлагает кайдзен. — Я видел, как он плелся в общагу с Юнги и пакетом лекарств, плюс я слышал, что из-за него Тэхёна вызвали домой.       — Он ещё хуже Чимина, — мотает головой Морган. — Этот хотя бы открыто заявляет о своих намерениях, а Сокджину непонятно что нужно: то он игнорирует меня неделями, а потом бац и заботится. Чувствую себя свиньёй, за которой ухаживают перед убоем.       — И кто тогда, Тэхён или Чонгук?       — С Тэхёном круто дружить, я с ним почти не притворяюсь. Чонгук… — она пробует чужое имя на языке, с кривой улыбкой. — Если бы он был года на два-три старше, я бы точно в него вкрашилась: у него остался живой взгляд на мир, дух бунтарства и любопытство, но он ещё по-юношески вспыльчивый.       — Только не говори, что Чимин?       Морган молчит, и это даже хуже для Санхёка, чем если бы она вскрикнула «нет».       — Не знаю, — выдыхает Морган и зарывается лицом в ладони, снова дёргая плечами и всхлипывая. — Я не знаю-ю-ю-ю-ю.       — Ну-ну, — имуги притягивает девушку обратно к себе, крепче обнимая. — Тебе не обязательно думать об этом сейчас и вообще, пока нет необходимости — забудь об этом. Лучше найди себе какое-нибудь занятие вместо книг, например, борьбой займись. И навыки подтянешь перед охотой, и эмоции будет куда сбросить от этой троицы. Иначе с ума сойдёшь, потому что ты к охоте месяца три готовилась, а их с пеленок начинают готовить к управлению империями, а с тринадцати и к Охоте. Ещё ни разу Охоту не выигрывал кто-то, не принадлежащий к трём главным семьям, так что на них сейчас тоже давят. Воспользуйся этим.       Морган лишь фыркает, но заметно успокаивается и поднимается, отряхиваясь.       — Спасибо, Хёк-а, — хихикнув, она ерошит чужие волосы и слабо улыбается, но кайдзю в этой улыбке легко считывает до боли знакомую ему подругу, твердо стоящую на ногах.

***

      Тэхён возвращается в Академию в воскресенье днём, наплевав на бабушку, что хотела с ним поужинать, и на отца, которому надо было с ним ещё кое-что обсудить. Тэхён ничего не хотел обсуждать с отцом — за целую субботу уже наобсуждался достаточно, особенно на свидании с наследницей компании развлечений. Не то, чтобы браки по договоренности были большой новостью в их мире, скорее закономерностью: брачные договора прочнее и безопаснее непостоянного сердца.       Он это прекрасно понимал и даже одобрял в какой-то степени, но до последнего надеялся, что ему хотя бы позволят выбрать, как второму сыну. И вроде даже появился реальный шанс, что так оно и будет. После того случая с не случившейся помолвкой родители основательно взялись за сестру, потом за Сокджина, а потом случилась суббота. Обычный бранч с отцом, больше похожий на деловую встречу, как внезапно возле их столика останавливается девушка.       — О, Соён, и ты тут? — в притворном удивлении вопрошает отец, а стыдно почему-то Тэхёну. В основном, конечно, за плохую актерскую игру родителя (ему бы тоже в лагерь ораторского искусства сгонять), но и за банальность ситуации тоже стыдно. — Я так рад, что ты здесь оказалась, как раз познакомишься с моим младшим сыном.       Одна стандартная вежливость за другой и вот Тэхён уже сидит на бранче с Шин Соён, которая птичкой щебечет о своей учёбе в американской школе, строит глазки и ужасно мило улыбается. Так мило, что сводит скулы от фальши. За месяц относительной близости с Морган он фальшь улавливает на уровне ультразвуковых волн.       — Соён-ши, — подчеркнуто вежливо, можно даже сказать, что выверено (тоже от Морган нахватался). — Давайте начистоту? Наши родители, очевидно, посчитали нас максимально удачным слиянием активов, но не я. Не подумайте, дело вовсе не в том, что развлекательная компания вашего отца занимает лишь четвертую строчку в рейтинге по стране, — вроде и вежливо, а вроде и за живое дергает, нисколечко не стесняясь. — Просто я считаю, что мне ещё рано жениться. Не хочу портить вам жизнь, становясь плохим мужем. Поэтому есть ли шанс, что мы сейчас разойдемся мирно и скажем своим родителям, что не понравились друг другу?       — А если шанса нет? — всё напускное слетает с неё на манер плохо закрепленной маски — настолько быстро, что даже неинтересно. Соён теперь вся как на ладони. Обиженная с задранным подбородком и поджатыми губами, она старается удержать в себе комок гордости, который Тэхён так равнодушно вырвал.       — Тогда я найду все твои слабости, все маленькие грешки, которые ты себе позволяла за океаном, потому что там это норма, но уверяю — корейское общество не простит. А после я начну медленно или быстро, зависит опять же от твоей сговорчивости, превращать твою жизнь в ад, — лицо Тэхёна тоже меняется из безразличного в азартное, потому что его, в конце концов, учили именно этому: побеждать соперника таким образом, чтобы никогда не смог подняться и отомстить.       — Господи, — а вот и второе дно Соён показывается на поверхности. Она закатывает глаза и возмущенно выпускает весь воздух из легких. — Йа, ты что себе позволяешь? Я понимаю, что моё состояние не такое большое, но так с собой разговаривать я не позволю!       И знаете, в театре есть такая поговорка: если ружье висит на стене — оно обязательно выстрелит. Почему-то никто никогда не применял этот же принцип к стаканам воды в кафе: если стакан с водой стоит на столе — его содержимое обязательно выплеснут кому-нибудь на лицо. Например, Тэхёну, приговаривая разъяренное и шипящее «придурок, а старший показался нормальным».       Уже сухой, но всё ещё ужасно злой «придурок» возвращается в Академию с чётким ощущением того, что к внезапному желанию его поженить приложил руку Сокджин. Он несётся сразу же в общую гостиную факультета, где обычно восседает его хён в окружении девушек и Юнги, или книг и Юнги, или друзей с курса и Юнги. Неизменным остается Юнги, поэтому, найдя в гостиной только его, Тэхён даже замирает.       — Где хён? — аккуратно толкает в плечо задремавшего Юнги.       — Отвали, — хрипит ему старший, разворачиваясь в кресле на другой бок (как вообще укомплектовался-то в него?).       — Мне нужен Сокджин! — сердито по буквам выговаривает Тэхён, стараясь донести до вечно сонного мозга мага всю степень срочности.       Юнги открывает один глаз, смотрит на младшего очень недовольно, но все-таки отвечает:       — В библиотеке.       — Спасибо, хён, — кидает уже из коридора Тэхён, направляясь по нужному адресу и очень надеясь, что прямо сейчас там не окажется книжной фетишистки Морган.

***

      В библиотеку Сокджин пошёл, чтобы уладить инцидент младших, которые решили попрактиковать левитационные руны, не отходя от книг, и в итоге отлеветировали три стеллажа в окно, ещё два в потолок, и один аккурат в демонстрационный портал с пустотой. В общем, Лей Дуньбинь был, мягко говоря, недоволен студентами магического факультета, как и Сокджин, которому приходилось умасливать своей милой мордашкой и зельями ворчащего библиотекаря.       Морган, сгорбившаяся за высокой стопкой книг, оказывается ложкой мёда в этой левитирующей бочке дёгтя.       — Морга-а-а-н-ши, — нараспев тянет Сокджин, усаживаясь на соседний стул и заглядывая в тетрадь с конспектами. — О, магические артефакты и их создание? А не рановато ли тебе? Внебазовую архитектуру крафта начинают изучать на восьмом.       — Я ищу недостающие исторические факты для контрольной, — отрезает та, закрывая тетрадь и машинально отодвигаясь чуть дальше от него.       Сокджин шумно ухмыляется: ну как можно всерьез оскорбляться на человека с гнездом на голове, подоткнутым двумя карандашами, и с чернильным пятном от ручки на скуле?       — Опять ритуал какой-то замышляешь? — Сокджин поддевает Морган, чтобы поддеть. Ему нужно её слегка расшатать и вывести на эмоции, а после выцепить зерно искренности. — Слышал, ты пыталась намагичить себе какой-то артефакт, а в итоге загремела под суд. Что хотела слепить?       — Приворотный узел, — слишком быстро и с нулевым градусом эмоций — врёт и не краснеет.       — Хотел бы я посмотреть на этого несчастного.       — А кто сказал, что это он? — у Морган лукавое лицо и ядовитая улыбка, но самое худшее, что ничего больше Сокджин не может прочитать. Он даже теряется, на секунду реально поверив в то, что она хотела приворожить девчонку.       Так бы и хлопал глазами, ошалело пялясь на меченую, если бы не Тэхён, который врывается бурей. У младшего в глазах ярится самый настоящий ад, но Сокджин лишь улыбается широко, быстро возвращая себе привычно беззаботный вид:       — Уже вернулся? Как прошло свидание с будущей невестой?       Тэхён как есть замирает, всю его злость смывает пенящейся волной тревоги. Младший смотрит на Морган, сцепляя зубы как можно сильнее, и слегка разочарованно с обидой отводит взгляд, когда та, даже не посмотрев в его сторону, начинает собирать свои вещи.       — Никакая она не будущая невеста, — булькает Тэхён, отворачиваясь. Вся героическая «я-сейчас-тебя-под-ноль-разделаю» бравада сдувается, как воздушный шарик, оставляя после себя в воздухе кислый запах резины.       Сокджину братские страдания как о стенку горох. Он дожидается, когда меченая скроется из поля видимости, и поднимается, убирая руки в карманы брюк. Равняется с младшим и поворачивает голову в его сторону, чтобы сухо подвести черту.       — Ещё раз узнаю, что ты добиваешься её расположения с помощью силы, то мигом обзаведёшься ещё и детьми.       — Её? — Тэхён вспыхивает по-новой, в этот раз не так ярко, но зато на более личном уровне. Сокджин против воли улыбается краешком губ, потому что слишком легко читает младшего брата: на невесту ему плевать — ну да, сватовство уязвило чутка, даже взбесило, но вот конкретизированное указание на Морган задевает его на том самом уровне, когда током хреначит по грудной клетке и заставляет нутро рычать.       Тэхён разворачивается и, прищурившись, смотрит несколько секунд на брата, и ухмыляется совсем по-животному.       — Серьезно, хён? «Её»? Даже не «девушек», а прям вот «её»?       Что всегда Сокджина радовало в младшем брате, заставляя гордиться и одновременно беспокоиться — умение вовремя выцепить важную деталь, вгрызться в неё и тянуть-тянуть-тянуть, пока последнее сухожилие не порвётся с оглушающим треском под его зубами.       — Ну да, а ты видишь кого-то ещё в ближайший год возле себя? — Сокджин спокойно пожимает плечами. Он, в отличие от брата, в театре никогда не играл, но именно потому что и без него лгать умеет отлично. — Раз уж вы, дети, взялись её выматывать, так и делайте это с умом. Она должна быть жива и способна минимально бороться на охоте, иначе выкачивать из неё будет нечего, — голос режущий в своей непоколебимости и строгости. Таким голосом ставят на колени и отдают приказы. Таким голосом раздавливают гордость младшего брата:       — А если не можешь справиться с отдачей без применения физической силы — откатись в сторону и дай старшим позаботиться об этом.       И Сокджин уходит, чётко ощущая, как под подошвой ботинок хрустит чужой хитин.

***

      Тэхён из того типа людей, кто предпочитает не думать глубже необходимого. Воспитание, конечно, скорректировало данную привычку, заставляя искать везде второе дно, но соль была в том, что обычно у людей и их поступков было куда больше слоев. И когда он сталкивается с ними лицом к лицу, то погружается в некое рассеянное состояние, пока его руки машинально выводят в воздухе простецкую руну света, а мозг тем временем и так и эдак прокручивает и анализирует случившееся.       Сейчас гостиная старосты школы утопает в разноцветных огоньках, пока Тэхён, развалившись на диване, думает.       — Что случилось дома? — спрашивает Чимин, которому откровенно надоели непослушные огоньки, щекочущие нос.       — Отец устроил очередное свидание, — отвечает Тэхён, отвлекаясь от производства магических «светлячков» лишь на мгновение.       — Отвадил?       — Естественно, думаешь, согласился бы? — палец вычерчивает в воздухе прямую линию и скользит вниз дугой.       — Тогда что? — сосредоточенно наблюдает за чужими движениями Чимин, мысленно прикидывая, как можно остановить начертание руны, не сломав при этом ни одной косточки.       — К этому приложил руку Сокджин.       — Хён? — отрывается от домашки Чонгук, удивлённо моргая. — А ему зачем? Он же знает, как ты это ненавидишь. Ты что, накосячил где-то?       — Я так и подумал, поэтому пошёл выяснить всё, — вздыхает тяжело Тэхён, — в библиотеку. Где он был с меченой.       Чимин едва сдерживает смешок, мгновенно догадываясь, где и когда накосячил его друг.       — Не успел я и рта нормально раскрыть, как он завопил «Как свидание с невестой?». Кажется, его слышало даже приведение в подземелье русалок, — фырчит неудавшийся жених, растирая пальцами веки и, наконец, отрываясь от рун. — Но это всё херня, потому что потом он угрожал мне из-за неё. Из-за меченой! Собственный брат, блять.       Проступающие смешинки на лице Чимина деформируются в нечто тяжелое и хмурое. Конечно, между ними всеми было негласное правило никогда не брать девушек силой, не вредить им физически и прочие толерантно-уважительные постулаты в отношении женского пола. Да чего уж там, если бы не удачно сложившиеся обстоятельства, Чимин в жизни бы не позволил устроить всё это. Но одно дело они и совсем другое — Сокджин, который особого интереса к происходящему не проявлял, застывая неопределенной угрозой где-то на периферии.       Что он уже успел сделать такого, о чем они не знают? Как много, близко и тесно он общается с Морган?       — …Если не можешь справиться сам — откатись и дай старшим обо всем позаботиться, — кривляется Тэхён, повторяя слова старшего брата и выплескивая вместо привычного огонька натуральный файербол. Чонгук успевает вовремя перенаправить его в камин, заставляя дрова внутри затрещать.       — Мощно, — хихикает младший.       — Хуёщно, — морщится злой маг. — Он так уже давно не злился, и в этом хорошего ноль.       — Согласен, — ровным голосом подтверждает Чимин и отбивает сообщение Хосоку, чтобы тот приставил птичку к Сокджину для постоянной слежки и за Морган приглядывали более тщательно.